[Фанфик] Долг - Форум Warhammer Архив форума Trash

Последние несколько месяцев мне все чаще и чаще снится этот сон. Пожалуй, в нем нет ничего страшного, просто у него свои законы...
Сначала есть только холод. Он с первых секунд сотнями тысяч иголок впивается в беззащитную плоть. О ужасный, безумный, страшный, всепроникающий холод ослабь свои тески. Но нет, никто не откликнется на твой зов. Кажется, еще мгновение и кровь застынет в жилах, сердце, прекратив свой мерный шаг, скроется под толстым слоем инея и льда, а ты сам превратится в ледышку.
Под ногами все тот же лед и серые, серо-бурые осколки. Здесь не место живым, ярким, сочным краскам - все серо, мрачно и безлико. Нет ни ветра, ни света, только серый, мутный, амфотерный туман, клубящийся до горизонта. Нет никаких направления, нет маяков - все относительно. Хотя, постоите... Вон там вдалеке светится огонек подобно тусклому далекому светилу, неярко горящему на вечереющем небосводе. Мутный, неясный огонек завораживает, манит, влечет, зовет к себе, но каждый следующий шаг на пути к нему отдается дикой болью во всем теле: все сильнее и сильнее ледяные оковы стискивают плоть, холод пробирает до костей... И в то же время шаг назад, туда во тьму и неизвестность, на секунду ослабит страдания, но лишь на секунду, потом боль вернется вновь, с новой силой. Заставит сделать еще, еще и еще шаг назад... Моя цель там впереди, и я иду к ней, через боль и страдания, я иду. Не поддаваться и на что, ни на какие провокации - моя звезда ждет меня!
С каждой секундой во мне крепнет понимание того, что кто-то следит за мной, идет, крадется позади меня, шаг в шаг, след в след, кто-то, а может быть что-то, преследует меня. Не понять толи оберегает, толи конвоирует... Нет тяжелых походных шагов за спиной, точно также как нет легкого шелеста коротких осторожных перебежек, но я чувствую, ощущаю всем своим существом, всей своей кожей пронзительный пристальный взгляд. Шестым чувством, приобретенным за долгие годы службы, улавливаю чье-то присутствие. Резкий, быстрый, стремительный рывок-разворот, на пределе возможностей, боевая стойка одного из самых распространенных боевых искусств в нашей дивизии - о-вадо. Секунда, другая - никого, только серая вязь тумана вокруг... «Я жду, я готов, ну выходи, что ты медлишь!?» - кричу я во мглу. Я не боюсь: ветеран Имперской гвардии - серьезная сила в рукопашной. Никого - сны умеют хранить свои секреты...
Плевок под ноги, наверное, это выглядело слишком театрально, фальшиво. Ну и варп с ним, во снах все фальшь и иллюзия...
Я вновь иду, ощущение чужого присутствия пропало. Может, он ушел, а может, отошел подальше, лучше укрылся в бесконечном море серого марева, в любом случае чужак мне больше не докучает.
Иду долго, очень долго, трудно сказать сколько. Час? день? месяц? А может, всю жизнь я ходил среди льдов, серого тумана и холода, может семья, дом, дети - вот мой сон, сказка о хорошей, красивой, доброй жизни? Стоп, какая еще красивая жизнь. Война давно стала главным в моей жизни, впиталась в нее вместе с запахом пороха и пота, с грохотом артиллерийских залпов и криками, стонами умирающих и раненых, с гарью и дымом пожарищ. Я не могу вспомнить лиц друзей, знакомых, любимых, я не найду свой дом без посторонней помощи среди сотен и тысяч таких же однотипных жилищ, не узнаю своих детей при встрече... Зато я отлично знаю, как собрать и разобрать лазган, держу в своей голове сотни планов оборонительных и наступательных операций, помню наши сильные и слабые стороны, уязвимые места вражеских войск и еще многое, многое другое обязательно необходимое офицеру Его Наисвятейшества. Мой мир - война, вся моя жизнь - война. Я - Сигурд Олуэт IV, майор двадцать пятой мотострелковой дивизии Имперской гвардии имени святого фон-Ален Гесса! Вперед! За Императора!!!

Рано утром разбудил меня несколько слащавый капитан связи, Егор Клеменофф (признаться честно скользкий тип, никакого понятия о воинской чести: вечно лебезит перед старшими по званию, смотреть тошно, зато как оттягивается на других...) - личный посыльный его превосходительства генерала Брега Дорнкоптфа. И зачем только генерал его держит?
--Майор, вставайте. Вас ждут великие дела, - заискивающе сказал этот сын дрегоцифала и гономатки, но, заметив, что шутить я сейчас не расположен, капитан сразу поправился, -сэр, Его превосходительство, генерал Брег Дорнкоптф, срочно требует вас к себе, - сказав это, капитан несколько раз раскланялся и в срочном порядке удалился из моей личной палатки.
Пара минут для личной гигиены, как бы срочно я ни был нужен генералу, все же не гоже являться к вышестоящему начальству с трех дневной щетиной... Еще пара секунд чтобы набросить форму, одеть, зашнуровать, застегнуть все можно уже по пути к палатке штаба.
Снаружи лагерь походил на разбуженный муравейник. Солдаты-рядовые собирали свои вещи, складывали и упаковывали палатки и вещмешки, грузили по БТРам ящики, тюки и различный походный скарб. Сержанты и младшие офицеры командовали всем этим балаганом, некоторые даже решались помочь своим отделениям, взводам, ротам с погрузкой, подставляя собственные спины под эти ящики и тюки. Высшему офицерскому составу тоже хватало работы, они сновали туда-сюда, от палатки к палатке, забирали всевозможные документы, секретные карты, пакеты с планами, получали задачи и приказы, следили за погрузкой, и если это было нужно, подгоняли своих подчиненных... У каждого сейчас есть дела. Сотни лиц мелькают вокруг, секундный обмен приветствиями и бежим дальше по своим делам... Нам повезло: очередь нашего полка подходит завтра, мы одними из последних покидаем расположение штаба.
Две недели назад наш полк приквартировали к штабу дивизии. Люди восприняли это с неописуемой радостью, ну еще бы штаб находится довольно далеко от линии фронта, последние бои отгремели здесь вот как уже четыре месяца назад. Тогда мы сумели провести ряд мощных молниеносных ударов по всей линии фронта и взяли контроль над тремя стратегически важными городами по эту сторону Великой пустыни. Паршивым еретикам ничего не оставалось делать, как отступить в мало населенные районы степей, пустынь и полупустынь. Однако даже после подобного разгрома еретики не сложили оружия и не сдались, наоборот еще больше ожесточились и стали еще чаще огрызаться контрударами и наступлениями. Так что на фронте сейчас жарковато. А внезапный перевод полка в тыл был воспринят как внеплановое увольнение...
Однако, как говориться: « Не все солдату почивать...» Вчера, под вечер, из ставки пришел новый приказ номер пятьсот семьдесят один, гласящий о немедленной мобилизации всех планетарных войск для нанесения решающего удара... Просидев до поздней ночи у костра с офицерами своего батальона, послушав свежие latrine parole (прим авт. «сортирные речи» - слухи), я пришел к единственному возможному здравому выводу. И хотя боевые действия на планете медленно, но верно подходят к концу, Лорд-командер хочет получить еще одну блестящую побрякушку на свой и без того сияющий, подобно витрина ювелирной лавки, китель «за коротко срочно проведенную кампанию» (чтоб его), а отдуваться и проливать свою и чужую кровь опять придется Гвардии. Если совсем коротко, то, как у нас говорят злые языки, «последние очаги сопротивления еретиков на планете все равно, что здоровый такой геморрой на заднице Лорд-командера», и лечить его будем мы...
С подобными мыслями я подошел к палатке штаба дивизии.

В личных апартаментах командира дивизии (генерала Дорнкоптфа) царил приятный, успокаивающий полумрак. Следует отметить, что палатка генерала была немногим больше офицерской стандартного образца, да и изнутри выглядела по-спартански просто, ничего лишнего. В ней вообще ничего не было кроме стола, со встроенным голопроектором, четырех складных стульев, штандарта Империума, знамени дивизии и самого генерала, не было даже кровати или кушетки. Стиль спартанской простоты в основном не свойственен людям, наделенным немалой властью над людьми. Да и сам Брег не очень походил на большинство военачальников такого высокого ранга: он рад был поседеть вечерок у костра с простыми солдатами, распить по фляжке добротного амасека, выкурить одну, другую папироску с лхо. Дорнкоптф всегда по достоинству оценивал своих подчиненных и ценил жизнь каждого бойца. Генерал никогда не гонялся за наградами, поэтому к своим ста шестидесяти восьми годам скопил всего одиннадцать орденов, зато каких: среди них были и орден «Почетного Легиона», и «Железные кресты» первого, второго и третьего классов, и даже «Железный крест» с дубовыми листьями - это, надобно сказать, очень, ну очень серьезные побрякушки, задаром такие не дают... В военном деле генерал был хитер и непредсказуем, за что среди солдат и офицеров получил ярко характеризующее его прозвище - Лис. Был он, как говориться, командиром чести: «верный слуга Императору, отец и защитник солдатам...» Правда, после смерти единственного и горячо любимого сына на Харибде III (мерзком, пустынном и пыльном шарике недостойном гордо называться планетой), генерал сильно постарел: обрюзг, стал больше почивать, поддался чревоугодию, несколько замкнулся и отстранился от человеческого общества.
--ЗДРАВ ЖЕЛ ВАШ ПРЕСХОДИТЕЛЬСТВО...
--Отставить, майор, вы же все-таки не желторотый юнец, и мы с вами не на плацу или параде. Можете просто: «сэр», - генерал был занят чем-то за своим рабочим столом и не сразу поднял голову.
--Так точно ваш..., сэр.
Олуэт вытянулся по стойке смирно и трижды щелкнул каблуками кованых сапог и замер у входа. Как бы там ни было, а этикет, прежде всего.
--Мне стало известно, майор, что вы окончили Таваррскую выше техническую академию Его Императорского Величества. И закончили с отличием по таким дисциплинам как тактика, стратегическое планирование и логистика… Но речь сейчас пойдет не о ваших успехах на учебном поприще… Дело в том… - Дорнкоптф скривил губы в ядовитой усмешке, как бы ругая себя за нерешительность, и крякнув продолжил уже без всякого перехода - Сигурд, вы не хотите встретить и разместить у нас одного своего соотечественника, Лорда-Инквизитора Ярослава Баженова?
Сигурд знал Баженова, нет, конечно, не лично (спаси и сохрани Император от подобных знакомств), знал по выпускам новостей, по статьям в газетах, по разговорам среди знакомых. И то, что об этом инквизиторе было известно, не сулило ничего хорошего в обозримом будущем ни майору, ни всей дивизии.
«Почему он выбрал именно меня, заштатного майора, для встречи столь высокопоставленного гостья?» Этот вопрос не давал Сугурду покоя, жужжа назойливой мухой в черепной коробке. В дивизии каждый третий - выходец с Таварра, да о чем тут говорить, если среди непосредственного окружения генерала Сигурд знал, по крайней мере, четверых. Один из которых даже был его личным адъютантом (вот уж кто-кто а он подходил для этой миссии как никто другой). С другой стороны приказы нужно не обсуждать, а исполнять, говорило вдолбленное муштрой правило…
-- Я…- в наступившей в палатке тишине голос слишком явно обнаружил неуверенность майора.
Но Брег не дал ему договорить, лицо генерала расплылось в добродушной, старческой улыбке, у глаз появилась легкая сеточка морщин. Увидь его сейчас любой-другой, не знакомый с Дорнкоптфом, ни за что бы не поверил, что этот добродушный старикан является командующим такой махины как дивизия Имперской Гвардии.
--Ну, вот и ладушки я знал, что ты согласишься. Тем более для выполнения столь ответственного задания тебе будет присвоено звание офицер-дивизии. Каков карьерный рост, а? – усмехнулся Брег, но тут же посерьезнел и задумался. Его лоб покрылся сеткой морщин, ложившихся на старческую кожу подобно тому, как ложатся огромные рытвины и овраги на уставшую от постоянной обработки почву. Седые космы бровей надвинулись на глаза, и Дорнкоптф продолжил, - Да, чуть не забыл: звание присвоено вам до конца кампании. Так что не подведите меня Олуэт, вы мне еще понадобитесь.
Майор поперхнулся своей уже заготовленной фразой: «И де, он - оперативный работник, и служба штабной крысой ему не по душе, и вообще…». Он не верил своим ушам. Офицер-дивизии – третий после Бога-Императора. Да, да именно третий. Офицер, имеющий право смещать и назначать командиров отделений (вплоть до полковых) а так же генерал-губернаторов городов и областей, и отчитывающийся при этом только перед командующим дивизии, Лордом Коммандером и самим Императором. Понятно конечно, что уже бывший майор нужен Дорнкоптфу для каких-то своих целей. Ну что ж за подобное доверие к своей особе со стороны генерала Сигурд был готов пойти на все, лишь бы показать свою надежность и полезность… Но все же Олуэта гложил один единственный вопрос. И он не мог его не задать.
--Ваше превосходительство, могу поинтересоваться. Почему я?
Генерал видно уже решил, что все вопросы решены, и погрузился в работу с какими-то очередными бумагами. И решительно подзабыл о существовании новоиспеченного офицера-дивизии. Поэтому ответил не сразу:
-- Все очень просто, - еще раз улыбнулся генерал, - На этом месте мне нужен настоящий, волевой офицер - человек нестандартной логики, грубой силы и разумной наглости. Да о чем тут говорить: вы продемонстрировали эти качества прямо сейчас… Олуэт понимаете, я довольно долго слежу за вами и вверенным вам батальоном. Если быть точным то, с прецедента на Эсмеле XI... И знаю о вас достаточно, чтобы понять: вы как никто другой годитесь на этот пост, а еще вам я доверяю, – последние слова были произнесены уже шепотом, почти не слышно…
--Ваше превосходительство, можно узнать, когда мне следует выдвигаться?
--Завтра, все завтра... Ступайте, ступайте. Да будет с вами Император... – сказал генерал и вновь погрузился в пучину докладов и отчетов.
--Честь имею...
***
--Брег я тебя не узнаю, ты готов поставить под угрозу всю операцию?! Посылаешь к ищейке наш главный козырь. Я просто уверен, этот… этот шпик, он почует… Вспомни Брег, ты уже сделал не верный ход, и … и потерял сына. – собеседник Дорнкоптфа явно был взволнован.
Тяжело вздохнув, генерал посмотрел в глаза своему собеседнику... Сейчас Брег уже не походил на того на уставшего от постоянных проблем армейской жизни добродушного старикана, котором его видел Олуэт... Генерал (генерал ли?) был властен и безаппиляционнен:
-- И да, и нет, – тихо и спокойно произнес Берг, сверкнув в приятном полумраке палатки своим моноклем.
-- Понимаешь ли, по-иному нельзя, Мартин, нам нужно тянуть время... Его нужно отвлечь. Более того, я надеюсь, что этот инквизитор очень быстро поймет: с Олуэтом что-то не так. Я изучил биографию Баженова, он не из тех, кто сначала стреляет, а потом задает вопросы. Наш милый Ярослав начет тратить время на изучение майора, точнее уже офицера-дивизии, – усмехнулся Дорнкоптф, - начнет распутывать хитроумный клубок интриг, взаимных подтасовок и обвинений местных властей, пытаясь докопаться до истины, пройдет все круги ада. А мы тем самым сумеем выиграть такое драгоценное для нас время.
-- И все-таки мне придется доложить о твоем попустительстве остальным... Конечно, не в моей компетенции решать прав ты или нет. Но вспомни: шпики уже накрыли нас на Аракане – из всей организации осталась лишь треть. Я не могу позволить нам проиграть и сейчас, не добившись ничего... - просипел сквозь плотно стиснутые зубы Мартин.
-- Пожалуйста, пожалуйста брат. Разве кто-то против, - тонкие губы генерала скривила улыбка, - поступай, как считаешь нужным. Пускай решит совет.

от 1011389М39.

Сообщение класса «Клинок ++».

Особая отметка: «Экстренно, высший информационный приоритет».

Степень секретности: А-001

Данное сообщение доступно только авторизированным пользователям.
Пожалуйста, авторизируйтесь: ...

...

Химера_24

Код допуска: ...

...

Синий код – Синий код – Желтый код – Tabula Rasa – Ввод.

Код подтверждения: ...

...

Apokrif – Зеленый код – 1940 – Ввод.

Принято. Ждите, производится расшифровка основной части сообщения.

Тема №1:

Из доклада генерала Имперской гвардии Брега Дорнкоптфа объединенному Obercomando (ссылка №1.1). Тема доклада: обстановка на планете, оценка ситуации:
« ... Внимание! Сообщение повреждено или данная часть текста имеет более высокую степень допуска ... ... Таким образом, я считаю данный вариант развития событий не только единственно верным, но и единственно возможным».
Поддержано: 12 голосов – за (57.1%), 7 – против (33.4%), 2 - воздержались (9.5%)

Тема №2:

В связи с принятием Лордем-Командером последних законов («О новом призыве резервистов в войска СПО» (ссылка №2.1), «О новом рабочем законодательстве» (ссылка №2.2), «О введении военно-полевых судов» (ссылка №2.3) с приложением к оным «О новых видах административных и судебных наказаний» (ссылка №2.4)), возможны беспорядки среди населения вплоть до открытого бунта.

Задача:

Агентам с 22ого по 29ый (группа «Свора»): Введение в действие операции «Самара» в соответствии с директивой Obercomando № СН-118, усиление массовой истерии и нервозности населения посредством СМИ, проведение подрывной деятельности среди населения, направленное против существующей власти, а так же проведением нескольких крупных терактов (первоочередные цели космопорт Гермес, цитадель Adepta Arbitrus, главное здание Imperial Administrum). Задачу в полной мере довести до подчиненных.

Агентам с 30ого по 34ый (группа «Коршун»): ставятся задачи блокирование и оцепление районов беспорядков. Ни каких дальнейших действий не принимать. Вменяется в обязанность не допустить прорыва оцепления южнее Патриарших прудов. Действиям агентов (22-29) и беспорядкам ни в коем случае не препятствовать. Всю информацию засекретить.

Прогнозируемые потери среди населения:

Гражданские от 90 тыс. до 120 тыс.
Из них санитарные: от 70тыс. до 90тыс.

Adepta Arbitrus 1-1.5 тыс.
Из них санитарные: от 300 до 450 ед.

Привести в исполнение 1111389М39.

...

...

Новоиспеченный офицер-дивизии Сигурд Олуэт IV дремал. Он расположился в чрезвычайно узком и неудобном до аскетизма самолетном кресле, настолько узком, что даже со своей комплекцией бывшему майору пришлось изрядно потрудиться, чтобы суметь уместить в нем свои худосочные чресла. Однако подобные неудобства мало интересовали Олуэта: вчера отоспаться ему так и не удалось, и сейчас он наслаждался драгоценными мгновениями тишины и спокойствия. Через каких-то тридцать минут благодаря туманным, малопонятным обрядам и молитвам дивизионных техномагов могучие Духи машины атмосферного челнока пробудятся ото сна. И командирская валькирия, утробно взревев мощными двигателями, взовьется в алеющую пропасть небосвода, на встречу кроваво-красному, словно выполненному неким ювелиром из огромного куска граната, солнцу. А вместе с ней к неведомому будущему устремится и баронет Олуэт IV.
Однако будущее пока мало тревожило бывшего майора. Вчерашняя грандиозная попойка закончилась только под самое утро. И когда валящийся с ног от усталости и выпитого спиртного офицер-дивизии уже собирался рухнуть в постель, с четким намерением посылать ко всем демонам варпа любого, кто найдет смелости беспокоить его в ближайшие несколько часов, внезапно заговорил новенький, только вчера выданный, вокс. Занудный зуммер перехватил Олуэта уже на самом подлете к постели, отодвигая перспективу тяжелого и крепкого сна на неопределенное время.
Вспоминая про себя все проклятия, которые только слышал за время армейской жизни, Сигурд резко изменил траекторию полета, приземляя свое безвольное тело в кресло, и ударил по руне приема вызова, собираясь высказать все, что думает о нерадивом собаке-связнике и обо всех его предках до двенадцатого колена. Офицер взглянул на экран... и окаменел, захлебнувшись ядреной, припасенной специально для такого случая, фразочкой: с экрана на офицера-дивизии пасмурно взирал генерал Дорнкоптф, на его лице явственно читалось легкое беспокойство.
--Ситуация изменилась, Олуэт, вы срочно нужны в столице. Командирская валькирия будет готова через полтора часа, - немедля рубанул Брег но, скептически обведя взглядом палатку, добавил,- убедительно прошу не опаздывать.
--Всю последующую информацию получите по прибытию... – закончил генерал и отключился.
Даже сейчас по прошествии часа и горсти просто волшебных таблеток, в наглую вытребованных у заспанного батальонного медика, голова все еще отдавалась тупой чугунной болью и туго соображала. Но это не останавливало Олуэта, он упорно пытался склеить обрывки событий вчерашнего дня, безуспешно: мысли взволновано путались, метались, бешено, и вообще всячески норовили разъехаться, то, срываясь безумным калейдоскопом фраз и картинок, то, оставляя офицера наедине с девственно пустой черепной коробкой.
Вот он в новом для себя звании офицера-дивизии выходит из палатки генерала, а вот уже торжественно, перед строем своих ребят сдает командование батальоном одному из старожилов полка герр майору Мартину Кромвелю. А вот уже вечер, Олуэт, облаченный в обычную офицерскую полевую форму общевойскового образца, сидит у костра, неторопливо перебрасываясь фразами с сослуживцами, и единственное, что говорит о нынешнем изменении его статуса так это - погоны. Погоны на кителе и в правду имеются новые, еще не привычные, они так и притягивают взгляд. На них изображены три черных имперских орла, каждый из которых держит в лапах меч и лавровый венок, а посередине погона проходят две широкие полосы из серо-голубой ткани, на вид отдаленно напоминающей бархат.
-- Я тебе еще не показывал ее фото...
-- Ну, так вот, а ему и говорю...
-- Красивая, красивая...
-- Огоньку поддай-ка, а...
Старший лейтенант Морисон, свидетель не одной кампании, веселый и общительный дед Генрих Морисон как обычно сидел с бело-щитым молодняком и, подкручивая свои огненно-рыжие усищи, пыхтел цигаркой, сказывая старые армейские байки, заканчивающиеся по обыкновению примерно так: «...А потом приехали леманы (прилетели валькирии) и...» - или вот так: «...Но вовремя подоспели ребята из механизированной роты и покрошили всех в фарш».
Саян – пятидесятидвухлетний капитан, весельчак, балагур и просто душа компании, травил анекдоты, веселые и не очень истории из жизни, не забывая при этом прихлебывать все новые и новые порции горючего из бутылки:
-- Так на Харибде, ну где перед нашим приездом инквизиция завалила толи, какого ихнего князька, толи, графа местного, случилась такая история. Дивизионные механикусы нашли новую библиотеку данных... ну и предложили использовать вновь открытые данные о «коте Шрёдингера» в агитлистовках, сбрасываемых на территорию противника для подрыва морального духа еретиков. Представьте только, в этих листовках Его Наисвятейшество Император (!!!) представлялся в роли этого самого кота...
Я уж не знаю, как и чем шестеренки надавили на замполита в типографии. Но листовки были выпушены точно в срок, а в скором времени и добрались до полкового священника Брута... Видели бы вы его перекошенное яростью лицо, когда он впервые увидел эту ересь, м-м-м...
Говорят, он еще долго пытался найти зачинщиков среди железяк и передать инквизиции, ну или просто проверить на них опыт из многострадальных листовок...
Единственный, кто не принимал участия в разговорах, ни с кем не вступал в жаркие дебаты и вообще держался как-то особняком, был командир разведотделения, лейтенант Влах Мадьярский, этот всегда страшно педантичный и задумчивый снайпер-австрияк сидел чуть поодаль от офицерского костерка и, любовно начищая свою винтовку, напевал под нос арию «O diese sonne» из оперы Волшебный Стрелок.
Развеселый смех ярких костров, рваный танец теней, обрывки фраз однополчан, старые солдатские байки, тихий перебор гитарных струн, дразнящий запах сигаретного дыма, бутылка добротного амасека – что еще нужно для счастья истинному защитнику Империума? Что еще может создать такую неповторимую атмосферу жизни и панибратства среди бесконечного моря войны, крови, разрухи?
--Ваше превосходительство, - голос младшего техника выдернул Олуэта из воспоминаний, - разрешите доложить.
--Докладывайте.
--Все готово ко взлету, но тут поступил запрос от арбитров: просят так сказать подвезти...
--А что, своего транспорта они уже не имеют?..
--Так что прикажите, ждать?..
--Ладно, варп с ними, подбросим собратьев по цеху, - беззлобно ответил Сигурд.

Небольшой вспомогательный космопорт СПО, по совместительству, подумать только, работающий местным аэропортом, встретил Олуэта грязной, заплеванной взлетно-посадочной полосой и каким-то по-осеннему липким, неприятным, моросящим дождем. Под ногами валялись бычки, обрывки газет, обертки, прибитая дождем пыль и известь. В тяжелом, насквозь гнилом, северном небе вяло клубились пасмурные грязно-желтые исполины облаков, надежно скрывающие небесное светило от посторонних глаз. Некогда величественное здание космопорта, сиротливо расположившееся рядом, молчаливо, с безысходной тоской, смотрело пустыми подслеповатыми провалами окон на эту гнетущую картину медленного увядания и тления. Со стороны столицы отчетливо виднелось багрово разгорающееся зарево пожаров и то и дело доносились тревожные раскаты грома.
-- О, Святая Терра, что там происходит?
-- Да варп его разберет-с, - неспешно ответил, дымя цигаркой, пилот валькирии, - говорят вот, бунтуют чет...; видели тех арбитров, что летели с вами, похоже, они эт, были чем-то серьезно взволнованы-с. Еще чет там диспетчер бубнил об этом... те-ра-кте на Гражданском (имеется ввиду космопорте), так что вот так вот-с, ваше превосходительство...
Нещадно хотелось курить.
Донельзя ледяной, резкий, северный ветер пронизывал до костей, заставляя неуютно подергиваться при каждом новом порыве, кутаясь в форму. Помогало скверно: добротный офицерский китель под натиском безжалостной стихии здавал позицию за позицией, намокшая ткань формы потяжелела и тошно холодя, начала прилипать к телу, холодные маленькие капли дождя зло жалили незащищенную шею, так и, норовя залезть под ворот.
От здания космопорта отделилась не большая точка машины сопровождения. И уже через несколько минут, беспокойно клокоча изношенным мотором, к трапу подлетел гравикар. Из него выскочил молодой парень, на ходу накидывая капюшон, спасаясь от вездесущего дождя.
--Ваше превосходительство, все готово к ... прошу простить за опозд... непредвиденные обстоятельст... В Авиньоне – бунт! – близоруко щурясь, доложил паренек, безуспешно пытаясь перекричать раскаты грома.
-- Это мне и без тебя известно! - рявкнул Олуэт, необъяснимая злоба на погоду, на этого паренька, на всю эту поганую погрязшую в интригах планетку поднялась из глубин, алча выплеснуться наружу, - Докладывай, четко спокойно и по-порядку... А то заживо скормлю крокольвам из Экклезиархии.
Вид у Олуэта, наверно, был очень страшный, а может, угроза возымела свое действие, так или иначе, но паренек начал выкладывать все, что знал как на духу. Из его слов следовало, что волнения продолжались уже несколько дней. Они были, хотя массовыми, но сплачивали вокруг себя слишком разных людей: студентов, лавочников, рабочих и просто не довольных – особой угрозы такая разномастная толпа не представляла. В городе находились арбитры – все были спокойны. Но сегодня утром положение дел резко изменилось (ну еще бы эт вам не хухры-мухры, взять и хорошо так встряхнуть главную цитадель арбитров). Власти, в общем-то, не особо разбираясь, все быстренько скинули на недовольных. Было несколько кровавых стычек, в ходе которых арбитрам пришлось использовать дубинки, водометы и резиновые пули: появились первые жертвы и стой, и с другой стороны. После того как прогремел еще один взрыв на главном космодроме, манифестантов как будто прорвало: разъяренная толпа предпринимала вылазку за вылазкой, стремясь добраться до здания Imperial Administrum, но арбитры быстро пресекали всякие попытки прорвать кордоны, в ответ летели палки, камни, зажигательные коктейли, говорят, где-то даже были слышны выстрелы стабберов. Сейчас все несколько утихло: бунтовщики строят на улицах баррикады, разбирают мостовые, и вообще похоже настроены крайне серьезно, к ним присоединяется все больше и больше людей, в здании университета сейчас находится их штаб, лазарет и создается оружейный склад, никаких заявлений их стороны пока не поступало. Арбитры в целом спокойны: развертывают дополнительные отряды, методично оцепляют районы беспорядков, в глубь не лезут. Сброд с нижних уровней улья пока в открытую никого не поддержал, но их решение очевидно. В принципе ситуация стабильная...
Парень взял небольшую передышку, и, осторожно сняв перчатки, вытер, выступивший от усердия и желания угодить начальству, пот. Только сейчас, приглядевшись получше, Олуэт заметил: руки паренька сплошь покрыты язвами и нарывами, а на груди висит всем с самого детства знакомый медальон в виде распахнутого глаза. Он же псайкер! даже запушенная близорукость на месте... Неожиданная догадка заставила поморщиться офицера-дивизии как от давней зубной боли, на душе стало гадко и противно. Впредь надо быть с пареньком помягче - «мозгам» и так не сладко живется.
Вымученно улыбнувшись, паренек продолжил говорить, что-то о мнении басилевса и остальных дворянских домов и о последних законопроектах Administrum и еще о чем-то...
Это было мало занятно, Олуэт уже не слушал:
Бунт в столице, в самом сердце планеты! да еще перед самым приездом инквизитора!.. Кто-то из первых чиновников Administrum, а может даже и из пяти высших дворянских родов Сциллы точно поплатится за подобную наглость головой.
Столица – пример для подражания, недостижимый идеал для остальных городов планеты, выходит на самом деле является рассадником заразы, против которой она так отчаянно боролась все последние месяцы...
Надо ли упоминать, последнее, что сейчас нужно лояльным Империуму войскам так это серьезные волнения в тылу. А это значит, восстание будут топить в крови, быстро и решительно. Первым кто предложит подобный вариант, будет инквизитор Ярослав Баженов, «так вовремя» прибывший, чтобы очистить планету от зажравшихся чиновников, бунтарей, еретиков и другой мрази.
Нет, это конечно не страшно, это даже неплохо устроить иной раз кровопускание: организм, избавившись от шлаков, оздоравливается и начинает работать в новыми силами. Страшно другое, сейчас на плахе окажутся все: друзья и враги, ортодоксы и еретики, виновные и безвинные, причастные и непричастные – беспощадный молох пожрет всех и каждого.
Известно: «Лес рубят – щепки летят», - спорить с этим глупо и бесполезно, без этого никак... Но щепки же - не из погубленных жизней, не из человеческих же костей, рук и ног?! Я уже побыл этим лесорубом, с одинаковой жадностью хрустящим ошметками тел врагов и костями друзей, однажды под моими ногами уже омерзительно хлюпала, разорванная траками, смешанная с грязью податливая плоть ни в чем не повинных людей, подносили уже по единому лишь приказу моему к губам моим кубки, доверху наполненные кровавыми винами...
Я не могу позволить повториться этому... Мы прибыли на Сциллу, чтобы покарать врагов Его, чтобы направить страждущих на путь истинный, неся свет Императора, мы помогали людям вновь обрести надежду на спасение, мы - защитники, и никто не наделял нас правами палачей...»
Душевная рана, долго рубцевавшаяся после Эсмеле XI, вдруг вновь раскрылась и напоминая о себе с новой силой, заставляя Сигурда действовать...