Пертурабо – командир IV-го Легиона Железных Воинов. Рогал Дорн – командир VII-го Легиона Имперских Кулаков. Фулгрим Фениксиец – командир III-го Легиона Детей Императора.
Легион Железных Воинов:
Кузнец Войны Риккардо (погиб) – командующий 1023-й имперской экспедицией.
Нерон – Почтенный Дредноут, действующий командующий 1023-й имперской экспедицией.
Кузнец Войны Даровакс – Человек-Машина, капитан боевой баржи «Айрон Астробеллум», предводитель Олимпийских терминаторов. Фрокций – сержант-ветеран Олимпийских терминаторов. Лао Хтон – ветеран Олимпийских терминаторов.
Кузнец Войны Босстори – Отец Таранов, 4-ая Великая Рота. Манасай – ударный капитан, Великая Рота Босстори. Ауранар Фрайн – штурмовое отделение «Гермесис», Великая Рота Босстори. Каркотта – отделение поддержки «Азудонис», Великая Рота Босстори.
Кузнец Войны Христо – Железный Кузнец, 10-ая Великая Рота, кастелян космической крепости «Санкта Пандемониум». Малах – технодесантник, Великая Рота Христо.
Легион Имперских Кулаков:
Виктор Пьеро – рыцарь-храмовник, командующий контингентом Преторианцев.
«Эрудикто Ракос» - титан класса «Налетчик», герой Айласси.
«Маллестус Монтис» - титан класса «Полководец», погиб при осаде Третьих Врат.
Пролог.
Сегментум Солар, система Сол, Терра, 41М.30
Он смеялся от восхищения, когда его брат впервые продемонстрировал ему этот гигантский звездолет. Нет, не звездолет. Чудо кораблестроительной техники, снабженный варп-двигателями звездный форт. Космическая цитадель, не виданной ранее колоссальной мощи.
- Его зовут «Фаланга», - с редкой улыбкой на строгом седоусом лице, проговорил золотой великан. Алый римский плащ с изображением угрожающе сжатого кулака, вышитым золотыми нитями, и толстые медвежьи меха покоились на могучих плечах Имперского Кулака. Его собеседник с трепетом прошептал название корабля, как бы смакуя звуки, составлявшие имя этого пика военного строительного искусства. – Флагман моего Легиона.
- Он совершенен, - кивнул в ответ второй великан, закованный в грубые массивные доспехи цвета железа. Два громадных боевых механодендрида искусной работы, каждый из которых мог бы с легкостью расчленить воина Астартес в полной экипировке, с жужжанием сервомоторов расправились, угрожающе защелкав, и вновь сомкнулись на энергетическом ранце спине. Десятки силовых кабелей выходили из широкого ворота его брони, защищавшего челюсть и всю нижнюю половину лица, и крепились прямо к черепу владыки Железных Воинов, а глаза его горели недобрым бионическим светом.
Когда-то им всегда было занятно проводить время вместе. В индустриальных архи-кузнях Урала, на мануфакториях и оружейных заводах Марачека и железных водопадах Новой Каликии, они находили покой и уединение в неторопливых беседах, в рассказах о военных кампаниях, что им пришлось когда-то пережить. Лучший архитектор войны и фортификатор зарождающегося Империума и самый смертоносный мастер разрушения, великолепный сокрушитель всего неприступного.
Они могли спорить часами, до хрипоты обсуждая тонкости эскалады и осады, а Император с доброй улыбкой наблюдал за своими детьми. Недавняя находка Пертурабо стала настоящим праздником для каменного сердца Рогала Дорна, они были удивительно схожи. Правитель ледяного Инвикта и владыка железной Олимпии стали близки характерами, как никто из Его сыновей.
- Их раскол уже начался, - в воздух прошептал Император.
- О чем вы? - спросил венценосный Хорус, стоявший в золотой тени своего Отца, закованный в белоснежные доспехи Лунных Волков. Янтарное Око Терры пылало на груди первого примарха, пристально вглядываясь в дружескую перепалку своих «младших» братьев.
Император не ответил, занятый собственными возвышенными мыслями, и Хорус не стал настаивать на продолжении беседы. Первый сын всегда чутко понимал настроение своего величественного Отца.
Великий Крестовый Поход достиг небывалых прежде размахов, наступили самые сложные и жестокие его периоды, когда человечество начало и в самом деле верить в поставленную Императором задачу - завоевать Млечный Путь. В те времена Дорн всегда искренне просил Императора дать Пертурабо, воевавшего на самых максимально гибельных фронтах Похода, хотя бы краткую передышку и шанс на передислокацию. Седьмой сын говорил, что Железный примарх был стоек, меланхоличен и крайне замкнут, а посему он никогда не стал бы обсуждать приказы или униженно просить о чем-либо. Он всегда упорно и без жалоб исполнял свой долг перед государством, завоёвывая миры, сражаться на которых отказывались иные легионы. Он не щадил ни себя, ни своих сынов, хотя к врагам бывал милосерден.
Действия твердолобого лорда Дорна не ограничились одними просьбами. Он привык действовать, и он действовал.
Первые экземпляры тактических доспехов дредноута, по твердому настоянию примарха Римского легиона, были в первую очередь направлены именно в Четвертый Легион – к сынам Олимпии, Железным Воинам, а затем уже поступили в распоряжение героических Лунных Волков и Имперских Кулаков. Растроганный Пертурабо выковал для Дорна цепной меч. Простой меч, не отличавшийся никакими изысками или инкрустацией, однако был выполнен в филигранной мастерской работе. Благодарный Дорн всегда предпочитал это тяжелое грубое оружие иным орудиям смерти из своего обширного арсенала. На всех парадах и церемониях, устраиваемых его телохранителями преторианцами или элитными храмовниками, на боку золотого примарха покоился именно этот ничем не примечательный, но превосходный меч, резко контрастирующий с богатыми одеяниями и броней седоусого примарха.
Марсианские техножрецы, по высоким требованиям Пертурабо и особому настоянию Дорна, посылали в Железный Легион самые лучшие и новейшие экземпляры военной и осадной техники, обычно не принятые в других легионах. Четвертый сын всегда тонко воспринимал и чувствовал любые машины, чем особенно восхищал духовенство Красной планеты, и чутко осознавал роль каждой из них в отдельно взятой тактической ситуации. Пертурабо всегда бережно и с любовью относился к священным механизмам войны, и благодарные техножрецы ни в чем не отказывали Железным Воинам, направляя в их экспедиции огромное количество гигантских краулеров, несущих на себе могучие акустические и ядерные орудия, и армии диких скитариев, легковооруженных гепастистов, тяжелых катафрактов и дисциплинированных техногвардейцев. Колоссальные артиллерийские установки, стрелявшие снарядами размером с легкий танк, «Бомбарды» и новейшие «Вихри». Могучие орудия Центурио Ординатус, единственным залпом способные сровнять с землей целые дворцовые комплексы противника. Дивизия-милитарис Ордо Кибернетика и тысячи их боевых роботов служили под началом Олимпийцев.
- Субсектор Аида и их столичная система – Айласси, - начал говорить Хорус, на этот раз вслух обращаясь к Императору, окруженному кольцом из восьми пышно разодетых кустодианцев в роскошных плащах и экстравагантных доспехах, представлявших собой некую помесь стандартных «Марков» и терминаторской брони. – Армия не может воевать в условиях, какие эти ксеносы считают вполне комфортными. Там нужен легион, и не из слабых.
- У меня есть слабые легионы, мой Луперкаль?
- Нет, Отец, конечно же, нет! – осознав свою ошибку, покачал бритой наголо головой Хорус. Константин Вальдор, стоявший поблизости от примарха Лунных Волков, ободряюще улыбнулся и незаметно подмигнул молодому полководцу и любимому сыну Повелителя Земли. – Я имел в виду, что нужно послать одних из непоколебимых легионов. Сумеречные Рейдеров подойдут…
- Сумеречные Рейдеры сейчас ошалели от радости и стремглав несутся к Барбарусу. Кажется, они нашли своего примарха и твоего брата, Хорус. Скоро и я к ним присоединюсь. «Буцефал» с легкостью нагонит их неповоротливую армаду.
- В таком случае, предлагаю моего брата Пертурабо, кажется, сейчас он ни чем особым не занят, - поразмыслив, отвечал примарх Лунных Волков. - Железные Воины недавно вернулись из кампании против архи-империи орков Край-гренча вместе с Белыми Шрамами и Космическими Волками. Он мог бы выделить контингент.
- Тогда передай моему сыну Пертурабо повеление привезти к Согласию субсектор Аида во имя нового Империума. А после, я жду его во Дворце на праздновании триумфа его славного Легиона.
- Как прикажите, повелитель, - склоняет Хорус голову. – Хотя вряд ли он придет.
- Сын мой?
- Да, Отец?
- Заставь.
- Слушаюсь, Отец. Но почему вы не поговорите с ним сами? Он наверняка ждет этого, надеется на похвалу. Русс и Хан оскорбили его. Этих двоих… этих двоих не могу контролировать даже я… Хан молниеносен и убьёт любого человека илбо империю, пожелай того я.
- "Ты зовешь, я прихожу" - это кредо моего сына Джагатая., - улыбнулся Император.
- Отец, они дикари. Русс и Хан, - хмыкнул Хорус, чей божественный мозг продемонстрировал ему что-то вроде прозрения в будущее. - Империум однажды будет проклинать эти имена.
- Ты должен учиться, сын мой. А твои братья должны учиться повиноваться тебе.
- Я… я не понимаю, Отец…
- Поймешь. Я хочу, чтобы и мой сын Конрад, которого зовут Проклятым, тоже участвовал в этой операции. Найди его, мой Луперкаль, в какой бы темной дыре Галактике он не прятался, и прикажи.
- Будет сделано.
- И пусть юный Фулгрим вышлет туда своих людей.
- Но, мой сир, ваши великолепные Дети Императора – они еще слишком малочисленны. Фулгрим ваш верный и возможно однажды превзойдет даже меня. Но он слишком юн и молод. Его привлекают идеалы.
- Хватить держать молодого льва в клетке своего легиона волков, Хорус. Ты говорил, мой сын Фулгрим высокомерен и повсюду стремится к совершенству? Так вот, передай ему, что в Галактике нет ничего совершеннее войны. Особенно войны в меньшинстве. Совершенство и смерть всегда идут рука об руку.
Но Император уже растворяется в Эмпиреях вместе со своей гвардией. Золотой свет меркнет вокруг и Хорусу становится грустно, как всегда в отсутствии Отца, чьё внимание теперь делится между многими найденными братьями. Скоро их братство пополнится еще одним примархом, кем-то выросшим на мире по имени Барбарусе. Интересно, каким он окажется? Какую из лучших сторон их Отца он воплотит? Его доблесть? Нет, доблесть Императора досталась единолично Льву из Первого. Отвагу и честь? Нет, здесь пальма первенства принадлежит братишке Робауту.
Любопытно, подумал Хорус, а какую характерную черту Императора воплощаю в себе я? Примарх лучшего легиона, возлюбленный сын, почти что родной... Его мстительность, решил Луперкаль в конце концов, что он воплощает собой Его месть. Как говорят его хтонийские легионеры, "Убивай ради живых, в отмщение за мертвых" - эта фраза бандитских кланов Хтонии ему всегда нравилась.
Пожав массивными плечами, будущий Воитель, а пока только один из многих, бросает короткий взгляд на лихо спорящих в сторонке Дорна и Пертурабо, по-доброму улыбается, и тяжело шагает в сторону палат Сената, где он надеется застать Малкадора Сигиллайта.
Шел сорок первый год Великого Крестового Похода. Рогал Дорн сильно обеспокоен судьбой своего брата, Железные Воины которого погрязли в собственных окопах и брустверах в титанической битве против протоксенической цивилизации, обустроившей себе гнездо в отравленной атмосфере планеты Триста двадцать три - Семь или, как они ее называли, Айласси Мирра. Несмотря на нестабильную стратегическую ситуацию на собственном фронте, он направляет в проблемный субсектор Аида на поддержку солдатам Пертурабо две свои роты и один элитный отряд - преторианцев под предводительством Виктора Пьеро, одного из лучших храмовников Сигизмунда.
Сообщение отредактировал Horacio - Суббота, 2014-03-08, 7:32:49
Скажи, брат, в чем сила? В верности? В благородстве? В милосердии? Ошибаешься, и именно поэтому ты слаб, Рогал. Как и я был когда-то. Истинная сила заключается в порядке. Порядке среди вечного Хаоса!
Пертурабо, планета Ястхо.
Крепость ксеносов, этот огромный многоуровневый биометаллический прото-улей с самовосстанавливающейся регенеративной функцией, плюющийся плазмой и высококонцентрированной кислотой, пробуждался и ревел под ударами тяжелой артиллерии Железных Воинов. Вортекс боеголовки колоссальных орудий Центурио Ординатус срывали и испаряли в пространственно-временном континууме целые пласты оборонительных линий противника. Серо-стальные легкие крейсера IV-го Легиона вошли в ядовитую атмосферу планеты и теперь адамантиевыми скалами нависали над обреченной крепостью. Глаза болели от бесконечного огня корабельных ланс-батарей и макро-пушек.
Кузнец Войны Даровакс, не сводивший внимательно взора с поля боя, давно бы ослеп, если бы защитные фильтры авточувств шлема и собственное улучшенное зрение. Схемы и диаграммы на его визоре сменялись с космической быстротой на данные о погибших и топографические карты местности, но усовершенствованный мозг и интеллект Кузнеца, тренированный опытом и доктринацией, схватывал на лету любую полезную информацию из этого бесконечного списка.
Тридцать четыре эскадрильи бомбардировщиков модели «Звездный шакал» по шесть машин в каждой роились над многоуровневым прото-ульем, поливая его плазменными боеголовками. Новейшие «Громовые ястребы» бомбили бастионы и жилы крепости мощным огнем турболазеров и градом тяжелых болтерных снарядов и фосфорных ракет.
Шестьдесят таранно-штурмовых кораблей «Цест» с включенными двигателями дожидались своей очереди в глубоком тылу, готовые броситься на захват и удержание даже малейшей бреши в неприступных стенах. Шестьдесят первоклассных ударных отделений, возглавляемых Железным Кузнецом Босстори, проверяли болтеры и готовили цепные мечи к скорому кровопролитию.
Даровакс стоял во главе бронетанкового корпуса, состоявшего из восьми «Ленд-Рейдеров» и дивизиона гигантских «Бэйн Блейдов», и с оскаленным в хищной улыбке лицом наблюдал как имперский титан «Гомонус Домината» и два его более младших собрата – «Эрудикто Ракос» и «Маллестус Монтис» - полыхающими энергией энергетическими кулаками и реактивным огнем прошибают первую, самую низкую и плохо охраняемую крепостную стену из шестидесяти шести имеющихся. Она на девяносто метров возвышалась над землей и имела четыре метра критически устойчивого металла в толщину, усыпанная уродливыми пехотинцами противника в биологической броне, которая постоянно переливалась на их телах, словно ртуть. Кислотные и плазменные орудия поливали ожидающие Великие Роты нескончаемым потоком неизвестной смертоносной химической жидкости, от попадания которой плавился даже терминаторский доспех.
Терпение, главное терпение…
Слава Терре, рядовые воины врага были вооружены более легкими вариантами этих странных орудий, стрелявших менее гибельными снарядами. Но их было катастрофически много, все они несли высокотехнологичную броню, были хорошо обучены стрельбе и фехтованию, а также отличались высокой физической силой. Разумеется, им было далеко до богоподобных Астартес, да и для гено-солдат Убойных дивизионов G36 они не представляли особой угрозы в ближнем бою, но вот Каликийские Драгуны гибли сотнями, стоило им столкнуться с аидианцами в тесных условиях траншей или жестоких настенных боёв. И, что самое страшное, вражеские воины постоянно прибывали из своих подземных маточных гнезд.
Осада продвигалась чудовищно медленно. Легион устал. Элитные манипулы и когорты Генотипа-G36 несли чудовищные потери, хотя и почитались одним из лучших штурмовых подразделений в Имперской Армии и самой Старой Сотни. Их ротмейстеры один за другим кидались на собственные мечи, спасаясь от позора поражений. Легио Кадаврус из Коллегии Титанов потеряли уже двоих из своих «шествующих богов». Принцепс Примус, командовавшей в Легио императорским титаном «Гомонус Домината», серьезно размышлял о выводе подчиненной ему части демилегио из этих гибельных топей и послал соответствующую петицию на имя Принцепса Максимус, сражавшегося подле самого примарха в соседней системе.
Киборги и катафракты марсианских техножрецов раз за разом кидались в самоубийственные штурмы и оборачивались вспять с тридцатипроцентным уровнем потерь. Силы Механикум, наверное, были одними из немногих, кто никогда не унывал, и продолжали губительные атаки.
Вчера пал великий Кузнец Войны Риккардо, номинально считавшийся главой 1023-й экспедицией в отсутствии Кузнецов более высокого ранга и приближенных к примарху персон.
Оставшиеся Кузнецы Войны – Босстори, Христо и сам Даровакс – решили доверить честь управления дальнейшей операцией Нерону – Почтенному Дредноуту, одному из величайших героев Легиона, ставшего живой машиной еще в первые годы Великого Похода Императора.
Слишком осторожный и проницательный Железный Кузнец Христо, командовавший в основном чисто инженерной и ориентированной на крупнотоннажную артиллерийскую технику 10-ой Великой Ротой, явно не подходил для этой высокой должности. Излюбленной тактикой Христо стала оборонительная война и возведение первоклассных фортификационных сооружений. В этом ему не было равных, наверное, во всем Четвертом. Он был великолепным организатором, следил за самыми мелочными поставками, жестко контролируя всех и вся. Имея в тылу такого командира, как Христо, можно было не опасаться нехваток военных ресурсов, однако он не обладал стратегическим взглядом на вещи, столь необходимым любому имперскому командующему.
Железный Кузнец Босстори, ударный капитан, прозванный Отцом Таранов, слыл воином слишком вспыльчивым и беспощадным, обожавшим кровавые штурмы и какофонию жаркой битвы. Босстори был незаменим в прорывах и контратаках, однако он мог слишком увлечься мясорубкой, позабыв об управлении своими людьми. Командир не должен быть таким. Именно поэтому из его 4-ой Великой Роты, как любил иногда смеяться лорд Форрикс, входили самые инициативные молодые офицеры из всех Железных Воинов.
Что же до самого Даровакса, одного из ротных предводителей грозных Олимпийских Терминаторов, пугающего и беспощадного командира дивизиона сверхтяжелых «Бэйн Блейдов»? Кто, как не он, должен был возглавить экспедицию после роковой гибели великого Железного Кузнеца Риккардо? Однако именно он, ориентируясь на абсолютную логику всех Железных Воинов, отказался от этой почетной должности и предложил поставить во главе экспедиции Почтенного Нерона, крушившего вражеские цитадели еще во времена рекрутства Даровакса.
Шагающий бог войны «Гомонус Домината», содрогаясь под залпами крупнокалиберных химических и биологических орудий, градом сыпавшихся со стен, последним выпадом энергетической перчатки сокрушил био-стальные врата первой линии обороны прото-улья и, победно взревев турбинами, стал медленно отступать под прикрытие заградительных батарей, армированных отражателей и пустотных экранов, воздвигнутых гением осадных инженеров Железных Воинов под руководством Христо, отвечавшего за оборону и укрепления наступательных линий Легиона.
Пора! Нужно было немедленно атаковать, пока врата вражеской цитадели не успели регенироваться. Даровакс поднялся во весь свой внушительный рост на борту одного из черных «Бэйн Блейдов» и потряс в воздухе потрескивающими разрядами электричества когтями, сжатыми в силовой кулак. Его черная терминаторская броня в ту же секунду приняла на себя несколько химических снарядов, но выстояла. Вокруг вождя терминаторов поднимались из траншей его Олимпийцы в грозных тактических доспехах, боевые роботы Ордо Кибернетики и прикрепленные к нему части Генотипа-G36, расплывчатые и едва заметные в своих хамелеоновых маскхалатах.
- Железные Воины! – взревел Даровакс, максимально увеличивая звук в акустических динамиках шлема. Ужасающе прекрасные танки, несущие на своих бортах символы Легиона, номерные знаки экспедиции и имперские штандарты, натужно взревели мощными двигателями. - Железо снаружи!!!
У КД во времена ереси были Fellblade`ы. Другая машина.
У Ультрамаринов точно были, да и у ЖВ тоже - вот там даже в тематической теме арт лежит.
Часть 2.
Мужчина не имеет права отдавать богу душу в постели. Либо в бою, либо пуля в лоб.
Пертурабо, примарх Железных Воинов
Рогал Дорн был горд за своих сыновей. Сегодня перед лицом золотого строя из трех тысяч закованных в адамантий и керамит великанов еще трое его Имперских Кулаков станут рыцарями и понесут свой собственный крест и табард по Галактике. Энергетические башенные щиты, с нанесенными на них синей краской ликами святых и ангелов, блестели тусклым медным светом в свете люминесцентных ламп и тысяч свечей. Ярко-алым горели угрожающе прищуренные визоры шлемов.
Вокруг седоусого примарха выстроились в идеальный круг преторианцы, сотня элитных воинов его личной гвардейской тысячи. Непреклонные, облаченные в красные плащи, с булавами в форме угрожающе сжатого кулака и крестообразными штурмовыми щитами в руках, потрескивающих от переизбытка энергии.
Сигизмунд, облаченный в личные геральдические черно-белые одежды поверх комплекта силового доспеха, руководил сложной церемонией. Огромный, словно бурый медведь, Первый капитан громко зачитывал ритуальные молитвы и клятвы перед коленопреклоненными братьями. Своим огромным черным мечом, исписанным золотыми рунами, Сигизмунд поочередно касался массивных наплечников новоиспеченных храмовников.
- Скоро ты покинешь «Фалангу», Виктор, - тихо произнес примарх как бы между прочим, не сводя взгляда с красочной церемонии. Как раз в этот момент три капеллана в череполиких шлемах и старомодных силовых доспехах накинули на плечи троих избранных черные плащи с белыми крестами.
Виктор Пьеро, преторианский капитан, к которому обращался Дорн, никак не продемонстрировал своих эмоций, однако едва заметно склонил голову, показав тем самым, что его отец был услышан. Урожденный инвиктец, он был верным товарищем Дорну еще до Великого крестового похода. Его коротко стриженные белые волосы прекрасно сочетались с морской голубизной глаз.
Трансформация в одного из боевых братьев Легионис Астартес сыграла с организмом капитана Пьеро некую злую шутку. Высокопоставленный преторианец выглядел совсем как ангельский купидончик с оливково-нежной кожей и розовыми щечками, несмотря на почти столетний боевой опыт и непередаваемую в рядах Седьмого твердость духа.
- Я хочу, чтобы кто-то из моих доверенных людей находился рядом с Пертурабо, - продолжал примарх. Он говорил тихо, настолько тихо, что даже остальные телохранители не могли услышать его слов. – Мне кажется, мой любимый брат Хорус намеренно изматывает IV-ый. Зачем ему это?
Пьеро призадумался, но промолчал.
- Будь моему Железному брату добрым советчиком и надежным другом, сын. А если понадобится… - Дорн незаметно сунул под плащ Виктора скрученный в трубочку и скрепленный восковой печатью свиток. – Это особые инструкции. Ознакомься и сожги.
Пьеро еще раз кивает. Он привык неукоснительно следовать приказам своего командира и отца. Не зря Римский считался самым дисциплинированным легионом среди всех Астартес, за исключением разве что Воинов-Королей Ультрамара.
- Возьмешь с собой роты Ранна и Кастигара, сын.
Пьеро прошелся взглядом по огромному торжественному залу флагмана в поисках вышеназванных капитанов. Фафнир Ранн, головорез и убийца из 343-ей штурмроты «Палачей». Бородатый, вечно угрюмый, со скрещенными за спиной двуручными топорами, которыми он умел мастерски управляться, держа по одному в каждой руке. Этот человек улыбался только во время пиров и кровопролитных войн.
И умудренный опытом старик Хелтак Кастигар, сморщенный и тщедушный по сравнению с остальными Имперскими Кулаками, гигантами среди легионеров, но прекрасный знаток фортификации и осадного искусства – один из лучших лекторов Дорна. Терранец по рождения, он был истинным римлянином, одним из самых непреклонных консерваторов в среде Седьмого. Кастигар командовал своей 229-ой резервной ротой с самых первых дней её основания и отлично смотрелся в своей начищенной до блеска парадной броне, на которой за плотным слоем золотых наград не было заметно даже традиционного цвета меди.
- Подчиняюсь, лорд. – Впервые подал голос Пьеро.
- Отправляйся по готовности, - кивнул примарх, и кивнул в сторону трех новообращенных. – Но сначала дождись окончания церемоний и поприветствую новых храмовников.
Сообщение отредактировал Horacio - Четверг, 2012-09-06, 12:33:57
Как раз таки ЖВ повальны юзали фелл блейды, они для КД лучше чем бени и его модификации.
Знаешь, я уверен, что в распоряжении у ЖВ, кроме "Феллов", было еще много различной сверхтяжелой техники, включая "Бени". Тебе это принципиально?
Возможно, ЖА и повально юзали Феллблейды. Но я лично не одного произведения не знаю, где бы упоминался это супер-хеви. Да и хрен кто знает. Зато я точно знаю, что все легионы использовали Бейнблейды.
Всего запланировано ровно 11 глав. Буду выкладывать постепенно, чтобы не загружать вас сразу большим объемом букв, касатики.
Часть 3.
У войны за плечами тысячелетия.
Пертурабо, примарх Железных Войнов.
Кузнец Войны с каким-то непонятным чувством равнодушия сжал в своей огромной ладони голову вражеского солдата, сокрушая кости и размазывая слизкий мозг по силовому кулаку. Мерзкий мутант, симбиоз человека с некой паразитической, но довольно высокого развитой ксено-культурой. Симбиот делал этих людей быстрее, сильнее и выносливей, однако цена была поистине гибельна – генетический код людей менялся поколениями, до тех пор, пока все человечество в субсекторе Айлисси окончательно не деградировали в зловонных, страшных и омерзительных тварей.
Что толкнуло этих людей на подобный шаг? Почему они добровольно согласились стать прислужниками этих мерзких ксеносов? На эти вопросы вскоре найдут ответ магосы бологис Механикум.
Даровакс тяжело дышал. Он чувствовал, что разорвано правое легкое и Черный Щит пробит сразу в дюжине местах. Второе сердце не функционировало. Осколки армированных костей впивались в его внутренности при каждом резком движении, от боли не спасали даже обезболивающие препараты, впрыскиваемые в кровь системами жизнеобеспечения брони. Он был трижды контужен, ему оторвало правую руку по самое плечо. Выпад вражеской теневой секиры почти снял с него скальп и повредил шлем. Вождь терминаторов держался только благодаря генетическим модификациям организма и полномасштабной аугметике.
Бледный от изнеможения лорд оглянулся назад, в сторону уродливого фиолетового заката. Тридцати двух часовой день на Айласси Мирра подходил к концу. Лучшие инженеры Железных Воинов в экстренном порядке укреплялись на полуразрушенных стенах и бастионах Вторых Врат – переходивших из рук в руки имперцев и их противников целых четыре раза подряд. Специальные огнеметные команды выжигали всё органическое составляющее этих укреплений. Усиленное зрение Даровакса уже сейчас могло разглядеть мерцание мощных пустотных экранов, защищающих траншеи и феррокритовые форты, за краткий срок воздвигнутые под бдительным присмотром Кузнеца Войны Христо. Все признаки указывали на то, что неприятельские командующие готовятся к скорой контратаке. Остается лишь надеяться, что на этот раз Легион выстоит.
А вот Кулаки, наверное, выстояли бы…
Огромный вождь терминаторов во главе своих пугающих Олимпийцев оглядел поле боя. Двадцать девять часов непрерывного жестокого боя, где ни одна из сторон не хотела отступать. Десятки тысяч смертей, а это только самое начало. Босстори, этот неумолимый Отец Таранов и наверное один из самых жесточайших Кузнецов Войны во всем легионе, уже в сотый раз гнал лучшие свои ударные части и армии роботов Кибернетики на отчаянные штурмы Третьих Врат.
Без толку.
Артиллерия IV-го Легиона была, наконец, вновь установлена на новых позициях, наведена на цель и заработала – сотни тонн раскаленного металла, осколочных, зажигательных и сейсмических снарядов, плазменных ракет и вортекс-боеголовок взмыли в покрытые черным дымом небеса Айлассии Мирра и огненной гееной обрушились на защитников. В поднятом ядерном шторме не могло уцелеть ничто живое.
Однако ксеносы, будь прокляты их души, продолжали упорно держаться, отбивая один штурм за другим. Даровакс чуть было не заревел от отчаяния, но сдержался. Терпение, только терпение…
Повсюду сражались и умирали люди. Кузнец Войны проводил долгим взглядом отступающие колоны Каликийских Драгун. Израненные, окровавленные и окончательно изнуренные солдаты в химических халатах и армейских противогазах шли по обгорелым трупам своих мертвых сослуживцев и вражеских пехотинцев, ковром устилавшим землю под ногами. Даровакс смотрел на горящие остовы некогда незыблемых и могучих танков и бронетранспортеров, на развороченные брустверы и вскрытые, словно консервные банки, проклятые бункера. Трон Терры, он видел падающего «Полководца», чей обезглавленный адамантиевый корпус теперь сиротливо лежал на брюхе, удачно подперев собой третью линию оборону противника – Третьи Врата.
Гено-солдат из Убойных дивизионов нигде не было видно: они либо остались стоять на передовой вместе с людьми Босстори, либо вождь Олимпийцев попросту не замечал их в тумане войны благодаря совершенным системам маскировки их штурмовой брони.
Далеко на левом фланге общего имперского наступления на поддержку Великой роты Босстори и его ударных войск ускоренным маршем двигались фаланги техногвардейцев в респираторных масках и тяжелых пластинчатых доспехах. По флангам их поддерживали тяжеловооруженные катафракты на гусеничном ходу, чьи руки были ампутированы и заменены на разнообразное мульти-мельта и ракетное оружие.
- Мой повелитель, - почтительно обратился к Дароваксу один из его терминаторов, асторианец по рождению Фрокций, гигантское чудовище в толстых доспехах, вооруженное цепным топором и тяжелым огнеметом. – На связи «Айрон Астрабеллум». Баржа докладывает о прибытии в систему небольшого соединения флотов. Зарегистрированы как суда Легионис Астартес. Дальнейшая идентификация невозможно из-за расстояния.
- Возможно, Имперские Кулаки? – как-то неуверенно проговорил Лао Хтон, специалист по подкопным работам. – Здесь будут полезны и их умения.
- Кулаки? – удивился Кузнец Войны и, впервые за несколько месяцев, улыбка озарила перепачканное кровью и пылью лицо сурового воина. – Но в Булле экспедиции не было ни слова о Кулаках Дорна. Вызывай «Штормовую птицу», я возвращаюсь на флагман.
Сообщение отредактировал Horacio - Пятница, 2012-09-07, 12:38:20
