Кровавые Ангелы - Страница 5 - Форум Warhammer Расы во вселенной Warhammer 40,000 Космодесант

Чёрный Гнев
Кровавые Ангелы по своему уникальные Космические Десантники, ибо в их генетическом семени отпечатался жизненный опыт самого Примарха. И из всех воспоминаний самым ярким является воспоминание о последней битве Санвгвинуса с Хорусом на его корабле. Часто бывает так что в пылу битвы эта «расовая память» выходит на первый план и затмевает собой настоящее. Чёрный Гнев охватывает Кровавых Ангелов и сознание Сангвинуса вторгается в их разумы. События, произошедшие десять тысяч лет назад, выходят на первый план. Кровавых Ангелов, охваченный Чёрным Гневом выглядит наполовину обезумевшим от ярости, но прошлое в его сознании смешивается с настоящим и он не узнаёт своих боевых товарищей. Он верит в то, что он - Сангвинус и вокруг него разворачиваются кровавые битвы Ереси Хоруса. Для такого собрата есть только один путь – в Батальон Смертников, где он, и другие такие же как он потерянные души будут вести одну, последнюю, битву во славу Сангвинуса и Императора. Покуда смерть не остановит их…

Багровая жажда
Внутри каждого Кровавого Ангела обитает страсть к разрушению, боевая ярость и кровожадность, с которыми он должен бороться каждый миг своего существования. Мало кто из Кровавых Ангелов способнее непрерывно держать себя в узде, так что случаи, когда Кровавые Ангелы поддаются своим самым тёмным сторонам прямо на поле боя широко известны.
Багровая Жажда это самый серьёзный недостаток Кровавых Ангелов, но и одновременно одна из самых сильных их сторон, ибо закалённые в непрерывной битве с самими собой, Кровавые Ангелы понимают свои недостатки и это делает их одними из самых благородных Десантников.
Судьба тех, кого Жажда поглотила целиком, известна лишь самому Ордену. Существуют легенды о тайном покое, который располагается на вершине башни Амарэо на Бале. Эта башня знаменита тем, что с её вершины в безветренный день можно слышать отголоски дикого, нечеловеческого воя, полного жажды крови живых. Но конечно не один чужак не получит от Кровавых Ангелов ответа на свои вопросы, какой бы властью он не обладал.
Известны случаи, когда на отдалённых планетах, где располагались гарнизоны Кровавых Ангелов, жители пропадали без вести, только для того чтобы быть обнаруженными мёртвыми и обескровленными. Возможно, что это происки еретиков, стремящихся осквернить образ Кровавых Ангелов. Возможно, что это ритуальные жертвоприношения со стороны самих жителей, желающих таким образов выказать своё почтение богоподобным защитникам. А возможно что эти люди и правда были убиты Ангелами, которые не сумели совладать с Багровой Жаждой…

Чёрный Гнев
Кровавые Ангелы по своему уникальные Космические Десантники, ибо в их генетическом семени отпечатался жизненный опыт самого Примарха. И из всех воспоминаний самым ярким является воспоминание о последней битве Санвгвинуса с Хорусом на его корабле. Часто бывает так что в пылу битвы эта «расовая память» выходит на первый план и затмевает собой настоящее. Чёрный Гнев охватывает Кровавых Ангелов и сознание Сангвинуса вторгается в их разумы. События, произошедшие десять тысяч лет назад, выходят на первый план. Кровавых Ангелов, охваченный Чёрным Гневом выглядит наполовину обезумевшим от ярости, но прошлое в его сознании смешивается с настоящим и он не узнаёт своих боевых товарищей. Он верит в то, что он - Сангвинус и вокруг него разворачиваются кровавые битвы Ереси Хоруса. Для такого собрата есть только один путь – в Батальон Смертников, где он, и другие такие же как он потерянные души будут вести одну, последнюю, битву во славу Сангвинуса и Императора. Покуда смерть не остановит их…
Дабы Чёрный Гнев, накануне битвы, не вышел из-под контроля, Кровавые Ангелы занимают свои мысли молитвами и размышлениями о жертвоприношении их Примарха много лет назад. Каппеланы ходят от воина к воину, благословляя каждого по очереди, за исключением тех, чьи глаза могут показаться безжизненными, а речь чрезмерно взволнованной. Почти все братья находят силы преодолеть это древнее вмешательство в своё сознание. Ведь множество их тренировок направленно на чтобы полностью контролировать свой разум, на то чтобы удерживать его в тисках воли. Но всё же отпечаток наследия Сангвиния для многих слишком силён, а воспоминания чересчур ярки и требовательны. Едва заслышав голос каппелана распевающего ”Морипатрис” – ”песнь обречённых” – они, избранные воины, падают на руки жрецов, которые уводят их за собой, ибо отныне они не просто Кровавые Ангелы, отныне они – Рота Смерти.

В бою воины Роты Смерти ищут только одно — смерть на поле сражения — и с великой честью, невзирая ни на что они отправляются к своей финальной битве. Каждый брат выстраивается в иссиня чёрной броне с кроваво-красными крестами, в качестве знаков отличия, символизирующими нанесённые Гором раны Сангвиния; с доспехов каждого свисают свитки, провозглашющие совершённые деяния и завоёванную до наступления безумства славу. С того момента как Боевой Брат облачился в погребальные доспехи Роты Смерти, он — живой труп, навсегда потерянный для ордена, но вечно напоминающий о себе в легендах.

Воины Роты Смерти сражаются без капли страха, точно убеждённые в собственной гибели, и яростная сила воли, даруемая Чёрным Гневом, делает их невосприимчивыми к ранениям, которые ранее стали бы причиной их смерти. Состоя на службе своего Ордена, под бдительным присмотром каппеланов, Потерянные Братья Роты Смерти стяжают себе огромную славу на поле брани, вступая в бой с любыми, даже превосходящими, силами противника. Большинство прославленных побед Кровавых Ангелов достигнуто именно после сокрушительной атаки Роты Смерти. Существует немного противников, которые могут надеяться устоять перед атакой этих полубезумных воинов, не говоря уж о том, чтобы оказать им сопротивление. На Антаксе, Мель'ане, Холонанне, Армагедонне и других многочисленных мирах, Рота Смерти более чем оправдала своё название, а легенды о жестокости её воинов распространились далеко за пределы тех мест, куда ступала нога Кровавых Ангелов.

Обладателям таких почестей приходится расплачиваться за них, либо смертью на поле боя, либо молниеносной победой. Для немногих членов Роты Смерти, выживших после битвы, из-за страшных ранений, или из-за сострадания Избавителя Заблудших, чьим долгом является прекращение их страданий, жизнь не самый лучший выбор, ибо почти всегда они становятся жертвами Красной Жажды, превращаясь в существа, ничуть не лучшие чем, дикие звери, жаждущие плоти и крови. Поэтому любой Кровавый Ангел предпочтёт умереть, чем страдать от такой постыдной судьбы…

Некогда он был братом Калистарием - библиарием, обладавшим исключительной доблестью и силой духа. Но Черный Гнев не заботит благородство души или деяния плоти. Проклятие Сангвиния овладело Калистарием, когда во время Второй Войны за Армагеддон он сражался у стен Улья Гадес. Библиарий был зачислен в Роту Смертников и принял участие в последнем штурме Экклезориума. И вместе со многими другими был погребен под лавиной обломков обрушившегося здания.
Калистарий пролежал в заточении семь дней и семь ночей, когда его лихорадящий разум балансировал над бездной безумия, а тело было на грани смерти. Но библиарий не поддался. Он силой воли противостоял сжигающему изувеченное тело изнутри неконтролируемому гневу. С великим трудом Калистарий отринул Черный Гнев и превратился в нечто большее, чем был раньше. В полночь седьмого дня он вырвался из каменной тюрьмы и возродился как Мефистон, Повелитель Смерти.
Его воскрешение не осталось незамеченным. Орки все ещё рыскали среди руин, хотя Гадес вновь был в руках Империума. Звук раскалывающегося камня привлек внимание одной банды, когда Мефистон раскидал железобетонные булыжники гробницы. Казалось, что безоружный библиарий в расколовшихся и погнутых доспехах станет легкой добычей, но ничто не могло быть так далеко от истины. Генетическое семя, дремавшее уже много лет, пробудилось и вызвало дальнейшие изменения, наполнив Повелителя Смерти исключительной мощью и энергией. Двигавшийся с недоступной оркам скоростью Мефистон обрушил шквал ударов, каждый из которых крушил плоть и в щепки раскалывал кости. За несколько секунд умерло пять орков, а скоро за ними последовали другие. У зеленокожих не было шансов, но они были столь же упрямы, сколь решителен был Мефистон. Но выжившие бежали, когда возрожденный ангел насквозь пробил грудь крупнейшего орка и вырвал его сердце. Доспехи начавшего долгий путь к имперским позициям Повелителя Смерти были липкими от крови.
С того дня Мефистон быстро возвышался меж рядами Кровавых Ангелов, а ныне он занимает пост Верховного Библиария. Повелитель Смерти – объект благоговейного страха и почтения для большинства боевых братьев, которые воспринимают его как спасителя во времена бедствий. Другие же не столь благосклонны, ибо они едва узнают старого Калистария в Мефистоне. Калистарий был речистым, а Мефистон говорит лишь тогда, когда это действительно необходимо. Калистарий на поле боя и вне его находился в компании боевых братьев, а Мефистон проводит безмолвные часы в раздумьях, а иногда по его несравненно благородному лицу видно, что душа Повелителя Смерти ещё не обрела покоя. Возможно, что эти перемены были неизбежными, учитывая тяжелую трансформацию.
Но ходят слухи, что Мефистон заплатил за своё воскрешение ужасную цену, а когда он подчинил Черный Гнев, то освободившееся место заняло нечто ещё более ужасное. Нужно надеяться, что эти слухи безосновательны и вызваны завистью к величию. Мефистон хранит свою тайну, а истину покажет лишь время...

Впрочем, одно дело – знать деяния Сангвинора, а совершенно другое – понимать его природу. Немногочисленная часть Совета Ордена утверждает, что легендарный воитель – воплощение благородной стороны примарха, удерживавшей в узде внутреннюю тьму Сангвиния и с его смертью потерянной для Кровавых Ангелов. Сангвинарные Гвардейцы непреклонно верят, что он – никто иной как Азкэллон, основатель их ордена, хранимый милостью Императора от бега времени. Столь велика легенда о Сангвиноре, что она давно выскользнула за пределы ордена и обострила неприязнь, которую определенные круги Империума питают к Кровавым Ангелам. Инквизицию особенно тревожат мысли о том, что вечный воитель может быть своего рода психической сущностью, чье существование доказывает то, что Кровавые Ангелы столь же повреждены духовно, сколь и физически.

Ангел и Демон.

Столь сокрушителен был удар, что даже могучие крылья не удержали Жаждущего Крови в небесах. Кувыркающиеся ангел и демон с невероятной силой обрушились на землю, пропахав свежую колею среди руин. Поединок продолжился ещё раньше, чем соперники прекратили катиться по земле. На первый взгляд поединок казался почти столь же неравным, сколь прошлая дуэль Ка’Бандхи. Основной удар падения пришелся на Жаждущего Крови, чьи крылья были изуродованы – свежие шрамы добавились к нанесенным Зораилом ранениям. Но Ка’Бандха, самый смертоносный представитель своей дикой породы, все ещё был ужасным противником. Рядом с огромными мускулами Ка’Бандхи Сангвинор казался пламенем крошечной свечи, которое угрожал погасить прилив крови и тьмы. Но крылатый воитель стойко сражался, а его золотой доспех ярко сверкал.
Сангвинор был гораздо быстрее своего врага и грациозно уклонялся от каждого взмаха рунного топора Ка’Бандхи, словно уже знал все, на что способна тварь. И каждый раз наносил ответный удар, глубоко погружая меч в плоть нечистого Ка’Бандхи, из ран которого тек пузырящийся кипящий ихор. Ка’Бандха гневно взвыл от боли и хлестанул своим покрытым шипами кнутом. Вокруг шеи Сангвинора обмоталась петля, которая удержала золотого ангела на месте, пока Жаждущий Крови не обрушил на него сокрушительный удар. От силы удара топор раскололся так же, как до него меч Зораила, повсюду разлетелись красные от жара осколки, а Сангвинора вырвало из кнута и отбросило на железобетонную стену, которую насквозь пробило тело золотого ангела. Но мгновение спустя Сангвинор вновь был на ногах, его доспехи дымились в месте удара выкованного в аду топора, но казались невредимыми.
Ка’Бандха вновь ударил кнутом, но на сей раз вечный воитель схватил его за кончик перчаткой. Сангвинор упал на колени от удара, но затем взмахнул мечом и разрубил кнут у рукояти. Используя движение удара, золотой ангел устремился вперед и изо всех сил вонзил меч в грудь Ка’Бандхи. Но даже это не убило демона, который вновь взревел и высокомерным ударом тыльной стороной лапы отшвырнул Сангвинора прочь.

Последний Удар.

Теперь оба соперника были безоружны – топор Жаждущего Крови был сломан, а меч золотого ангела застрял в демонической плоти. Оба были помятыми и усталыми – свет Сангвинора словно потускнел, а огромный Ка’Бандха истекал ихором из десятков ран. В отчаянном последнем гамбите вечный воитель активировал свой прыжковый ранец и вновь ринулся на Жаждущего Крови, одной рукой схватил рукоять своего потерянного меча, а другой вцепился в медный доспех твари. Сангвинор потащил своего противника в небеса, до предела разгоняя свой прыжковый ранец и по возможности уворачиваясь от тяжелых ударов Ка’Бандхи. Они взмывали всё выше сквозь молнии и бушующую демоническую бурю к разреженным слоям атмосферы. Лишь там Сангвинор отпустил демона, схватил обоими руками рукоять меча, уперся ногами в грудь Жаждущего Крови и вырвал древний клинок. Демона больше не удерживал в воздухе прыжковый ранец, а его собственные изломанные крылья были бесполезны. Ка’Бандха обрушился с небес, он падал все быстрее и быстрее, пока усиливалась хватка гравитации Кхартаса. Говорят, что звук столкновения Жаждущего Крови с землей был слышен в каждом уголке планеты. Тело Ка’Бандхи было непоправимо изувечено, а его дух умчался прочь, чтобы пресмыкаться перед троном черепов своего нечистого повелителя.
В тот день клинок Сангвинора вкусил кровь не только ненавистного Жаждущего Крови. Золотой ангел спикировал на поле брани, чтобы отвратить прилив кровопускателей от своих боевых братьев. После небольшой передышки Сангвинор повел выживших боевых братьев в последнюю атаку, чистым голосом удвоив их силы, а личным примером наполнив новой решимостью. Вдохновленные Кровавые Ангелы вновь устремились в бой и пробили себе путь сквозь обломки сбитого крейсера, чей покалеченный варп-привод причинил столько скорби. Затем в нужных местах были заложены термобомбы, которые навеки заглушили двигатель и порожденный им портал.
Демоническая буря стихла со смертью Ка’Бандхи, и скоро с ”Кулака Ваала” вылетели десантно-штурмовые корабли, чтобы забрать выживших и погибших. Из высадившихся на Кхартас тридцати космодесантников уцелело лишь шесть. А Сангвинор? Он бесследно исчез в последние секунды сражения, покинув поле битвы так же таинственно, как и появился. И прошло много лет, прежде чем Сангвинор явился вновь...

Что это за хрень с мессией аля новый сангвиний?

Это манипуляции Хаоса. Копьё Толесто было заражено, а инквизитор-предатель Штель все прекрасно об этом знал.