Космические Волки - Страница 7 - Форум Warhammer Расы во вселенной Warhammer 40,000 Космодесант

Волчьего короля обманули, все проще.
Специально созданного для того, что бы они стали палачами, чего ты ожидал?

КОКАИНУМ. Они и тогда были варварами, чем ты читал "волк у ворот" и "просперо бернс" даже спрашивать не хочется.

Не раз указывалось в беке, то, что волки - палачи императора. ТС как точный пример, и видение Лоргара, где он увидел варианты будущего. Там где он взбунтовался его как раз выпилили волки(и ПН :D). Казнили лично Керз и Русс.

И удар бате по лицу

Там намеки и слухи, потверждений нет.

В глазах волков ТС были предателями, результат очевиден. Анчар, вспомни момент в ТС когда Ариан и жрец волков узнали правду, и вспомни чувства волка.


Твое субъективное мнение. ИМХО проще говоря. Она там есть. Все.

Русс дал Шанс Магнусу сдаться без крови, откуда он знал что следит за ним не Магнус.
Ага, колдуны, поклонение Тзинчу, все так и было.

Иногда ты конечно перебарщиваешь, но вот это было тру

Это он так думает, но мы то знаем.
что :mellow:
Потому что ты так сказал?

Ну вообще то :о

Они не договаривают, это две разные вещи. И обычно вторая, как раз более эффективная.

И именно поэтому они так круты, и только у них были есть гаремы!

Я рукоплескаю такому ответу.
Это то, анчар, что мы с тугром уже битый год час пытаемся до тебя донести

-_______________________-

- Есть и другой путь, - выпрямившись, промолвил Коракс, вновь наполненный уверенностью. Он посмотрел на Арката, прежде чем взор его остановился на Альфарие. Мрачный взгляд примарха несколько встревожил альфа-легионера, но он не подал виду. – Бальсар Куртури служит в твоем отделении?
- Да, лорд, - ответил Альфарий и бросил взгляд на названного легионера, который стоял в нескольких метрах.
- Когда-то он был членом Библиариума, - продолжил Коракс.
Альфарий не подозревал, что его брат по отделению – псайкер. Слова примарха ошеломили его, но он знал, что Коракс не мог ошибиться. Альфа-легионер кивнул.
- Да, лорд, был, - сказал Альфарий, не понимая, к чему ведет примарх. Тот подозвал Бальсара к командирам.
- Это неразумно, - сказал Аркат и, подняв алебарду, встал между примархом и приближающимся легионером. – Разве вы не помните слова: «Горе тому, кто позабудет мое предупреждение либо нарушит данное мне слово. Он станет мне врагом, и я обрушу ему на голову столько несчастий, что до скончания веков будет он проклинать день, когда отвратился от моего света». Так сказал Император.
- Никейский Эдикт, - кивнул Коракс. – Я прекрасно помню эти слова, кустодий. Я лично слышал их из уст Императора.
- Тогда ты понимаешь их значение: колдовство под запретом. Я не допущу этого, - произнес Аркат.
Коракс задумчиво поджал губы, а после мягко положил руку на плечо воина и отодвинул в сторону. Затем он посмотрел на стоящего перед ним легионера.
- Бальсар, ты владеешь силами разума? – спросил примарх.
- Я был библиарием, лорд, это так, - ответил боевой брат. – Я не пользовался своими силами с тех пор, как Библиариум по вашему приказу был расформирован, и поклялся больше не применять их.
- Кому ты дал клятву, Бальсар?
- Вам, лорд Коракс, - ответил легионер.
- А если я освобожу тебя от данной клятвы, ты сможешь ими воспользоваться?
- Мой лорд… я также поклялся не пользоваться своими способностями во имя Императора, - дрожащим голосом произнес Бальсар. – Вы приказываете мне нарушить клятву?
Слова задели Коракса, и он раздраженно скривился. Это продлилось лишь пару секунд, после чего лицо примарха вновь стало спокойным, а темные глаза сузились.
- Не бывать этому, - рявкнул Аркат, прежде чем Коракс успел хоть что-то сказать. Вокруг него собрались кустодии, призванные неведомым Альфарию способом. – Эдикт Никеи нерушим.
Ни на кого не обращая внимание, Коракс вновь обратился к Бальсару.
- Ты никогда не испытывал «темных соблазнов»? – суровым и пренебрежительным тоном спросил примарх. – Чувствуешь ли ты их сейчас?
- Нет, мой лорд, я никогда не испытывал искушений, ни темных, ни каких-либо еще, - сухо ответил Бальсар. – Моя жизнь самым печальным образом была лишена всяческих искушений с тех самых пор, как я покинул Терру.
- Я не допущу колдовство, только не на Терре, - произнес Аркат. Лезвие алебарды полыхнуло сияющим полем одновременно с оружием других кустодиев. В ответ несколько десятков Гвардейцев Ворона стремительно подняли болтеры. Помедлив пару секунд, Альфарий также прицелился в кустодийского стража.
- Ты говоришь о том, чего не понимаешь, - сказал Коракс, выражение его лица было мрачным. – Император хранит Терру от сверхъестественных сил. Думаешь, он позволил бы подобное на своем мире?
- Я не вправе знать мысли Императора, а лишь слежу за исполнением его воли, - ответил Аркат. Он окинул взглядом окруживших его легионеров, а затем посмотрел на Коракса. – Колдовство под запретом.
- Так ты считаешь Императора колдуном, кустодий, или может быть его регента, Сигиллита?
- Эдикт не распространяется на моих командиров, а лишь на легионеров-астартес, - прохладно заметил Аркат.
Кустодии и Гвардейцы Ворона молча смотрели друг на друга, крепче сжимая пальцы на спусковых крючках. Альфарий взглянул на Коракса, пытаясь предугадать следующий ход примарха. Если кустодии погибнут, ситуация может сложиться хуже некуда. Будет проведено расследование, из-за которого изъятие содержимого хранилища могут не только остановить, но также привести к разоблачению шпионов Альфа-легиона. Вполне возможно, Альфарий и сам погибнет в бою, так как он оказался слишком близко к кустодиям. Невозможно было понять, о чем думает Аркат, его лицо оставалось скрытым за золотой личиной шлема. Гвардейцы Ворона также казались безликими воинами, но судя по тому, как они держали оружие, легионеры были готовы пустить его в ход.
Только лицо Коракса оставалось открытым. Примарх казался печальным, но не отводил взгляда от Арката. Коракс был безоружен, хотя Альфарий не сомневался, что примарх вполне мог справиться с Аркатом и голыми руками. Ему вдруг стало интересно, какие «темные соблазны» одолевали сейчас примарха. Единственный удар сразит Арката, а Гвардейцы Ворона успели окружить кустодиев, хотя воины в золотых доспехах заберут с собой многих легионеров.
- Отец, не бросай нас, - прошептал Коракс, не желая, чтобы его слышали остальные. В словах, выцеженных сквозь стиснутые зубы, чувствовалось сильное страдание.
Вдруг Альфарий что-то почувствовал, движение или ощущение присутствия на границе сознания. На долю секунды он словно услышал отдаленные крики и вопли. Ему показалось, будто он попал в самое пекло ужасного сражения, и тело отреагировало так, словно он боролся за собственную жизнь, оба сердца стремительно застучали, ток крови ускорился. Коридор заполонили смутные очертания, гнетущая волна силы, которая словно тиски сжала череп Альфария. Судя по ошеломленным бормотаниям остальных, не один он почувствовал нечто подобное.
В двери что-то глухо щелкнуло.
Все взоры обратились к вратам, металл которых стал лучиться мерцающим от силы золотым светом. Дверь распахнулась, и едва золотистое свечение угасло, внутри зажегся свет, озарив вестибюль с белыми стенами. Дальше была видна еще одна, меньшая дверь из серебристого металла, покрытая легкой изморозью. Закружились облачка пара, когда из входа дохнул холодный, стерильный воздух.
Собравшиеся воины в абсолютной тишине с недоверием смотрели на открытый проход. Закрыв глаза, Коракс коротко кивнул и зашевелил губами, хотя он говорил слишком тихо, чтобы его смог кто-то расслышать.
Альфарий взглянул на Бальсара и заметил, как перед линзами его шлема танцуют золотые искорки энергии. От примарха это также не укрылось, поэтому он быстро встал между бывшим библиарием и Аркатом, чтобы кустодий ничего не заметил.
- Похоже, Император решил вмешаться, - произнес примарх, пристально глядя на кустодиев.
Аркат и его воины оставались настороже. Коракс жестом указал Гвардейцам Ворона опустить оружие, и те неохотно подчинились. Примарх отвернулся от Арката, и через мгновение кустодий приказал своим людям поступить так же.
- Стоять! – вдруг крикнул Коракс, и все вновь схватились за оружие. Нексин, стоявший позади примарха, сделал шаг к двери. Магос остановился и взглянул на нахмурившегося Коракса.
- Прошу прощения, лорд Коракс, - глубоко поклонившись, произнес марсианин. – Идите первым. Я последую за вами.
Альфарий задержался на мгновение, пока Коракс с остальными направились к хранилищу. Когда мимо него попытался пройти Бальсар, альфа-легионер остановил его.
- Это ведь была не воля Императора? – сказал Альфарий.
- Не понимаю, о чем ты, - ответил легионер. – Мне запрещено пользоваться своими силами. Меня никто не освобождал от клятвы.
- Но все же, - не унимался Альфарий. Маловероятно, что Император решил лично вмешаться именно сейчас, ни разу не выдав своего присутствия за время путешествия через смертельные ловушки. Наверняка здесь замешан Бальсар. – На самом деле никакой это не Император, да?
Бальсар промолчал, и Альфарию ничего не осталось, кроме как последовать за примархом и командирами. Он не знал, соврал ли ему Бальсар, хотя в его голосе не чувствовалось и намека на ложь. Ему было неуютно от мысли, что псайкеры смогут опять пользоваться своими способностями, и в равной степени тревожно из-за того, что Император все время наблюдал за ними и по просьбе Коракса помог ему. Никакая ложь не спасет Альфария, если в его разуме захочет покопаться бывший библиарий, невзирая на все предосторожности, предпринятые псайкерами Альфа-легиона для защиты от обычной проверки. Угроза психического обнаружения присутствовала всегда, но мысль о том, что подобный воин служит с ним в одном отделении, сильно его встревожила. Если библиарии вернутся, его задание намного усложнится. Ему придется следить не только за действиями и словами, но и за мыслями

Его лицо все еще болело после трансплантации, особенно там, где пересаженная плоть нового лица сходилась с его настоящей кожей у основания шеи и вокруг горла. Переделанные кости ныли, а укороченные или наоборот удлиненные мышцы казались чрезвычайно чувствительными под похищенной кожей.
Альфарий сглотнул, вспоминая, как они нашли тело, смерть которого наступила не больше пяти минут назад, с оторванной ракетой «Вихря» ногой и сломанным об скалу позвоночником. Апотекарии действовали со всей поспешностью. На протяжении многих десятилетий воины Альфа-легиона в подражание примарху стремились выглядеть похожими друг на друга и гордились своей безликостью. Иметь черные волосы, отличительные черты лица и бледно-зеленые глаза было для него в новинку.
А еще в его разуме таились воспоминания. Он кое-что знал о легионере, личность которого присвоил. Он отведал плоть павшего Гвардейца Ворона, чтобы омофагия проанализировала и впитала информацию о жертве. Улучшенный с помощью искусства библиариев, которые были запрещены Никейским указом, но до сих пор широко практиковались в Альфа-легионе, он по возможности собрал все фрагменты жизни погибшего легионера.