Дебютировал Ulver в 1993 году c демо, состоявшим из шести треков, каждый из которых содержал достаточное количество black–риффов и необходимый набор «теплых фраз» о чудных лесных обитателях крошечной Норвегии, ну и так далее… Называлось демо это «Vargnatt», и записано было оно при активном содействии товарища по имени Robin — гитариста MYSTICUM, который, кстати, и исполнил все без исключения басовые партии на «Vargnatt». Остальной состав выглядел в ту пору следующим образом: Kris R. — вокал (guess who?), гитаристы Grellmund и A. Reza, барабанщик E. Michael и маэстро по части акустических наворотов — некто H. Jorgensen. Не отличаясь особой оригинальностью, программа эта оказалась если не лучше, то во всяком случае и не хуже остальных достижений в области культовой музыки скандинавского региона — группа подписывает контракт с HEAD NOT FOUND, как бы попутно в 1994 году выбросив в продажу split с MYSTICUM. Ulverовский трек «Ulverytternes Kamp» был, в общем–то, позаимствован с их демо — ничего интересного, а вот MYSTICUM был представлен имеющей определенный интерес для ценителей раритетов песней «Mourning», но речь здесь не о том. В 1994 году свет увидел уже полноформатный альбом «Bergtatt (Et Eeventyr I 5 Capitler)». С наполовину поменявшимся составом (оставшиеся взяли себе по общей тенденции псевдонимы) группа вступила в новую фазу своего развития, и, пожалуй, именно «Bergtatt» является той точкой отсчета, с которой Ulver превращается в достаточно интересное явление на норвежской сцене, переставая быть в числе конформистских групп «второго эшелона». Состав Ulver с этих пор стабилизируется — AiwarikiaR, Garm, Haavard, Skoll и Aismal плюс в качестве «сессионщиков» были задействованы клавишник Sverd (ARCTURUS) и сопрано Lill Katherine Stensrud. Вот так вот. Тогда же Garm получает приглашение от Hellhammer принять участие в записи дебютника ARCTURUS «Aspera Heims Symphonia», а годом позже его напрягают парни из BORKNAGAR, как вы уже сами смогли догадаться, опять в качестве вокалиста.
Но вернемся к «Bergtatt», музыкальная часть которого являла собой средней скорости «атмосферный норвежский folk–black» с развитой мелодической структурой и несколько нетрадиционным миксом — ставка на «открытые» вокальные партии, преобладающие здесь на переднем плане, вместе с тем достаточно тяжелая панорама и как результат — депрессивно–романтическая атмосфера средневековья и отсутствие столь характерного побочного эффекта при таком подходе — слюнявости всей музыки в целом. Сюжет же был несколько двусмыслен: с одной стороны, «Bergtatt» — история молодой невинной девушки, заблудившейся в лесной чаще и похищенной жителями подземного мира; с другой же стороны — большая часть повествования являлась «пейзажной», представляя нам, неверным, красоты и прелести земли норвежской — непроглядные туманы, моросящие дожди, кровавые закаты и седые рассветы над топкими черными болотами, ну и так далее в алфавитном порядке — перечень тех декораций, на фоне которых и происходит похищение «невинной»… Причем остается совершенно непонятным, что же играет доминирующую роль в этом повествовании… За явной надуманностью сюжетной линии скорее всего именно эти «зарисовки с натуры». Ради них, следует полагать, все и затевалось.
AiwarikiaR: «Люди чувствуют иногда нечто им неведомое — то, что они не в силах как–либо объяснить. Также люди могут быть похищены как какой–либо идеей (образно), так и некими силами, которые в обиходе принято звать «потусторонними». Процесс такого похищения во всех его аспектах — сообщничества абсолютно всех сил природы — своеобразный альянс во имя свершения высшего жертвоприношения — вот та идея, что была преследуема нами на «Bergtatt». Пять частей этого альбома показывают процесс очищения чувств человека посредством любопытства, растерянности и страха — на закате девушка осознает, что заблудилась (первая часть — «Capitel I Troldskog Faren Vild»), она в панике пытается спастись (вторая часть — «Capitel II Soelen Gaaer Bag Aase Need»), но садится солнце, наступающая мгла пробуждает в ней страх, заставляя затем фактически смириться со своим положением (третья часть — «Capitel III Graablick Blev Hun Vaer»). Она слышит голос, зовущий ее в глубь леса, этот голос соблазнительно прекрасен (четвертая часть — «Capitel IV Een Stemme Locker»). Она идет вслед голосу, и — происходит похищение ее жителями подземного мира (пятая часть — «Capitel V Bergtatt — Ind I Fjeldkamrene»). Да, кстати, «Bergtatt» со старонорвежского и переводится как «похищенная холмами». Это очень глубокое чувство — образ «Bergtatt» позволяет ему полнее раскрыться и быть понятым в итоге…» М–да, после столь пространных разглагольствований увидишь скрытый смысл даже в том, где его и вовсе нет… Но как бы то ни было, концептуальная лирика, положенная в основу «Bergtatt», возымела место и на последующем альбоме 1996 года «Kveldssanger». Здесь опять тролли, опять леса — цельного сюжета уже нет, но the song remains the same! Та–а–ак! GARM: «Это всего лишь символика, несущая в себе дыхание того времени. Хотя предрассудки в людях по–прежнему очень сильны. Вы не представляете, сколько здесь суеверных людей, а некоторые дети все еще верят, что если будут себя плохо вести, то их заберут тролли!». Музыка на альбоме изменилась самым радикальным образом — много акустики, отсутствие каких–либо «инородных» электрических звуков — folk чистой воды, и это еще мягко сказано. Гармонии всех песен построены явно по методу хорового пения, столь характерного для скандинавской музыки конца XVI века. И оч–ч–чень у многих тогда зашевелился червь сомнения: а не имеют ли они музыкального образования — ну, может, консерватории какие там позаканчивали? И посыпались вопросы на головы бедных музыкантов…
AiwarikiaR: «Ни один из нас музыкального образования не имеет». GARM: «…даже начального…»
AiwarikiaR: «…но подобные вопросы мы всегда расцениваем как комплимент (ха–ха–ха!), хотя после «Kveldssanger» многие пытаются проводить параллели между музыкой Ulver и норвежской музыкой эпохи Ренессанса…»
GARM: «Я бы не стал датировать нашу музыку — стилистически то, что мы делали в пору «Bergtatt» и «Kveldssanger», скорее надлежит отнести к периоду с 600 по 1200 год… Именно в те времена и именно в Норвегии и царила та атмосфера, которую мы пытаемся воссоздать в нашей музыке — ничтожество людского племени, засилье суеверий и предрассудков… Человечество тогда напоминало голодного, замерзшего и загнанного в угол зверька — оно было бессильно перед мощью и красотой природы. Природа покоряла, она внушала страх, держала в подчинении и не давала никакой свободы действий. Люди были невежественны, а потому ничтожны — у них даже и мысли возникнуть не могло о своем «превосходстве» над всем этим великолепием. (А–га! Кажется, я уже понял, к чему это он…)».
Дальше Гарм продолжает рассуждать на темы отношения лирики Ulver к мифологии Норвегии в период раннего средневековья: «Мифология играет в нашем творчестве роль декораций — это обязательная атрибутика того времени, а следовательно, и неотъемлемый элемент нашей лирики. Дело все в том, что тролли и ноки — это, конечно же, символ — персонификация различных сил природы породила весь языческий пантеон. Подобные заявления правомерны лишь отчасти, т.к. никто не знает тех слов власти, что открыли бы истинные имена всех этих сил, — человеку проще называть их так, как это подсказывает ему его сознание. Мы же говорим на языке символов, понятных людям, отсюда и вся наша «мифичность» в стихах. В те времена человек был более близок к природе и миру животных, это позволяло ему лучше видеть, лучше слышать, лучше чувствовать (улыбается). Вы понимаете, что я имею в виду! Сознание человека было более открытым, само его существо было более подверженным всем тем влияниям извне… Сейчас же связь утеряна. Мы пытаемся лишь воссоздать ауру той эпохи. Мечта о ее возвращении, увы, несбыточна, как прекрасный сон. А еще для меня образ тролля — существа, чьи очертания вам могут померещиться в вечернем тумане, существа, обращающегося в камень при попадании на него прямого солнечного света, — это образ очень тонкой и восприимчивой натуры, по сути дела, творческого человека». Вот так.
В том же году у Ulver истекает двухальбомный контракт с HEAD NOT FOUND, и группа благополучно обустраивается на CENTURY MEDIA, выпуская в 1997 году «Nattens Madrigal», который буквально ошарашил многих — чего–то подобного от них ожидали, но не до такой же степени (сюрприз был из разряда приятных)! Заглядывая в недавнее прошлое, во многих интервью тогда Garm с AiwarikiaR на все голоса пели о своей нескончаемой любви к DARKTHRONE. Ну а, как говорится, mention the devil — and he is here! Так и произошло. Сказать, что «Nattens Madrigal» являл бескомпромиссный «рубленый» black, значит не сказать ничего. Альбом был подобен циркулярной пиле и по интенсивности звукоизвлечения, и по тембру и качеству сведения — в каждом звуке. Вместе с тем он был в высшей степени мелодичен и, как это положено говорить, «атмосферен». А это уже достойно всяческих восторгов — полное единство формы и содержания! Семь гимнов ночи, сотворенных с явным ликантропико–вервольфовским душком, могли оставить равнодушным разве что глухого.
GARM: «Nattens Madrigal» — исследование хищнического аспекта во всем живом. Здесь ключевое слово и слово–символ — ВОЛК. Он же запечатлен и на обложке альбома. Процесс пробуждения хищника в человеке. Процесс формирования зверя. Агрессивность полуночной природы и красота этой агрессивности в ее первозданном состоянии. Боязнь. Страх. Охота. Охота на зверя — на человека — по сути, посягательство на девственное сознание тупого индивидуума — Луна как первопричина фобии и мании во всех их проявлениях. Страсть. Жажда крови и ночь — вот вкратце содержание и основные мысли этого «эпика». А вообще–то каждый из наших трех альбомов является концептуальным, и по сути дела, все они — большая трилогия, где мы раскрываем те дальние, скрытые части человеческой натуры, которые роднят его с окружающим животным миром. Ведь человек — прежде всего есть зверь, хищник с хищническими же инстинктами. Мы же балансируем на грани перехода из одного состояния в другое. В этом и заключен особый, я бы сказал, «мистический» смысл нашего творчества — мы лишь подражаем природе, ибо никто не совершенен. В том же контексте, в котором мы рассматривали человека и его связь с природой, мы должны понимать и дьявола. Зло, являющееся чистым и непорочным, совсем не то, что многие склонны понимать, слыша слова типа «зло», «тьма», «ночь», «сатана», не есть зло, происходящее из ненависти, но есть нечто, что проистекает из самой человеческой натуры как элемента, составляющего все, что мы можем воспринимать и называем макрокосмом, с поправкой на то, что человек — отнюдь не центр Вселенной, каковым желает себя видеть, ибо присутствие более могущественных сил очевидно и неоспоримо» (У–ух! Thanx за экскурс!)
AiwarikiaR: «Nattens Madrigal» уже был готов к выпуску в 1995 году, именно тогда мы записали весь материал к альбому. Но выпускать его тогда было бы несколько преждевременным, поэтому мы выпустили «Kveldssanger», т.к. он более логично продолжал «Bergtatt» и, откровенно говоря, являлся связующим звеном между ним и «Nattens Madrigal». Да, кстати, каждый из этих альбомов был сочинен буквально в течение месяца. Мы настолько были вдохновлены и очарованы атмосферой Норвегии, что все получалось само собой! Казалось, что мы следуем какой–то неведомой силе и она побуждает нас творить и созидать.» А вот что ответил на вопрос о принадлежности Ulver к black metal сцене GARM: «С одной стороны, если принять во внимание тематику наших стихов — темные эмоции и все то, о чем мы говорили выше, да, Ulver является black metal группой, Но с другой стороны, ни один сатанист не станет останавливаться, концентрируясь на какой–либо определенной идее, как бы хороша она ни была. Придерживаться каких–либо правил и таким образом ограничивать свое развитие, загоняя себя в определенные рамки, — пожалуй, самое опасное для жизнеспособности любой системы. (!!! — D.E.) Динамичность является определяющим критерием для оценки того, что делают Ulver и ARCTURUS, — «La Masquerade Infernale» последних, кстати, по–прежнему остается black, пусть и построенный на сильном контрасте формы и содержания. Стиль просто получил иное измерение, в то время как почти весь сегодняшний black metal статичен и консервативен — одинаково звучащие группы, традиционный имидж и тонны гвоздей — нет уж, увольте. В таком случае Ulver — не black metal! Потом сфера моих интересов далеко не ограничена рамками темной идеологии и темной музыки. Я слушаю все: от disco и techno до hard core и noise. А мои любимые поэты — Маяковский и William Blake».
И напоследок — Ulver никогда не выступали «живьем». AiwarikiaR: «Ulver никогда не станет выступать на сцене, ибо это противно концепции Ulver! «Живые» концерты уничтожат весь тот мистицизм наших творений, который для нас на первом месте, безусловно. А в таком случае становятся бессмысленны и попытки выхода Ulver на сцену!» GARM: «Музыка Ulver очень мистична. Все наши альбомы — это, по сути, одна большая мистерия. Мы не в состоянии воссоздать необходимую атмосферу на наших концертах (даже если бы такие и были). Динамика самого концерта с огромным количеством людей, большинство которых не в состоянии воспринимать то, что мы творим, — все это вместе подобно вампиру, высасывающему наши силы и энергию. Наша музыка предназначена для тех немногих, которые могут проникнуться ею, способны видеть и чувствовать ее. Это вовсе не значит, что мы игнорируем потенциальных слушателей! В действительности мы всегда делаем то, что считаем нужным. Мы абсолютно удовлетворены достигнутым на «Bergtatt», «Kveldssanger» и «Nattens Madrigal». И в дальнейшем Ulver будет оставаться именно тем, чем он всегда и являлся, — группой, имеющей собственное направление в музыке и полную свободу действий. Мы бы не хотели зависеть от кого–то или чего–то и не хотели бы видеть наше творчество зависимым от чьих–либо желаний или волеизъявлений». В отличие от обычных блэк-металлических групп, Ulver наиболее часто называют революционными, эволюционными или авангардными. Особенно после альбома Themes From William Blakes «The Marriage Of Heaven And Hell». Это несколько льстит Гарму - творческой главе дуэта Diver: «Быть оцененным революционным или духовным - не простой звук, я расцениваю это скорее как комплимент, но с другой стороны я не считаю, что на меня оказывается давление, и я должен теперь отвечать каким-либо требованиям и нормам. Мне даже действует на нервы, что многие скорее неправильно поняли наш последний альбом. Для Ulver он значил переход от ориентированных на рок и металл работ к культивированной, спокойной и слегка электронной манере выражения. «Themes…» никоим образом не стал новой областью металла, как многие поспешили это воспринять. Это был просто хороший альбом. А мы никоим образом больше не будем делать пластинки-гибриды самых различных музыкальных стилей». Ulver воспринимают свой сегодняшний статус как средство делать то, что им нравится делать как музыкантам. Благодаря их прошлым заслугам в их распоряжении сегодня есть даже государственные деньги! Результат этого свободного и спонсированного норвежским министерством культуры творческого процесса стал альбом «Perdition City». Ulver давно знали, в каком направлении будет развиваться их новая работа. Основная идея и способы её достижения давным-давно были тщательно продуманы в головах музыкантов, задолго до того, как был извлечён первый звук. Гарм рассказывал, что «Perdition City» будет очень урбанистической, городской и одновременно самой личностной для Ulver пластинкой. Сегодня он воспринимает её точно так же: «Если это не так, то кто тогда визажист? У нас была очень ясная идея, иначе мы не приступили бы к делу. «Perdition City» - самая глубокая, атмосферная, интроспективная пластинка из всех, какие мы когда-либо записывали. Этот альбом покрыт широким спектром меланхолии. Просто наша музыка звучит более зашифровано. Это не претенциозный, а честолюбивый альбом». Если предыдущие работы касались современных тем, для раскрытия которых в основном использовались традиционные средства, то «Perdition City» звучит классически и одновременно современно. При этом тематика альбома далека от современности. Ещё наши предки жили с сознанием того, что ничто не вечно. «Всё пойдёт прахом, эта идея окружает «Perdition City». Доверять, отказываясь. Вещи, ниспадающие волнами. На этой пластинке сильное чувство освобождения, самораскрепощения, падения и попыток невозможного». Но Ulver принимают конкретную идею, согласно которой индивидуум растворяется в современном урбанизированном окружении. «Если не устоять в таком творческом обществе, как сегодня, то быстро исчезнешь. Это довольно пессимистично, также как и весь альбом». Хотя «Perdition City» требует от слушателя определённого интеллекта и к тому же» тематически полон мрака, страданий, меланхолии и безутешности, на первый взгляд эта работа создаёт впечатление уютной пластинки с лёгким джазовым оттенком. По словам Гарма, здесь у группы нет никаких проблем. Ulver не ожидают от каждого слушателя, что он в состоянии интенсивно сконцентрироваться на альбоме. «Я могу допустить, что «Perdition City» может звучать в кафе или барах как фоновая музыка. Мы много поработали над тем, чтобы сделать нашу музыку более утончённой, при этом её доступность не была для нас самоцелью. Гораздо больше пластинка должна казаться особенной и криптической. Мы достигаем фикцию, на основе которой может быть получена другая фикция. Нет смысла объяснять правду. Правда лежит в глазах тех, что её видит. Это моя правда, которая из-за её специфического восприятия не может восприниматься как моя правда. Это и делает её интересной». На будущее же Гарм смотрит так: «Пожалуйста, не спрашивайте меня о концертах! Все спрашивают одно и то же, и от этого становится ужасно скучно».
