Распаленный, сухой, неподвижный, день лег на окрестные холмы плотным покрывалом, стремительно утомляя забредших в эти края путников палящим зноем. Кристиан пребывал в пути уже более двенадцати часов. Смертельная усталость и жажда ежесекундно подтачивала силы молодого рыцаря, заставляя человека держаться в седле из последних сил, едва различая дорогу пред собой. Породистый скакун под ним уже давно сменил галоп на умеренный шаг, а теперь и вовсе медленно плелся, низко склонив голову. Они оба устали, организмы человека и лошади требовали отдыха, но еще больше они требовали воды. Чистой, холодной воды, больше всего на свете. Но Кристиан не мог позволить себе время на отдых - он должен был исполнить поручение отца во что бы то ни стало, и, прижав ладонь к нагрудной пластине доспеха, под которой покоилось заветное письмо, юноша из последних сил вскинул голову навстречу солнцу. Оно ослепило рыцаря, но перед тем как от изнеможения потемнело в глазах и линия горизонта неожиданно стала вертикально, он успел заметить то, о чем так настойчиво грезил его разум. Завалившись на бок, Кристиан, под лязг доспеха, грузно опустился на землю, выпуская из рук щит и копье. Громко клацнул забралом шлем и откатился в сторону, юноша же часто дышал, устремив взор в бездонную голубизну неба, постепенно приходя в себя. Щеки коснулось нечто сухое, шершавое. Фагот - верный друг и боевой товарищ был как всегда рядом. Ноздри скакуна возбужденно раздувались, он бил копытом и огалдело тряс головой, будто призывая хозяина собраться с силами и совершить последний рывок. И, собрав волю в кулак, Кристиан внял мольбам друга, с тяжелым стоном поднимаясь на ноги. К воде они припали одновременно. Пили сколько хотели. Небольшой ручей меж двух пологих холмов был необычайно чист и студен. От холода буквально сводило скулы, но Кристиан не обращал на это внимания, жадно поглощая живительную силу природы, умываясь ею. Теперь доспех казался нестерпимо тяжелым, будто бы плечи заковали в камень - приятная слабость, значит жизнь возвращается в тело. Упав на спину, юноша с умиротворенной гримасой на лице прикрыл глаза, позволяя телу принять долгожданный отдых. Утопающая в полях пшеницы дорога на Вальдберг пересекала несколько крестьянских угодий по которой люди доставляли продукты в город и уходила дальше через густой лес в сторону реки Авер. Кристиан заметил клубы сизого дыма еще издали, остановив Фагота у подножия холма на повороте дороги. Дома крестьян горели подобно деревьям во времена страшных засух Рейкланд, выбрасывая вверх струи огня и искр. Среди них метались неясные фигуры, иногда до слуха юноши доносились острые крики, сопровождаемые лязгом железа и чей-то руганью. Пришпорив коня, Кристиан осторожно двинулся вперед. Когда до места бойни оставалось не более трехсот ярдов, рыцарь наконец увидел нападавших. Приземистые, отвратительные, но невероятно сильный фигуры - орки. Они расправлялись с крестьянами необычайно жестоко, сжигая заживо многих из них в своих же собственных домах, мерзко хохоча, когда изредка на улицах возникали неистово вопившие от боли живые факелы. Остальных орки рубили на куски, сбрасывая окровавленные тела в общую кучу. Твари были довольно примитивны и кровожадны, но все-же им хватило ума не трогать амбары. Новый крик раздался неожиданно близко. Получив удар топором в спину, отец маленькой девочки продолжал бороться с орком, но вскоре был сражен новым ударом и пал среди высоких колосьев пшеницы, позволив дочери выиграть немного времени. Она бежала в сторону рыцаря в блестящих доспехах с эмблемой красного сердца на щите, протягивая руки вперед, словно к надежде, она бежала к нему словно к символу силы, защиты, покровительства, ничего не видя от застилавших лицо слез, оглушенная собственным же криком. Но она продолжала бежать, несмотря на грузную тень, настигающую ее позади. И тогда страх в молодом сердце сменился животным ужасом. Кто-то тронул Кристиана за плечо и он стремительно обернулся - это был отец. Они стояли посреди родного замка, окруженные неприступными стенами, пропитанными многовековой прохладой. В тот день и отец и сын говорили о многом, но наиболее животрепещущей темой для юноши являлась, несомненно, тема его будущего. Тогда Кристиан впервые получил доспех и вооружение рыцаря Империи. Однако, лишенный титула Пылающего Сердца, ему предстояло пройти последнее испытание, дабы получить его. Испытание дорогой, испытание силы и выносливости, ответственности и смелости. Выбрав всего одного из сотен - своего сына, лорд Тристан возложил на юношу всю ответственность за доставку срочной депеши в дом Вальдберг, извещающей местного лорда о приближении многочисленных орочьих племен. Несомненно, Кристиан уже давно был готов к процедуре посвящения, но результат именно этой миссии во многом предопределил судьбу юноши. Чем для него являлся подобный титул? Ответ мог дать только он сам. Кристиан будто очнулся ото сна. Фагот рванул на дыбы, роняя капли пены на землю, юноша резким движением привел забрало шлема в боевое положение и опустил двенадцатифутовое копье горизонтально. Тысячафунтовая боевая машина Империи начала свой разбег, сотрясая землю ударами копыт могучего скакуна, двигаясь на орка лоб-в-лоб, который теперь остановился и замер в нерешительности, наблюдая за надвигающейся массой первобытной ярости и стали. Когда до бегущей впереди девочки оставалось не более двух корпусов, Фагот совершил, вероятно, свой самый высокий и одновременно затяжной прыжок в жизни. На секунду Кристиану показалось будто он воспарил на спине прекрасного пегаса - столь великолепен был полет всадника в белоснежном одеянии под лучами яркого солнца. Едва копыта скакуна коснулись почвы, юноша нанес мощный удар так, как учил его отец - снизу вверх по касательной. Копье из прочной Рейквальдской древесины дрогнуло и забилось в руках Кристиана, вырывая из тела орка жизнь. Юноша стиснул зубы и зарычал. В стороны брызнула кровь и ошметки чего-то бурого, орка подкинуло и развернуло в полете, отбрасывая в сторону. Крик его захлебнулся в теле, так и не вырвавшись на свободу. Отвлеченный новыми звуками, остальные орки высыпались на пшеничное поле. Тотчас голова одного из них оказалась расколота надвое будто орех, поймав метко брошенное копье издали. Дернувшись, жертва медленно осела на землю, обильно орошая ее потоками своей крови. Кристиана охватило безумие, теперь он практически ничем не отличался от орков, им подобно сея вокруг смерть, разрубая мечом плоть, давя щитом черепа, жестоко добивая раненых, настигая убегающих и топча их подковами Фагота, не замечая, как среди пшеничного поля над трупом отца по-прежнему плачет девочка... Кто-то тронул Кристиана за плечо и он стремительно обернулся - это был отец. Они стояли посреди родного замка, окруженные неприступными стенами, пропитанными многовековой прохладой. В тот день случилось то, что годовалому сыну лорда Тристана пророчила пожилая шлюха-гадалка. Пророчила семнадцать лет назад. Широкий, идеально исполненный Стирландский клинок по-очереди касается плеч Кристиана, затем отец в поклоне передает рыцарю Пылающего Сердца его оружие. Рыцари соседних домов замерли в поклоне, юная дева шестнадцати лет от роду несет шелковое одеяние с вышитым на белизне ткани алым сердцем. Депеша доставлена вовремя, набег орков удалось предотвратить, теперь Кристиан один из Пылающих Сердец Империи, но удовлетворение за совершенные поступки, достигнутые вершины все никак не приходит в его сердце. Он смотрит на прекрасную шестнадцатилетнюю деву и знает, что завтра она станет его женой, он смотрит на нее, но с каждой секундой все отчетливее наблюдает плачущую над трупом отца маленькую девочку, застывшую посреди пшеничного поля. Кристиан смертельно хочет побыть один, и, извинившись пред всеми, медленно поднимается в свою комнату, расположенную в одной из башен. Посреди комнаты панорамное окно с великолепным видом на владения лорда Тристана и юноша распахивает его, впуская свежий воздух, но его не хватает молодому рыцарю - грудь сдавливает будто тисками, а тело выворачивает наизнанку эмоциональная судорога. Кристиан срывает с плеч шелковое одеяние и швыряет меч вниз - к подножию замка, затем поднимает наполненные болью глаза навстречу закату. По сетчатке безжалостной молнией бьют воспоминания. Новый крик раздался неожиданно близко. Получив удар топором в спину, отец маленькой девочки продолжал бороться с орком, но вскоре был сражен новым ударом и пал среди высоких колосьев пшеницы, позволив дочери выиграть немного времени. Она бежала в сторону рыцаря в блестящих доспехах с эмблемой красного сердца на щите, протягивая руки вперед, словно к надежде, она бежала к нему словно к символу силы, защиты, покровительства, ничего не видя от застилавших лицо слез, оглушенная собственным же криком. Но она продолжала бежать, несмотря на грузную тень, настигающую ее позади. И тогда страх в молодом сердце сменился животным ужасом. Кристиан будто очнулся ото сна. Фагот рванул на дыбы, роняя капли пены на землю, и стремительно развернулся в сторону дороги на Вальдберг. Юноша не мог позволить себе тратить время на бой и спасение этих крестьян - он должен был исполнить волю отца во что бы то ни стало, ведь, тогда он станет рыцарем Империи. Настоящим рыцарем.
Сообщение отредактировал SabrinaLion - Четверг, 2010-08-05, 3:10:23
Horacio, спасибо) В очередной раз убеждаюсь, что подобный формат - мой. Писал по ФБ впервые, практически вслепую, но ошибок вроде бы немного. Отдельное спасибо БРК с которым мы разрабатывали общую концепцию фика. В итоге именно его вариант и увидел свет. Спасибо, Кеп
[/off]
