[Фанфик] Дневник Элана. - Форум Warhammer Архив форума Архив

Вдохнув весеннего воздуха

Что пощелкивая на клавиатурах? Орехи? Щелкали по клавишам тогда уж

Добавлено (2010-09-09, 2:58:28)
---------------------------------------------
Я проснулся рано: на этой планете и так все было необычно (проспал я и того меньше — три-четыре часа). Умывшись ледяной водой (вот что значит второй батальон: поговаривали, что они еще и бутылки открывали зубами, чему я, собственно не верил), которая уже была приготовлена у меня в палатке, я еле как побрился (не стоит никогда бриться под ледяной водой, возможность получить порез намного больше), оделся в свою привычную одежду, как вдруг заметил рядом с письменным столом комплект фелицианской тяжелой брони и хеллган (который у меня вчера отобрали, причем наглым образом). Постояв немного, я сел за стол, достал из сумки планшет и голо-перо, затем записал все, что помнил, о вчерашнем дне. Получилось не густо, поэтому я засунул все обратно и вылез из палатки, держа в руках броню («тяжелой» она была не только на словах, но и на деле). Надел я только подклад, в котором выглядел нелепо: он был оранжевым, с черными пятнами. Надев поверх него кирасу от брони, ботинки (на самом деле это были всего лишь пластины на ступни и поножи (цельные)) и плащ (который не сочетался с более ярким подкладом, поэтому закрывал его), повесив сзади хеллган, а на поясе разместив лазпистолет, я двинулся в путь. Куда, я не знал: лагерь был огромен. Сотни палаток там и тут, разбросанные на этом холме посреди леса. Рядом с моей рос огромный дуб, такой большой, что я не мог разглядеть его верхушек.
Пока я фотографировал лагерь (пиктер висел у меня на груди, я, все-таки, журналист), ко мне подошел парень лет двадцати восьми, с небольшой щетиной (это было первое, что бросилось в глаза). На второй взгляд: высокий широкоплечий человек с голубыми, глубоко посаженными глазами и коротко подстриженными светлыми волосами. Он улыбался, казалось, войны он не замечает. За спиной висел хеллган (что еще могло висеть за спиной человека, который служил во втором батальоне? Вполне себе риторический вопрос).
Подойдя, он сходу пожал мне руку (причем, очень сильно) и спросил, все еще улыбаясь (я немного оторопел от того, что он схватил мою руку):
— Как ваши дела, мистер Элан?
— Неплохо, а кто вы? - спросил я, приходя постепенно в сознание.
— А куда вы несете доспех? - ответил вопросом на вопрос незнакомец.
Ну знаете ли это был перебор. Мало того, что незнакомый мне человек хватает меня за руку, будто мы съели с ним килограмм рóдила (это такая маленькая ягода голубого цвета, растущая на Вордозе. Отличается тем, что после одной съеденной вас «плющит» та-а-а-ак, что потом с потолка вас снимают. Все дело в кислоте, содержащейся в витамине С. Кислоты там много, МНОГО. Да, «съесть килограмм рóдила вместе» значит «сильно подружиться»), так еще он спрашивает, что я хочу сделать с броней (возможно, я погорячился, но все-же, лезть не в свои дела не принято на моей родной планете). Тем более, он не ответил на мой вопрос.
— Так вы ответите мне на мой вопрос? - спросил я, немного приходя в ярость.
В ответ он рассмеялся. Я немного улыбнулся.
— Простите меня, - сказал он. - Я - сержант первого взвода второй роты второго батальона Антон Мельников. Мы виделись с вами вчера. Забыли? - он вновь рассмеялся. - конечно же нет, я был в шлеме. Теперь то вы ответите на мой вопрос?
— Да, теперь можно. Я хочу ее отдать обратно, мне она не нужна.
— А как же защита?
— Я надел кое-что из комплекта, мне хватит.
Раскрыв плащ, я продемонстрировал, что кираса (и все-таки, фелицианская броня, вернее ее грудная часть, имеет мало общего с «кирасой». Но, у меня нет другого слова, как обозвать это, уж простите) на месте. Антон утвердительно кивнул. Уверив Мельникова в моей безопасности, я закрыл плащ и застегнул его на несколько пуговиц.
Из дальнейшего разговора с Мельниковым выяснилось, что его приставил капитан ко мне личным телохранителем. Это... было приятно, варп побери! Ощущение того, что о тебе ТАК заботятся — это не описать словами, и не в одном коротком предложении.
Одним словом, я засиял от этих слов, сказанных сержантом, а еще больше от того, что он сказал, что сам принес ту броню и был крайне разочарован тем, что я надел только кирасу.
(Получилось как-то много ЧТО в предыдущем предложении, но, можно благодарить Императора за то, что кроме меня этот дневник никто не прочтет (опять получилось плохое предложение, ну, да ладно)). Опять же, я журналист, но главное слово в моей профессии — военный журналист. Уклон говорит сам за себя. Мы (то есть, военные журналисты) не совсем хорошие писатели, наши «произведения» не несут в себе никаких литературных изысков, таких, как эпитеты, олицетворения и так далее (кроме этих двух я больше никаких не знаю). Зато мы очень хорошо передаем цифры и достоверность (так как обычно добываем информацию прямо с полей сражений). Конечно, нашей прямой задачей является написание репортажей о Вордозских полках, но моя миссия — почетна не менее. Национальные герои (которых у нас не мало, чего стоит только Лерий Кор, известный патриот и основатель династии Кореев, которые правят Вордозой от имени Бога-Императора как губернаторы уже в течении пяти тысяч лет) в большом фаворе среди аристократов и обычных людей.
Вордоза... среднестатистический мир-фабрика, с сотнями фабриками тяжелого вооружения, вооружения для Имперской Гвардии, снарядов и брони для солдат и танков нашей славной армии, десятками городов-ульев, столько же зданий Адептус Механикус (непонятно, почему) и, собственно, все. Губернатор и аристократы владеют этими фабриками, объединившись в картели, синдикаты, одним словом, монополисты. Семья Кор (губернаторы) владеет «контрольным пакетом» предприятий (около семидесяти процентов), все новые должны пройти через подпись губернатора, чего, как ясно, не происходит, поэтому все новые месторождения металла распределяются между членами одной семьи, которая разрослась до огромных размеров (последняя перепись насчитала восемьдесят тысяч человек). Откуда среди них берется новая кровь — непонятно, но каждый их них выглядит свеженьким, умным и бережливым, и, что самое главное — жадным. Каждое мало-мальское событие внутри этой своры псов достигает колоссальных размеров, и все газеты обязаны об этом говорить, но так, невзначай, будто им самим это интересно. Тупые жирные идиоты! Единственная причина, по которой их еще не свергли — почитание народом Лерия Кора, который сделал полезного больше, чем все его потомки вместе взятые! Конечно, за эти слова меня по головке не погладят, потому что все документы проходят личный контроль со стороны губернатора... или его зама... или первого зама зама... или первого зама зама зама. Не помню я, в общем. К чему это я? Наверное, это был всплеск эмоций возмущенного жителя нашей планеты, но я повторюсь, сказав, что кроме меня ни одна живая душа этой «Ереси» не прочитает.
Чем наша планета примечательна еще? На нее два раза нападали орки, два раза неудачно (причем крайне). Но самое главное — мы состоим под протекторатом самих Кровавых Ангелов! Еще давным давно Сам Лорд Сангвиний во главе своего Легиона шагал по нашей земле (на самом деле, Лорда не было, так как он еще не был найден; узнал я об этом во время капания в архивах, но увы, кроме меня этого никто не знает, что, несомненно, ни плохо, и ни хорошо; пусть все остается таким, какое оно есть). В архивах я нашел очень много информации (все-таки она там хранилась с конца тридцать первого тысячелетия), и девяносто ее процентов нельзя ни в коем случаи никому узнавать. Даже я не смею заносить ее в свой дневник, хотя, признаюсь, она весьма щекотливая, и ставит под угрозу, так скажем «геройство» Лерия Кора, моего героя с семи лет.

Ко мне приставили личного ручного говорящего пса (слишком цинично) сержанта моего любимого батальона любимого полка любимой бригады (слишком много «любимого»). Дальше мы направились в молельню, которая весьма странно выглядела: статуя Императора освещалась так, что не было видно верхней части головы, а я готов поспорить на все что угодно, что на голове у Него что-то было. Что-то, у чего есть уши и усы...
Как бы то ни было, я сфотографировал ее (получилось очень даже неплохо: статуя, прикрытая тенью, выглядела очень брутально и мрачно) и сидящих на коленях солдат первого взвода второй роты (на снимке они выглядели одинаково, возможно, дело было в точном исполнении ритуала, в том, что они практически не отличимы друг от друга и в том, что они сидели ко мне спинами: я стоял позади всех). Журналист я неплохой, но фотограф лучше. Еще и оператор, иногда. Когда требуется сделать репортаж, состоящий из кусков мяса, крови и криков людей, это тоже ко мне (сказал я это так, будто полный садист, но это не так: я сказал эти слова как профессиональный фотограф, а не как член культа Смерти, об одном из которых мне приходилось писать (чуть не потерял обе руки, хочу сказать)).
Закончив молитву, меня быстро сопроводили к центру огромного лесного лагеря, на встречу с САМИМ генералом, который ошивался на территории второго батальона, вместо того, чтобы воевать с врагами Императора. Как бы я к нему не относился, но он должен был подписать мои бумаги, выдать разрешение, в общем, пустая трата времени и полная, абсолютная, всепоглощающая... бюрократия. Нет, БЮРОКРАТИЯ, которую я очень сильно «ценю» и «люблю». Как журналист, мы обязаны ненавидеть существующий порядок, но не предлагать ничего нового (вот так мы и работаем уже десять тысяч лет). Второй пункт — восхваление Императора, которого я люблю в сто, нет, в триллиард раз больше, чем бюро... БЮРОКРАТИЮ.
К самому генералу меня не пустили (у него, видите ли, было важное заседание). Ага, как же. Я сидел в «приемной», которая отделялась от остальной части палатки большим брезентом. У «дверей» кабинета стояли двое ягуарцев (элитные воины первого батальона, дюжина из них составляет «гвардию» - «старейшую дружину» (это на фелицианский манер) генерала Кириллова. Антона со мной не было, он относил остатки брони.
Как я уже записал, я не особо верил в это «заседание». На это была одна причина: один из ягуарцев все время выбегал из палатки, куда-то уходил, затем возвращался обратно, держа в руках бутылку с прозрачной жидкостью.
Так продолжалось полчаса, пока «гонец» не встретился в «приемной» с одним человеком. Я могу поклясться чем угодно, что это был генерал, только моложе и... энергичнее, что ли. Сразу же трое ягуарцев (двое у «двери» и «гонец») вытянулись как могли, и отдали честь по-фелициански. Человек оглядел комнату (кроме меня никого не было), что-то проговорил (до меня долетели слова «п'яны», «дебил», «калі»), чего я не понял (скорее всего на том же, на котором общались Дмитров и Орлов), затем обернулся к «гонцу» и спросил «Калі гэта пачалося?», гвардеец помедлил (все еще стоя по стойке «смирно»), затем ответил: «сорок пять хвілін таму». Меня посетило дежавю (не знаю, как правильно писать это слово, на Вордозе мы делаем это так): я вспомнил лес, и первую встречу с капитаном второй роты (тогда на меня, напомню, тоже не обращали внимания). Затем человек зашел в «кабинет», вслед за ним «гонец». Двое остались ждать снаружи.
Пока представился момент, я попытался вспомнить этого человека, вошедшего как ураган. Ему было не больше тридцати, он был одет в следующее: большая позолоченная кираса, с мордой рычащего ягуара на груди, темно-зеленого цвета поножи и набедренники, которые соединялись в высокие сапогами и доходили чуть ли не до пояса кирасы. Наплечники были обычные для Фелицианцев, на правом был натянут кусочек шкуры ягуара. Руки не были защищены, кроме большой и мощной силовой перчатки с силовыми когтями на правой руке. Когти выходили из передней части морды ягуара. На ней же был спаренный штурмовой болтер. Сзади висел большой белый плащ, окаймленный золотой полосой, выходящий из-под наплечников. Он застегивался небольшой золотой цепочкой, висевшей на груди. Воротник капюшона был большой, он закрывал их с головой, доходя до ушей. Цвет подклада — оранжевый, с черными пятнами. На поясе висел энергетический меч, такой же, как у офицеров, но более широкий и длинный. Насчет прически я не могу точно сказать: на его голове был шлем, на шлеме — голова шкура ягуара, тело которого уходило под плащ.
Где-то на пол-минуты повисла неловкая тишина, которую убрало следующее: из «кабинета» генерала послышались крики, ругань на непонятном языке, звон битой посуды. Рукоприкладство... как мне показалось. Ягуарцы немедленно ворвались в «кабинет», оставив меня одного в «приемной». Я же, преследуемый горячим интересом (не каждый день такое увидишь, или услышишь), зашел вслед за ними, машинально доставая пиктер.
Картина была... интересной: передо мной стоял деревянный стол бордового цвета (на котором ничего не было), рядом был дешевый диван, обитый зеленой тканью, пара стульев, кресло, да и все. На диване сидел кареглазый человек лет сорока. Одет он был в броню Фелиции, рядом с ним стоял ранец хеллгана. На левом наплечнике красовалась цифра «XV». Его левая нога была перекинута через правую, и он ею немного покачивал. В руках у него был большой граненый стакан, с прозрачной жидкостью внутри. На лице была улыбка, открывающая моему внимательному взгляду белоснежные зубы. Как мне показалось, он был готов в любой момент сбросить маску веселья и схватиться за хеллган. Ах да, сзади него висела шкура, цеплявшаяся верхней частью морды за шлем, у которого отсутствовала маска, висевшая на поясе, рядом с двумя гранатами, одной фраг и одной мелта. Рост был немаленьким, около метра девяносто, плюс минус два сантиметра (такой же, кажется, был и вошедшего недавно молодого человека). Всяко он был выше меня (мой рост всего метр семьдесят девять). Стоит также заметить, что его физическая сила превышала мою раза в четыре (можно было бы сказать, что не «физическая сила», а мышечная масса, что, в общем, одно и тоже, для меня). Доспех на нем тоже был огромен. Стоит ли говорить о том, что, сидя на диване, он сделал в нем немаленькую яму. Его вес был где-то добрая сотня килограммов с лишним. И еще: его хеллган был больше моего в полтора раза.
На полу, перед столом, было разбросано много бумаг, некоторые из них были обмочены: рядом с ними были стеклянные осколки чего-то. Неподалеку лежала целая бутылка. Стакан, из которого пил генерал, не было видно.
Но самое интересное развернулось аккурат посередине: там двенадцать ягуарцев образовали круг, не смея приближаться ближе, чем на метр. В центре «круга» лежал генерал, а на нем (прямо на нем, сидя на спине) сидел тот самый человек, который пришел немного раньше в «приемную». Он уже заломал генералу руки и заставлял его что-то выпить из граненого стакана. Генерал, ясно дело, сопротивлялся.
Через пять минут все было кончено: генерал валялся на диване, там он спал. Туда его перенесли его «дружинники» (не знаю, правильно ли так говорить, но все же). После они взяли диван (вот в прямом смысле — взяли диван, встав по его периметру) и унесли через дверь в неизвестном для меня направлении. Естественно, они накрыли генерала с головой какой-то красной большой тряпкой (плащ явно не подходил — я это сразу понял). А человек, который сидел на этом самом диване, просто встал и пересел на одно из кресел, прихватив с собой ранец. Мужчина, который усыпил генерала, сел за стол (бумаги валялись на полу, их никто так и не поднял), ухватившись руками за голову, которую он опустил.
На меня никто не обращал (или не хотел?) своего внимания (хотя, можно было бы) несколько минут (я так и стоял). Они и не знали, что я все это время успешно их снимал на свой пиктер. Но, я успел его спрятать до того, как офицер, сидящий на кресле, произнес человеку, занимающему стул (или кресло?) стола, какие-то слова, трогая его за голову левой свободной рукой (на самом деле, правая тоже была свободна, но офицеру было легче, так ка он стоял левым боком к нему). Человек опустил руки, поднял голову, увидел меня, и тут его лицо сильно изменилось: от безнадежного к... отчаянному, что ли. Если он пытался скрыть истинное выражение своего лица, надев «маску» (когда взглянул на меня), то не в самую лучшую сторону, скажу по секрету.
— Вы тот самый журналист? - меланхолично спросил он.
Я заметил, что его щеки немного блестят, что показалось мне странно. Освещение в комнате было... мягко говоря мягким и тусклым, не ярким, а таким, приглушенным. Когда я подошел к нему и отвесил глубокий поклон (как нас учили обращаться к офицерам на Вордозе, а это был явно офицер), то заметил одну очень неприятную, на первый взгляд, мелочь: офицер плакал. Ну, или уже прекратил это делать. Говорю же, света практически не было.
Второй офицер (такой же комплекции, как и капитан), встал и с улыбкой на лице (которая не исчезала у него все это время, пока я был в «кабинете») протянул свою огромную руку за стулом, взял его и с легкостью пододвинул к столу, а другой рукой указал мне садиться. У меня бегло всплыла мысль о том, что, когда он возьмет в руку стул, тот поломается, но нет, не получилось.
Я сел, и незаметным движением достал из внутреннего кармана плаща мой любимый (и единственный) диктофон, последней старой модели (как хотите, так и понимайте).
Вернее, я вытащил его и спрятал в ладошках, сложив их лодочкой. «Лодочку» я положил между ног. Выглядело со стороны вполне естественно: стул был узким, и я еле сидел на нем.

Звуковая запись номер два...
Расшифровки голосов... Элан Олиус... Вильям Кириллов... Николай Шилов...
Приятного прослушивания...

«...<Скрип стула об пол>... еще раз, добрый день, мистер Элан... день добрый... <вздох>... можно узнать ваше имя... или звание?.. хотя бы... <смех>... это секрет?.. нет, нет, мистер Олиус, в этом нет секрета... что, простите?.. <глотание слюны>... откуда вы знаете мое имя?... <помехи у приемника>... <смех>... я... видел документы, так скажем... документы? Какие документы?.. <смех>... ах, эти документы... <общий смех>... <шуршание бумаг>... тут сказано, что мы должны предоставить вам все необходимое... интересно... Николай, <скрип стула> тебе известно о том, что твой батальон остановил орков на Вордозе, сотню лет назад?... вы, вы командир того самого батальона?.. <скрип стула><резкие помехи у приемника>... сэр, это честь для меня лицезреть вас лично... ой, да бросьте... нет, нет, я должен вас сфотографировать... ну, если вы настаиваете... да, я настаиваю, у меня есть все документы, разрешающие это... <шелест бумаг>... тут сказано также, что мы должны направить вас в любую роту этого самого батальона, на наш выбор, кстати... Николай, куда его?.. я уже слышал, что вы, мистер Элан... пересекались со второй ротой моего батальона, так что, я думаю, будет лучше, если вы присоединитесь к нему, то есть, к ней... <шелест брезента>... Антон!.. мой полковник, и вы, мой майор, честь имею, <стук и скрип ботинок об пол и об друг дружку>... отлично, что ты здесь, проводишь мистера Элана в расположение второй роты... так точно, мой майор, но... что?.. вторая рота только что практически в полном составе атаковала сектор 2-с, после непродолжительных провокаций со стороны противника... третья и четвертая роты к ней присоединились... пятая и шестая собираются... <помехи у приемника>...»

Конец записи...

Я вовремя поднял диктофон с пола и спрятал его в карман. Никто ничего не заметил: он упал прямо под стол, поэтому оставался без внимания со стороны офицеров... Вот я дурак! Позабыв об аппаратуре, я бросился восхвалять героя.
В это время, майор по имени Николай, встал, отвернулся от меня и бросил «Ягуар!», сложив руки за спиной, а полковник (командир пятнадцатого полка), накрыл лицо ладонью правой руки, оставив только губы. Я вернулся в свою положение, когда он сказал, не убирая руки:
— Когда это произошло?
— Десять минут назад, мой полковник, - отрапортовал Антон и кивнул.
— Я успею его остановить, - повернулся к нам майор.
Его лицо было багровым. Тогда я еще не знал, какие отношения стоят между ним и капитаном второй роты. Полковник не убирал руки, было похоже, что так ему думать легче. По крайней мере, мне так казалось.
— Антон, твой взвод с тобой?
Ответом был кивок головы.
— Они использовали всю технику?
Еще один кивок.
— Шилов, - это прозвучало не как восклицание, а как призыв, что ли. - Бери свою роту и первый взвод. Эти, - он сделал на этом слове ударение, а затем глубоко вздохнул. - Не посмеют пойти против твоего приказа. Останови их. Любой ценой.
— А что с пятой и шестой? - спросил он.
— Я попытаюсь сам их остановить. Все-таки я их полковник. А ты теперь иди... иди.
Майор кивнул, отдал честь и направился к выходу, стуча каблуками по полу. Мельников почтительно склонил перед ним голову (все-таки он был немного ниже майора, но это была не причина такому поведению), затем вышел сам, успев добавить в проходе «Элан, за мной». Я быстро вскочил и направился к выходу, как услышал голос полковника за спиной:
— Мистер Элан, - он встал ( я это понял по звукам). - Я прошу вас, не заносите в свой отчет этот... инцидент. Я имею в виду, про моего отца. А насчет бумаг не беспокойтесь: когда вы вернетесь, все будет в порядке.
Я остановился. Два удара сердца стоял как вкопанный. После развернулся. Кивнул с закрытыми глазами (вот даже не знаю, почему так произошло, честно. Возможно, это был инстинкт, или еще что, не знаю, в общем), развернулся на каблуках (у меня были армейские кожаные ботинки, очень прочные, и очень высокие: завязывались они на двадцать дырочек: по десять на каждую сторону) вышел через «дверь», придерживая брезент. После он упал сам собой.
В «приемной» я надел оставленный мною хеллган, убедился в том, что у майора он больше и, наконец, вышел на яркий солнечный свет: «красный карлик» был в своем зените. Оставалось шесть часов до заката.

BrotherUltramarine, я конечно посылал тебя сдохнуть, но надеюсь ты понял почему. Я так человечек то не злой, если мне мозги не задалбливать.

У тебя здесь весит три работы. Эта, про белых щитов и "Избранник Аватуса". Скажи мне точно, над чем ты будешь работать, а над чем нет из этих текстов, чтобы я со спокойно душой распоряжался темами. Если ты концентрируешься на этой работе, я помещу её в Навигацию, как фанфик в разработке.

С остальными я не знаю что делать. Текст там не дотягивает даже до рабочей версии, но некоторые юзеры хотят, чтобы темы тут болтались. Можно оставить, можно нет. Сам решай.

Мой вот план:
-Закончить этот рассказ.
-Отредактировать остальные. Но для этого их надо почистить от всякого флуда. Затем вставить отредактированные версии. Решать не смею, оставлять или сносить. Как будет удобнее, что ли, так и делай.

Вроде бы все. Хотя нет, надо еще редактора найти...

[off]Вот мне лично интересно, кто это так хочет, чтобы мои "праисведения" оставались?[/off]