Аарон:
Приветик, Дэн.
Так, я тут насчёт кое-чего полюбопытствую. Ты маешься над всякими работами в кучке разных франшиз, и мне кажется, что тебе полюбились все они, потому что на данный момент ты скорее всего слишком богат, чтобы делать это за деньги (ведь все писатели богаты, верно? верно?!). А вот как дела обстоят с сороковней? Как так вышло, что ты настолько прижился к нему? Почему именно в этой песочнице тебе нравится резвиться больше, чем в остальных?
Дэн:
Привет, Аарон.
Я всегда делал это из любви. Сейчас я передаю все свои гонорары оффшором на Большой Кайман… Э-э-э… нуждающимся детям! Я по сути нечто вроде босоного и раскаивающегося за свои грехи богохульника.
Но если говорить от лица раздутого работающего за деньги продажного жиголо, коим я и являюсь, то 40k привлекает меня по простым причинам. Он обладает уникальной палитрой, и эта палитра, не смотря на то, что мой автоматический орфографический корректор только что сотворил со словом «палитра», очень английская. Она мрачная, зловещая, бросающая вызов столпам промышленности, да и в довесок остроумна и иронична. Ей уже не нужно ничего наращивать, ведь практически полный набор уже в наличии.
В восьмидесятых (уточню: 1980-ых), задолго до того, как ты или Всемирная Сеть были рождены, когда я был бесполезным молокососом, и когда отрубали электричество, мы развлекали себя игрой в старые добрые настольные игры. Под «нами» я подразумеваю меланхоличных, несколько задроченных ребят. Особенно мне нравились игрушечки вроде D&D, Traveller и Call of Cthulu. Тогда ещё был в ходу журнальчик, выпускавшийся для заражённых теми же интересами. Звался он White Dwarf и делался той же самой компанией, что клепала фигурки для вышеупомянутых ролевушек. И эта компания уже обзавелась собственными идеями…
В конце девяностых, когда меня позвали писать для Black Library, я просто не смог устоять. Всё так крепко отпечатывалось в памяти, всё было так самобытно. 40k и сейчас удалось сохранить эту пьянящую атмосферу.
А что до тебя? С чего это ты находишь 40k настолько неотразимым — ведь вполне очевидно, что это так и есть.
Аарон:
Я тоже играл в D&D, знаешь ли. Своего самого первого персонажа я назвал Шандарик Смурночарный фон Мрачнолезвийный. Кажется, мне было семь лет, когда я начал им играть, и около одиннадцати, когда он напоролся на когти (и дыхание) нескольких драконов. Лава тоже имела место. Произошедшее можно назвать несколько «остросюжетным». В тот же год усыпили и нашу собаку. Угадай-ка, кого я оплакивал? Даю подсказку: на похоронах, где я плакал, вилять хвостиком было некому.
Ну, всё сказанное мною является ничем иным, как демонстрацией моего замечательного душевного здоровья и гармоничности рассудка. Ещё я люблю играть в мячик.
А вот сейчас я отвечу на проклятущий вопрос. На него сложно дать ответ, потому что 40k берёт своим масштабом, что делает моментальное обобщение чертовски тяжёлым.
По существу, в 40k меня привлекает именно сам факт неимоверной мрачности существования в нём; факт того, что порча затрагивает абсолютно всё; и то, как все аспекты жизни окружены тьмой: от сурового бытия крестьянина до сверхъестественных угроз, которые большинству людей никогда не суждено узреть. Однако же люди всё ещё живут, сражаются, выживают... вот где лежит основа сюжетов. Деградация неизбежна, даже в тех местах, где они специально разыграны для комического эффекта. Думаю, в этом лежит некая сила. Вездесущий упадок — весьма запутанная тема, от которой у меня муражки по коже — тема, которую 40k использует в избытке.
Вот так будет выглядеть Горменгаст, если бы Титус Грон основал империю. 40k содержит темы стагнации против свободы, лежащие в основе работ Пика, на нём лежит прикосновение безумия, погибели и эмоциональная чувствительность. Настолько же готичным мог бы быть только живой концерт "The Sisters of Mercy" в соборе Парижской Богоматери (что, кстати говоря, было бы офигительно).
Врать не буду, есть моменты, которые не шибко вяжутся с моими вкусами, но поглощающее большинство — в различной степени смешные, умные, эпические, трагичные и жестокие — да. 40k пинком доводит абсолютно всё до точки кипения и создаёт настроение и тематику так, как не смог бы ни один сеттинг в мире.
Да, если смотреть поверхностно, то всё это выглядит как какое-то дурачество с игрушечными солдатиками. Я знаю. Я не слеп касательно основ франшизы. Но 40k целиком — настолько же глубокий, вызывающий сопереживание, остроумный и крепко выкованный, как и любой другой жанровый сеттинг. Твою мать, даже лучше многих других. У него было тридцать лет на обкатку, в конце-то концов.
Практически вся основа этого лежит в видении тех, кто пишут, занимаются переработкой, подталкивают вселенную к эволюции. Никто из нас не видит 40k одинаково (как это вообще возможно? он необъятен!), но всё же существует корень понимания и всеобщего погружения.
Признаю, есть во всём этом нечто волнующее. И уж тебя-то точно от всего этого прёт.
Конечно, мы пишем о наших собственных интерпретациях одной и той же вселенной, и, что очевидно, мы хотим приблизить их настолько близко к канону, насколько возможно. Но некоторые читатели всегда будут видеть вещи по-другому, равно как и мы видим вещи отлично от других писателей. Такова сама природа вещей, и это правдиво и по отношению к любой литературе, написанной в рамках определённой вселенной.
Тем не менее… хреново ли тебе, когда ты видишь словесные образования вроде «Абнеттовского Вархаммера», слепленные таким вульгарным образом? По прошествии какой точки личное восприятие превращается в ошибку? Потому что я крошечный, хрупенький цветочек, Дэн. Что-то вроде этого способно ранить меня, и не важно, как часто Джим Сваллоу и возлюбленные нами редакторы твердят мне отрастить парочку крепких шаров.
Дэн:
Просто чтобы не взбаламутить не тот омут без подходящей метафоры — ты спрашиваешь, разочарован ли я, когда мои работы обзывают «Абнеттовским Вархаммером», нежели рассматривают их как одобренные кодексом? Мол, мои фиговины и в правду такие классные и хорошенькие, но для ИСТИННОГО сороковщика это всё — только интерпретация, а не настоящий 40k, да и по отношению ко всей этой критике нам (да, нам, писателям) стоит подставлять левую щёку?
Аарон:
Именно. Ну, типа… мы вообще каноничны? Или мы извращаем канон? Вот как бы ты себя ощутил, когда люди сказали бы, что ты не просто не каноничен, но ещё и видишь его в своей извращённой версии? Выбирай либо любое, либо всё из вышеперечисленного.
Дэн:
… Извиняй, я на минуточку немножко улетел. Задумался о том, как бы офигительно сыграли "The Sisters of Mercy” «Нотр дам де Пари». Просто, понимаешь… Безумные Ирландцы завоевали 35-27-ой рекорд и два Кубка чемпионата под Вайсом, не обращая внимания на то, что их обсмеяли после той игры, где они продули Стенфорду.
Аарон:
Кто?.. Что?.. Под… кем? А разве ирландцы не безумны по умолчанию? Я тут одну из них в жёны беру, да и вроде бы они могут быть по-настоящему гадкими, если захотят. Но ты уже знаешь. Владеющие нами дамочки недавно болтали о датах своих свадеб, так что если Ник и Кэти сдружились, то ты серьёзно влип.
Дэн:
Ник и Кэти женятся?
Аарон:
Не улетай слишком далеко, Дэнни. Останься со мной. Сконцентрируйся!
Дэн:
Да-да, правильно, сейчас всё будет… Ага, ты описал 40k как «О дивный новый мир», если бы он был написан Пиком. И ты абсолютно прав.
Или, например, 40k похож на «Восход и падение Римской Империи» Чарльза Диккенса. Или «Спартак» Терри Гиллиама.
На самом деле, я всегда считал, что есть в 40k нечто диккенсовское — в его невероятно раздутой бюрократии, чернёных наручниках и надрывистом кашле. И мелтаганах.
Честно говоря, я не слишком-то и задумывался обо всём этом «Абнеттовском Вархаммере» (думаю, мне больше нравится термин «Ваха Дэнни»). Мне кажется, проще будет заключить, что мы всегда будем вне канона для кого-нибудь. Не важно, пишешь ли ты о 40k или «Звёздном пути», и не имеет значения, насколько официально одобрена твоя работа — всегда будет кто-то, кого не удовлетворит выбранный тобой ход действий. Всё это мне говорили уже несколько раз (Джим и редакторы правы: отрасти яйца и прикупи шлемак, потому что за стенами твоего уютного воздушного замка ещё и бурлит исполинский, ужасающий машстабами мир фанатского сообщества, и вот там-то тебе предстоит заплатить своими потом… и потом). Да, мне об этом говорили, и не раз. Разок или два даже вежливо.
Это неизбежно, если корни нашей работы лежат в хобби, нежели в кино или телешоу. Сама природа хобби поддерживает во всех желание собирать собственную коллекцию — раскрашивать в ней каждую модель и персонализировать собранное под стать своему видению, и кроме того создавать собственную мифологию, историю — при поддержке остальных игроков, занимающихся теми же самыми вещами. Простор вариаций громаден. И, заметь, я не подразумеваю что-то броское и очевидное, как, например, игрок, безоговорочно решающий, что примарха его Белых Шрамов должны звать Фиона (и я не говорю, что это неправильно, нет-нет). Я говорю о тихих, всегда движущихся, едва заметных мутациях, возникающих в живом сеттинге.
Сам Бог-Император однажды поведал мне, что лучше всего рассматривать всё это дело вот так: литература по 40k не является интерпретацией игровой вселенной — той самой, «истинной» вселенной. И литература по 40k, и сама игра обе являют собой интерпретации настоящей вселенной, недоступной для нас. Прошло много времени, пока литературная часть 40k начала вертеться как надо. Стоило всем согласиться с вышеописанной моделью работы, и всё заверте… ой, а здесь уже идёт отсылка, которую мне не хочется завершать.
Так вот, я говорю, накрой голову руками, зажми её между колен и расслабься. Нырни в творческий поток, зная, что дикое количество народу на следующем Games Day скажут тебе, как сильно им нравится твоя писанина (и они это сделают — я читал твою писанину). Однако не забывай, что кто-то в очереди за твоим автографом на самом деле собирается отмутузить тебя по лицу, надавать по шее и крепко приложить о пол за все совершённые тобой преступления против Священного Кодекса. Я помню очень ранний Games Day, на котором весьма буйный малый, очень долго отстоявший в очереди, подошёл ко мне и задал вопрос (правда, не насчёт канона, но не бери это в голову. Он спросил: «Брагг правда мёртв?»… ах, невинные дни литературных дискуссий). Я ответил. Могу поклясться, что он был готов на меня наброситься. Он сдержался, как мне кажется, потому что за это мгновение здравый смысл одержал верх, и он понял, что я могу его уложить — а если нет, то Макнилл сбоку от меня выглядел довольно внушительно. И к тому же, Ник, сидевшая с другого бока, взяла его на прицел и выпустила свои когти.
Ух ты. Если рассуждать задним числом, творившееся дельце могло перейти в барную потасовку хлеще той сцены из «Дестри снова в седле».
Пойдём от противного. Я провёл автограф-сессию в одном из магазинов GW. Всё было крайне оживлённым, и там было полно детворы, налетевших в очередь за подписью — сначала с кодексами, затем с коробками с их армиями, а под конец Со Всем Остальным, Что у Них Было с Собой и Могло Быть Подписано (билеты на автобус, башмаки, лбы). Под конец сессии, я решил отблагодарить и пожать руки персонала магазина, поскольку они очень постарались. Завидев это, гаврики выстроились в колонну за рукопожатиями, а мне пришлось прошествовать и подёргать их всех за ручки, будто Её Величество Королева во время государственного визита.
Было довольно мило.
Аарон:
Видишь, ты в этом дельце хорош. Что до меня, то я не шибко общительный малый. Я слышу, что они там говорят, понимаешь? Я знаю, как они на меня пялятся. Я слышу перешёптывания о «Несносном пацане из Black Library» и я замечаю, как резко бледнеют наши редакторы, когда я приползаю на автограф-сессии с бодуна.
Но хватит о моих лучших чертах. И поздравляю с опущением той отсылки. Я одобряю твою сдержанность.
Ты выбился из стаи, и давай не будем танцевать вокруг друг друга, отрицая это, ибо я не терплю ложной скромности, и я просто не умею танцевать. Слыхал я про одну легенду о том, что тебе даже не нужно составлять краткие содержания для своих книг. Ты просто с ленцой скидываешь электронную записочку, гласящую: «Я сейчас замучу такое-то такое-то, а если вы попытаетесь меня остановить, то я вас убью. Я физически вас убью. Искренне ваш, Дэн Абнетт».
Дай мне несколько лет, и я доберусь до той же точки. В этом состоит моя цель. Быть козлом по отношению к людям по электронной почте — моя специальность. Но вот в чём вся соль, вот на какой ты сейчас точке: У тебя лучшие отзывы. Ты написал первую книгу по Ереси Хоруса, и я мёртвой хваткой вцепился в мысль о том, что ты напишешь и последнюю. Ты написал сагу о Призраках, вошедшей в список 800 самых продаваемых книг. Люди собирают армии, основанные на созданном тобой орденом Железных Змей, которые, между прочим, самый некодексный орден, порождённый геносеменем Ультрамаринов. И если бы последние заглянули на чаёк, то знай, что вместо благородного напитка там варились бы слёзы и яростное очищение. И что важнее всего, Nikki/Xhalax с конвентов обожает тебя больше всех.
Может быть, всё из-за того, что я показался в Black Library чертовски поздно, так что мне придется жить с этим, а тебе нет. Однако с моей точки зрения, одна из самых беспощадных сторон тематической литературы состоит вот в чём — у тебя ещё есть сотня других молодцев, клепающих то же самое. Тебе приходится делить с ними песочницу… и у них уже есть самые клёвые игрушки. Или хуже (касаемо всех нас, видящих вещи совершенно по-разному), тебе придется делить песочницу с ними, а ты тайно считаешь их песочные замки убогими. Архитектура в корне неверна. Рвы — халтура. А стены вообще никоим образом не выдержат длительной осады, твою ж мать!
Если мы тут собрались раскрывать душу, то я скажу, что происходящее несколько давит. Это часть опыта 40k/опыта тематической литературы в общем, которая… ну, сосёт. Я бы продал своего кота (которого, между прочим, зовут Локен — встретишься с ним на свадебном приёме) за шанс написать трилогию о Расчленителях, но они находятся в опасной близости к теме и функционалу Кровавых Ангелов, о которых уже пишет Джим. Вот тебе и загогулина, которую я бы даже не пытался пропихнуть через отдел маркетинга.
У Грэма есть Ультрамарины. У тебя — сага об Имперской Гвардии, способная затмить любую другую. Большая часть остальных орденов, полков, фракций и легионов уже привязаны к кому-то, тем или иным способом. Не сказал бы, что это своего рода жалоба, потому что мне совершенно не о чем жаловаться, но я считаю, что это часть закулисного процесса, который стоит упомянуть. Ты когда-нибудь встречал подобное? Ударялся ли лбом о редакторскую стену имени того, кто «Уже работает над этим, так что приостынь, новенький»?
Ну, да ладно. Сейчас моё основное стремление — за исключением Ереси Хоруса — сделать что-то, фокусирующееся на Абаддоне, начиная его днями ковки единого Чёрного Легиона из разгромленных Сынов Хоруса и заканчивая крестовыми походами против Империума Человека. Он всегда был моим любимым персонажем в бэке, и если бы от меня требовалось чётко сообщить, какую историю я хочу поведать, то вот она. Мужик уже слёзно выпрашивает глубину. Ради аргументации скажу, что это будет дилогия — «Коготь Хоруса» и «Чёрный Легион».
М-м-м-м. Изысканно.
Так что давай, не стесняйся. Ага, у тебя есть Призраки Гаунта. Да-да, у тебя есть Эйзенхорн и Рейвенор. Но есть ли у тебя нечто громадное и потенциально устрашающее, ползающее в закромах твоего разума? Некая история, ради которой ты бы из кожи вон вылез, но у тебя так руки не дошли её рассказать?
И да, мне пришлось нагуглить «Дестри снова в седле». Как мило осознавать, что им приходилось клепать фильмы чёрно-белыми, пока люди не изобрели улётность.
Факт об Аароне №216: Когда я был маленький, я думал, что люди видели в чёрно-белом спектре, пока я не родился, после чего жизнь стала доступна в полной цветовой гамме. Честно говорю.
