• Время действия. 1001 год. Начало лета. • Место действия. Селефаис и окрестности. • Основные персонажи. Великий магистр Ролланд де Роэм (Аурик), инквизитор и апостол Филипп Келмаур (Роршах), апостол Раст Ваалтер (Рид), вернувшийся Хеммерлинг (Интел), вернувшийся Люций (Ферг), ренегат Азгейм (Гикс), беглый гвардеец Заэль (Синер), немертвый наемник Назар (Секфер), покровитель костей Малик (Триал) • Прочие персонажи. Вернувшийся Марцелл (Ангел), покровительница оружия Анкель (Тугр), кинжал по имени Сир Глау (Малал). • Предыстория. С назначения нового великого магистра прошло полтора месяца и за это время многое изменилось. В рядах Священного воинства грядет раскол, укрывшиеся в Селефаисе войска императора и падишаха готовы перегрызть друг другу глотки, а из Йешималя приходят дурные вести.
g
За тысячелетия процветания Ойкумена повидала множество прекрасных городов, но лишь три из них останутся в веках, описанные летописцами как величайшие архитектурные достижения. Это священный город Йешималь – религиозная столица востока и место вознесения пророка. Это разрушенный Йетораль – древняя обитель магов, напоминание о людском тщеславии и бренности бытия. Это Селефаис.
История.
Три с половиной тысячелетия назад на месте города возвышалась ихримская обитель Хеле-Ксераш, построенная вокруг одноименной крепости, в которой проживали самые достопочтенные представители ольи: вариаты и нумены, короли и полководцы. Но ничему не суждено просуществовать вечно. Хеле-Ксераш разрушили намалийские колдуны, оставившие после себя лишь руины, обвалившиеся катакомбы и развалины замка. Среди современных историков до сих пор хо¬дят слухи, что замок скрывает зловещие тайны.
В 1977-ом году до гибели пророка верховный жрец Касид ибн Ахмед аль-Фанайялл возвел на руинах обители город, названный Селефаисом. Название отходит к легенде о бесславно умер¬шем мечтателе, в своих наркотических видениях погнавшегося за волшебным городом, где исполняются мечты. Уже тогда Касид аль-Фанайялл под страхом смерти запретил приближаться к развалинам замка, но разрушить его не осмелился – нечто настолько опасное поселилось в пустых коридорах, что даже прославленный воин не рискнул его потревожить. С тех пор город ширился, но развалины замка на холме и катакомбы под некоторыми кварталами остались неизменными.
Две тысячи лет назад потомки Касида аль-Фанайялла обнесли город внешним кругом стен, которые должны были охранять жителей от редких набегов нелюдей и разбойничьих банд, свирепствовавших в те годы. Стены были сделаны из белого камня матового оттенка, отчего Селефаис стал Белым Городом – это название дал ему один южных полководцев. В узких кругах поговаривали, что Белый Город следовало бы назвать Городом Костей – его жители буквально ходят по древнему кладбищу – наследию мертвецов, тогда как сами белокамен¬ные стены возведены с использованием костей – человеческих и не слишком – и костной муки. Подобные поверья есть и сейчас, а потому неудивительно слышать альтернативное название Селефаиса, хотя двигавшие строителями мотивы до сих пор остаются неизвестными.
В 238 году после гибели пророка шахом был возведен внутренний круг стен, отгородивший расположенный на холме дворцовый комплекс от густонаселенного и шумного Нижнего Города. Примерно в это же время иманим построили знаменитые Три Башни – оплот веры в пророка в Селефаисе, символизирующие три лика одного бога.
Последнее потрясение пришлось на город в 695-710 годах, когда караваны с южного края Ойкумены принесли в Селефаис проказу – болезнь выжидала несколько лет, прежде чем нанести удар. Будучи одной из самых стойких – и магически улучшенных, как считают до сих пор – разновидностей лепра унесла тысячи жизней, прежде чем была локализована и подавлена силами восточных жрецов. Именно тогда обнаружилась теория магической подоплеки заболевания. Место, считавшееся источником проказы, обнесли стенами и назвали кварталом прокаженных – там доживали люди, заболевшие, но не умершие.
Современность.
На лето 1001-ого года после гибели пророка Селефаис представляет собой грязное скопление домов, минаретов, хибар, постоялых дворов, таверн, ремесленных лавок, храмов и заброшенных особняков, окружающих холм на котором располагается дворец шаха. Восточнее от него находятся необжитые развалины замка Хеле-Ксераш. За стенами Селефаиса располагается бедняцкий квартал, а немного поодаль – кладбища.
Верхний Селефаис.
Включается в себя все, что расположено на холме в центре Селефаиса: дворец, дворцовый комплекс, внутренний круг стен, Три Башни Имана и храмовый квартал. Является местом жительства жрецов, зажиточных купцов и просто богатых людей. Из Нижнего Селефаиса на Верхний Селефаис ведут три вырезанные в холме и облицованные камнем широкие лестницы.
Дворцовый комплекс – обширная сеть радиальных улочек, идущих от дворца шаха до внутреннего круга стен, окружающих комплекс. Из-за войны находится в запустении, но раньше служил местом отдыха шаха и его свиты от мирских забот: повсюду можно заметить клумбы – тюльпаны, лилии, розы, сирень и десятки выведенных жрецами разновидностей, - дорожки выложены мрамором, а кое-где белеют беседки. От жаркого солнца спасают ветвистые кроны деревьев и тенты. Тихое, спокойное и почти безлюдное место – лишь изредка здесь проходит наряд стражников или случайные посетители.
Три Башни Имана – располагаются большим треугольником, куда входит сам дворец, возле внутреннего круга стен. Напоминают белеющие на солнце и поставленные вертикально сломанные кости, направленные острыми кромками вверх. Служат как место проживания самых уважаемых и могущественных иманим, которые также несут стражу – охраняют дворец от посягательств магов. Каждая из башен символизирует один из ликов: созидательный, жертвенный и переменчивый.
Внутренний круг стен – высокие стены из серого камня - достигающие четырех метров и с множеством маленьких сторожевых башенок, - которые отделяют храмовый квартал от дворцового комплекса. Процессии во дворец пропускаются через трое ворот, каждые из которых находятся возле одной из Башен Имана. Это ворота аль-Фанайялла (ворота Созидания), ворота аль-Йешиа (ворота Переменчивости) и ворота аль-Мейгери (ворота Жертвенности).
Храмовый квартал – благоустроенный и сравнительно тихий квартал, где живут некоторые из иманим и богатые семьи, а также находятся храмы. Из-за редкой застройки, широких чистых улиц, сравнительного спокойствия и богатых поселенцев жители Нижнего Селефаиса называют квартал чистоплюйским и выказывают свое презрение. Большая часть домов представляет собой роскошные двух и трехэтажных особняки, стоящие поодаль друг от друга и окруженные миниатюрными садами. Заметно выделяются лишь шпили храмов – мечети с минаретами.
Нижний Селефаис.
Кольцо из четырех больших кварталов, некоторые из которых отделены друг от друга стенами, а другие нет, окружающее холм в центре города. Простирается от подножья до внешнего круга стен и именно здесь проживает большинство жителей: среди грязных улочек, покосившихся домов, хибар, редких особняков и всего, что только можно представить в подобном месте. Состоит из: ремесленного квартала, иноземного квартала, торгового квартала и квартала прокаженных.
Иноземный квартал – раньше здесь обитали приезжие с самых разных концов Ойкумены, но на время войны большая их часть сбежала, а оставшихся иноверцев растерзала кровожадная толпа. Сейчас в этом квартале лагерем встала большая часть солдат Маиры, которым пришлось заметно потесниться. Чужеземный квартал – это мешанина площадей, постоялых домов, таверн, борделей, мелких лавок и простых жилищ, стоящих впритирку или имеющих общие стены: одно и двухэтажные дома разной степени запущенности. Соседствует с торговым кварталом и кварталом прокаженных. Квартал прокаженных – пустынное место, где живут лишь те, у кого нет денег на что-то иное. Также здесь размещена часть солдат падишаха и императора. Квартал прокаженных представляет собой череду широких мощеных улиц, пустующих домов, которые могли бы соперничать в роскоши с особняками храмового квартала, и тяжелого ощущения присутствия, будто кто-то наблюдает за рискнувшими здесь поселиться. Соприкасается с развалинами замка Хеле-Ксераш, а также соседствует с чужеземным и ремесленным кварталами. Торговый квартал – место, где ключом била жизнь превратилось в лагерь для солдат падишаха. С улиц исчезло большинство торговцев, сирот, воров и шлюх, но сохранилась характерная вонь, свойственная нагромождению стольких людей. Широкие рыночные площади заставлены пестрыми шатрами, постоялые дворы принимают командирский состав, а редкие таверны угождают обремененным золотом солдатам. Соприкасается с ремесленным и иноземным кварталами. Ремесленный квартал – единственная часть города, которая внешне сохранила свой былой облик, но теперь работает лишь на солдат. Мастера шьют одежды, кузнецы делают доспехи и оружие, плотники занимаются немногочисленными катапультами, строители укрепляют стены изнутри. Квартал бурлит жизнью. Здесь жарко, пахнет дымом, опилками и алхимией и никто не сидит без работы. Соприкасается с торговым и ремесленным кварталами.
Развалины замка Хеле-Ксераш – обнесенные полуразвалившимися стенами развалины древнего замка из черного камня. Расположены на небольшом холме, через который проходит внешняя городская стена. Замок абсолютно пуст, а посещение этого места находится под запретом для всех, кроме высокопоставленных иманим. Из Нижнего Селефаиса видны лишь темные очертания стены, тогда как из Верхнего – остатки шпилей, башен, колоннад и несущих стен замка. Соприкасается с кварталом прокаженных.
Подземелье.
Под Селефаисом простирается сеть тоннелей и руины древнего города Хеле-Ксераш – город строился на развалинах, став наслоением целой эпохи. Именно поэтому подземелья Селефаиса притягивали множество авантюристов, лишь малая часть которых возвращалась на свет. Вход на подземные уровни расположен в квартале прокаженных, однако существуют и другие способны туда попасть.
Катакомбы – подземные ходы, сохранившиеся со времен ихримсу или раскопанные человеком уже после падения Хеле-Ксераш. Протяженность и сейсмоустойчивость этих ходов неизвестны, также как и информация об обитающих там существах.
(?) –
Внешние стены и ворота.
Основной защитой Селефаиса от Священного воинства помимо иманим является Внешняя Стена, огораживающая город от большинства невзгод. С множеством укрепленных башен и платформами для катапульт она также может послужить последним прибежищем укрывшихся в ней язычников.
Внешняя Стена – простирающееся на двадцать метров вверх белокаменное укрепление толщиной в несколько метров. По слухам при закладке были использованы человеческие кости и костная мука, а некоторые говорят, что и жертвенная кровь. Стена окружает город со всех сторон и не имеет каких-либо слабых мест. Четверо ворот: Костяные, Северные, Золотые и Пророческие.
Костяные Ворота – смотрят на руины Йетораля и пустыню, выводят с улиц чужеземного квартала. Северные Ворота – смотрят на север, выводят с улиц ремесленного квартала. Восточные Ворота – смотрят на Йешималь, выводят с улиц чужеземного квартала. Золотые Ворота – смотрят на запад, выводят с улиц торгового квартала.
Вне города.
За городом расстилается присыпанная песком равнина, вид которой портят редкие холмики и пышные оазисы. Вокруг Селефаиса лежит бедняцкий квартал, рядом проходят акведуки, неподалеку – кладбища, а ближе к Великой Пустыне можно найти древние руины, оставшиеся со времен намалийской войны. В нескольких километрах от города развернуло лагерь Священное воинство, взявшее Селефаис в осаду и отрезавшее пути отхода.
Кладбища – некогда аккуратное и просторное скопление могил и курганов ныне загромождено телами умерших – бедняков, солдат, иноверцев – отчего вокруг кладбищ всегда стоит невыносимая вонь и жужжат мухи. Сюда забредают лишь охочие до плоти падальщики, редкие конные разъезды, а также самые отчаянные мародеры со стороны воинства или даже язычников.
Бедняцкий квартал – практически все время существования Селефаиса вокруг города разбивали свои жилища путники, миссионеры или просто бедняки, отчего небольшую полосу возле стен стали называть бедняцким кварталом. Сейчас от него остался только мусор да остатки лачуг и шатров – Священное воинство уничтожило все до чего смогло добраться.
Сообщение отредактировал Tillien - Среда, 2012-04-04, 11:45:48
По лестницам из трупов не вступают в Царствие Небесное. По ним спускаются в ад. (с) А.Сапковский, трилогия о Рейневане.
Сиорос. «Только начало». [Лагерь Священного воинства] [6-ое июня 1001-ого года]
– Насилие. – Когти разрезали шелк как бумагу, обнажая бархатную кожу округлых плеч, татуировку в виде перекошенного креста на предплечье, остроносые холмики грудей и плоский живот. Порванное платье упало к ногам служанки. – Все дело в нем, моя дорогая. Когда цивилизация тысячелетиями строилась на крови рабов и пытках, лишь жестокость и насилие могли определить степень просветления отдельного ее представителя. Под просветлением, конечно, я подразумеваю свойственную всем извращенность.
Инель нервно сглотнула. Черноволосая служанка была приперта к стенке шкафа, спиной чувствуя грубые неровности дерева. Проступившие на коже рубиновые капли медленно стекали вниз, оставляя влажный след и падая на ворс ковра. Существо облизнуло губы, учуяв знакомый аромат, и обнажило два ряда желтых острых зубов. Изо рта нелюдя пахнуло гнилью.
- Я занимал не последнюю ступень в этой иерархии, Инееель, - растягивая слова, говорил великий покровитель страданий. – Меня считали просветленным. Мне отдавали должное колдуны и полководцы, богатые и бедные – те, кому не хватало воображения продвинуться дальше обычных пыток. Но – увы! - уважения было недостаточно…
Сиорос, речь которого заглушал шум дождя снаружи, удрученно вздохнул, вспоминая былое. Длинные когти, которыми заканчивались правая рука, скребли друг о друга, вгоняя Инель в первобытный ужас. Высокая черная фигура сникла, понурила плечи и стала похожа на одержимого похотью старика в длинных темных одеждах, прижавшего голую служанку к шкафчику и готовившегося ее изнасиловать.
– Мне хотелось власти. Я плел интриги, завлекая в них соплеменников и убивая слишком осторожных. Я уподоблялся Тринадцати, льстил им и поклонялся. Я воевал и брал пленных, - он усмехнулся, обдав девушку зловонным дыханием. – Я пытал, насиловал и убивал. Делал то, что делал каждый из нас, но делал это виртуознее. Лучше! Я был писателем страданий, художником шрамов, дирижером воплей!
Сиорос расхохотался, брюзжа слюной и содрогаясь в конвульсиях. То, что казалось одеждой, заходило волнами, переливаясь десятками блеклых оттенков. Кожа – поняла Инель и ее едва не стошнило. Затем, одним невероятным рывком, он схватил девушку за шею и оторвал от пола на несколько сантиметров. Служанка закричала, но крик застрял в глотке, утонув в скулении и хрипе. Отчаянным взглядом она искала спасение, но не находила. Разве что дотянуться до масляного светильника на столе…
- Чего я только не делал! – Голос существа был отвратителен и напоминал чавканье разлагающейся плоти, когда ходящие по полю битвы мародеры ищут поживу. – Но этого было недостаточно!
Инель попыталась вырваться, но хватка нелюдя была сверхъестественно сильной. Каждое движение давалось с болью. Живот скрутило, в легкие словно залили кипящее масло, а нижняя челюсть была готова выскочить с положенного места. Она пыталась молиться, но мольбы застряли в горле. Слезы застлали глаза, руки безвольно повисли. Нос - помимо пота, страха и гнили – ощутил едва уловимый запах мочи.
- Но я не хотел, Инееель! - Сиорос задрожал, тогда как Инель куклой затряслась в его руке. - Зачем?! Зачем я это делал?!
Последний воздух со свистом покидал грудь. Инель медленно умирала в покоях собственного шатра под бормотание нелюдя и аккомпанемент ливня снаружи. Воинство даже не заметит очередной пропажи, а ее хозяин найдет себе другую, более молодую. Девушка едва слышно всхлипнула. Вид беспомощного слепого старика запал в душу и Инель не могла представить его в обществе какой-нибудь шлюхи.
Эта мысль слишком глупа для последней, подумалось ей.
– Я пытал, имея к этому талант, но, не имея желания! Я шел к власти, делая то, что лучше получалось! Я отрубал рабам пальцы и заставлял их есть! Как они хрустели, ты просто не слышала, как они хрустели, дорогая Инееель! Инееель! – Он встряхнул ее. – Еще не время умирать!
Существо швырнуло ее на пол и обнаженная девушка распласталась на ковре лицом вниз. Инель рвало, шея стала сплошным синяком, сердце стучало бешеным галопом, будто норовило выскочить из груди. Изо рта и носа текла кровь. Но она еще жива! Пока жива. Эта мысль пробивалась через нагромождение паники и жалости к хозяину.
– Я ловил ваших магов! – рявкнул он. - Раз за разом заставлял создавать образы и смотрел, как люди умирают в тщетной надежде спастись. Они сгнивали заживо! – Хохот превратился в отрывистые смешки. – Надежда! Я насиловал магичек, а потом убивал. Иногда я заставлял их совокупляться между собой… ты бы видела, дорогая Инееель, какой это вызывало ажиотаж у моих родичей! Пары таких представлений хватало, чтобы сменить касту и стать чуточку выше!
Инель привстала, держась за живот. Дрожа и едва переставляя ноги, она подошла к столу и схватила горячий светильник, тотчас обжегший ей руки. Сиорос не обратил на нее внимания, продолжая говорить, то и дело переходя на истерический хохот. Нелюдь безумен, пронеслась мысль в голове служанки, и это безумие было сродни тысячелетней выдержки вину – пьянящему и божественно вкусному.
Инель размахнулась и бросила светильник.
– Но разве я заслужил… - покровителя страданий оборвал удар в грудь. Стекло треснуло, масло разлилось и мгновенно вспыхнуло. Девушка в ужасе отпрянула, упав на ковер.
Воздух наполнился запахом жженой плоти. Смех исчез, оставив место лишь шуму дождя и сиплому дыханию служанки. Сиорос неловким жестом смахнул с себя пламя, разбросав тлеющие угольки по шатру. В синих бездонных глазах нелюдя тысячей лун светилась ненависть. Инель молилась пророку, когда покровитель страданий медленно двинулся на нее.
- Я не заслужил таких страданий, Инееель! - он сделал шаг вперед. - Не заслужил. Ауранг убил меня, а затем само мироздание отыгралось на слишком амбициозном палаче, превратив его в покровителя истязаний и боли. И теперь, когда я вернулся после тысячелетнего прозябания, обстоятельства снова против меня!
Сиорос схватил ее за волосы и приподнял. Затем резко рванул свою руку вверх. Она завопила и потеряла сознание. Покровитель бросил Инель на бархат кровати; в его ладони остался клок черных волос. На голове девушки краснел проплешина, а алые струйки текли по лицу и окропляли ложе. Именно ее отрывистый вопль заставил промокшего под дождем послушника зайти в шатер.
Последним, что он видел, была голая бессознательная девушка. Одним движением Сиорос снес ему полголовы, разбрызгав по шатру осколки черепа и мозги. Тело рухнуло на ковер, а остатки головы были втоптаны в ворс сами нелюдем в припадке ярости.
- Инееель, моя дорогая, тебе не следовало этого делать! - гнев нелюдя утих неожиданно, как буря. Острые когти скребли по бедру девушки, оставляя кровоточащие царапинки. – Но теперь ты видишь, что я не голословен. Инееель! Очнись, мы еще не закончили!
Он наклонился над ней, хлопнул по щеке, оставив пять глубоких порезов. Инель раскрыла безумные покрасневшие глаза и посмотрела на смутную фигуру Сиороса. Все чувства исчезли, разум затуманился, а тело едва могло двигаться.
- Не теряй сознание, Инееель, не теряй. У тебя еще остался шанс увидеть рассвет, дорогая. - Сиорос с силой сжал ее коленку. – Расскажи мне о татуировке у тебя на руке. Если будешь молчать, то… - нелюдь удвоил усилие, и коленная чашечка треснула под женские крики, - а затем я начну вырывать осколки кости с помощью телекинеза. Одну за одной. Вот так. – Покровитель сделал пасс и крошечный красный кусочек вырвался из ноги, чтобы затем врезаться в черную ткань шатра. На несколько мгновений она отключилась, но Сиорос вновь привел ее в чувство. – Когда я закончу, ты узнаешь, что чувствовали насилуемые магички полторы тысячи лет назад. Тоже редкий шанс, моя дорогая! – Он хохотнул. – Надо сказать, намали ничем не уступали великим любовникам элохим. А уж с Напевами Плоти…
Раздумья заняли у служанки миг.
- Истинная… Церковь, - прошептала она разбитыми губами. – Они… набирают… людей для чего-то… важного. Что-то связанное с магистром и патриархом. Я… я не знаю больше. - Кто именно? – переспросил он. – Ты видела апостолов? Тех, кто управляет этим сборищем фанатиков, Инееель? Назови имена. - Я… я… они что-то говорили про инквизитора. Упоминали какую-то шлюху и смеялись. Я… я больше ничего не знаю. - Сандро. Все-таки инквизитор, - пробормотал Сиорос, ухмыльнувшись во все тридцать два клинообразных зуба. – Большое спасибо, моя дорогая, большое спасибо.
Мерцающие глаза покровителя страданий рассматривали изможденное, запачканное кровью лицо служанкой. Переливающаяся черным и темно-синим рука схватила девушку и отбро-сила в угол шатра, где тлели угли и разлилось масло разбитого светильника.
- Это не самая худшая участь, дорогая Инееель, - сказал Сиорос, после чего с его уст сорвалось несколько скрежещущих слов, слившихся в песнь на нелюдском языке. Оранжево-красное пламя взметнулось к потолку. – И большая удача для тебя. Кому-то придется гораздо хуже. И это только начало.
Инель вспыхнула как фитиль. Масло, кровь, ткань, тела – магическое пламя жадно поглощало все, оставляя лишь пепел. Черное тело Сиороса подернулось, уменьшилось и превратилось в ворону с человеческим лицом. Каркнув, она взмахнула крыльями и вылетела из шатра.
Азгейм и Ноэми. «Скрещивая судьбы» [Убежище Северных Псов; покои ренегата] [19-ое мая 1001-ого года]
- Азгейм? – Мелодичный женский голос сквозил тревогой и казался смутно знакомым, плавая на периферии сознания и не давая за него зацепиться, распутать клубок аналогий. – Просыпайся, Азгейм!
Галабарт разлепил глаза. Яркая белая точка маячила где-то рядом, вырывая ренегата из царства снов и бросая в мягкие объятия женщины. Будоражащие прикосновения пальцев, теребивших светло-коричневую шевелюру мага, теплота нависшего над ним тела, горячее и влажное дыхание – Азгейм с неохотой начал вспоминал события минувших дней.
Извиняющая Ноэми. Стальной росчерк и кровавая ухмылка на горле. Ощущение выходящей из тела жизни, стекавшей на холодный камень. У ренегата перехватило дыхание.
- Ноэми! – прошептал он отказывающимися подчиняться губами. - Тише, мой милый, тише, - она прижала тонкий пальчик к его рту, заставляя замолчать. – Ты еще очень слаб, а мы не знаем всех последствий.
Бесстыдная в своей обнаженности, Ноэми сидела верхом на полуголом маге, упершись коленями в кровать и скрестив руки на груди. У нее было живое лицо брюнетки с большими аметистовыми глазами, смотрящими на собеседника волнительно и честно. Ее короткие волосы были тонкими, а кожа – смуглой, как у восточных красавиц. Азгейм нервно сглотнул.
- Ты меня убила! – крикнул было он, но хмурое выражение лица и зловещий аметистовый блеск глаз девушки сбили с мага воинственный пыл, как пламя с одежды.
Она покачала головой, вздохнула. Затем нагнулась, облокотившись на грудь Азгейма – ренегат мельком заметил открывшиеся ему прелести – и они оказались лежащими лицом друг к другу. Так близко, как никогда раньше. Галабарт чувствовал идущий от нее жар.
- Мне нужно многое тебе рассказать, Азгейм, - прошептала Ноэми. – Мы недолго пробыли вместе, но я привязалась к тебе, и эта привязанность… ее можно было бы назвать любовью, будь такие как я на это способны. – Она облизнула губы. – Когда-то мы были людьми и жили далеко-далеко отсюда, а затем пришел хозяин и превратил нас в то, что ты видишь. Я стала гончей – оборотнем, меняющим облик из собственной прихоти. Другие превратились в Церберов или обычных Псов – рядовых солдат. - Хозяин? - Ауранг, - сказала она одними губами, боясь быть услышанной. – Не произноси это имя здесь. Сифелла впадает в ярость, когда слышит его. А ее ярость – последнее, что нам нужно. Я ведь спасла тебя и не хочу так скоро потерять. - Спасла?! – рявкнул он. – Ты перерезала мне горло!
На лице девушки появилось виноватое выражение.
- Они бы убили человека, а так ты… преобразился! И теперь сможешь безбедно жить в мире, который мы построим на руинах старого! Все дело в крови. Я слила старую кровь и смешала со своей, а Сифелла закончила дело с помощью Напевов. Ауранг научил ее ими пользоваться, и она не стесняется это делать.
- Так кем я стал? – с каждой секундой ему становилось все хуже и хуже, будто правда разбудила дремавшее в организме отвращение. – Кем?! - Новым эмиссаром, Азгейм. Вторым после Сифеллы, - ответила Ноэми. – Ты оказался ей нужен таким, а это главное. Теперь мы вместе. И… прости меня, если сможешь! Прости.
Девушка соскочила на холодный каменный пол и подняла с него длинный зеленый халат, принявшись одеваться. И в одежде и без нее Ноэми смотрелась прекрасно, но… Азгейм вспомнил, что этот облик некогда принадлежал магичке, которую гончая убила. Его передернуло.
Маг осмотрелся. Они находились в просторном помещении с большим в зарешеченным окном напротив него, что наводило на мысли о тюрьме. Но помимо этого убранство больше подходило дворцу шаха или короля: огромная кровать, ковры, занавеси, висящие повсюду гобелены и даже картины, и все, что можно было только пожелать. Покои были синонимом роскоши.
- У нас не так уж много времени, Азгейм. Тебя хочет видеть Сифелла, у которой есть пара заданий для второго эмиссара, прежде чем тебя отправят к хозяину. В лагерь воинства. Совсем скоро они осадят Селефаис, и ты будешь там нужен. Новому великому магистру требуется поддержка – так она сказала. А пока…
Ноэми протянула магу руку, в которой был зажат до боли знакомый амулет с переливающимся багровым камешком, который – как показалось Азгейму – изменил свой цвет со времен сражения в библиотеке обетованного города. Галабарт взял амулет.
– Я сохранила его. Боялась, что Сифелла или кто-то другой его заберут, - она скромно улыбнулась. – А теперь… мне жаль, Азгейм, что все так вышло, но иного пути не было. И если ты думаешь, что предательству нет прощения, то… - она кивнула в сторону меча, приставленного к тумбочке с зеркалом. – Моя жизнь в твоих руках.
[1] Азгейм. «Второе Слово».
Теперь, в конце каждого поста, возьму за правило кратко обговаривать то, что вы должны будете отписать в обязательном порядке. Итак, маг волен поступить как ему угодно. Помимо этого, я был бы рад видеть отпись некоторых вещей: некоторую вялость, путаные мысли и аметистовый цвет глаз у Азгейма, В конце маг отправляется к Сифелле и путь по вырезанным в камне коридорам вполне можно сразу отписать, чтобы не тратить время потом.
Шел дождь. Моросящий кошмар караульных и всех, кого он застал вне шатров и наспех выстроенных лачуг. Осада языческого города только начиналась и заметно поредевшее воинство еще не успело укрепиться на равнинах, что окружали Селефаис с трех сторон. Проклиная погоду и весь мир, трое солдат кряхтя тащили тяжелое тело по грязи, отмечая путь глубокой бороздой. За солдатами внимательно следили черные бусинки вороньих глаз.
Наконец они остановились перед большим черным шатром – импровизированный госпиталь с вышитым на ткани красным крестом, словно светившимся в этот предзакатный час. Один из солдат откинул матерчатую занавесь и вошел внутрь, жестами приглашая остальных. Внутри шатра на небольшой одиночной кровати лежал полевой целитель, только недавно ставший таковым.
- Господин! – просипел солдат, пока двое других укладывали грузное тело на операционный стол. – Мы тело нашли на окраине лагеря. Подумали, что вам будет интересно. Тяжелый, сволочь! И несет от него, как от выгребной ямы или мертвяка. Но вроде живой. - … и в меч свой вцепился аки в бабу! - гоготнул другой, опершись на пику.
Сонный маг нехотя встал, потер предплечье – татуировка зудела даже спустя полтора месяца - и окинул солдат хмурым взглядом. Те поежились, смешки стихли. Насколько помнил целитель, лишь один из них был последователем новой веры.
- Спасибо, - сказал он. – А теперь уходите.
Солдаты послушно вышли, а Раст Ваалтер, апостол Истинной Церкви и бывший черноплащник, устало вздохнул. В последние недели сон стал роскошью. Воинство бурлило как котел с похлебкой, но лишь немногие это видели и единицы пытались контролировать. Скрипач был одним из них. Вместе с инквизитором и обожествляемой сестрой пророка они еженощно готовились к скорым потрясениям и смертям.
На столе перед магом лежал атлетически сложенный мужчина в грязной чешуйчатой кольчуге и с огромным шрамом на правой щеке. По всем признакам он был мертв, но грудь его мерно вздымалась и опускалась. Во всем облике читалось что-то знакомое, словно Скрипач его уже где-то видел.
Раст рефлекторно чихнул, как только отвратительный запах гниения начал заполнять шатер. Неизвестный вздрогнул. В следующее мгновение произошло сразу несколько событий: мужчина рывком вскочил со стола, оттолкнув мага в сторону входа, а затем громыхнуло и ярко-синяя молния прорезала воздух, ударив мертвеца в грудь. Запахло жженой плотью. Звенья кольчуги сплавились, а сам мужчина отлетел в противоположный край шатра, врезавшись в шкаф с книгами. Одна из книг – самая тяжелая, «Пособие по вскрытию», - упала ему на голову.
***
Назар ибн Кабир аль-Веррисий ошеломленно моргнул, нащупал рукоять меча – незнакомого меча! - и огляделся. Перед глазами до сих пор стоял яркий свет и размытый образ кричащих Заэля и Арумы, падающая на брусчатку рука. А над всем этим довлел голос: протяжный, объединяющий в себе женские и мужские нотки, и… холодный. Голос говорил о смерти и смертях, договоре и обязательствах.
Меч в его руках задрожал и засветился оранжевым, разгоняя холодный свет в шатре. Ощущение оружия в руке и странная магическая аура, наполнявшая его пьянящим восторгом, окончательно привели наемника в чувство.
- Твою мать, я же видел тебя… там! - прошептал аль-Веррисий, крутя головой. «В Стигии!» - пронеслось в его голове, но сказал он совсем иное: – В Веррисе… когда это было?!
Раст молчал несколько секунд, развалившись на ковре. С кончиков пальцев его валил дым, а в воздухе появился характерный запах озона. Несмотря на новую должность, он все еще оставался черноплащником и былые навыки никуда не исчезли.
- Когда погиб Эсвей, - осторожно ответил Скрипач, вставая. Отличная память с легкостью позволила ему вспомнить те дни и имя незнакомца. – Всего пару месяцев назад, а будто год прошел, Назар. Тогда из города выбрался только я с Катериной, а вы втроем исчезли… как ты оказался на окраине лагеря воинства? - Нуу…
Раздались шаги, хлюпанье грязи и в шатер вошел лысый бледный человек в промокшей черной рясе. Откинув занавесь, он замер и сжал ладонь на рукояти шестопера.
- Что за… - Филипп, - кивнул Раст. – Все нормально.
*** Инквизитору Филиппу Келмауру, известному как отец Сандро, судьба улыбалась с миловидного личика Седны, которая круто повернула его жизнь и направила ее в нужное пророку русло. Из Хазры они вернулись с неожиданным триумфом и стали героями для воинства, нового магистра и прибывшего патриарха, во взгляде которого он читал лишь подозрения.
Но они вернулись и это было главным. Ролланд де Роэм закрыл глаза, - а скорее отмахнулся – от былых прегрешений Раста, а сам инквизитор стал вращаться в кругах гораздо более близких к патриарху и верным ему людям. Филипп выполнял все те же функции инквизитора, но делал это с оглядкой на Седну и Истинную Церковь.
И вот теперь он смотрел незнакомца, не зная чего ждать.
- Это Назар, - сказал сводный брат. - Какой еще Назар? - Старый приятель, - бросил Раст, отряхиваясь.- Из Верриса. - Мы с Растом бежали из Верриса, когда воинство напало, - медленно начал вставший наемник, с сожалением поглядывая на сплавившиеся чешуйки кольчуги. – Там еще были Эсвей, Катерина, Трифий… будет здорово, если сюда заглянет и Катерина.
Назар улыбнулся.
- Не заглянет. – Сандро оглядывал царивший здесь беспорядок. – Она мертва. - Так как ты здесь оказался? - предупредил неловкий момент Ваалтер. – И почему от тебя так несет?
[1] Назар. «Знаменосец Мертвых». [2] Филипп и Раст. «Именем пророка».
Назар должен решить, что именно рассказать о событиях в прошлом, его нынешнем состоянии и целях. Сандро и Раст должны решить стоит ли им в это верить и как это можно использовать в дальнейшем. Затем все трое должны разрешить ситуацию со Знаменосцем в Священном воинстве, выбрав к кому обратиться: Седне, Ролланду, А’Рэлю, Симасу или же оставить все между собой.
Вторым порядком Назар может попытаться разузнать обстановку и решить на чьей стороне он будет в ближайшее время. Помимо этого я был бы рад увидеть и другие вещи: теплая (прохладная) встреча после разлуки, воспоминания о Катерине за парой кружек пива, размышления о происходящем и событиях последних месяцев. Попытайтесь раскрыть сценку, ибо мне кажется, что это будет интересно.
Ролланд. «Братство» [Лагерь Священного воинства; шатер великого магистра] [8-ое июня 1001-ого года]
Великий магистр Священного воинства Ролланд де Роэм вошел в свое скромное убежище разбитым и подавленным, словно он самолично убил десятки невинных людей, связавших свою судьбу с этим сборищем интриганов, эгоистов и безумцев.
- Падаль, - прошептал Ролланд, отстегивая ремешки нагрудника парадных доспехов и устанавливая его на деревянной подставке. Шатер был обставлен аскетично и помимо кровати, шкафа, пары пыльных ковров, подставки для доспехов и стола с парой стульев здесь ничего не было. – Падаль, падаль, падаль. Они все просто падаль. - Вы абсолютно правы, великий магистр.
Голос донесся из темноты в глубине шатра, но мгновение спустя свет зажегшегося светильника разогнал застоявшийся мрак. На табурете сидел невысокий щуплый мужчина с легкой щетиной и козлиной бородкой, которую он время от времени поглаживал. Поставив светильник на пол, гость улыбнулся и пригласил полуголого рыцаря присесть. В оранжево-красном свете это выглядело скорее зловеще, чем доброжелательно.
Ролланд накинул куртку и сел напротив незнакомца.
- Мы следили за вашим неожиданным восхождением, Ролланд, и, скажем честно, были несказанно удивлены тому, что обычный рыцарь ордена стал великим магистром. Нам стало любопытно и через небольшой промежуток времени мы кое-что узнали. - Кто вы, для начала? – властно спросил де Роэм. За последние месяцы он многому научился из необходимости и страха. - Я не представился? Какая жалость. Я буду гонцом, которое представляет малоизвестное братство о котором вы вряд ли слышали. Скажу прямо, великий магистр, мы осведомлены о ваших проблемах с патриархом и можем предложить помощь в обмен на долгосрочное сотрудничество.
Патриарх. Одно упоминание о нем приводило Ролланда в смешанные чувства, которые он даже не мог описать. Смесь страха, отвращения и… отчаяния. Будучи великим магистром, он обрел на смерть десятки, даже сотни людей и это тяжелым грузом осело в его душе. Ролланд де Роэм действительно искал избавления от этой ответственности и вот оно нашло его.
- Братство? - Именно так. Братство с самых границ Ойкумены, которое имеет вполне определенные и ммм… радикальные цели. - Радикальные? – переспросил Ролланд. - Мы не приемлем компромиссов в некоторых вопросах, связанных с магами, великий магистр, и если вы примете предложение, вам придется разделить нашу точку зрения, - сказал гость, поглаживая бородку. - Иначе ничего не выйдет.
Снаружи шел дождь. Десятки сапогов месили грязь, караульные – доверенные лица патриарха из Сотни Столпов – стояли где-то неподалеку, охраняя де Роэма от посягательств еретиков. Про себя рыцарь удивился тому, как просто гость обошел охрану. Ролланд нервно сглотнул.
- Я был бы рад услышать ваше решение сейчас, но вполне могу дать несколько дней на раздумья, если великому магистру будет угодно. - Конечно, конечно… - замялся де Роэм.
[1] Ролланд. «Орудия».
Ролланд может решить вопрос прямо сейчас или отложить дело на несколько дней вперед, чтобы обдумать предложение. Помимо этого великий магистра вправе попытаться схватить гонца с помощью личной гвардии, расспросить его о Братстве или просто прогнать. Вторым порядком идет рассуждение о тяготах власти, а также марионеточной позиции – Винд явно упускает эту благодатную тему из вида, как по мне.
Заэль и Эскехераль. «Культ» [Селефаис; квартал прокаженных] [8-ое июня 1001-ого года]
– Город шлюх, воров и жрецов! Всегда им был и всегда останется. – Стражник по имени Хасан аль-Хусим сплюнул на мостовую, растерев кроваво-красную слюну носком сандалии, и выругался. – Недолго мне еще осталось, совсем недолго.
Он вместе с напарником шел по пустынным улочкам квартала, который приезжие называют кварталом прокаженных, проклятым богом местом. Старые дома, повидавшие на своем веку кровь и смерти, грабежи и пожары – полуразвалившиеся особняки из подгнившего дерева с забитыми окнами и черными глазницами еще открытых. Здесь вечный полумрак и лишь изредка в темнейших переулках можно заметить бледные огоньки. Воздух полон едва уловимыми миазмами, которые витают уже долгие годы, напоминая о мрачном прошлом города.
– Нормально, все будет нормально, - сказал Тузар, загорелый и коренастый мужчина с дальнего востока. Сказал и хмыкнул, не поверив в собственные слова.
Квартал прокаженных – самое злачное место Селефаиса, куда в караул назначали лишь серьезно провинившихся. Хасан аль-Хусим был из таких. Оно попал сюда из похоти: изнасилование южной девки, которую все равно вскоре растерзали. Но закон есть закон. Высокий и тощий, отчего кольчуга на нем кажется блестящим металлическим платьем, с гривой черных волос и вечно прищуренными глазами – Хасан подчинялся закону как отцу. Иман не терпит преступников, но дает шанс искупить вину.
История Тузара была иного рода. Как и большинство других стражников, бывших в этих караулах, его поймали на мелком воровстве.
– Нам всем недолго осталось, - наконец буркнул он. – Верно, - грустно улыбнувшись, кивнул аль-Хусим. – Эти шакалы готовятся к штурму, а нами правит какая-то сумасшедшая сука с юга, которая присоединились к падишаху, да благословит его Иман! И новая верховная жрица, чтоб ее. Слышал, что она сделал со старой, Хасан?!
Стражник харкнул еще раз. Он болел какой-то странной болезнью, не поддававшейся определению и засевшей где-то глубоко в легких, но смачный алый плевок был вызван отвращением. Хасану аль-Хусиму никогда не нравились жрецы: богатые, высокомерные и смертельно опасные – были ли они людьми в привычном понимании? Иманимы заставляли с собой считаться, но простолюдины боялись их до ужаса и не желали иметь с ними дело.
– Слышал, - подтвердил караульный. - Съела. – Вот-вот! Съела! – Тузар воздел руки. - Это как если бы наш десятник, чтобы продвинуться по службе, сожрал сотника!
Они громко расхохотались, звеня кольчугами, грохоча оружием и распугивая ворон – птицы заполнили Селефаис, предчувствуя скорую бойню. Казалось, что от смеха караульных даже тени зашлись в зловещей пляске. Но они не обратили внимания. Мало ли что может привидеться в этот предзакатный час, когда солнце уже скрылось за тучами.
– Знаешь, Тузар, - сказал посерьезневший аль-Хусим, - иногда мне кажется, что всех нас окружают безумцы, которые лишь ждут подачек сверху. Как псы, которым вот-вот бросят кость. И те – те, что сверху – управляют всеми остальными, манипулируют, время от времени подкидывая кости. – Не забивай себе голову. – Все, абсолютно все озабочены властью и могуществом, которые можно из этого извлечь, понимаешь? Они играют в свои игры, переставляя нас как пешек. У нас нет даже той свободы воли, о которой все говорят. Разве она есть, когда твое будущее определяется кем-то другим? Когда от твоих действий ничего не зависит?! – Знаешь, Хасан, тебе надо напиться. И снять шлюху, поверь мне. Или жреца. – Они вновь засмеялись.
Их обдал леденящий ветер. Пламя факелов, которые держали стражники, затрепыхалось и потухло, рассыпавшись горстью оранжевых точек. Переулок, в котором они оказались, наполнился завыванием ветра и громким стуком ставен. В одном из окон зажегся сине-голубой огонек – здесь кто-то жил. Кто-то, о ком они не знали.
Со свинцового неба упала первая капля дождя, разбившись о камни. А вместе с ней появился – возник совершенно неожиданно – крик. Сумасшедший крик, который заглушил собой весь остальной мир.
На мостовой был человек. Мужчина, облаченный в кольчугу и черный плащ, прислонился к кирпичной стене одного из домов – левая рука неизвестного была отрублена по локоть, по одежде текла кровь, а сам он давился криком. Первым опомнился Хасан. Стражник ударил калеку ногой по лицу, оставив грязный отпечаток на щеке и отправив его в царство бессознательности. Крик прекратился.
– Твою мать, откуда он здесь взялся?! – Секунда назад его здесь не было! – воскликнул Тузар, склонившись над бесчувственным телом. – Что будем делать? – Умирать.
По мостовой бил самый настоящий ливень; свистел ветер и стучали раскрытые кем-то ставни, но шепот был отчетливым, как солнце в ясный день. Вкрадчивый голос звучал лишь в их головах, вызывая непроизвольную дрожь. За спинами караульных возник огромный силуэт, расписанный десятками багровых, сиреневых и пурпурных узоров. Нечеловеческий силуэт. Хасан видел хвост, острый конец которого скреб по мостовой.
Все произошло в одно болезненно долгое мгновение. Когтистой лапой существо схватило голову Тузара, уместив ее в чешуйчатую ладонь, и надавило, выдавив череп, как косточку из вишенки. Стражник не успел даже закричать. Затем, смахнув кровь с мозгами и забрызгав стены, Эскехераль поднял бесчувственное тело Заэля Гедаалда и отправился туда, где светили бледно-голубые огни.
К тому моменту Хасан аль-Хусим бежал сквозь дождь, бросив по дороге ненужный факел и оружие. Бежал подальше от этого кошмара.
***
Убежище демонов представляло собой комплекс подземных помещений, некогда бывших частью древних катакомб, расположенных еще под городом ихримсу или бывших его важной составляющей. Тесные комнатки и просторные залы, ярко освещенные факелами и настенными светильниками.
Заэль Гедаалд, беглый гвардеец и дважды предатель, лежал на импровизированной кровати, сложенной из одеял и шкур, уставившись в грязно-серый потолок, с которого капала вода. На истрескавшемся камне, некогда покрытом замысловатыми узорами, которые не пощадило время, свет и тени затеяли замысловатую игру. Метаморфозы абстрактных пятен и химер зачаровывали гвардейца, отвлекая от боли в левой руке.
Пророк. Его мертвая сестра. Ихримасу, давший шанс. И вот чем все обернулось! Заэль поморщился. Все обернулось неизвестностью, болью и странной компанией, которая его спасла: укрыла от ненужных глаз, перевязала раны и даже не тронула вещи. Одет он был в грубое рубище, достававшее до ступней, а все остальное было сложено неподалеку. Осталась лишь перчатка.
– Ллаис! – крикнул он, чувствуя острую боль в челюсти и прорехи там, где должны быть зубы; последствие удара караульного.
Молчание.
– Ллаис, сука! Ответь! – Это было прекрасно. Сначала резня, затем предательство и – боль, боль, боль, а потом лишь экстаз, который накрыл меня с головой. И ты – мы! – все еще живы, что довольно странно, Заэль, не находишь? – Нахожу, твою мать! Что нам делать?
Шаги раздались совершенно неожиданно. Тяжелые, уверенные и дополняемые странным шорохом, будто что-то волочилось по полу. Вскоре Заэль понял что. Хвост. Спасенному беглецу нанес визит Эскехераль, не так давно освобожденный сиром Ролландом де Роэмом из-под власти колдуна Симаса де Борджи. В игру теней вмешались разноцветное свечение, которое сопровождало своего владельца повсюду. – Ничего… Заэль, - сказал демон. – Я бы не стал ничего делать, чтобы сохранить собственную жизнь, если ты меня понимаешь. – Телепатия. Как и Ллаис, Эскехераль был телепатом, пусть и односторонним. – Задницей пророка, кто ты такой?! – Твой спаситель, - ответил он. – И зачем же ты меня спас? Это ведь такая редкость в наши дни! Повсюду только предательства, измены и смерти. – Смерти! - Эскехераль будто пробовал это слово на вкус. – Иногда меня посещают занятные мысли, Заэль. Только подумай. Наша жизнь… все равно что огромная купеческая лавка, выйти из которой означает смерть, тогда как для того, чтобы остаться и получать удовольствие, нужны монеты. – Он улыбнулся, показав ряды мелких острых зубов. – Разменные монеты судьбы. Одну из таких я встретил полтора месяца назад в лагере воинства, и эта монетка круто повернула мою жизнь. Еще одна лежит передо мной.
Заэль усмехнулся. Он смотрел на демона сверху вниз, но даже в таком положении ему хотелось смеяться, как и Ллаис. Они не были разменными монетами, уж точно. Они были чем-то большим и одновременно чем-то меньшим.
– Я? – Ты видишь здесь кого-то еще, кроме нас? – спросил он и сам ответил: – Не думаю. Разве что передавай предмет своей… подружке. Никогда не видел и не слышал о подобных существах, тем более запертых в какой-то перчатке. Но вернемся к главному. Кем еще мне можно считать человека, который неожиданно и из ниоткуда появился в проулке самого злачного из кварталов, как не посланцем судьбы? – Случайностью. – Их не бывает. Бывают лишь шансы. Монеты. И до тех пор, пока я не придумаю, что на нее обменять, ты, Заэль Гедаалд, останешься здесь. Поправляйся. Культ о тебе позаботится. – Лучше бы вернули мне руку! – рявкнул калека. – Этим мы тоже займемся. – И какой еще Культ, твою мать? – Культ Первой Матери, конечно.
Эскехераль улыбнулся – мерзко, как способен только ему подобный демон – и вышел из того, что грозило стать для Заэля тесным мирком на ближайшие дни.
Для Заэля настало время покоя, которое нужно чем-то заполнить. Помимо перебранок с Ллаис и толики размышлений - это тот самый случай вставить кусочки обновленной биографии. Вставить осторожно и небольшими порциями.
Сообщение отредактировал Tillien - Воскресенье, 2011-08-14, 1:31:21
Хеммерлинг, Люций, Малик, Маира и Ихримасу. «Союзники» [Селефаис; дворец шаха] [8-ое июня 1001-ого года]
Ихримасу Неверный, великий покровитель предательств, встретил их ехидной усмешкой на округлом лице, которое обрамляли черные кудри волос, свисавшие до подбородка. Сине-зеленые глаза смотрели на прибывших гостей с неприкрытым любопытством, отмечая каждую деталь во внешности. Облокотившись на подлокотник трон, и подперев подбородок кулаком, Ихримасу заговорил:
– Наконец-то и я увидел наших неожиданных союзников, Маира! Наш подарок судьбы целый месяц ускользал от моего взора, путешествуя по окрестностям этого прекрасного города. – Великий Покровитель широко улыбнулся. – И чему же они посвятили это время? – Самосовершенствованию, - фыркнула ставленница императора, предварительно поклонившись негласному хозяину Белого Города; ее примеру последовали остальные: двое вернувшихся, а также немногочисленная свита из числа имперских гвардейцев. – Как и все мы. – Вот как. – Ихримасу Неверный нахмурился и поджал губы. – Как обстоят дела в окрестностях, Маира? – Город полностью окружен. Пути сообщения и торговые пути перекрыты, конные разъезды повсюду, большая часть подземных ходов завалена. Великий магистр оказался не таким уж и дураком, как мы ожидали. Либо у него умные союзники. – Не имеет значения. Главное, что мы остались одни, - кивнул он. – Как я и ожидал. Последний гонец от императора прибыл две недели назад и принес нерадостные вести: большая часть армии занята восстаниями на юге, подкреплений не будет. К тому же император справлялся о здоровье своей верной ставленницы.
Маира де Васса, пережившая за последнее время череду трагедий и до сих пор не оправившаяся от последствий, изумленно посмотрела на великого покровителя предательств. Пальцы женщины нервно теребили белую ткань одежды.
– И что вы передали? - тихо спросила она. – Что с вами все в порядке, Маира, - Ихримасу вновь улыбнулся. – Нам ведь не нужны осложнения, которые может доставить император, узнав о ваших действиях здесь. Есть еще одна неприятная новость: падишаху понадобились солдаты в Йешимале, так что нас даже меньше, чем было в начале. – И… сколько? – В Селефаисе десять тысяч прекрасно подготовленных имперских солдат, - начал перечислять он. – Еще столько же верных пророку Иману, а также небольшой отряд с Западных Островов, численностью в тысячу человек. Итого двадцать одна тысяча человек, которая противостоит тридцатитысячному воинству. Вырисовываются интересные перспективы. – Тише, Исмаил, - отмахнулась Маира де Васса, которую до сих преследовали видения об ее умерших близких. – Что? – В сине-зеленых глазах Ихримасу промелькнуло раздражение, которое грозило достигнуть критической отметки. – Ничего, - она кашлянула. – Перспективы мрачны. – Не слишком.
Ихримасу Неверный, великий покровитель предательств, встал с трона, который некогда занимал смертельно больной шах. Он напомнил мастеру Хеммерлингу – Мортариону - Сайка Сара, который пропал в демонической обители: полноватая фигура и некоторая неуклюжесть, которые скрывались дорогим шелковым халатом сиреневого цвета и плавными движениями. Отличались лишь глаза: сине-зеленые провалы на лице, в которых нет даже намека на сочувствие, жалость или милосердие, которые были свойственны торговцу. Только нечеловеческое любопытство и затаенная злость.
– Если бы моя память не был так худа, - сказал Ихримасу, обращаясь к одному из доселе молчавших нелюдей, - я бы вспомнил, где тебя видел. Колдовской Легион, ведь так? Времена основания, ты был одним из инициаторов. Жаль, что времена нашей славы продлились недолго, Люций Брут, очень жаль. – Сколько вам лет? - спросила Маира де Васса. – Много, очень много. Я ровесник твоего спутника, - ответил Ихримасу Неверный, скрести руки на груди. – А теперь главное. Малик!
Покровитель костей Малик ибн Рад, все это время стоявший далеко за пределами видимости Маиры де Вассы и ее спутников, неспешно подошел к своему хозяину. Тот удовлетворительно кивнул.
– Сейчас вы двое являетесь соратниками ставленницы императора, - он улыбнулся магичке уголками губ, - но выбор есть всегда! Я был бы рад видеть вас среди своих людей все то время, что продлится осада. В обмен на те же услуги и за ту же плату.
Ихримасу в облике полноватого мужчины небрежным жестом подозвал одного из слуг, приказав принести вино для себя и гостей. Слуга убежал выполнять приказ. Между тем аль-Хайма окинула взглядом вернувшихся, покачала головой.
– Так или иначе, волею падишаха и самого пророка я приставляю к вам покровителя костей Малика ибн Рада, который будет… контролировать ваши действия, согласно моим указаниям и насколько это возможно. – Именно так, - сказал Малик.
Принесли красное вино и разлили по бокалам, дав каждому по одному – с болезнью шаха и прибытием великого покровителя восточные традиции уступали южным, словно наслаиваясь. Слуги были недовольны, но Маиру и остальных это вполне устраивало.
– А теперь первое поручение, которое, думаю, было бы одинаковым и с моей стороны, - он сделал небольшой глоток, - и со стороны верной ставленницы императора Кайма. Я так давно не видел в деле некроманта, а потому Мортарион – подарок, преподнесенный пророком Иманом! – Нам нужны войска, - подтвердила Маира де Васса. – Было бы глупо отказываться от дарованного нам шанса, Мортарион. А мертвецы вряд ли будут возражать. – За последнее время погибло много людей, а вскоре погибнет еще больше… - сказал Ихримасу. - Думаю, вам, Мортарион, не помешало бы наведаться на кладбище, где лежат трупы. Вместе с Маликом, конечно. В городе бушует какая-то болезнь и умерших и умирающих по ночам просто кидают за стены или отвозят на кладбище. Опасно появляться там одному.
Покровитель костей хохотнул, едва не расплескав вино.
– Сколько маэглици вам нужно? – Тысяча. Для начала, - с задержкой ответил Ихримасу, а затем поднял бокал. – И хватит о делах. Давайте выпьем за некроманта и победу, которую он с собой принес! – Выпьем за тех мертвецов, что он с собой приведет! – поддержал Малик.
Ихримасу Неверный, великий покровитель предательств, залпом опорожнил стакан. В глазах нелюдя светилось торжество.
Для начала Хеммерлинг и Люций должны будут решить, на чьей стороне остаться, так как попытка двойной игры будет довольно скоро пресечена. В зависимости от выбора часть последующих заданий будет разительно отличаться, ну и само собой, что выбор сам по себе сыграет важную роль потом.
Затем Малик и Хеммерлинг должны будут отправиться на городское кладбище, которое расположено за стенами города. На улице ночь и потому шансы встретиться с разведчиками Священного воинства довольно малы. Описание кладбища можно взять из первого поста шестой части, а сам процесс и мелкие детали – на вас. Ну и разбавьте это дело разговорами, само собой.
Люций. Если Ферг будет способен отписываться или за это дело возьмется Интел, то у Люция Брута будет занятный одиночный квест.
Сообщение отредактировал Tillien - Воскресенье, 2011-08-14, 1:31:32
Прежде чем встать с кровати, убийца осмотрелся. Занавеси вместо двери. Нечто, что при наличии хорошо развитого воображения, можно было назвать «кроватью», старый деревянный стол, на котором были разложаны личные вещи Заэля, и стул, на котором была сложана одежда – и всё это было расположено в довольно маленькой комнате. По сравнению, с которой даже камеры в тюрьмах Умбры напоминали личные покои Императора.
- Ну и дерьмо, - не выдержал Заэль. Собственно, он бы всё равно сказал что-то подобное, так как боль в руке то утихала, то становилась невыносимой – а ругань, как известно, помогает в подобных ситуациях. - Знаешь, а ведь шесть лет назад ты служил Императору Кайму, при этом живя как Император, твоя семья не была убита твоими же руками, ты не был наркоманом…ну и, конечно же, ты, всё таки, реже попадал в подобные ситуации. Ты сам выбрал свой путь... Зато это лучше, чем смерть, - неожиданно высказалась Ллаис, которая явно не хотела упустить возможность перебранки. Слышать подобное от безумной демонессы было довольно странно, однако попытаться понять женщин – особенно подобных этой – не представлялось возможным, - Единственное правильное решение, которые ты принял – отказался от своего происхождения, заодно оставив глупо звучащую фамилию в прошлом. Гедаалд…звучит как кличка какого-нибудь…даже не знаю…шута, например.
Заэль ничего не ответил. Убийца прекрасно осознавал, что Ллаис была права – мало того, что вся его жизнь и последние события в частности напоминали полный бред, так ещё, и он сам всё больше становился похожим на шута, выполняющего капризы непонятных господ. По крайней мере, все эти чёртовы Пророки и Покровители явно думали именно так.
Найдя в себе силы подняться с кровати, убийца решил переодеться – нынешнее одеяние не слишком его устраивало.
- Ну, раз ты не хочешь говорить, то давай я расскажу тебе о том, что может ждать тебя. Как ты уже сам понял, положение не из приятных. Во-первых, ты потерял руку. Но, если верить этой здоровенной куче мяса, то это не проблема. Во-вторых, эти твои «спутники» всё ещё живы – а значит они представляют угрозу. Мало того, что ты на их глазах убил сестру Пророка, так ещё, впридачу к этому, они знают о моих способностях – а это значит, что они попытаются уничтожить моё вместилище. Поверь – ни тебе, ни мне от этого лучше не станет. К тому же, перчатка привлекает внимание – придётся следить за особенно любопытными зеваками, иначе это обернётся для тебя, а точнее нас, большими проблемами. - Если это всё, то можешь не волноваться – я не настолько безумен, чтобы в таком состоянии вступать в бой с теми, кто может заручиться поддержкой могущественных союзников. Хотя это доказывает, что они куда глупее меня, раз готовы верить хоть кому-то, не подозревая, что никто никогда не помогает без выгоды для самого себя. - Что – дар речи вернулся? - усмехнулась Ллаис, - Ну да ладно. В принципе, ты, конечно же, прав, однако, на данный момент, твоя позиция «я сам за себя» одновременно и ограничивает тебя, и даёт неоспоримое преимущество. Но не будем об этом. Есть ещё две проблемы, которые нужно обсудить. - Если ты не заткнёшься, то я сам себе оторву голову, дабы ты уже замолчала, - становилось очевидным, что Заэль терял терпение. - Не волнуйся – тебе не суждено умереть…по крайней мере именно сейчас. Ну так вот…В-третьих, ты привлекаешь слишком много внимания. Да-да, ты слишком заметен. Но если раньше это не слишком мешало, то, при нынешних обстоятельствах, твоя одежда и довольно запоминающаяся внешность не слишком поможет тебе. Поэтому у тебя остаётся лишь два варианта – либо ты меняешь своё одеяние на что-то менее заметное, либо находишь того, кто немного изменит твою внешность. В любом случае, оба эти решения не лишены недостатков. Возможно, тебе даже придётся совместить одно с другим – для гарантии, - Ллаис усмехнулась, как бы намекая на одновременную тщетность и необходимость подобных действий, - И, наконец, в-четвёртых, я бы хотела обсудить твоё место на этой шахматной доске. Тебе не кажется странным, что ты – всего лишь пешка? Раньше ты служил Кайму, затем этому Пророку, сейчас, фактически, преклонил колени перед Неверным –а теперь тебя и вовсе демоны спасли, которые явно потребуют что-то взамен. Не слишком ли всё просто? - Что ты имеешь ввиду? – спросил убийца, надевая рубашку, оборванный левый рукав которой напоминал о недавной потере, усиливая боль, - Хватит с меня этих игр – говори как есть. - Да что тут непонятного-то? Ты слишком долго был простой пешкой, при этом получая за работу лишь разочарование и боль в качестве награды. А ведь есть способ отомстить им всем сразу… - Ты предлагаешь… - О да…я предлагаю вернуть Аруму к жизни. Вспомни его слова об альтернативах – это ведь отличный шанс всё изменить. В твоих руках будет судьба этого мира – и не только. Ты наконец получишь то, что заслуживаешь – ты станешь Богом.
Вкладывая эмоции в каждое слово, Ллаис будто бы показывала, что она умеет не только использовать чуждую человеку энергию для уничтожения врагов хозяина перчатки или сотворять с его разумом всё, что угодно – она ещё была и неплохим обольстителем…возможно даже суккубом.
- Либо уже ты считаешь меня шутом, либо ты… - прошептал Заэль, улыбнувшись - слова Ллаис были довольно убедительны, а обещание могущества могли вскружить голову кому угодно, - Однако ты умалчиваешь об одном – какая-то тебе выгода с этого? Ты даже не раскрыла сути нашего договора. - Об этом потом, мой господин…всё потом. - Ну ты и тварь, - злобно произнёс убийца, осознавая свою беспомощность. Ответа, как не странно, не последовало.
За время разговора убийца и не заметил, как, в силу привычки, полностью оделся и вооружился, причём без чьей-либо помощи. Однако Заэль вовсе не собирался покидать обитель демонов – это было не только опасной, но и бессмысленной затеей.
- Если бы они ещё про еду не забыли – я бы здесь вообще жить остался, - пошутил убийца, начиная снимать с себя плащ. Как не странно, буквально через секунду в комнате, прямо возле «двери», появился серебрянный поднос.
В какой-то момент гвардейцу показалось, что всего произошедшего, на самом деле, и не было - он просто снял комнату в какой-нибудь дорогой таверне, принял три-четыре склянки «Слёз» и «наслаждается» видениями. Однако, выйдя из комнаты, он увидел низкое существо в монашеской одежде, которое могло сойти за монаха или старца. Когда «старик» обернулся, Клинок смог чётко разглядеть его когтистые лапы и жёлтые глаза, горящие странным светом.
- Отдыхайте, господин – вас ждёт ещё много дел, - произнес демон, после чего куда-то ушёл. Гвардеец же вернулся в свои покои, не рискнув последовать за таинственным слугой.
Переставив поочерёдно все предметы с подноса на стол, Заэль удивился столь странному рациону, которому придерживались демоны – если можно было понять, что поднос, тарелку и столовые приборы были похищены из ближайшей таверны, то столь вкусное жаренное мясо и вино, явно созданное задолго до рождения гвардейца, убийца никак не мог объяснить.
Налив вино в стеклянный стакан, привезённый с Западных Островов или ещё откуда, убийца вдруг начал сжимать его со всей силы – вплоть до того, что сосуд чуть не разбился, хотя трещины уже появились. Убийца вдруг вспомнил всё то, что было в его жизни.
Счастливое детство, объясняемое знатным происхождением и тем, что Заэкар готовил себе замену, найдя баланс между строгостью и любовью. Службу в армии Империи простым солдатом, а затем и помощников врачевателя. первый штурм одного из город, что был захвачен Империей и разграблен. Встречу с будущей женой, которую Заэль всегда представлял обычной сиротой, скрывая тот факт, что она была дочерью местного правителя. Убийство капитана, который приказал изнасиловать Аирис, и неподчинение этому приказу. Всё это Гедаалд видел особенно чётко.
Затем шли сцены из его счастливой жизни с Аирис и службы Клинком, которая постепенно превратила его «из рыцаря на белом коне в одержимого приспешника зла». В конце-концов, он увидел тот злополучный бой. Неверного, которого он всегда считал просто легендой, не веря в рассказы о его роли как защитника рода Гедаалдов, химерическое видение, которое его спасло от смерти…но, в тот момент, гвардеец таки смог донести вино до рта и выпить – так что ему посчастливилось не видеть вновь ту ночь.
Однако за тем на него нахлынули последующие воспоминания – как он скрывался, как он совершал то, что заставило Кайма отправить по следу таинственного преступника нескольких Клинков, которые так и не вернулись. Работа на непонятных нанимателей, которым хотелось избавиться от недоброжелателей, хотя и сами заказчики заканчивали аналогичным образом – причём также от рук Падшего. А закончилось всё Веррисом – дальше вспоминать что-либо было бессмысленно.
Вызванный воспоминаниями стресс побудил Заэля выпить «Слёз Проклятых». У него ещё оставался приличный запас компонентов и уже готового зелья, однако без необходимых инструментов новых доз этой отравы ему не сделать.
Закончив трапезу, убийце вдруг захотелось спать – крайне редкое желание для человека, старающегося вообще не спать и уже привыкшего к недосыпанию. Однако увидев перед собой голую Аирис и поняв, что это просто галлюцинация, он лёг на кровать, на думая о таких мелочах, как одежда.
- Я думала, что тебе понравится – тем более, что твои болезненные воспоминания доставили мне неописуемое удовольствие, - знакомый голос подтвердил опасения Заэля – Ллаис решила «пошутить». - Мне всё равно, - ответил Клинок, положив правую руку под голову. У него не было сил даже ответить на такую шутку, провокацию…или как там называла это видение Ллаис. Затем рядом с ним легла и «жена», - Ты ведь не думаешь, что я решу исполнить свой супружеский долг с каким-нибудь видением, причём учитывая тот факт, что это ты его создала? - Вот ещё. Я не настолько сильно забочусь о тебе. Просто это доставит тебе удовольствие. А что доставляет удовольствие тебе – то и мне дарует прекрасные ощущения. Тем более, что этим своим наркотиком ты усилил эффект от видения – теперь я…она выглядит почти настоящей. Однако, если ты хочешь, я могу принять вид твоего сына или того гонца из Верриса – тогда это бы точно повеселило тех двоих идиотов, с которыми ты путешествовал. - Мне всё равно… - повторил свои слова Заэль, уставившись в потолок.
К тому моменту, как не странно, ему уже расхотелось спать, поэтому он просто следил за игрой тени и света, размышляя над тем, как ему поступить, когда придёт время выбора – а оно, так или иначе, всегда приходит.
Заэль и Эскехераль. «Десница» [Селефаис; убежище демонов] [9-ое июня 1001-ого года]
- Заэль, - знакомый шепот в голове отвлек гвардейца от созерцания причудливой игры теней, в которую вторглось разноцветное свечение. – Вижу, ты не хочешь спать, так что у нас есть отличный шанс поговорить. Вставай, разомни мышцы. Они тебе еще понадобятся.
Клинок нехотя встал, придерживая культю – боль постепенно спадала, но фантомное покалывание в отсутствующих пальцах напоминало убийце о рассказах раненых и временах, когда он еще служил императору. Калеки чувствовали свои потерянные ноги и руки, а один даже клялся, что смотрел выбитым глазом. Те еще идиоты.
- Иди.
Заэль Гедаалд поправил одежды, размял единственную руку и, раздвинув пестрые занавески, вышел из импровизированного убежища, чтобы пройти через пару подобных комнат и оказаться в небольшой круглой зале. Клинок закашлялся. Внутри пахло болотом, застоявшийся воздух старался камнем осесть в легких и даже тренированный организм едва справлялся с неожиданно возникшей тяжестью и дурнотой.
По окружности залы темнели разрушенные колонны, на которых ярко-зелеными точками выделялись неизвестные гвардейцу растения. Сводчатый купол над головой Клинка наводил на мысли о древнем храме или святилище, тогда как круглый проем в центре помещения напоминал колодец - выложенный камнем колодец диаметром в два или три метра.
Рядом с колодцем стоял Эскехераль, держащий в руке факел – оранжевое пламя не трепыхалось, хотя Заэлю казалось, что из колодца дует прохладный ветерок. Исходящее от витиеватых узоров на теле демона свечение наполняло залу, делая все похожим на магическое представление, которое колдуны императора устраивали в столице. Только сейчас Гедаалд заметил, что демон почти гол: из одежды на нем только черная набедренная повязка.
- Сегодня я потерял несколько монеток номиналом поменьше! - сказал Эскехераль и в его голосе Заэлю послышались печаль и утомление. – Неделю назад я отправил в этот колодец четверых родственников, которые должны были исследовать катакомбы ниже уровнем, но… никто не вернулся, как ты можешь понять. Поверь мне, Заэль, там что-то обитает и когда-нибудь – когда-нибудь! – я узнаю… что именно.
Гвардеец усмехнулся. Ллаис что-то прошептала, но Гедаалд не расслышал. Все его внимание было обращено на демона.
- Вы же не хотите меня туда отправить? – спросил он. - И в лучшие дни ты бы вряд ли оттуда вернулся, Заэль. Даже не смотря на помощь твоей подружки. - Ну так зачем я здесь? - Чтобы поговорить о Культе и нашем общем будущем. Ты знаешь что-нибудь о Первой Матери? - М-м-м… нет. - Неудивительно, - хохотнул демон, чей хвост нервно выписывал петли. – Люди вообще редко интересуются культурой других видов, которые они так стремятся подчинить. Зачем?! Ведь они будут твоими рабами.
Заэль промолчал. Такой поворот ему не слишком нравился. - Как ты знаешь, Творение состоит из тысяч разных миров, которые ваши даймосы, - демон скрежетнул острыми зубами, - называют планами. Те из них, что ближе к центру Творения – Ближние Планы и там царит магия, тогда как на Дальних она заметно уступает техническому развитию. - К чему все это? - Мы, как и вы, где-то посередине между ними, но все же отдаленнее от центра и среди нас почти нет магов. А потому мы никогда не сможет повторить подвиг королевы Амахэма и двух нелюдей, но… - Королева? - Под землей своя жизнь. Не так под руинами Йетораля она совершила – с помощью двух вернувшихся - ритуал перехода и, как мы думаем, вернулась домой. Королева переступила через законы мироздания, а ее пропажа отдала город в руки Висельника – еще одного наследия мертвецов. Сейчас в Амахэме хаос. Мои родичи бежали и волею судьбы встретились со мной в Селефаисе, чтобы основать Культ. - Я… я не понимаю, твою мать! - Мы хотим совершить отвратительную вещь, Заэль. В этом мире нет ничего ценнее свободы, и мы хотим ее отобрать! Мы призовем Матерь, чего бы нам этого не стоило. И тогда… тогда мы отдадим долги сполна! Симас будет молить, чтобы мы изрубили его на куски! - Эскехераль засмеялся. – А ты нам поможешь, Гедаалд. Отплатишь за спасение и то, что мы не стали интересоваться твоим прошлым. - Почему именно я? - Разменная монета судьбы. Не у каждого есть перчатка с заключенным внутри… демоном и не каждый появляется в переулке из пустоты. И без руки, которую совсем недавно отрубили. Опережая следующей вопрос скажу, что у тебя есть время до утра. Потом мы выведем тебя на поверхность – квартал прокаженных – и ты отправишься в храмовый квартал, где найдешь нашу… знакомую. Она решит твою проблему с рукой. - Так просто? - Не думай, что мы тебе доверяем, - ухмыльнулся Эскехераль. – Касима аль-Селиф тебе это докажет. После чего мы тебя встретим и… начнем отдавать долги. А теперь отдохни. Здесь тебе нечего делать.
Заэль должен будет сделать несколько вещей в обязательном порядке: выбраться из квартала прокаженных, найти подходящую одежду для храмового квартала и добраться до Касимы, а затем начать с ней разговор. У гвардейца будет немного денег, перчатка и его обычная одежда. С отписью окружения поможет вкладка «Селефаис» в первом посте и воображение. Внешность Касимы и сам диалог пропишем уже вместе, потом.
Сообщение отредактировал Tillien - Среда, 2011-08-17, 4:30:55
- Очень просто оказался здесь, Раст, - Ответил Назар, усаживаясь за стол. – Прикинулся умирающим, хе. Для меня это было не так сложно - сам чуешь, как воняет от меня.
Наёмник замолчал, размышляя, что сказать этим двум, которых он практически не знал. Он помнил лица этой парочки, которые были показаны ему в Черном Городе, но и не подозревал, что встретится с ними так рано.
- Говоришь, прошло два месяца… Ладно, я расскажу вам, что со мной случилось. - Сказал Назар, вздыхая. - Я так понимаю, ты, Раст, тоже крупно вляпался, раз ты теперь с этим ублюдочным воинством. Но мы к этому еще вернемся. Ты помнишь, что случилось тогда у Верриса? Вспышка, потом наше исчезновение? Нас перенесло в какое-то странное место, где был Старик в сером… - Назар замолчал на мгновение, борясь с клокочущей яростью. – Потом мы попали в Сол. Величественный город намали, который Пророк и его солдаты разрушили когда-то. Нас было пятеро, все, кто смог уцелеть: я, Трифий из Верриса, беглый гвардеец Императора по имени Заэль и маг Антре, которому отрубили руку, и какой-то солдат из воинства. Остальные не выжили. Мы нашли какой-то проход в подземелье, не прошло и десяти минут как встретили…тварей. Искаженных, злобных и алчущих крови. Я не знаю, кем они были, но точно не людьми. Сначала мы бежали от них, оставив того солдатика из воинства как приманку. Беглый гвардеец дал мне и Трифию…какой-то дурман, который ускорил нас, сделал сильнее. Мы расправились с этими тварями, но тут появился…намали. Он предложил сделку. За нашу кровь он обещал вытащить нас из этого места. Мы спорили и думали, как нам поступить. В итоге, мы дали ему кровь. Нелюдь сдержал свое слово, он вытащил нас. Однако он не сказал, куда именно.
Наемник ненадиолго прервался, вытаскивая из-за пазухи заветную флягу. Открыв ее, он принюхался к амбре напитка, и сделал глубокий глоток.
- Хороша выпивка. Пробирает до костей даже меня, хах. – прокомментировал Назар, вновь продолжая свое повествование. – Этот намали телепортировал нас к тому самому Старику. Он говорил многое. Про их расу, про то, что мы все мертвы, и то, что мы должны были кого-то найти. Он не сказал кто именно, потому что мы снова переместились, но теперь в прошлое. Я говорю абсолютно серьезно, мы оказались в Соле от Первого года летосчисления. В самый разгар уничтожения этого города, когда Арума и его воины штурмовали Сол. - когда Назар упомянул в своем рассказе Пророка, глаза Сандро сверкнули, а рука сжалась на стальном кубке, слегка погнув поверхность. Он сдержался и позволил наёмнику закончить историю. - никогда не забуду тех часов, что провел в этом городе. Вопящие нелюди, которых живые бросали в огромные костры, солдаты Арумы, которые вырезали, насиловали их женщин, и грабили намали, как маги и сам Пророк уничтожали их предводителей. Естественно, нас заметили воины Арумы, которые начали расспрашивать нас. От этого допроса мы были избавлены самим Пророком, который проезжал мимо. Заэль предложил обратиться к нему. У нас не было выбора, и мы пошли за ним. В разговоре Арума сам нам сделал предложение: он поможет нам, если мы сами поможем ему. Сейчас не важно, что с нами тогда произошло, но после этого мы отправились к Хребтам Имана, к некому храму. Что бы попасть туда, нам пришлось пробиваться, сквозь…оживших мертвецов. Глупо звучит, я согласен, но это так. Мы нашли этот Храм. Но там мы встретили только Покровителей. Среди них был тот Старик. У Заэля был особый кинжал, который он приобрел в Веррисе, прежде чем мы отправились в горы. Но торгаш сказал, что если кто-нибудь скажет определенное слово, то хозяин кинжала должен выполнить любой приказ. Эти Покровители знали это слово, и они заставили его убить меня. Я истекал кровью и чувствовал, как вместе с ней из меня уходит жизнь. Когда я закрыл глаза, я…ммм…оказался в посмертии. Но там мне был дан шанс снова стать живым и все исправить. Так я оказался в Селефаисе, в прошлом, с одним спутником. Мы отправились в Йешималь, и там я вновь встретился с проклятым Стариком, который сражался с Арумой. Вместе с Пророком была и его сестра. Трифий погиб от копья Покровительницы Убийц, чтобы его принял Черный Город. Старик отступился, но он и его дружки уже здесь в настоящем. В конечном итоге, я и Заэль смогли вернуться в настоящее, и вот я оказался здесь, в лагере этого долбаного воинства.
В шатре повисла тишина, Назар вновь приложился к фляге и сказал: - Слушайте, вы можете и не верить тому что я тут нагородил, но я не знаю к кому больше обратиться, я могу доверять Расту в какой-то степени. Посмотрите на это. - наемник встал со стола и начал осматривать шатер. Заметив лежащий на столе небольшой нож, он взял его в левую руку. Размахнулся, собираясь вонзить его в сердце, но заметил поднятую в примиряющем жесте ладонь целителя. - Спокойно. Я...чувствую, ты мёртв - работает только нервная система. - произнёс он с нотками неподдельного интереса в голосе. - Да. Мое тело абсолютно мертво, в нем нету жизни. Я могу не дышать, я не чувствую боли и я постепенно разлагаюсь. Поэтому от меня и воняет тухлятиной. Я сказал все, что хотел, решайте, верить мне или нет.
Инквизитор внимательно слушал слова мертвеца, лишь изредка притрагиваясь к кубку с вином. Сначала появившаяся из ниоткуда колдунья, называющая себя сестрой Арумы, а теперь и оживший мертвец, сидящий перед ним и рассказывающий какие-то небылицы, более всего напоминающие бред сумасшедшего. Но время удивляться от происходящего прошло еще пару десятков трупов назад. Теперь это просто не имело значения. - Ты рассказал нам интересную историю, Назар. Сколь интересную, столь и безумную. Но скажи мне, ради чего ты прибыл сюда? - Мне нужно знание. Я хочу знать что изменилось за те два месяца что меня не было здесь. - Прямо сказал наемник. - У вас выпить есть еще? - Конечно. - Инквизитор указал рукой на стол, за которым они сидели. - У нас есть вино, найденное среди кучи барахла Маиры и её свиты. - Паршивое конечно, но лучше сейчас не достанешь.
Наблюдая за тем, как Назар наполняет свой кубок, инквизитор, раздумывая, что стоит сказать, а что нет, продолжил: - Случилось многое, наемник. Предатели и скоты ударили нам в спину в самый ответственный момент. Мы до сих пор не оправились от этого. Старый магистр и его герольд мертвы, а воинством управляет этот мальчишка, сир Роэм. - Последние слова Сандро произнес с плохо скрываемым раздражением. - Паренек быстро сделал себе карьеру на костях других. - Трифий погиб от копья Покровительницы Убийц, чтобы его принял Черный Город. - повторил Раст слово в слово одну из фраз Назара, очнувшись от задумчивого оцепенения - Что это значит? Что за Чёрный Город? - Вы должны хранить в тайне до надгробной плиты, то что я скажу вам. - Очень серьезным голосом сказал наемник. - Это наше посмертие, посмертие людей. Именно туда попадут души погибших. Я называю это место Черным Городом. Он абсолютно пуст, огромные дома из темного камня, высочайшие башни, скрывающие собой солнце. И тишина, такая тишина, невозможная тишина... - закончил наемник. Его просьба сохранить тайну, почти всплывшая из детства, слегка насмешила Ваалтера, но он ничем этого не выдал, продолжая расспрашивать. Человек, который помнит посмертие - да половина магов Алебастрового Консульта съели бы свою мантию и добавки попросили за возможность поговорить с ним! - И там ты был, когда... умер? Но кто дал тебе второй шанс? И, главное, зачем? - Да, я там был. Мне дал...или дала шанс...э-э-э, Повелитель или Хозяин посмертия, не знаю как правильно их величают. Мне не просто дали этот шанс, Раст. Эти Покровители, про которых я говорил. Они невероятно опасны и их намерения не самые дружелюбные. Я не знаю что они хотят и не доверяю им.
В шатре повисла задумчивая тишина. Впрочем, длилась она недолго - Раст продолжил расспросы. - Ты говорил, что с вами был ещё маг по имени Антрэ. Что случилось с ним? - Ну...эм, при виде тех созданий в Соле, да и при перемещении во времени он немного...умом тронулся. Орал, нес чушь. Сначала его вырубили, а потом его Пророк...испарил. Не оставил от него и следа. - Покровители. Как ты сказал, вы впервые встретили их в Храме на Хребтах Имана, где оказались по просьбе или заданию Арумы. Кто они? Что ты о них знаешь? - Я не знаю кто они. Я знаю что они очень могущественные создания, которые покровительствуют каким-то материями. Арха Немилосердная, Покровительница Убийц. Ихримасу Неверный, Покровитель Предательства. И Старик в сером, он еще называет себя Демиургом, Всесоздателем. - Назар после последнего слова усмехнулся. - А по мне он кусок ослиного дерьма. Вот что я знаю о них. Инквизитор подался вперед, словно хотел лучше расслышать Назара. - Тебе довелось увидеть самого Пророка. Не каждый из ныне живущих может похвастаться тем же. Расскажи мне о нем, Назар. Можешь говорить абсолютно свободно, но избавь меня от пересказа его всем известного жития. Я хочу услышать правду. - Пророк...он...настоящий. Я не верю словам церковников и жрецов Имана, я знаю, только что Творец всемогущий и вездесущий, понимаешь? А Арума - он настоящий! Он не просто человек, он - Посланник Творца. При мне он преображал мир по своему желанию, он не боялся делать свое дело, он не сыпал закостенелыми фразами и мольбами. Его непоколебимая воля привлекала людей, тех кто хотел изменить ход истории, тех кто обратил в ничто всех нелюдей, в том числе и намали. - Назар на миг приостановился, вспоминая. - Пророк всегда шел к своей цели, какова не была цена. Он спокойно низвергнет тебя в пустоту, если ты будешь стоять на его пути. Он прирожденный лидер, и я с охотой пойду в битву под его знаменами. Вся эта Церковь Арумы...она...не более, чем куча идиотов которые пляшут под дудку этого проклятого Патриарха. Я не верю что он посланник Воли Пророка. Только сам Арума и его сестра на это способны.
Инквизитор улыбнулся, удовлетворенный ответом Назара. Затем он закрыл глаза, словно погружаясь в дремоту. Раст, глядя в пустоту, кивнул, соглашаясь с Назаром. - Что ты ещё хочешь знать о том, что здесь происходит? - Что происходит сейчас в Воинстве и в мире? И что здесь делаете вы? - В мире... мы мало знаем. - начал Раст, продолжая задумчиво глядеть куда-то в сторону - Император Кайма, чьи войска раньше были на нашей стороне, оказался предателем, и сейчас его солдаты вместе с Серебряным Консультом на стороне язычников. Меня предал в мой Консульт, но, благодаря стечению обстоятельств, я оказался здесь на положении целителя. - Мы с Сандро... - продолжил он после короткого молчания. - Мы видели Седну, сестру Пророка. Она здесь, в лагере, маскируется под куртизанку. Когда Она снизошла к нам, мы осознали, какой глупостью являются все эти догматы Церкви Арумы и прочий бред. Сейчас примерно половина воинов - адепты нашей, новообразованной Истинной Церкви. Среди нас была и Катерина. - только сейчас Раст посмотрел в глаза наёмнику. - Наверное, к лучшему, что она погибла после того, что с ней произошло. - Да, Катерина Грей. А ведь она была одной из немногих, кому следовало остаться в живых. Понимаешь, Назар. В ней была какая-то внутренняя сила. Яркий огонь. Сейчас почти не осталось таких людей. Катерина была истинным воином, а это уже заслуживает уважения. - Инквизитор вновь отпил из своего кубка, и о чем-то задумался, словно собираясь с мыслями. - Иногда нам в руки попадали влиятельные лица из армий Церкви - отличные солдаты и полководцы. Но что-то заставляло их отказываться от своих клятв, плести интриги и готовить мятежи. Теперь я кажется понимаю, что это было. Но даже в таких случаях мы давали им шанс принять яд и уйти как положено воинам, а не жалким предателям. Я всегда верил, что каждому из нас уготована своя смерть и казнить храброго воина с помощью веревки - это худший вариант из всех. Грей не заслужила такой участи - ей стоило умереть тогда, в катакомбах, от проклятья некроманта.
Когда Сандро начал говорить, Раст молча вышел из шатра. Закрыв глаза, он стоял, давая коже насладиться ночной свежестью и мелкими каплями дождя. После маг огляделся, жестом подозвал ближайшего караульного. Это был один из четверых телохранителей Раста, наиболее опытных воинов из тех, кто принял веру Истинной Церкви. Целитель сказал ему несколько слов, после чего тот принялся по цепочке часовых передавать указания.
Следом вышел инквизитор. Братья оживлённо беседовали - Назар видел жесты по силуэтам - но не мог расслышать ни слова. После, явно придя к какому-то соглашению, двое вернулись в шатёр и уселись на свои места. - Что-то случилось? - Спросил Назар, с опаской гладя по сторонам. - Нет, всё в порядке. Мы решили, что тебе стоит встретиться с Седной и вкратце рассказать то же самое ей. - Мда. Прошла тысяча лет, а я даже не успел по ней соскучиться. - Это меня и интересует. Некоторые маги изучали возможности временных искажений... Возможно, перемещаясь, ты каждый раз создавал новую "ветку" реальности, и наша Седна тебя никогда не видела.
- Что за Роэм? Кто он такой? - спросил Назар, обращаясь к Сандро - О, сир Роэм. - Начал Сандро. - Новоиспеченный магистр воинства, пришедший на смену дряхлому де Лорту. Как по мне, он обычная марионетка, лишенная каких-либо политических амбиций. Будучи рыцарем до мозга костей, облаченным в сияющие доспехи, ему все-таки пришлось поступиться со своим кодексом чести, когда по его приказу вздернули множество офицеров и простых солдат. Он молод, а после недавних событий наверняка нестабилен. Роэм еще может выкинуть какой-нибудь фортель, от которого удивятся все. А так он забавный, самоотверженный. Я до сих пор помню, с каким упорством он защищал Джоану Ло. - С весельем в голосе закончил инквизитор. - Это он должен был быть по ту сторону стола. - хмуро добавил Раст. - Слушайте. Пока здесь льется людская кровь, там на севере собираются они. Те кто уничтожил Северное Королевство. Вот кто действительно настоящий враг Священного Воинства. Вы должны это понимать... - Не менее мрачно сообщил наемник.
Раст взглянул на него, как бы предлагая рассказать больше. - Те твари, что были в Соле. Они уничтожили Север, и я уверен что они готовят свой поход на юг. Поэтому я здесь, что бы Воинство было единым, что выступит против нелюдей, понимаешь? Мне придется сделать многое, иначе я...действительно буду трупом. А каковы ваши намерения, Истинная Церковь, ха? - хмыкнул наёмник. Услышав вопрос наемника, инквизитор отставил свой кубок в сторону. - Думаю, одно лишь название говорит о многом, Назар. Наша главная цель - возрождение истинного учения Арумы и торжества человека над проклятыми и отверженными. Погрязшие в распрях, мы никогда не сможем одолеть то зло, о котором ты говорил. Но объединенные под знаменем веры и ведомые волей Творца, мы сможем сокрушить любого врага. Так говорил Пророк и так сделаем мы. Тем временем, Раст начал копаться в ящиках и выудил на свет какую-то бутыль. Разлил в кубки Назара и Сандро, свою деревянную чашку. - Коньяк, ещё из Верриса. - произнёс он, собственно, ни к кому не обращаясь. - Спёр из гнёздышка того самого Арридена. - Значит наши цели совпадают. - Сказал Назар, кивнув. - То что я...мы должны сделать будет не просто, но если мы сделаем это, то мы не только сплотим Воинство, показав истинного врага, но и возможно случится чудо. - Чудо? Время чудес давно прошло, Назар. Хотя одно твое появление уже ставит под сомнение мои слова. - Об этом пока рано говорить, Сандро. Всё возможно, но пока не пришло время. - Отвел взгляд Назар.
Раст хмуро посмотрел сначала на одного, потом на другого. Взял чашку с коньяком, уже поднёс её ко рту, но тут в шатёр заглянул солдат, приветствовал целителя и инквизитора ударом кулака в грудь - как старших по званию. - Всё готово. Маг кивнул, солдат вышел из шатра. Скрипач поставил на место чашку, взял какой-то мешок и кинул Назару. Это оказалась ряса вроде монашеской. - Возьми. От этого старья воняет ещё сильнее, чем от тебя, так что никто ничего не заметит. Хорошо... - Со вздохом ответил наемник, одевая рясу поверх одежды. После того как он одел капюшон на голову, он с нотками веселья спросил. - Хей, а сколько стоят услуги Седны? - Тебе - бесплатно. У тебя всё равно не стоит. - Это временно, не беспокойся. Раст кивнул. Мысленно он давно уже придумал схему, как можно заново запустить сердце Назара, чтобы оно было способно накачать член кровью. Стоит оставить это как козырь, если им понадобятся какие-то услуги Назара. - Идём к Седне. - надвинул он капюшон и вышел в ночь. Сандро, стоявший у порога шатра, слабо вздрогнул, но промолчал. Образ шлюхи плохо вязался с пророчеством и святостью, это медленно выводило инквизитора из себя.
На улице ждали двое солдат, которые повели их мимо бесчисленных палаток и костров, горевших несмотря на дождь - казалось, эти люди способны зажечь даже воду. Через несколько минут все пятеро пришли к крупному шатру на краю лагеря. Один из сопровождавших солдат откинул матерчатую занавесь, другой зашёл внутрь. Через несколько секунд возни он снова появился на виду, на этот раз волоча за собой полуголого мужика, который с ошарашенным видом пытался вырваться, визжа как свинья. Наконец воин выкинул его наружу, швырнув следом за ним и какие-то вещи. Подойдя ближе к лежащему на земле солдату, инквизитор с размаху ударил его сапогом в лицо, выбив тому передние зубы и разорвав щеку. Второй удар пришелся по ребрам. Когда неудачник затих, Сандро склонился над ним, и почти не разжимая губ, прошипел: - Прикрой свою печать, мразь - указывая взглядом на знак Истинной Церкви на плече. - Если её увидит хоть кто-нибудь, я лично спущу с тебя шкуру. А теперь пшёл вон. Утерев с разбитых губ кровавую пену и что-то бормоча, человек поднялся с земли и медленно заковылял куда-то во тьму. "Животные. Никакого самоуважения. Никакой мысленной деятельности. И мы пытаемся вселить в них веру. Веру! Они на неё не способны." - думал Раст, глядя на всё это.
Тем временем, Сандро прошёл внутрь, жестом зовя за собой Раста и Назара. Солдаты остались на карауле.
Сообщение отредактировал RiD - Четверг, 2011-08-18, 6:41:19
Ролланд скрестил руки на груди и ушел в раздумья. Прибытие А `Рэля в Воинство оказалось не таким радушным, как предполагал с самого начала новоиспеченный Магистр. Оно окропилось кровью и виновных, и невинных. Тела дворян, рыцарей и полководцев, повешенных якобы за измену, до сих пор украшали бы лагерь, подчеркнутые головами простых солдат, не окажи де Роэм последнюю милость казненным, приказав снять их тела и похоронить как следует, вопреки указаниям Патриарха. За последние полтора месяца А`Рэль держал в своей хватке всё Воинство, и его Магистра в том числе. Вступив в чин предводителя войска, Ролланд против своей воли был обречен нести огромный камень ответственности, который лёг на его плечи. Но, не смотря на это, он сумел сохранить кое-какое присутствие духа в войске и внушить своим командирам веру в успех похода, руководствуясь идеалами чести и благородства. В этом нелегком ныне деле ему помогали его братья и сестры из ордена Белой Розы – он помнил, что кроме Ролланда де Роэма, Магистра Священного воинства, существует и простой Ролланд Роэм – рыцарь Белой Розы. Он частенько наведывался в отведённую рыцарям ордена часть лагеря, где общество приятных людей помогало хоть чуть-чуть избавиться от мысли собственной беспомощности перед Патриархом. Однако, возвращаясь в лагерь верховного командования эти мысли, вновь возвращались, напирая всё с большей силой. Не найдя способа избавиться от тлетворного влияния этого человека, если человека, юноша был вынужден играть роль послушной марионетки, проклиная себя и свою беспомощность, каждый божий день ведя бой, который он заведомо проигрывал. Сейчас, однако, возможность сбросить с себя тяжкое бремя, которое напоминало о себе всё это время, казалась светом в конце длинного туннеля. Почти. Гость, обошедший личную гвардию Ролланда, вызывал слишком много вопросов, а Братство, о котором он говорил, тем более. Несмотря на сомнения, рыцарь всё-таки решил согласиться с предложением старца, оправдывая это заботой о будущем воинства и цели похода.
-Я согласен, - откашливаясь, ответил Ролланд. – Я готов воспользоваться любой возможностью, если она поможет избавить войско от гнили, которую распространял Патриарх. Жизни многих в этом лагере важнее моей собственной, и я с радостью её отдам, если потребуется.
Де Роэм уставился на таинственного старика, ожидая его ответа…
Сандро, Раст и Назар. [Лагерь Священного воинства; шатер Седны] [9-ое июня 1001-ого года]
В служившем одновременно убежищем и борделем шатре троица несколько минут ждала, пока очередной любовник Седны аль-Йешиа из числа дворянства натянет штаны и выскользнет отсюда, тогда как сама госпожа не спеша надевала излюбленный халат. Сандро, скрипя зубами, проводил рыцаря взглядом.
– Кто это? – спросила Седна, накидывая жилетку.
Ночи здесь выдавались прохладные, а захваченные в Хазре тряпки – и не только тряпки: халаты, кольчуги и даже оружие - постепенно заменяли привычное облачение солдат воинства, отчего те начинали походить на язычников. Лишь церковники и приближенные к великому магистру люди настойчиво продолжали одеваться в традиционные одежды.
– Назар аль-Веррисий, - ответил Раст. – Долгая история. Ее лучше рассказать в спокойной… – Назар? – Изящные брови Седны в изумлении поползли на лоб. – Я не думала, что вы вернетесь так скоро… где остальные двое? Что с братом? – Он жив, - ответил наемник. – Он жив…
Следующие полтора часа они просидели за столом: аль-Веррисий пересказывал свою историю, тогда как Раст и Сандро ее дополняли, а подпиравшая подбородок кулачком женщина внимательно слушала. Отдельные факты Назар умалчивал из нежелания или от незнания, а некоторые расписывал во всех подробностях. Время от времени Седна, чьи длинные кучерявые волосы золотом блестели в пламени светильников, что-то уточняла, а иногда спрашивал Назар:
– И все-таки, почему именно… так? – он развел руками, осмотрел роскошно обставленный шатер, остановившись взглядом на большой кровати. – Почему шлюха? – улыбнулась Седна, которая всем своим видом напоминала немертвому наемнику своего брата и саму себя – ту, что он видел тысячелетие назад. – Потому что это хорошее прикрытие. Разве кто-то заподозрит шлюху?
Сандро фыркнул – ему претила такая маскировка. Раст промолчал, а Назар аль-Веррисий неловко улыбнулся. Знакомство с госпожой Истинной Церкви проходило в достаточно непринужденной обстановке и звонкий смех Седны или апостолов не был редкостью. Вот и сейчас она рассмеялась, а затем встала и подошла к шкафчику, где хранились подарки богатых клиентов.
– А Истинная Церковь? Зачем вы… выступили так открыто? – Открыто? – Седна взяла графин с красной жидкостью, откупорила – в воздухе запахло терпким вином – и разлила по бокалам, а затем подала остальным. – У нас нет времени на интриги, которые длятся столетиями или даже тысячелетиями. Меня хватило лишь отослать вас в прошлое с помощью Эфраля в надежде, что все получится. В надежде, что будущее уже не преподнесет сюрпризов. Оно ведь не преподнесет, Назар?
Он покачал головой, отпил дорогое угощение. Его примеру последовали остальные.
– Великие Покровители… - осведомился аль-Веррисий. – Что ты о них знаешь? – Я видела их. Еще в Йешимале. - Она вновь села за стол. – Уже после гибели брата, тело которого спрятали где-то во дворце. Он назвался Ихримасу и спросил у разбитой и грустной девушки, которой я тогда была, как у нее дела. Спросил, не нужна ли помощь. Спросил, почему я плачу. А когда узнал, показал фокус из тех, какие показывают иманимы. Я рассмеялась, а он… он улыбнулся! Ихримасу показался мне веселым и очень, очень похожим на брата!
Они слушали молча, а Седна аль-Йешиа все продолжала рассказывать, листая страницы своего прошлого.
– Он устроил меня в храм, и уже там я узнала, кто он такой. Ихримасу Неверный. Второй Лик Бога. Покровитель предательств, который ждет нас в Селефаисе вместе с верными псами. Там я догадалась и о том, что они замышляют. Я сбежала еще до ритуала. – Замышляют… что? – Узнаете в свое время, - она улыбнулась, наматывая кончики золотистых волос на тонкий пальчик. – А… Демиург? – Один раз он посетил тот самый храм и поздоровался со жрецами и учениками. Миловидный скрюченный старичок с глазами, в которых плескалась чернота. Выделялись лишь синие зрачки. Он внушал одновременно страх и благоговение. На пару секунд он стал для меня миром, а затем – еще одним поводом сбежать. По сравнению с покровителем вырождения Ихримасу кажется предсказуемым и простодушным. – А третья? Третья из них. Арха. – О ней я только слышала, и это было очень давно. Говорили, что она пропала. Из-за того, кого ты назвал Трифием, как я теперь поняла. Время – странная штука. Остальное… об остальном поговорим, когда избавимся от проблем в воинстве.
Они говорили еще недолго. Седна отправила инквизитора устроить Назара и найти ему убежище, тогда как Раст пошел к себе в шатер. День для них только начинался.
Временное убежище Назара аль-Веррисия оказался достаточно просторным неприметным шатром на окраине лагеря воинства, куда его сопроводили Филипп Келмаур и три его телохранителя. Вскоре инквизитор ушел, оставив наемника в аскетичной обстановке жилища: застеленная кровать, стол, стулья, шкаф и подставка для доспехов. И ковры. Ковры теперь были повсюду и у всех, как захваченные из Хазры трофеи.
Назар пытался уснуть – преображение не отняло подобной потребности, - но в духоте ночного лагеря спать не хотелось, а попытки бодрствовать превращались в ходьбу на грани между снов и явью. Далекий однотонный шум, шаги караульных, стрекот цикад – грань была настолько тонка, что он не сразу различил голос, который с ним разговаривал. Осознание пришло немного позже.
– Ты проснулся, - раздался шепот. – Привет, Назар. Давно не виделись. Время действительно вытворяет странные штуки. – Какого!.. – наемник вскочил с кровати, сбрасывая одеяла.
Тонкий запашок разложения окончательно заполнил шатер, но собеседник не обращал внимания. Он сидел на стуле возле кровати: молодой светловолосый мужчина в помятых одеждах, некогда бывших светлыми, но сейчас ставших грязно-серыми. Кое-где виднелись багровые разводы, а края были обожжены или расползлись.
– Не узнал? – спросил он. – Когда-то я был красивой женщиной, и мы фехтовали. В Селефаисе. За белыми стенами, в городе, который вы сейчас осадили. Я спас тебя. – Шепчущий, - промолвил Назар. – Твой старый друг. Друг, которому нужна помощь, - он поднес палец к растрескавшимся губам. – Тише, тише. Позволь мне сказать, пока я еще могу и пока никто меня не видел. Это тело… нет, не так. Эта личность. Она убивает меня. Его зовут Шетаар Карасс, он имперский искатель и вообще довольно неплохой человек, но он меня убивает. – Что?.. – Слушай. Я не могу выбраться из этого тела, я… растворяюсь. Нет… мы становимся одним целым, понимаешь? Он не слушал меня, а Висельник… сукин сын оказался слишком умным и слишком амбициозным. Нам… мне повезло, что я выбрался из того пекла. Но времени немного. Я не могу убить себя, я не могу выбраться из тела, и мне нужна помощь. Ритуал... очень старый ритуал.
Назар должен решить стоит ли помогать этому существу и если стоит, то каким образом: убить ли его текущего носителя или попытаться привлечь магов? Например, Раста. Расспрашивать Шепчущего нет времени, нужно действовать. А может попытаться совершить ритуал – ритуал, который будет одной из идей существа – самостоятельно? Так или иначе, действовать нужно быстро. И нет никакой вероятности, что предложенные "тонкие манипуляции с ритуалом" помогут.
Сообщение отредактировал Tillien - Среда, 2011-08-31, 4:39:08
Назар. [Лагерь Священного воинства; шатер Назара] [10-ое июня 1001-ого года]
Наемник внимательно рассматривал тело, в котором находился в этот момент Шепчущий. Некогда богатые и красивые одежды теперь превратились в рваное тряпье, кое-где видны следы крови. Такое ощущение, что Шепчущий вырвался из длительного заточения, где его пытали.
Продолжая рассматривать имперского мага, Назар размышлял. Его характер не позволил просто отвернутся, от того, кто спас его. Наемник никогда не забывал свои долги и всегда их отдавал, но его переполняли сомнения. Этот ритуал уже вызывал у него отторжение, ведь он не знал что это за ритуал. Вдруг он вселится в его тело? Наемнику хватило того что он видел в посмертии, у него не было желание разделять свое тело и разум еще с кем-то неизвестным. Есть еще вариант убить этого Шетаара, но наемник чувствовал какой-то подвох во всем этом, который его раздражал.
- Послушай меня, пожалуйста. - Начал говорить Назар, - Я прекрасно помню, что ты меня спас, и я не собирался этого забывать. Если тебе нужна моя помощь, я помогу, но…Ты должен сказать что это за ритуал, вкратце или многое рассказать о нем, как хочешь! Однажды я доверился чему-то непонятному и вот он я, - ударил себя кулаком в грудь наемник, - гниющий и воняющий здесь сижу. Или я тебе помогу в ритуале, или я убью это тело, выбор за тобой, но я не пройду мимо тебя. Потому что я не забываю своих долгов.
- Этот ритуал…неопасен для тебя, я не намеревался что-то с тобой делать… - Прошептал Шепчущий, с трудом удерживаясь на ногах. – Но я…это будет важным, понимаешь? Больше я ничего не прошу.
Назар замолк, вновь размышляя. Смотря то в себе под ноги, то на Шепчущего. После минуты молчания, наемник встал, и сказал:
- Я помогу тебе с эти ритуалом. Хотя конечно это, наверное потом о себе заявит, но бла-бла-бла. Плевать. Начинай, Шепчущий.
Сообщение отредактировал SEQFER - Среда, 2011-08-24, 11:45:18
Азгейм и Ноэми [Убежище Северных Псов; покои ренегата] [19-ое мая 1001-ого года]
- Вот оно что – Ренегату хватило чуть шевельнуть глазами, чтобы увидеть меч, лежащий на краю поля зрения. Обычное на вид оружие, оно почти не задержало его внимание. Галабарт вновь приковал взгляд к Ноэми. Растерянность первых минут отступала, а вместе с тем, разум мага стали посещать слишком яркие воспоминания последних событий. Они подкрепили, того, кому Азгейм в последние годы стал доверять сильнее прочих. Скептицизм, соседствующий между здравой рассудительностью и нездоровой паранойей.
Маг хмыкнул. С момента пробуждения его голова стала сосредоточием дикой мешанины чувств, привычных и совершенно новых, неведомых прежде ощущений. Их волны рассеивали любые попытки сосредоточиться, навязывая неприятное чувство беспомощности. Беспомощность…рабство. Свежие ассоциации застелили сознание, ложась рваными, тлеющими слоями. Что-то разгоралось под ними, до боли знакомое и кажущееся таким близким, это чувство сладостно манило его в свои тёплые объятия, суля удовлетворение. Азгейм поддался приятному соблазну, подхваченный вскипающим морем тёмных чувств.
- Ха – На этот раз смешок стал громче, и приобрёл зловещие нотки. Воздух, обтекающий тело мага, пришёл в едва уловимое движение. Больше всего на свете Галабарту хотелось убить эту женщину, точнее ту тварь, которая всё не снимала с себя её маску. На мгновение охваченный одержимостью мозг посетила безумная мысль собственноручно содрать с нелюдя маску, но она быстро растворилась в общем потоке сознания.
- Какие красивые слова. Перерезало глотку, но не убило, а обратило в слугу своих хозяев кровным ритуалом. Думаешь, что можешь манипулировать мной малейшим движением своих прелестных грудок, облачившись в сексуальное тельце. – Азгейм нездорово рассмеялся.
Скажи, я выгляжу как идиот? Я повторю одну глупость дважды после всего этого?! – Взгляд ренегата неистово сверлил глаза Ноэми, глаза нелюдя. Она лишь едва отвела их, но этого ему хватило сполна. Котёл опрокинулся, выплеснул весь стремительно нараставший гнев, порушив всякую сдержанность. Галабарт полубессознательно, коснулся истока. Через зубы ренегата вышло громкое шипение, едва ли не перешедшее в дикий рык.
- Думаешь, я не слышал про подобные ритуалы?
Простой, однако, пульсирующий силой образ кинетики потёк по телу Азгейма. Дух затрепетал от неповторимого чувства бодрости и свежести, наполнившей от малой толики дикой магии. Так и не дав магичке ответить, маг с невероятной для человека скоростью вцепился пальцами правой руки в горло Ноэми, одним коротким рывком подняв её высоко в воздух.
- Меч? Меч в твой живот отродье? Чтобы выдрать из тебя жизнь мне вполне хватит рук!
Одно движение, и я сломаю ей шею, всего одно – Желание казалось просто непреодолимым. Одинокий шепоток разума и чести, совсем далёкий и почти не слышимый, отделял Азгейма от его воплощения.
Девушка пыталась что-то сказать, но из сжатого, словно в тиски горла вылетал только неразборчивый хрип. Ноэми судорожно пыталась разжать хватку, но её сверхъестественная сила не могла противостоять полноценной магической основе. Лишь пальцы, со всей силы впившиеся в руку Азгейму, пустили капельки крови через крохотные ранки. Даже в ту минуту было сложно прочесть в её глазах что-то ясное.
- Паника? Страх? Ведомы ли они тебе?
Маг не реагировал, на него даже напала некоторая отстранённость. Левой рукой Азгейм неосознанно сжимал амулет.
Только сейчас он обратил внимание на аметистовый огонь, но не тот, что гулял в глазах Ноэми. За ней, в отдалении, через невидимую преграду на мага глядела пара необычайно ярких пурпурных огней, горящих на искажённом злобой лице, карикатурой его собственного. Что-то в его внешнем виде было такое, что заставило нутро ренегата сжаться.
Галабарт перевёл взгляд со своего отражения на Ноэми, и вновь вернулся к нему. Шумно выдохнув через нос, он ослабил хватку, вложив в бросок переливающуюся по мышцам силу.
Раздался глухой удар. Паутина ломаных линий тотчас покрыла всё зеркало. Ноэми приходила в себя у его ножек, судорожно глотая воздух посиневшим горлом. Оказывается, её выносливость не уступала её силе. Обхватив едва не разодранную кожу дрожащими руками, нелюдь медленно подняла голову, чтобы снова встретится с глазами нового эмиссара, значительно охладевшими.
Вместе с зеркалом, ренегат будто бы разбил загадочные чары. Гнев не очень быстро, но всё-же неумолимо затухал, оставляя неприятный привкус во рту. Тем не менее, его всё ещё было более чем достаточно, и Азгейм продолжал, окрашивая свою речь мрачным презрением, обращённым против опостылевшего существа.
- Тебе известно моё имя и фамилия, но ты ничего не знаешь, ни о моей жизни, ни обо мне. Тебя это нисколько не интересует, я это знаю, сколько бы ты не лгало. Даже это – Азгейм демонстративно обвёл взглядом обнажённые груди магички. – Ложь. Повторяю, грязная ты тварь, я не дурак, и не наивный послушник. Сказки о любви и дружбе с первой встречи, за пару недель лазаний по норам, можешь рассказывать детишкам, которых так любишь.
Ренегат неторопливо расхаживал из стороны в сторону, не сводя взгляда с магички, но, уже не пронизывая её как прежде.
- Ты можешь улыбаться и сменять внешность до бесконечности, но не играй со мной, нелюдь, не играй с возможной смертью. Я не убил тебя только за дважды спасённую жизнь, да и убил бы, если решил так поступить? Может тебе вздумалось устроить ещё один трюк? Я не уверен ни этом, ни в остальном, что ты мне говорила до того. Ха! Хитрость, даже похвальная в чём-то, если не применяется ко мне. Наверное, было бы здорово немного тебя попытать, впервые жалею, что я не садист по природе.
- Давно надо было расчертить между нами границы.
- Спасибо что не до конца убило меня, но отняла свободу и превратила в раба твоих господ. Право, какая малость, верно? То от чего я бежал, ты… - Галабарт внезапно остановился. Он посмотрел на амулет, по прежнему сжатый в своей руке, выглядя со стороны как сбитый с толку оратор. Маг покрасневшую и помятую кожу на ладони, как непонятную карту и периодически вертел амулет, впав в некоторое подобие прострации.
- Я жив, это единственная неискажённая истина. Что же, и на том спасибо Ноэми, или кто ты там есть. Полагаю что мы в Селефаисе, я чувствую запах пустыни.
Амулет…Хазра.. Селефаис
-Выйди отсюда, мне надо переодеться. – Приказывающий тон Азгейма не допускал возражений. У меня нет желания говорить с тобой, и может, больше не появится. – Частично соврал маг – Жди за дверью, если не хочешь чтобы я потерялся по пути к этой твоей Сифелле.
Дождавшись, когда дверь захлопнется, Азгейм ещё некоторое время разглядывал свои руки. Ничего особенного в них не было, они такие же, как и раньше, тёплые и мягкие. Маг знал, что это всего лишь картина плоти, обманчивая и мало говорившая о его теперешнем состоянии. Непонятные ощущения никуда не исчезли, но даже стали сильнее, когда ренегат обрёл какое никакое стабильное состояние. Галабарт попытался отодвинуть все свои мысли, всё, что у него вертелось в голове, на задний план. Наконец, у него началось получаться, только творцу известно, сколько времени на это ушло.
Решив исследовать комнату, он тут же встретился с разбитым зеркалом. Некоторые фрагменты неравномерного размера, валялись неподалёку, среди коврового ворса, остальные кусочки зеркальной поверхности так и остались на своём старом месте. Магу откровенно не нравилось созерцать искорёженные вещи, особенно если они были красивы в целостном состоянии, а это зеркало являлось достойным произведением искусства, уровень мастера был заметен по исполнению оправы. Потребовалось совсем немного усилий, чтобы восстановить его в первозданном виде. На Азгейма снова смотрел он сам, и эти глаза, заменившие его прежние, человеческие. Ренегат нахмурился, прощупав своё лицо. Всё та же кожа, и тёплая кровь под ней, но уже чужая. Целый пучок ощущений, которые охватывали Азгейма, отчётливо копошились в глазах и вокруг них. Зрение никак не изменилось, но всё же…
Эмиссар – Чтобы это значило? Вряд ли то же самое, что в человеческом понимании, забери бездна всех этих нелюдей, и все их загадки!
Маг сполна перетерпел хаос, творившийся вокруг него, и чувствовал, что это далеко не конец череды проблем и сюрпризов. Хорошо, хотя бы какое-то его чувство поддавалось определению. Так хотелось бы побыть немного в покое. Азгейм решил не торопиться. Сифелла с Ноэми и прочим миром не рассыпятся от лишнего получаса ожиданий.
В целом, ничего интересного он так и не нашёл. Его одежда была типичным набором одеяний для жителей востока, точнее, для восточных разбойников. Маг, вопреки изначальному намерению, всё же не стал медлить. Море вопросов неслабо давили ему на мозги. Если он получит хоть десяток решающих ответов, цена выйдет достойная. Направившись к выходу, ренегат взглянул напоследок на решётчатые окна, и горько ухмыльнулся. Они говорили красноречивее любых речей.
Захлопнув за собой увесистые двери, ренегат шагнул к Ноэми. Барабаня пальцами по стене, она нетерпеливо ждала, но в лицо старалась не смотреть. Азгейм сам нежелал продолжать переглядывание. Ему предстояло долго восстанавливать себе хорошее настроение, а грустно-блеклое выражение её лица этому препятствовало, поэтому он предпочёл отвернуться и поглядеть на предстоящий путь – длинный коридор из светлого кирпича, вымощенный синей мозаикой. Он заканчивался у двойных створчатых дверей, отсюд, в блеклом свете масляных ламп, их было трудно рассмотреть во всех деталях.
Магичка ничего не ответила, но лишь глянула на шею мага и отвернулась, кивком головы сделав знак следовать за ней. Азгейм так и поступил, приноравливаясь к резвому шагу магички, а цепочка амулета, выглядывавшая из-под жёлтого шёлкового шарфа, стараниями ренегата, скрылась глубоко под воротом кожаной куртки. Наведаться в Хазру ему предстоит не скоро, если смысл путешествия к ней не потерян полностью.
Перспектива того, что он начнёт разбираться в происходящем, определённо поднимала настроение и подпитывала мага силой в борьбе с хаосом внутри себя.
Сообщение отредактировал Giks - Четверг, 2011-08-25, 0:55:27
Раст. [Недалеко от лагеря Священного воинства] [9-ое июня 1001-ого года]
Разумеется, Назар рассказал не всё. Да и Седна что-то скрывает. Тоже мне, богиня нашлась. Она и её братец - были (или есть) могущественными магами, может, даже магистрами, но не более того. Что бы они из себя не строили - навряд ли они много знают о сути вещей. И уж точно не могут спасти от забвения. Жаль, что Филипп купился на это -а ведь он тоже весьма и весьма не одобряет этот маскарад.
Надо же, я даже беспокоюсь за него. Я беспокоюсь за другого. Такого не было...да, с детства, когда я рос в отцовском доме с остальными своими братьями. Интересно, почему все они оказались такими идиотами? Может, у нас с Филиппом общая не только мать, а и отец?
Примерно в таких размышлениях шёл Раст меж бесчисленных шатров и палаток. Приближался рассвет, небо уже светлело, но лагерь не просыпался. Это через пару часов, с восходом солнца, все засуетятся, забегают... но сейчас ещё ночь.
Маг вышел за пределы лагеря и, пройдя ещё несколько сотен метров, подошёл к склону холма. Там, в кустах, он пробился к небольшой, совершенно незаметной металлической дверце. Даже сейчас Скрипач не мог нарадоваться, что заметил это место ещё когда воинство подходило к Селифаису.
За дверным проёмом открывалась круто уходящая вниз лестница. Раст зажёг факел и начал спускаться вниз, аккуратно обходя механические ловушки - многочисленные стреляющие механизмы и неожиданно открывающиеся ямы с шипами, закреплённые на скрытые рычаги в виде плиток, которыми выложены ступеньки.
Наверное, эти Покровители должны знать больше. Вот с ними стоило бы переговорить, но... на равных. А сил для этого маловато. И знания. Особенно знания. В общем, пока нужно плыть дальше. И смотреть, чтобы это всё не заходило слишком далеко. Может, даже удастся объединить войско под знаменем Истинной Церкви, чтобы разобраться с угрозой с севера. А может, и нет. В любом случае эта война - самая глупая и бессмысленная штука из всех, что только могут быть. Умирать за пару человек, возомнивших себя богами. Но эй! Раст, ты тоже на этом пути!
Эти мысли заставили Скрипача широко улыбнуться. Алебастровый Консульт окончательно исчез из его жизни, оставив после себя только пустоту, которая постепенно заполнялась стремлением к власти, знанию и наслаждению, с чем, собственно, и было связанно это его укрытие в древних катакомбах намали.
Лестница перешла в широкий прямой коридор, и Расту пришлось напрячь всё своё внимание, чтобы мелкими несознательными разрядами, естественными для каждого мага электричества, не задеть собственные ловушки - тысячелетние плитка и орнаменты на стенах, толща земли над головой, наконец сам воздух были гигантскими электродами в чудовищной замкнутой системе. Разумеется, бывшему черноплащнику электричество уже не могло принести вреда, но заново возводить логические дворцы ему не хотелось. Тем более, что эта ловушка была важнее всех остальных - она может работать, пока коридор доверху не завалит трупами, или другой сведущий маг не разрядит напряжение.
Наконец, основной проход пересекался другим, менее широким. Что было направо и прямо Раст не знал - нужно бы как-нибудь исследовать это место. Совсем не исключено, что там есть тайный проход в Селифаис. Если о нём кто-нибудь и знает, то, судя по всему, им уже не пользовались тысячелетиями. И не надо. Пусть это будет нашим козырем, если там вообще что-то есть, кроме бесконечных поворотов.
Зато маг прекрасно знал, что можно найти в комнате налево.
Через несколько шагов коридор вновь расширился, освободившееся слева и справа место заняли крупные полки. Раст намеревался использовать их как книжные стеллажи, но пока его коллекция была совсем небогатой: всего лишь около десятка книг. Зато таких, которые почти невозможно достать. Часть он умыкнул из дворца шаха, часть нашёл в руинах, встречавшихся воинству на пути к Селифаису. За одни названия Церковь Арумы потребовала бы распять его. Скрипач невольно усмехнулся: это всё он хранит у воинства под самым носом.
Коридор закончился небольшой комнатой, войдя в которую Раст погасил факел: она была освещена ровным светом, исходившим откуда-то слева. Здоровенный стол, стоявший в той части помещения, был заставлен ампулами, пробирками и ретортами. Между ними были расставлены коробочки с разноцветными камнями и порошками. На единственном свободном месте лежали несколько раскрытых книг и свитков.
Уличный торговец дешёвыми наркотиками не увидел бы здесь ничего примечательного, но у опытного дельца, поставляющего высшие сорта аристократам, полезли бы глаза на лоб от всего разнообразия.
Пробирки с шонжем, придающим даже самым серым мгновениям врезающуюся в память и сознание яркость несуществующих цветов, бутылки с чаллоуэром (именно они светились ровным фиолетовым светом), позволяющим менять реальность по своему усмотрению, кристаллы и порошки ангвха, наркотика, по слухам, продлевающего жизнь и укрепляющего разум, но замутняющего все эмоции, кроме похоти и ненависти, приводящего в своеобразный экстаз, квинтэссенцию насилия... и много, много чего ещё было на том столе.
Остальная часть комнаты была отгорожена решёткой (благодаря которой Раст и предположил, что подземелье выстроили намали). За ней, на роскошном ковре и подушках, также привезённых из разграбленного дворца, закутанные в шелка, сидели две девушки. Одна, уроженка Юга, светлокожая красавица с забранными в хвост тёмными волосами, увлеченно что-то вышивала на ситце в свете от бутылок с наркотиком. Вторая, роскошная молодая женщина с Западных Островов с шикарными бронзовыми волосами, разлеглась на подушках и немигающим взглядом смотрела на мага.
Тот поёжился. Действуя на нужные отделы мозга всеми известными ему видами магии, Раст сделал девушек пригодными только для одной-единственной цели. Это упростило их, поставило разум на один уровень с животными. Люди редко находятся полностью "здесь", они почти всегда витают где-то в облаках, думая о чём-то своём. Но животные слишком просты для этого, они здесь целиком и полностью. Животные и эти девушки.
"И тем не менее им хватает интеллекта, чтобы вышивать" - рассмеялся Раст про себя. Ему было даже несколько неприятно делать то, что он собирался. Но, в конце-концов, оно того стоило. "Черт возьми, брат, да ты можешь восстановить даже девственную плеву" - сказал Скрипач себе, вновь усмехаясь.
Скинув мантию, он подошёл к клетке и открыл её. В его руках был богато украшенный ритуальный кинжал с инкрустированной рукояткой. Раст присел на колени рядом с черноволосой южанкой, нежно прикоснулся пальцами её щеки. Девушка отложила своё занятие и повернула к нему лицо, загорающееся вожделением. Кинжалом в правой руке маг провёл вдоль её тела, снимая шёлк и разрезая нежную кожу. Рубиновые капли крови покатились вниз, за сверкающим в сверхъестественном свете лезвием. Неспешно, давая всему себе насладиться моментом, Раст приблизился к рабыне и обнял её, продолжая вести багровую черту... кинжал выпал из его руки и со звоном упал вниз, хотя пролежать ему предстояло недолго. Ладонь легла на влажные волосы лобка, а палец проскользнул в лоно.
Скрипач прильнул к устам красавицы. Руки девушки, дрожа от волнения, сцепились у него на спине. Заглянув в глаза, светившиеся безграничной страстью, на какую неспособно разумное существо, Раст прикусил её губу, перестав сжимать челюсти, лишь когда ощутил вкус крови. Между их ртами повисла струйка кровавой слюны.
Когда солнце взошло над горизонтом, целитель уже дремал на своей неудобной кровати в шатре.
Сандро. [Лагерь Священного воинства] [9-ое июня 1001-ого года]
Тихий звук шагов по покрытой песком земле вывел караульного из полудремы и заставил встрепенуться. С большим трудом ему удалось разлепить усталые веки, чтобы посмотреть на того, кто нарушил его покой.
Инквизитор. Человек в черном. Окончательно проснувшись, караульный козырнул инквизитору.
— Господин инквизитор, за время моего дежурст… Сандро не дал ему договорить, положив руку на его плечо.
— Спокойно, солдат. Спи дальше, – в тихом голосе Сандро караульный почувствовал скрытую угрозу – по крайней мере, ему так показалось. Теперь, когда инквизитор вернулся, ему вряд ли удастся заснуть.
Сандро отдернул полог шатра и медленно вошел внутрь. Его глаза довольно быстро привыкли к полумраку, царившему внутри. Он сделал глубокий вдох и почувствовал едва уловимый приторно-сладкий запах, вызывающий тошноту.
Ублюдок все еще был там - прямо посреди шатра и прикованный к металлическому стулу. Его кровь растеклась по полу широким темно-красным пятном. Стальные кандалы врезались в плоть пленника, а с изуродованной груди свисали полоски содранной кожи.
С большим трудом инквизитору удалось вспомнить, как это тело оказалось в пыточной и кто подверг его столь ужасным истязаниям. На краю сознания инквизитора мелькнуло мрачное удовлетворение от проделанной работы. Мотнув головой, Сандро подошел к телу и сел на стоявший перед ним табурет. Одернув рукав рясы, он поднес руку к голове мертвеца и, взяв в охапку слипшиеся от крови волосы, поднял его голову.
— Ах да… — тихо прошептал Сандро, – Барей, копейщик четвертого отделения. Наконец, он вспомнил, как приказал привести его в шатер. Как оглушил ударом по голове и приковал тело к стулу. Сандро пытал его - и пытал в одиночку. Но не ради того, что бы что-то выведать. Просто ему нравилось это — пытать возможного еретика.
Когда инквизитор лишь готовил инструменты, Барей начал рассказывать о своей жене и детях, но вонзившиеся в ребро клещи прервали его монолог. Он плакал, когда острое лезвие рассекало крепкие мышцы на его руках. Когда же инквизитор добрался до лица, Барей был готов признаться в чем угодно, даже в убийстве Пророка. Но разве эта мольба тронула Сандро? Нет. Ему было плевать на это, плевать на все! Он верил, что скоро станет свободным!
Мертвец подмигнул инквизитору заплывшим глазом, и уголки его изуродованного рта дрогнули в лукавой улыбке.
Лицо инквизитора исказила уродливая гримаса, после он отшатнулся от Барея, едва не рухнув на пол. Мир поплыл перед его глазами, а в ушах зазвучал монотонный гул, напоминающий бой колокола. С каждой секундой он нарастал, становясь громче и сильнее.
Сидевший перед ним мертвец поднял голову и, не переставая улыбаться, сказал: — Ну же, ваше превосходительство, не будьте столь пугливы. Сандро узнал этот голос, но он не принадлежал Барею. — Тт…ты?! Почему т…как?! — Крикнул Сандро, пытаясь хоть как-то заглушить сводящий с ума гул. — Не кричи, инквизитор. Другие услышат. Тише, тише, — в голосе мертвеца слышалась издевка, лишь сильнее разжигающая ярость инквизитора. — Во что ты веришь, Сандро? Чего хочешь? Тебе уже пора решать, давно пора, — и снова тихий смех.
Инквизитор задергался в припадке, не обращая внимания на слова мертвеца. Этот колокольный бой лишал его последних капель рассудка — ему хотелось разорвать себе горло и выбить зубы, лишь бы заглушить этот звук. Словно вняв мольбам инквизитора, бой стал стихать, пока не пропал совсем, оставив после себя лишь гнетущую тишину.
Барей все еще был тут, наблюдая за инквизитором незрячими глазами. Он был мертв. И, все-таки, жив. — Я…я…проклятье! Я не знаю. Все это лишено смысла, понимаешь? Она обещала мне прощение, если я последую за ней. Барей улыбнулся еще шире. — Последуешь за кем? За шлюхой? – мертвец даже не стал дожидаться ответа, — У тебя руки по локоть в крови, а в душе нет и капли раскаяния. Разве я тому не подтверждение? — труп попытался встать, но державшие его оковы лишь сильнее врезались в изуродованную плоть. — Прощает лишь Создатель, а не лживые пророки. Но мы будем ждать тебя, Сандро. Твои лучшие друзья: тех, кого ты мучил и пытал, лишал разума и жизни. Смерть сблизила нас, и мы любим тебя, как родного брата. Скоро мы будем вместе, вот увидишь. — По крайней мере, я пока жив, в отличие от вас. — Ты обречен, Сандро, – мертвец заговорил голосом Инэра, давно ушедшего наставника инквизитора, — Не будет тебе покоя, когда нож в ночи вырежет твое гнилое сердце и скормит его тебе. Не будет тебе покоя. Не верь никому, даже самым близким. О нет, в земле слепцов — кто увидит невидимую угрозу? Кто вспомнит тебя, когда ты исчезнешь и превратишься в пыль? Они вертятся вокруг тебя, они ищут твои слабости, и они найдут их. Найдут, потому что ты слаб. — Я не слаб! — Сандро резко ударил мертвеца по лицу валявшимся на земле молотком, свернув ему челюсть на бок. Труп лишь рассмеялся. Чудовищный, издевательский хохот едва не оглушил инквизитора.
— Они используют тебя, а потом предадут. Всё потому, что ты слишком опасен, слишком неуправляем. Ты болен! — Это треклятое безумие. — Но это же твои мысли, не так ли, Сандро? — раздался голос Джоаны Ло, — Это говорит твой разум. Не верь никому. Вот мудрость, которую я дарю тебе. Внемли ей. Ты должен. Она спасет тебе жизнь.
Мертвец смолк, безвольно повиснув на цепях, словно никогда и не оживал.
Говорить больше не о чем.
Сандро побыл немного в тишине, обдумывая сказанное мертвецом. А затем покинул шатер. На выходе он бросил одному из караульных: - Избавьтесь от тела. Сожгите его.
Инквизитор поспешил удалиться и быстро затерялся среди лабиринта шатров и палаток, раскинувшихся под стенами осажденного Селефаиса.
Сообщение отредактировал RiD - Пятница, 2011-08-26, 0:17:33
Заэль [Селефаис; убежище демонов] [9-ое июня 1001-ого года]
Вернувшись в свои покои, убийца понял, что Ллаис была права – подобно всем остальным, этот демон также потребовал плату за услугу, о которой его даже не просили. Более того, его слова о прошлом, монетах, долгах и прочем походили на бред…или то, что должно было им казаться.
В любом случае, особого выбора у Заэля не было – тем более, что никто не говорил, что сам гвардеец не может воспользоваться ситуацией и получить выгоду от происходящего безумия.
Проведя очередную бессонную ночь, Заэль даже не заметил, как с наступлением утра его потревожил тот самый «слуга», который ранее принёс еду. Времени на сборы ушло совсем немного – перед «сном» убийца позаботился о том, чтобы перед выходом ему нужно было всего лишь надеть плащ и сумку с оставшимися личными вещами. Странствия по бесконечному лабиринту подземных ходов закончились в жалкой лачуге, что скрывала внутри себя проход в подземелья. Но, перед прощанием, «старик» рассказал о месте, где будут ждать ренегата.
Выйдя на улицу, Заэль понял три вещи – рассвет ещё даже не начался, «старик» привёл его в то же самое место и местные обитатели явно не прочь заработать, даже если для этого придётся использовать незаконные методы.
Наверное, не стоит рассказывать о незавидной судьбе троих разбойников, решивших заработать за счёт странного калеки, оказавшегося в столь злачном месте. Их смерть была быстрой, но жесткой – что, несомненно, порадовало Ллаис. Как не странно, последнему из них, назвавшему Заэля калекой, выпал небольшой шанс спасти свою жизнь.
Он поделился с «могущественным господином» своим набором метательных ножей – тридцать простых, но гарантированно несущих смерть, устройств, закреплённых на перекидываемом через плечо ремне. Кроме того, грабитель безвозмездно согласился спрятать тела своих товарищей, а также обобрать их, прежде чем и его настигла «благодарность» в лице четвертования с небольшой помощью спутницы Заэля.
Закончив очередную бессмысленную резню, убийца, немногим позже, встретился со стражниками, задачей которых, скорее всего, было никого не впускать и никого не выпускать…и, всё же, брошенные в грязь монеты с последующей бурной реакцией показали гвардейцу, что стражи порядка никогда не меняются.
В итоге, Заэлю удалось добраться до, как гласила вывеска, Ремесленного квартала. Так как лавки уже работали, убийца без труда нашёл торговца, продававшего довольно качественную одежду. Купив дорого выглядящий и не менее дорого стоящий халат, гвардейцу пришлось избавиться от своего старого плаща и отдать его местным мальчишкам, рассказав им небылицу о том, что это одеяние некогда принадлежало великому воину с юга, что сражался со всеми величайшими воинами этого мира, после чего обменяв желанное одеяние на информацию о том как добраться до храмового квартала. Ответив, дети исчезли – как и привлекающая внимание одежда.
Спустя некоторое время убийце удалось добраться до храмового квартала. Что удивительно, он ни разу не привлёк к себе чьего-либо внимания – ну или, по крайней мере, ему так казалось. Среди обычных для этого места особняков и мечетей чем-то особенным выделялся трёхэтажный особняк с засохшим белым деревом перед входом. Этот дом казался заброшенным и ужасающим, но, при этом, возникало ощущение, что там живёт большое количество людей, делающих его прекрасным.
- Вроде тот мелкий прислужник именно это место и описывал, - произнесла Ллаис, - Кстати, мне очень жаль, что тебе пришлось расстаться ещё и с плащом – как-будто судьбе мало, что ты отдал ей свой второй меч, передовавшийся по наследству, и своего коня…и, всё же, тебе не стоит забывать о том, зачем ты здесь.
Мысленно кивнув, дабы никто не обратил внимания на «говорящего с самим собой чужеземца», Заэль вошёл внутрь.
Азгейм, Сифелла, Ноэми и Йоахим. «Оружие нового мира». [Убежище Северных Псов; покои ренегата] [19-ое мая 1001-ого года]
Сифелла стояла у высеченного в скале окна, из которого открывался прекрасный вид на заснеженные горы. Острые хребты и пологие горы чередовались, образуя безумные перепады, которые завораживали своей белизной и неприступностью. Облаченная в облегающую черную одежду, рваный край которой расходился конусом и волочился по полу, женщина перевела взгляд на вошедшего Азгейма. Аметистовые глаза нелюдей встретились.
– Эмиссар, - сказала она голосом, каким отправляют на смерть. – Ты должен благодарить гончую за оказанные тебе почести и знать, что хозяину просто понадобился слуга в воинстве. И это будешь ты. А пока у меня есть для тебя поручение.
Сифелла повернулась к окну спиной. Тихо зашуршала одежда, словно крадущиеся в листве змеи, а сама женщина, которую природа не обделила экзотической красотой, продолжала отстраненно говорить:
– Алхимик. Ты должен успокоить его и сделать так, чтобы он довел свою работу до конца. Человеку - тому, кто не так давно был человеком, он поверит больше. Приведи его в чувство. Гончая тебя проводит. Теперь уходи.
Азгейм, к собственному удивлению, не стал забрасывать ее вопросами и тихо вышел, оставив Сифеллу одну в просторной каменной зале, которая освещалась десятками развешенных на стенах факелов. Снаружи его ждала Ноэми. Безмолвная, тихая и – будто бы – обиженная, разочарованная недавней выходкой мага.
В гробовом молчании она повела его по широким коридорам, углубляясь все ниже и ниже. По дороге они встречали тех, кого Ноэми называла псами – коренастые человекообразные существа, в глазах которых светился тот же кровожадный огонь, что лишь проблескивал в глазах Азгейма. Некоторые из псов – лаары, гончие – были вполне разумны, остальные лишь выполняли приказы.
– Пришли, - сказала девушка, с легкостью открывая тяжелую дверь. За ней оказалась скромно обставленная комнатушка, напоминавшая келью или приличную тюремную камеру. Узкая, но хорошо освещенная, большую часть которой занимали кровать и стол, заставленный книгами и стопками исписанных бумаг. – Формулы… - прошептал Азгейм. – Покажи ему, Йоахим. А я вас оставлю. – Ноэми удалилась. Ее шаги еще долго эхом отдавались в коридорах.
Похищенный имперский алхимик Йоахим сидел на кровати, обхватив себя руками, и шептал что-то нечленораздельное, то повышая голос, то снова затихая. Он был грязен, растрепан, неопрятен и одет во что-то непонятное, свисавшее почти до колен. Несмотря на это Йоахим оставался человеком, чем не мог похвастаться сам Азгейм.
– Я… – Да, да… - зашептал алхимик, после чего схватил со стола ключ и выскочил из комнатушки, заставив ренегата броситься за ним.
Место, куда он стремился, оказалась рядом: такая же тяжелая обитая металлом дверь, за которой оказалось гораздо более просторное помещение. На каменных стенах были закреплены факелы, освещавшие странную картину. Дальняя стена темнела, словно чем-то обрызганная, на полу валялось множество камней, тогда как недалеко от вошедших находился предмет, название которого Галабарт не знал.
– Заряд внутри. Если хотите, я могу показать. – Да…
Алхимик что-то говорил, давая Азгейму время рассмотреть предмет. Это была явно тяжелая полая металлическая труба, заваренная с одной стороны. Галабарт ощущал остаточную магию. Темный, непонятный и опасный предмет, источавший магию. Нелюдскую магию. Труба была жестко закреплена на деревянной подставке. Диаметр трубы позволял загнать в нее немаленьких размеров валун.
– Я… мы проверяли ее не так давно. Заряд пробивает доспехи, щиты, магическую защиту, но перезарядка слишком медленная и… - алхимик говорил, пока несколько псов заводили в комнату двоих людей. Двоих пленников.
Потрепанные и тем похожие на Йоахима мужчина с женщиной, подгоняемые хлыстами, опасливо шли к другому концу комнаты. Они не пытались сопротивляться. Полуголые, в обносках – оставшиеся в живых северяне. Их королевство было уничтожено, пока юг ворочался в грязи внутренних интриг.
Северные Псы что-то рявкнули и встали за дверями, а алхимик подошел к своему железному детищу и прошептал что-то не древненамалийском. Темный металл неожиданно просветлел, словно раскалился, а оставшиеся без охраны пленники рванулись вперед. Они были в ужасе. Осознание пришло к Галабарту только сейчас.
– Не…
Труба громыхнула, дернулась, едва не свалив подставку. Привычный Йоахим лишь вздрогнул. У колдуна едва не лопнули барабанные перепонки. Вопящих пленников будто смело лавиной. В воздухе повисла кровавая пыль, в стену ударили крохотные багровые камешки и она окрасилась в алый. Кровь капельками стекала на пол.
– Пушка, - стыдливо улыбнулся алхимик. В глазах у него стояли слезы. – Пушка… вы…
Изумленный маг молчал.
– Я… пожалуйста, я не хочу больше над ней работать! Я сделал все, что мог! Я не хочу над ней работать! Столько жизней… отпустите меня. Я… я…
Знаменательный выбор. Азгейм должен либо попытаться уговорить алхимика продолжить исследования, либо поддержать его или даже убить. Возможные последствия довольны занятны и их просчет я оставлю всем, кто рискнул прочитать пост, хех. Детали разговора, убийства или чего-либо другого остаются на Гиксе. Вопросы в мамбле, обсуждении или асе.
Раст. «Мир принадлежит нам». [Лагерь Священного воинства] [9-ое июня 1001-ого года]
Его разбудили на рассвете. Несколько часов сна прошли совсем незаметно, но не выспавшийся целитель едва разлепил глаза, чтобы рассмотреть неожиданного гонца от магов – юношу в черных одеждах, в вежливой форме предложивший Расту Ваалтеру встретиться с Симасом. С одним из девяти членов Совета, который стал главной опорой консульта после гибели великого магистра от рук заговорщиков. С человеком, который его предал.
Юноша ушел, оставив ренегата в недоумении. Отказывать Симасу в просьбе встретиться было слишком опасно, но и идти туда одному – не лучший вариант. Надев свое обычное облачение, Раст Ваалтер позвал четверых воинов, служивших ему телохранителями. Все они были верны Истинной Церкви и им с Филиппом.
Лагерь воинства все еще был тих, давая целителю отдохнуть от дневной суеты и гомона тысяч людей. Солнечные лучи едва пробивались сквозь мутную дымку облаков, утренняя прохлада явственно ощущалась кожей, заставляя караульных кутаться в тряпки. Обычный день. Один из тех, что являются скромными предвестниками грядущих событий.
– Вот и пришли, – сказал один из телохранителей. – Слишком много магов для этой святой земли. – Это даже не Йешималь, - заметил другой. – А они всего лишь неизбежное зло, простите за вольность, господин.
Как и раньше, лагерь Священного воинства не представлял собой мешанину из фракций и национальностей: границы были четко очерчены и территория союзных войск резко переходила во владения магов Алебастрового Консульта. Шатры и палатки были из черной ткани без каких либо украшений и эта нарочитая однотонность выделяла их из пестрой массы.
Проходя мимо них, Раст чувствовал настороженные, а чаще презрительные взгляды бывших коллег. Консульт сильно изменился за последние месяцы. Стал мрачнее, если такое можно сказать применительно к десяткам колдунов, озабоченных сохранением собственных жизней и непониманием текущей ситуации. В Истинной Церкви практически не было адептов, но их не было и среди приверженцев патриарха.
Алебастры хранили нейтралитет.
– Здравствуй. – Симас встретил мага беззубой улыбкой. – Давно не виделись, Ваалтер.
Морщинистый старик, алая аура которого мерцала, а сокрытые повязкой глазницы были направлены куда-то в сторону. В багрового цвета мантии он сидел на том же самом кресле, с которого некогда договаривался с инквизитором Сандро, а затем отдавал приказ об убийстве ренегата.
– Давно, - ответил Раст. Телохранителей он оставил снаружи. Симас один и не боевой маг – не черноплащник, - а значит, угрозу могли представлять только его демонические слуги. – Зачем я вам понадобился? – Мое дело лишь озвучить предложение Совета Девяти. Консульт, как ты знаешь, вырвался из-под власти великого магистра… – Вы убили Энли. – Прежде чем отправиться в забвение, старик забрал с собой пятерых истинных магов, включая главу черноплащников. Одну из лучших боевых магов за последние столетия. Марра мертва! – неожиданно рявкнул Симас. – И если бы мы не постарались очистить ряды от верных ему людей, уже Энли бы проводил чистки! – Арриден не был предателем? – Как и ты! Я хочу быть с тобой честен, Ваалтер. Все поменялось. Совет хочет, чтобы ты вернулся в Консульт новым главой черноплащников. Тебя ненавидят, тебя боятся, тебя… уважают, Ваалтер. Это главное.
Симас кашлянул. Демонолог злоупотреблял наркотиками и выпивкой все сильнее, что сказывалось и на без того плачевном состоянии здоровья колдуна.
– Священная война. Мы будем на одной стороне до падения Селефаиса, а потом… потом нам не понадобится к кому-либо присоединяться. Алебастровый консульт с триумфом войдет в Йешималь, избавившись ото всей шелухи вроде патриарха, великого магистра или той, кому ты служишь. Я многое знаю. – Ты хочешь… – Мы хотим восстановить тебя в правах, предложить помощь твоей госпоже и избавиться от патриарха, а затем от нее. Мир принадлежит магам, Ваалтер. Мир принадлежит нам.
Простой, но интересный выбор. Может даже с подвохом. Раст должен решить присоединяться ли к некогда предавшим его магам, тем заполучив столь ценных союзников против патриарха, соврать им или… ну здесь еще туча вариантов, которые нет смысла перечислять. Все на Риде.
Ролланд и А’Рэль. «В паутине». [Лагерь Священного воинства] [9-ое июня 1001-ого года]
– Отлично, великий магистр, - незнакомец позволил себе улыбнуться, а затем покопался в скромных одеяниях и протянул Ролланду де Роэму небольшой овальный камушек. – Мы дадим о себе знать позднее, а пока… кассум. Возьмите его. – Слеза Бога? – удивился рыцарь. – Редкая вещица. Считайте ее подарком. Она поможет вам в это неспокойное время, - сказал посланец Братства. – Думаю, вы знаете о ее свойствах, так что… я с вами попрощаюсь, великий магистр. Неотложные дела, сами понимаете. – Дела? – Селефаис, великий магистр.
Незнакомец ушел, оставив Ролланда одного. Но проспать оставшуюся часть ночи ему помешал гонец патриарха, поднявший рыцаря с постели и приказавший отправиться к духовному наставнику – А’Рэля называли так довольно часто. Одевшись, Ролланд вышел в ночь. Прохлада, неестественная тишина, редкие костры и патрули караульных – воинство погрузилось полудрему, тогда как шедшего среди шатров и палаток магистра терзала паранойя. Зачем он нужен патриарху? Что случилось? Чем это обернется?
– Здравствуй, Ролланд, - сказал А’Рэль. – Доброй ночи, патриарх.
Как всегда, на нем была простая неброская одежда, которая делала его похожим на монахов с юга. Он же держал факел. Яркий свет выхватывал из темноты нелицеприятную картину, заставившую рыцаря поморщится. У ног патриарха, завалившись на бок, лежало голое обезглавленное тело дородного мужчины. Одна рука скрючена под невозможным углом, обнажая кость, другая прижата к земле телом.
– Один из Сотни Столпов, - Рэль поднял голову воина, валявшуюся немного поодаль, держа ее за волосы. – Кем-то приходится жертвовать.
На великого магистра посмотрело искаженное злобой лицо мертвеца: длинные черные волосы, беззубый разверстый рот, бледная кожа и окровавленная борода. Там, где голову отделили от тела, была рваная рана – словно ее оторвали.
– Кто? – спросил Ролланд. – Какая разница? Главное здесь то, что мы можем извлечь из этой смерти, Ролланд. И это дело я доверяю тебе. Если справишься, получишь награду, о которой вскоре будет мечтать любой человек вроде тебя. Если нет… великие магистры быстро сменяются. – Что… что вы имеете ввиду? – Истинная Церковь, Ролланд. От них много проблем, а неожиданная и ужасная смерть верного воина патриарха станет поворотным пунктом в их короткой истории. – Рэль задумчиво рассматривал голову, которую держал в руках. – Я слышал, что в лагере появился неизвестный. Живой мертвец, который присоединился к новой церкви. Достаточно вывести его на свет, сказать, что он убил этого человека и… воинство вновь станет одним целым. Это я и поручаю тебе сделать, Ролланд. – Но как? – Как хочешь.
Интересная ситуация, которая должна окончательно определить сторону Ролланда в назревающей внутренней войне ортодоксов и истинно-верующих. На закрытом собрании командующих – которое опишет Винд, конечно же – великий магистр должен будет представить убийство как покушение на него самого – свидетели найдутся – или все, на что хватит воображения и логики. Обвинить в этом также можно кого угодно из враждебного лагеря. Альтернативы есть. И для них не обязательно собрание. Свобода выбора, все дела.
Сообщение отредактировал Tillien - Среда, 2011-08-31, 3:36:42
Назар. [Лагерь Священного воинства] [9-ое июня 1001-ого года]
– Начнем, - сказал Шепчущий в теле имперского искателя Шетаара Карасса.
Ритуалы бывают нескольких видов, но мало какой из них можно назвать в полной мере эффектным, впечатляющим и запоминающимся. На памяти Назара аль-Веррисия был лишь один такой: ритуал Эфраля на руинах намалийского города. Ритуал Шепчущего был не из таких. Молодой мужчина сказал несколько слов на неизвестном языке, отчего его тело затряслось, а губы немертвого самовольно начали шептать неразборчивые слова.
Шетаар упал на колени. Пальцы вцепились в ковер, существо захрипело, забилось, изо рта потекла тонкая струйка слюны, смешанная с кровью. Назар кожей чувствовал до боли знакомую магию, которая напомнила ему давнюю встречу на вершине хребтов – троица Великих Покровителей. Через наемника протекала безумная смесь изначальной энергии и энергии Несуществующего. Его замутило.
– Нужен был тот, кто… поможет, - и это были последние слова, сказанные Шепчущим в теле искателя.
Тело безвольно растянулось на ковре, а рядом с ним возникла блеклая темная фигура, ростом в два метра. Худощавый силуэт, глаза которого светились аметистовым. Фигура устрашала и одновременно притягивала своей таинственностью.
– Ошибки допускаешь даже спустя тысячелетия, - сказала существо. – И спасибо. Маг оказался для меня крепким орешком. – Кх-кх-кх… – А ты, как я вижу, все выполняешь приказы сверху… или снизу, - Шепчущий утробно засмеялся. – Годы идут, ничего не меняется. Нам нужно решить, что делом с этим имперцем в лагере Священного воинства… – Что ты… предлагаешь? – Назар сплюнул. – Ничего. Оставляю это тебе. Кстати, я не представился…
Шепчущий поклонился, черно-фиолетовый шлейф, идущий от его тела, медленно заполнял шатер и, казалось, выветривал из него запах разложения. Тем временем Назар окончательно очухался и рефлекторно потянулся к рукояти зачарованного меча.
– Тиалар, великий покровитель тайн. Единственный и неповторимый.
Ритуал совершен успешно, как и ожидалось, однако появилось несколько моментов, которые нужно обговорить: дальнейшая судьба Шетаара целиком на Назаре, а также Тиалар попросит найти для него новое тело и наемнику придется об этом позаботиться. На и есть шанс немного разузнать о персонаже.
Сообщение отредактировал Tillien - Среда, 2011-08-31, 3:31:04
Мортарион. [Селефаис; кладбище] [9-ое июня 1001-ого года]
- Нет, спасибо. Я позволю себе отказаться от вашего предложения. Жаль не могу позволить это себе же осуществить с приставленным мне смотрителем. Тем более что меня так зовут могилы и кладбища. Carpamus dulcia: nostrum est, quod vivis: cinis et manes et fabula fies. – Мортарион улыбнулся, как мог - одними глазами и, развернувшись, вышел из зала, оставив за спиной ложных владык. Пристроившись слева, отставая на полшага, двигался Малик. Светлокожий, заросший иманим действовал на нервы как камешек в сандалиях. Или как вино, поданное здесь. Ольи до сих пор жалел, что восстановил себе на время приёма возможность чувствовать вкус. Вместо обычного приятного солнечного, веселящего послевкусия казалось, что пришлось выпить смеси ослиной мочи с тухлой водой из болота.
На выходе из дворца их уже ожидала охрана ихримсу, предоставленная Маирой. Десяток даже лучших гвардейцев во главе с парой Клинков не мог заменить Мортариону вышколенную стражу, оставшуюся в пекле пустыни, но это было гораздо безопаснее и приятнее, чем идти только с цепным псом очередного призрака прошлого. Чистые, широкие, пустые улицы, окружённые заборами за которым скрывались похожие больше на показательно воздушные макеты крепостей особняки, укутанные зеленью садов. Стремящиеся к небу шпили храмов отбрасывали блики, светясь в закатных лучах раскрасневшегося солнца.
- Люди живут, здесь отгородившись от мира и укрыв себя зверьми истинными и зверьми в людском обличье. Все мы ищем себе покровителей для лучшей жизни. Что бы мог предложить иманимам Неверный? - Достаточно. – сказал Малик закрывая тему. Жрец не собирался давать Мортариону хоть малейшую долю информации, которую тот смог бы использовать против иманима. - Неужели как всё у животных предложено через постель? - Странно слышать о постели от куска гнилой плоти. - Постель это единственное что может волновать вас. Наряду с властью, которая лишь частное её проявление. – некромант несильно пожал плечами. - Возможно. Мы такие какие мы есть. - Возможно. - прошептал мертвец.
На площади были видно следы засохшей крови, которые проступали в свете начавшей свой путь луны глубокими, выразительными пятнами на камнях. Когда погром только начался, именно здесь была попытка организованного сопротивления. Здесь же и расквартировались имперские войска на крови своих единоверцев. Эклектично замешенные в котле восточного города бордели, таверны, лавки, притоны, рынки были забиты обозлёнными военными, и жизнь там не затихала. Вдали были видны стены издавна разрушенного Хеле-Ксераш. Именно туда отправил некромант своего герольда сразу по прибытии в город. Сведений от герольда не поступало, но информация придёт и без этого. Мортарион вновь улыбнулся глазами, продолжая путь в окружении солдат, отрезавших его от надзирателя. Лунный свет скользил по улицам как паук по паутине.
Ближе к стенам город был уже относительно пуст, не доставляя отряду неудобств лишними глазами. Белокаменная стена возвышалась над низкими домами, отражая свет луны. В ней можно было ощутить кости и останки бедняг, которых замуровали в этих же стенах для придания им прочности. Мёртвыми и ещё живыми. Старый, варварский и в тоже время в умелых руках, эффективный способ укрепить стены и подорвать дух атакующих. Но знавших как это использовать, к несчастью не было среди осаждённых. Хотя шакал предателя могла что-то знать. Тяжело вздохнув Мортарион попробовал начать разговор.
- Эй, Малик, как тебе эта стена? Насколько ты повелитель? - Достаточно, чтобы превратить тебя и твоих рабов в мешки с мясом. Местами гнилым. – иманим махнул в сторону воинов Кайма и довольно улыбнулся. - Любое мясо гниёт. Даже тех кто казались неодолимыми исполинами среди блеющих стад. - ольи остановился и чуть присел, изображая реверанс. - Любое мясо. - Тебе никто не говорил, что пора прекратить толкать долгие и пафосные речи? Не первый раз мне в голову приходит мысль продать тебя в цирк. – жрец хохотнул. - Цирк это хорошо. Еда и кров над головой за простые приёмы, которым можно научить любую обезьяну. Всё лучше, чем работать в борделе. – Мортарион ухмыльнулся . - Там нужно много больше. Особенно если много клиентов. Может продать туда тебя? Или самому сдаться. Ты ведь пойдёшь за мной исполняя волю своего властелина? - Самообан удел дураков. И в данном случае, я рекомендую тебе быть послушной шавкой. Моей шавкой. - иманим снисходительно махнул рукой, продолжая улыбаться. - Пф. Конечно. Все мечтают лечь у твоих ног. Не забывай об этом.
Жрец хмыкнул, и группа продолжила свой путь в молчании к надвигающейся громаде ворот из караулки, которых уже навстречу ему бросились солдаты.
Полкилометра по пустыне до кладбища отряд проделал галопом, стараясь не столкнуться с конными разъездами воинства и дезертирами. Благо последним точно не хотелось связываться с профессиональными солдатами. Некроманта встретили курганы, как пустые, так и набитые хрупкими костьми погибших воителей. Неоднократно грабленые и сокровенные. На всём этом горами валялся свежак, образуя мясные завалы, тянувшиеся вдоль вершин курганов стеной. Живой лежал на мёртвом и мёртвый на живом. Кто-то ещё хрипел, кто-то мог стонать. Боявшимся эпидемии живым было не принципиально - кинуть живого или мёртвого на поклёв воронов, спася себя, но отсрочив гибель на неделю. - Это так нормально оставлять за собой отработку. Ещё вчера люди хотели общества этой куртизанки, а сегодня она валяется здесь рядом с другими почтенными и проклинаемыми. Речи этого мужа внуши всем благоговение. А теперь они все здесь. Всем гнить в земле. И всему. - Мортарион, играя на публику в лице Малика, повёл рукой.
Секундная задержка и тела начали двигаться, но почти сразу успокоились, погребя под своей грудой тех несчастных, что был ещё жив и разбудив тучи мух, взметнувшихся полотном на всадников из охраны и летевших по-над умершими.
Где-то вдалеке раздался полный ужаса крик, который резко оборвался. Сбежавший из города дезертир нашёл ещё живую девушку и, не страшась возможных последствий болезни, начал её насиловать прямо на еле тёплых трупах. Умирающая уже не могла сопротивляться и лишь еле слышно плакала под тушей насильника, которая похотливо дёргалась на ней. Увлечённый процессом беглец не успел среагировать на движение полуразложившейся руки, метнувшейся из-под девушки и прижавшей насильника к ней.
Волна омерзения прошла по мёртвому телу вернувшегося. Люций был прав. Это не даже кладбище. Это скотомогильник, где неразумные животные равнодушно бросают других. Грязные твари, ходящие по земле. По моей земле. Равнины полные жизни и цвета за тысячи лет выродились в пустошь. Везде печать людей. Грязная отметина навоза, крови и мяса. Где-то в глубине он ощутил ярость. Хотелось сбросить это грязное платье, стать собой, дать себе волю. Обрушить удары своих настоящих рук, говорить на языке своей матери, а не лающем визге людей, воздвигнуть настоящие здания, а не гнилые халупы. Сжечь гадостный город, раздавить воинство как напившегося крови клопа, вырезать всех людей - лжепророков, устраивающих гекатомбы под прикрытием елейных речей; марионеток и кукловодов, вешающихся на своих же верёвочках; магов, играющих с силами творцов; площадное быдло, забивающее инакомыслящих камнями; лживых слепцов, рисующих на борделях и корчмах благородные знаки учёных древности; самоуверенных наглецов, считающих крупицу силы поводом сжечь мир в своем эго.
Мортарион с шумом вдохнул ночной воздух, ощущая просачивающиеся сквозь него души живых. Он хотел успокоиться, но это лишь распалило его. Хотя жизнь витала вокруг, размазанная по всему что думало и развивалось - приходилось мирится с телом земляных червей. Творец…Как я ненавижу грязь этих людей. Также сильно ненавидел их мой дед. Даже до того как они выкололи ему глаза. Странное чувство, которое не могли утолить ни вина, не явства, ни лучшие блудницы города, снова подступило. Что-то глодало его, опаляло изнутри как солнце, требуя, неясной платы за знания, которые приходилось хранить. Больше никому они не были нужны среди варваров. Попытки передать их пока больше напоминали метание бисера перед свиньями. Мортариона ждала его рукопись, оплот просвещения и больше того - ждали заготовки для арматы, последней границе между ним и миром.
Ольи, запертый в теле человека с горечью в душе и холодом в голосе смог выжать из себя лишь одну фразу: - Где нужна эта гора мяса?
Сообщение отредактировал Интел - Среда, 2011-08-31, 3:35:00
Малик. [Селефаис; кладбище] [9-ое июня 1001-ого года]
Малик пропустил мимо ушей язвительные высказывания некроманта и не спеша допил вино. Отметив тонкий аромат напитка, иманим бросил короткий взгляд на Неверного и направился за Мортарионом. На выходе из дворцового комплекса, к магам присоединилась группа воинов, по экипировке которых, Малик определил в них имперцев. Брезгливо окинув взглядом одних из лучших воинов Кайма, иманим продолжал следовать за некромантом.
Чистые, широкие, пустые улицы, окружённые заборами за которым скрывались похожие больше на показательно воздушные макеты крепостей особняки, укутанные зеленью садов. Стремящиеся к небу шпили храмов отбрасывали блики, светясь в закатных лучах раскрасневшегося солнца.
- Люди живут, здесь отгородившись от мира и укрыв себя зверьми истинными и зверьми в людском обличье. Все мы ищем себе покровителей для лучшей жизни. Что бы мог предложить иманимам Неверный? - Достаточно. – сказал Малик закрывая тему. Жрец не собирался давать Мортариону хоть малейшую долю информации, которую тот смог бы использовать против иманима. - Неужели как всё у животных предложено через постель? - Странно слышать о постели от куска гнилой плоти. - Постель это единственное что может волновать вас. Наряду с властью, которая лишь частное её проявление. – некромант несильно пожал плечами. - Возможно. Мы такие какие мы есть. - Возможно. - прошептал мертвец.
На площади были видно следы засохшей крови, которые проступали в свете начавшей свой путь луны глубокими, выразительными пятнами на камнях. Когда погром только начался, именно здесь была попытка организованного сопротивления. Здесь же и расквартировались имперские войска на крови своих единоверцев. Эклектично замешенные в котле восточного города бордели, таверны, лавки, притоны, рынки были забиты обозлёнными военными, и жизнь там не затихала. Вдали были видны стены издавна разрушенного Хале-Ксераш. Солдаты Маиры отгородили Малика от некроманта, от чего на лице первого появилась наглая усмешка. Жрец в одно мгновение мог превратить кости каждого из воинов в труху, и их жалкие попытки защитить своего хозяина забавляли иманима.
Лунный свет скользил по улицам как паук по паутине. Ближе к стенам город был уже относительно пуст, не доставляя отряду неудобств лишними глазами. Белокаменная стена возвышалась над низкими домами, отражая свет луны. Покровитель ощущал находившиеся внутри кости, но не предавал этому внимания. Годы, прожитые в Селефаисе, превратили это не совсем обычное явление в обыденную мелочь.
- Эй, Малик, что как тебе эта стена? Насколько ты повелитель? - Достаточно, чтобы превратить тебя и твоих рабов в мешки с мясом. Местами гнилым. – иманим махнул в сторону воинов Кайма и довольно улыбнулся. - Любое мясо гниёт. Даже тех кто казались неодолимыми исполинами среди блеющих стад. - ольи остановился и чуть присел, изображая реверанс. - Любое мясо. - Тебе никто не говорил, что пора прекратить толкать долгие и пафосные речи? Не первый раз мне в голову приходит мысль продать тебя в цирк. – жрец хохотнул. - Цирк это хорошо. Еда и кров над головой за простые приёмы, которым можно научить любую обезьяну. Всё лучше, чем работать в борделе. – Мортарион ухмыльнулся . - Там нужно много больше. Особенно если много клиентов. Может продать туда тебя? Или самому сдаться. Ты ведь пойдёшь за мной исполняя волю своего властелина? - Самообан удел дураков. И в данном случае, я рекомендую тебе быть послушной шавкой. Моей шавкой. - иманим снисходительно махнул рукой, продолжая улыбаться. - Пф. Конечно. Все мечтают лечь у твоих ног. Не забывай об этом.
Жрец хмыкнул, и группа продолжила свой путь в молчании к надвигающейся громаде ворот из караулки, которых уже навстречу ему бросились солдаты.
Полкилометра по пустыне до кладбища отряд проделал галопом, стараясь не столкнуться с конными разъездами воинства и дезертирами. Благо последним точно не хотелось связываться с профессиональными солдатами. Некроманта встретили курганы, как пустые, так и набитые хрупкими костьми погибших воителей. Неоднократно грабленые и сокровенные. На всём этом горами валялся свежак, образуя мясные завалы, тянувшиеся вдоль вершин курганов стеной. Живой лежал на мёртвом и мёртвый на живом. Кто-то ещё хрипел, кто-то мог стонать. Боявшимся эпидемии живым было не принципиально - кинуть живого или мёртвого на поклёв воронов, спася себя, но отсрочив гибель на неделю. - Это так нормально оставлять за собой отработку. Ещё вчера люди хотели общества этой куртизанки, а сегодня она валяется здесь рядом с другими почтенными и проклинаемыми. Речи этого мужа внуши всем благоговение. А теперь они все здесь. Всем гнить в земле. И всему. - Мортарион, играя на публику в лице Малика, повёл рукой.
Секундная задержка и тела начали двигаться, но почти сразу успокоились, погребя под своей грудой тех несчастных, что был ещё жив и разбудив тучи мух, взметнувшихся полотном на всадников из охраны и летевших по-над умершими.
Ольи, запертый в теле человека с горечью в душе и холодом в голосе смог выжать из себя лишь одну фразу: - Где нужна эта гора мяса? - Оставь их здесь некромант. - Малик холодно улыбнулся.
Сообщение отредактировал Trial - Среда, 2011-08-31, 2:49:09
Назар. [Лагерь Священного воинства] [9-ое июня 1001-ого года]
Назар стоял минуту посреди своего шатра. Лицо наемника застыло в безликой маске, которая не выражала ни единой эмоции. После этой минуты, Знаменосец Мертвых сел прямо на пол и произнес: - Дела-а-а. В этой истории Покровитель сидит на Покровителе и им погоняет. Скажи мне, почему именно сейчас, Великий Покровитель Тайн, зачем вы все вынырнули из своих миров, что бы плести свои интриги?
Наемник осмотрел тело имперского мага.
- От него ты не узнаешь ничего особенного... - Прошептал Тиалар. - Я сам его спрошу, прежде с ним что-нибудь сделать. - Ответил Назар. - Но, если ты раскрыл свой секрет, у меня к тебе вопросы. Много вопросов. - Пока что я здесь, и я...обязан тебе, я отвечу на твои вопросы. Наверное.
Назар встал, сел на свою кровать. Открыл свою флягу, сделал из нее глубокий глоток. Знаменосец Мертвых внимательно рассматривал Шепчущего. Высокая, но размытая фигура, от которой распространялся темный шлейф, и пронзительный взгляд аметистовых глаз. Эти глаза. Они слишком часто встречаются. Настолько часто, что хочется сломать шею их обладателю.
Наконец Знаменосец Мертвых собрался с мыслями, и начал задавать вопросы:
- Какие цели ты преследуешь? Что ты хочешь? - Прямо спросил Назар, делая еще один глоток. - Расскажи о твоих...э-э-э, коллегах, других Покровителях. Как вы стали такими созданиями? Я видел других, среди них был человек. Женщина с копьем и без сердца, ты наверное знаешь ее, хе-хех. Скажи о них правду, или что хочешь, только не нужно лжи. Все что ты скажешь уйдет со мной в могилу...которая меня уже дожидается. - Не надо быть таким меланхоличным, мой друг. - Обаятельным голосом произнес Тиалар. - Ты все еще в силах решить свою судьбу. - Да-да, но у меня еще есть вопросы. - Ответил Знаменосец Мертвых, махнув рукой. - Что вы ищете в нашем мире? - Какие у тебя еще есть вопросы? - Ты ведь знаешь кто стоял за разрушением Северного Королевства? Я видел тех тварей, в Соле...но кто ими управляет? Кто их повелитель? Мне нужно все что ты знаешь.
Наемник еще раз глотнул из своей фляги. Потряс ее, проверяя количество выпивки.
- Кстати... Ты не знаешь некую по имени Сифелла? И наконец. Кто ты такой? Кем ты был до того как стал Покровителем? Это, выпить не хочешь? Пойло у меня что надо, дух вышибает.
Сообщение отредактировал SEQFER - Среда, 2011-08-31, 4:31:39
Люций. «Рубиновая кровь» [Селефаис; дворцовый комплекс] [9-ое июня 1001-ого года]
Маира де Васса и другие остались во дворце, тогда как Люций Валериан вышел подышать свежим воздухом в окружении клумб, источавших терпкий цветочный аромат, и мерно колышущихся деревьев, чьи кроны скрывали от колдуна ночное небо. Улочки были тихими, пустыми и столь редкое в последние месяцы ощущение одиночества казалось необыкновенным, сказочным. Затишье перед бурей.
Оно продлилось недолго.
Вернувшийся почувствовал магию, а затем в паре метров от себя увидел безумную мешанину цветов: ярко-красные прожилки с серебристыми и белыми узорами, образуя ауру стоявших плечом к плечу боевых магов. Оба были одеты в характерные багрово-черные мантии и оба выглядели отвратительно, словно наспех слепленные из глины фигурки. Первый походил на пришедшего с войны калеку, кости которого были сломаны и неправильно сращены, а теперь выпирали из-под одежды. Второй был лыс и худ, а с искаженного вечно недовольной гримасой лица на Люция смотрели маленькие синие глазки.
– Ветт из Саюта. Помнишь его? – спросил лысый, теребя пальцами – колдуну показалось, что их шесть – мантию. – Исчез в катакомбах под городом магов, но прежде повстречал одного из Вернувшихся. Тебя. – Рубиновый Консульт, - не обращаясь ни к кому конкретно, сказал Люций Валериан Брут. – Именно. Ветт искал кинжал и нашел его, но был убит своим временным союзником, который и взял кинжал. Тобой. – И вы пришли отомстить? – Нет, хотя могли бы. Прошлое остается в прошлом, - закончил лысый, передав право говорить своему товарищу. – У нас мало времени, Вернувшийся. Мы хотим попросить тебя об одолжении, в обмен на которое забудем о смерти нашего брата, оставим тебе кинжал и наградим знанием. О кинжале, воинстве или любой другой вещи. – Я бы не стал им доверять, - прошептал Сир Глау в голове колдуна – тот самый кинжал, за которым его послала королева, и которым он убил мага Рубинового Консульта.
Люций должен решить стоит ли им доверять и, если да, то узнать детали «одолжения», а за-тем уже написать их в своем посте литературным языком. Само задание состоит в том, чтобы найти смертельно больного шаха во дворце и узнать от него информацию о замке Хеле-Ксераш и планах Аишы аль-Йешии, а также падишаха. Шах лежит на третьем этаже дворца в отведенной ему комнате, которую охраняют двое стражников, а вокруг него все время крутятся служанки. Сделать это задание нужно максимально тихо. В стиле тру Адама Дженсена. Подробности поста обсудим уже в мамбле, например.
Сообщение отредактировал Tillien - Воскресенье, 2011-10-16, 3:14:31
Раст. [Лагерь Священного воинства] [9-ое июня 1001-ого года]
Дело принимало интересный оборот. Разумеется, Консульту Раст нужен был только из-за Седны. Но на самом деле здесь открывались огромные перспективы. Мир изменится, это очевидно, и для того, чтобы повлиять на его новый облик, желательно оказаться в любой иерархии как можно выше. Тем более, что и сама Седна, пускай некогда и вызывавшая благоговейный трепет - не более, чем ещё один игрок. А здесь... пускай всего лишь на горизонте, но маячит возможность власти и мести, двух сильнейших наркотиков. К тому же, двойную (а то и тройную) игру никто не отменял. Правила каждый ставит сам.
Глубоко вздохнув, как перед прыжком в воду, Скрипач кивнул. - Не вздумай снова меня подставить, старик. Так дёшево это тебе уже не обойдётся. - "Ты заплатишь и за тот раз, лживый ублюдок. Но позже." - ясно читалось в его взгляде.
Но Симас был слеп.
Сообщение отредактировал RiD - Среда, 2011-09-07, 5:01:53
[Священное воинство; шатер инквизитора] [9-ое июня 1001-ого года]
Полог шатра откинулся и в обитель инквизитора вошел посыльный. Царившая внутри тишина уступила место принесенным звукам: топоту караульных, шуршанию кольчуги о поддоспешник, ударам ножен о бедро, сиплому дыханию. И видениям. Светильник на столе отбрасывал редкие тени, одна их которых восковой маской легла на лицо солдата, превратив его в искаженную болью гримасу Барея.
Сандро сглотнул, мысленно отмахнулся. Он сидел на кровати, ощущая холод одеял, грубую ткань рубахи, тяжесть одежд; чувствовал прохладу и свежесть ночи, смешанные с приторной вонью разложения, преследовавшим его с посещения той злополучной палатки. Он не мог заснуть.
– Апостол Келмаур, - поклонился солдат, отвлекая Филиппа от мрачных размышлений и свербевшего в носу запаха. – Что-то случилось? – В палатке новичка, того, которого вам недавно привели, апостол. Внутри видели… кажется, внутри видели имперца. Искателя. Кое-кто из наших видел таких на юге, вот мы и п-подумали, что… – Вы приняли меры? – Н-нет, еще нет, - заикаясь, ответил солдат. Немногие среди истинно-верующих разговаривали с апостолами и для них посыльный держался неплохо. – Мы н-не нашли апостола Ваалтера и решили отвлечь вас, н-ну… что н-нам делать, апостол?
Апостолы Ваалтер и Келмаур. Очередная идея Седны, угрюмо подумал Сандро, которому не нравилось раскрывать свои настоящие имя и фамилию. Инквизитор так не поступает. Не может поступить. У инквизитор слишком много врагов, чтобы давать им шанс найти его, когда все закончится. Если все закончится.
Да и инквизитор ли он теперь?
Ширма. Занавесь. Полог шатра, который откинули и увидели лишь…
– … безумие, - раздался шепот.
Что это? Очередное видение?
– Т-так что нам делать, апостол? – переспросил посыльный. – Ничего! – рявкнул Филипп, заставив солдата отшатнуться, будто увидев мертвеца или кое-что похуже. – Ничего! Найдите Раста! Найдите Седну! Отвяжитесь от меня! Вон!
Гонец выскочил на улицу, как ошпаренный и понесся среди шатров и палаток, молясь пророку Аруме за то, что вышел от инквизитора живым. Репутация последнего ужасающа, так говорили ему, и это оказалось правдой.
– Кто здесь?! - спросил Келмаур у воздуха, вновь наполнившегося тишиной и покоем. – Всего лишь ворона, Сааандро, - знакомый скрипучий шепоток, переходящий в хохот, заставил апостола Филиппа Келмаура встать и произнести пару слов на древненамалийском, отчего пространство шатра будто уменьшилось, темнота пропала, а Сандро с запозданием разглядел ворону в углу.
Ворона с человеческим скалилась, показывая мелкие зубки, отчего инквизитор вновь ощутил тот самый привкус безумия, что явственно чувствовался в разговоре с Бареем. Ворона взлетела, опустилась на стол, едва не опрокинув светильник, и снова заговорила, смотря снизу вверх маленькими черными глазками.
– Я представлял тебя иначе, инквизитор, - улыбнулась ворона. – Ведь тобой оканчивался любой разговор. Я спрашивал солдат и сквозь вопли они говорили: инквизитор! Я спрашивал послушников и захлебываясь кровью, они шептали: инквизитор! Я спрашивал служанок и сквозь стоны они кричали: инквизитор! Инквизитор! Инквизитор! И вот я вижу тебя. Совсем другой, но так на меня похож. – Что ты такое? – неожиданно отстраненно спросил Сандро, чья магия была далеким потомком магии этого нелюдя. – Я не представился? – На миниатюрном личике вороны проступила легкая озабоченность, показавшаяся ему отвратительной. – Я Сиорос, великий покровитель страдания, боли и других, столь знакомых тебе вещей. Может быть, я и твой покровитель. – И зачем тебе я? – Чтобы узнать одну вещь. Кто может рассказать мне о великих покровителях, инквизитор Сааандро, кто?
Якову предстоит назвать имя того, кто, как он думает, знает о других великих покровителях и к кому они затем пойдут. Несмотря на кажущуюся простоту, я бы выделил этот выбор красным (с другой стороны, выборов других цветов почти не осталось) и повспоминал бы проскальзывающие намеки на отношения между персонажами. К тому же, варианты обмана или чего-нибудь другого никуда не уходят.
И не зря Сиорос сказал, что они с Келмауром похожи. Можно развить эту тему.
Заэль и Касима. «Десница» [Селефаис; храмовый квартал] [9-ое июня 1001-ого года]
Впечатления Заэля оказались верными лишь наполовину. Внутри дом оказался скромно обставленным жилищем, как дома зажиточных граждан на юге, но с восточным колоритом: песчаного цвета гобелены со стилизованным глазом Имана, занавеси, отгораживающие поло-вину дома, и переизбыток пестрых тканей: шелка, хлопок, лен и другие, другие, другие.
В обширной прихожей его ждала хозяйка дома; Заэль слабо разбирался в восточных законах и это его не удивило. Симпатичная жрица с вьющимися волосами каштанового цвета, в тесной темно-зеленой одежде, прикрывающей все прелести, но дающей волю воображению, провела его в отдельную комнату в боковом крыле особняка.
– Садись, - сказала Касима аль-Селиф, прежде чем устроиться самой.
К удивлению Гедаалда, там не оказалось окровавленных передников, скальпелей и всех свой-ственных лекарям атрибутов. Два стула, круглый столик и две кружки, содержимое которых исходило паром, а приятный запах обжигал ноздри. Из единственного окна сквозь занавес пробивался рассвет. Казалось, даже Ллаис была тронута подобным.
– Давай, давай.
Заэль Гедаалд сел, едва не задев перчаткой хрупкий столик. После лежанки в квартале прокаженных, долгих переходов и бродячей жизни вместе с тремя бывшими товарищами, подобное предложение вгоняло наемника в оторопь. Совсем иная жизнь. Та, которую он потерял.
– Наш общий знакомый попросил меня об одолжении, которое я тебе с удовольствием предоставлю. Семейная традиция, понимаешь ли, - мило улыбнулась она. – Но тут есть деталь, которую он не учел. – Задницей пророка, какую еще деталь?! – раздраженно гаркнул Заэль, которого не прельщала перспектива выполнять задания еще и этой жрицы. Слишком многим он был должен.
Касима аль-Селиф отпила из кружки. Горячая жидкость поостыла, но все равно ренегат видел, как краснеют щеки жрицы, запотевают стекла, а воздух наполняется необыкновенным теплом. Необычное питье.
– Тише, тише. Наверху дети и мне бы не хотелось, чтобы ты их разбудил, Гедаалд. И выпей чаю, он с юга. Из Семписа. Прекрасный чай. – Так… какая деталь? – У меня нет лишней руки, вот какая деталь, - улыбнулась Касима аль-Селиф, увидев обеспокоенное лицо Заэля. – И прежде чем я начну, ты должен достать для себя руку. Даже думать не хочу, где ты ее возьмешь, но она должна быть свежей - мне придется сращивать ткань. И… у тебя есть около двух с небольшим часов. Вот и все.
Ну, тут все просто. Достань себе руку, но вот предлагать «мастерские способны разрешения проблемы» в этот раз я не буду. Рука, конечно, должна быть свежей, а от ее бывшего владельца… будут зависеть некоторые аспекты. *тролльфейс* Наметки на безопасные места есть в постах и необязательно в моих.
Назар и Тиалар. [Священное воинство; шатер Назара] [9-ое июня 1001-ого года]
– Слишком много вопросов для наемника. Даже для мертвого, - хохотнул великий покровитель Тиалар. – Пожалуй, начну с самого простого. – Начинай, начинай, - сказал аль-Веррисий, отпивая еще глоток.
Перед присевшим на кровать Назаром возвышалась двухметровая фигура Шепчущего, похожего на тень, но с двумя сверкающими аметистами глаз. Нелюдь получал удовольствие от своей свободы и с облегчением – по крайней мере, наемнику казалось, что с облегчением - смотрел на распластанное тело имперского искателя.
– Как мы такими стали? – сказал Тиалар, обращаясь скорее к самому себе, чем к слушателю. – Ну что ж, ты встречался с парой моих… докучливых коллег и вправе интересоваться подобным. – Да говори уже. – Когда-то мы здесь жили – на этом плане – и были людьми, намали, ихримсу и многими, многими десятками других созданий, но наши жизни представлялись погонями за увлечениями, страстями, эмоциями. До самой смерти я бродил по миру и исследовал его, тогда как Сиорос – не знаю, видел ли ты его – посвятил себя пыткам, а Арха в один момент убила свой клан, стала воплощением убийств ради убийства. Все дело в наших страстях. Вот и все. – То есть ты был…
Шепчущий замолчал на пару мгновений, разглядывая Шетаара Карасса. Бесчувственное тело мага никто даже не поднял.
– Я был авантюристом. Таким, как этот маг. Я бродил по миру во времена враку и элохим в поисках ответов, но находил лишь новые вопросы, а затем… умер. И появился здесь вновь, но уже за полторы тысячи лет до этого дня. – И что ты ищешь сейчас? Что ищете вы? – Я просто ищу ответы на вопросы. Ты когда-нибудь задумался, кто такие твои хозяева? Почему они применяют такие формы? Что такое Черный Город? Я задумывался. И искал. Но последние годы просто наблюдал за событиями и своими… коллегами, а недавно решил вмешаться. – В Веррисе, да? – Веррис, - кивнул Тиалар. – Хороший был городишка. Я спас от смерти Шетаара, отправился вслед за двумя вернувшимися, посмотрел на город демонов… и вот, судьба привела меня к тебе. А что ищут другие, я не знаю.
Великий покровитель тайн вздохнул, принял из рук Назара флягу и сделал глоток. На нелюде это никак не отразилось, но фляга заметно опустела.
– А Северное Королевство? Кто его разрушил? – Твари, которых создал один из выживших при падении Сола намали. Знаю лишь, что его зовут Ауранг, и он ими управляет. В последнее время мне было не до севера и воинства с его интригами, – усмехнулся фиолетовоглазый. – Хотя я ощущаю его присутствие где-то поблизости. Еще вопросы? – Сифелла? Она была на севере… – Сифелла… нет, не слышал о так. И, я так понимаю, время вопросов закончено? Тогда решай, что делать с магом, я помогу. И тело для меня, конечно.
Держать при себе мага из Серебряного Консульта, когда ненависть к имперским предателям зашкаливает очень опасно, так что Назару необходимо решить, что делать с Шетааром. После этого он должен найти тело для Тиалара или же озаботить этой проблемой других – в зависимости от степени доверия, конечно.
Трифий и Аиша. «Свободный». [Селефаис; Третья Башня Имана] [9-ое июня 1001-ого года]
– Трифий, Трифий, Трифий, - пробормотала Аиша аль-Йешиа, обращаясь к своему угрюмому ученику. – Последние дни пошли тебе на пользу, покровитель убийц, это точно. Считай, что я делаю тебе подарок. – Подарок? От тебя? Сменишь гвозди на ржавые? – ухмыльнулся он разбитыми губами. Она одарила его звонкой пощечиной, отчего видные даже сквозь щетину шрамы на лице Трифия покраснели. – Я отпускаю тебя в город, Трифий, - вздохнула покровительница песка и крови. – Ихримасу ничего не имеет против, но если ты понадобишься, мы тебя быстро найдем, поверь мне. Так что развлекись, опробуй способности и, если получится, постарайся найти Заэля. Он где-то в городе, так сказал великий покровитель. – Заэля?.. – Твой старый знакомый, верно. Ихримасу хочет его видеть. Кажется, он ему должен, - рассмеялась Аиша. Раньше она смеялась лишь тогда, когда всаживала гвозди ему в руку. Один за другим.
Спустя полчаса покровитель убийц Трифий Дамаскин оказался за воротами аль-Фанайялла, а перед ним расстилался храмовый квартал Селефаиса. Одетый в легкую кожаную броню с серой накидкой поверх, он чувствовал себя обновленным. И свободным.
Глеб, хм, тут такое дело. Мне некуда всунуть твоего персонажа, кроме как в одно место – там не светит солнце, к слову – но это вряд ли тебе понравится, а потому либо привяжись к какой-нить группке персонажей в Селефаисе, либо жди следующего круга постов, когда ввести персонажа можно будет уже полноценным образом. А поиски Заэля… один из логичных вариантов присоединения, не более.
Ну и эта. Спасибо за Магику. *тролльфейс*
Сообщение отредактировал Tillien - Пятница, 2011-09-30, 0:28:43
[Селефаис; храмовый квартал] [9-ое июня 1001-ого года]
Сломанная жизнь…казалось, что это судьба всех Гедаалдов – а Заэль станет последним из них. Что было бы, если бы в ту роковую ночь он просто развернулся бы и ушёл? А может ещё есть шанс всё исправить? Вернуться в прошлое и убить самого себя? Или же пора забыть об этих глупых фантазиях и попытаться жить дальше? И раз ему так хочется вернуть всё назад, то почему бы не начать жизнь с чистого листа? Касима и её дети были бы неплохим началом…нет, всё это слишком глупо – и Клинок это понимал. Но он не мог молчать.
- Знаешь… - начал убийца, выпив странный напиток. Может быть, он, когда-то, и пробовал нечто подобное, но этот вкус сильно отличался от всего, что ему приходилось пробовать, - Я ведь не всегда был таким. Наверное, я кажусь тебе бесчувственным убийцей, способным перерезать глотки не моргнув глазом и убивать невинных без малейших сомнений – но это не так…по крайней мере не совсем. У меня тоже была семья – двое детей, жена, верный друг…но всё это у меня отняли. Моя жизнь была сломана также, как и у всех других членов моего рода. Я – последний живой представитель своей семьи. Скорее всего, рано или поздно, я погибну в очередной бойне. Жаль, что у меня нет шанса начать жизнь с чистого листа и исправить ошибки прошлого…но это маловероятно.
Убийца усмехнулся, после чего выпил остатки «чая». Холодным он был даже вкуснее.
- В любом случае, не стоит тебе выслушивать нытьё калеки – да и мне не хочется казаться жалким слабаком, - вдруг произнёс Клинок, - Я скоро вернусь. Но прежде… у меня есть предложение. Наверное, ты уже поняла, что я пришёл с Юга - а именно из Империи Кайма. И можешь поверить мне на слово – у меня есть знание, которое заинтересует даже тебя. Я не могу сказать тебе, что я имею ввиду, но поверь – подобные тебе отдали бы всё, чтобы узнать хотя бы долю того, чем я хочу поделиться с тобой. Если ты подкинешь мне денег и немного «поколдуешь» с целью сделать меня сильнее и не только, заодно убрав все эти шрамы на моём лице – тогда ты получишь одно из бесценнейших знаний на свете, - произнёс ренегат, после чего покинул помещение. Правда через секунду он вернулся и добавил ещё несколько слов, - И да – найди мне чистую одежду. Лучше как у южан. Ну и не такую тёмную. Мой наряд уже успех надоесть мне, знаешь ли.
Закончив, гвардеец беззвучно вышел и закрыл за собой дверь, полностью доверившись своему чутью охотника.
- Знаешь, а это выглядело очень необычно…то ты выставляешь себя жесточайшим человеком, которого я когда-либо знала, то изливаешь душу незнакомке…похоже, что ты действительно всего лишь какой-то шу… - Ты способна разве что болтать или, всё же, на мне снизойдёт благословление Творца в твоём лице? – мысленно выругался Заэль. Храмовый квартал, очевидно, населяли не только самые богатые люди города, но ещё и иманимы – следовательно, рука одного из жрецов была бы самым лучшим трофеем. Только как найти её – вот вопрос. - Видишь тот дом в двадцати шагах отсюда? – спросила Ллаис, как бы указывая на не очень-то роскошный, по местным меркам, особняк, - Он лишь с виду такой неприметный. Поверь - внутри тебя кое-что ждёт. Только будь осторожен и попытайся проникнуть туда как можно тише. И ещё – тебе бы лицо спрятать и завернуть эту чёртову руку во что-нибудь. Свидетели нам не нужны.
Неестественная для Ллаис серьёзность заставила Гедаалда задуматься. Конечно, это было не похоже на его спутницу, однако вряд ли она желала ему зла – её жизнь тесно сплетена с его, так что ей было выгодно помогать своему «господину».
Обойдя дом и зайдя через подозрительно легкомысленно распахнутую дверь для прислуги, Заэль осмотрел помещение. Богатое убранство как бы говорил о том, что владелец действительно умел скрывать свой достаток – у него явно были на то причины. Отсутствие прислуги насторожило убийцу – кто же будет оставлять открытой дверь для тех, кого ещё нет? Из подвала доносятся странные звуки – вряд ли всё так просто, каким кажется на первый взгляд.
Прокравшись, убийцу наткнулся на нелицеприятную картину – на полу лежала нагая, связанная, избитая, но уже мёртвая девушка. Возможно, смерть была лучшим, что сделал для неё тот, кто держал её здесь. В любом случае человек, совершивший подобное, заслужил смерть – так что Заэль не только станет «мечом справедливой мести», но и заберёт кое-что с собой.
Пройдя ещё дальше, убийца застал ублюдка в его потайной комнате, где он и совершал свои злодеяния – судя по всему, он скрывал её от прочих обитателей, если таковые имелись. Но он явно не ожидал, что его маленький секрет будет раскрыт.
Длинная полоса энергии, как не странно, не смогла поразить мужчину. Вывод напрашивался сам собой – он тот, кого Заэль и искал.
Дальнейшие события произошли слишком быстро. Убийца побегает к своей жертве, ударяет по лицу, хватает её за горло, поднимает над землёй…удар ногой в пах, опускает на пол, ногой по лицу, лицом в пол…разворачивает лицом к себе, смотрит ровно одну секунду в глаза жреца, кинжал в сердце. Конец.
Заэль осмотрелся. Как не странно, но на его халат попало совсем мало крови – вряд ли кто-то заметит несколько небольших пятен в лучах восходящего солнца. Руку можно завернуть в несколько слоёв пёстрой ткани, найденной там же – остаётся лишь гадать зачем жертве нужно было всё это. Правда сначала пришлось спрятать тело девушки там же, где она провела не самое лучшее время в своей жизни – но выбора не было. К тому же, все эти инструменты можно было использовать для того, чтобы «позаимствовать» руку.
Закончив свои дела и «закрыв» место преступления, Заэль покинул особняк как раз в тот момент, когда его обитатели начали просыпаться. Он нёс на плече человеческую руку, завёрнутую во множество кусков пёстрой красной ткани, а его лицо было скрыто несколькими кусками такой же ткани. Главное – не встретиться ни с кем взглядом и молиться Творцу о спасении от нежелательных проблем, связанных с этим убийством.
- Так вот о чём ты говорила? – мысленно спросил Заэль. - Не спрашивай как у меня это получается – всё равно не поверишь, - ответила Ллаис. - Думаешь, после знакомства с тобою я хоть чему-то удивлюсь? - Поверь – тебе есть чему удивляться. - Ну-ну.
Теперь остаётся лишь вернуться к Касиме и надеяться, что она привыкла к подобному, а её дети ничего не увидят.
Назар и Тиалар. [Священное воинство; шатер Назара] [9-ое июня 1001-ого года]
- Что делать, что делать… - пробормотал Назар, забирая свою флягу у Покровителя, – Отдам его в руки профессионала, который узнает от него что нужно. - Поступай как знаешь, Знаменосец Мертвых, – Прошелестел Тиалар, – Я бы на твоем месте разбудил его и сам бы все вызнал, а потом… - Откуда ты знаешь это прозвище?... - Не забывай кто я, наемник, – усмехнулся нелюдь. - Короче, не важно, – ответил наемник, махнув рукой, – Возможно, я, вскоре, смогу найти тебе тело - но не жди, что я прямо сейчас брошусь его искать. Своего дерьма хватает по самые уши.
Тиалар промолчал.
Назар встал, еще раз внимательно осмотрел тело Шетаара. Имперский маг еще не пришел в себя, и, видимо, без посторонней помощи не встанет еще несколько часов. Одев то рубище, что отдал ему Раст, и надвинув капюшон, наемник склонился над магом.
- Тиалар, не выходи из шатра, пока меня здесь не будет. Мне бы не хотелось, чтобы меня заметили с…таким созданием, как ты – надеюсь, что ты понимаешь почему, – сказал наемник, небрежно перекидывая бездыханного мага себе на плечо. - Для обычных людей я в своем истинном обличье невидим, - ответил Покровитель, усаживаясь поудобнее на кровати, – Видеть меня таким могут только маги. Поэтому я прошу тебя найти мне мага. Любого - главное, чтобы только не того, которого ты держишь. - Тем более не высовывайся. Если кто и следил за мной, то он видел лишь этого мага-путешественника, но не огромного нелюдя. Жди, я вскоре вернусь. Я никогда не забываю свои долги.
После этих слов Назар вышел из шатра и быстрым шагом по спящему лагерю. Солнце только начало вставать, его краешек показался из-за далеких барханов. Вскоре лагерь оживет и начнется очередной день осады Селефаиса - а Назар хотел поскорее избавится от этого имперца, что бы вернутся к себе.
Сандро и Сиорос. [Священное воинство; шатер инквизитора] [9-ое июня 1001-ого года]
- Я не ты. И никогда им не был. Я - человек, благословленный Пророком, - Инквизитор даже не взглянул на Сиороса, продолжая сидеть в кресле и вращать в руке старые деревянные четки. Его голова была склонена, словно в молитве. Он не хотел верить в это существо, оно было всего лишь еще одним миражом.
Ворона захохотала. Пернатое черное тельце затряслось и словно забилось в судорогах, а затем тонкие губы расплылись в отвратительном оскале, обнажившем ряд мелких желтых зубов.
- Сааандро, - ехидно протянул Сиорос, – Тысячелетие назад мой народ творил вещи много хуже, но во имя своих божков и своей нелепой веры. Все осталось прежним - изменились лишь названия. Но не смысл. Смысл неизменен. Разве может тобой потакать такое существо, как отродье нелюдя и человеческой магички, когда есть… иные желания?
- Он был проводником воли Творца - тем, кто объединил людей и повел их в поход против таких, как ты. Я слышал множество легенд о том, как древние воины топтали сапогами земли нелюдей. Как их стальные клинки сокрушали лучших из них, а яркий огонь обращал города в пепел. Их предсмертные вопли напомнили чарующую музыку, - Инквизитор медленно обернулся в сторону Сиороса и тихо добавил, - Помнишь ли ты это время, нелюдь?
– Немного до него не дожил, – ответил нисколько не задетый словами инквизитора Сиорос, – Один старый знакомый помог мне избежать… подобных картин…и дал шанс познать всю глубину страданий. Того, чем мы с тобой наслаждаемся. Подумай над этим, Сааандро, - великий покровитель хохотнул, – А пока ответь на главный вопрос - кто расскажет мне о великих покровителях? Ты должен знать ответ.
И он его знал. Знал с той самой минуты, когда мертвец переступил порог госпиталя Ваалтера.
- Ты знаешь, кто я такой, – медленно заговорил инквизитор, - И наверняка догадываешься о местах, где мне довелось побывать. Я видел многих, но никогда не слышал о покровителях. - Не лги мне! – голос вороны сорвался в визг.
Тщедушное тельце затряслось, начало заполнять пустое пространство и преображаться в кошмарное подобие человека, закутанного в черное тряпье, ткань которого исходила складками и морщинками, напоминая содранную кожу, натянутую вместо одежды. Столик со светильником упали, погрузив шатер в полумрак в котором остались видны только аметистовые глаза нелюдя. В лучах рассвета, пробивавшихся сквозь полог, сверкнули когти.
- Отвечай! Или хочешь почувствовать то, что чувствовали твои жертвы, Сааандро?!
Не то рыкнув, не то зашипев, инквизитор вскочил из кресла и отступил назад, опрокидывая его за собой. Последнее наваждение рассеялось и он понял, что игры кончилось. Перед ним предстал изнеможенный кадавр, облаченный в страдание. Инквизитор отвернулся от Сиороса и слабо содрогнулся - одно лишь созерцание облика нелюдя заставляло его глаза кровоточить. Он был изнанкой Сандро - тем, что он так тщательно пытался скрыть от всех.
Инквизитор не успел закончить даже эту мысль, как костлявые пальцы Сиороса сомкнулись на его шее. Покровитель страданий оторвал Сандро от земли и приблизил к себе.
- Ну же, Сааандро, последний шанс. - Т…тебе лучше знать, где искать сородичей, Сиоорос, – Инквизитор попытался улыбнуться, но вместо этого вышла лишь уродливая гримаса, – Маги…найди их. Они ходят древними тропами и более всего принадлежат миру, скрытому от глаз. Если есть и другие покровители, то только они могут это знать. - Имена! Скажи их! - великий покровитель надавил сильнее, отчего инквизитор захрипел,- Мне нужны имена!
Без особого труда Назару удалось отыскать шатер инквизитора. Оглядевшись по сторонам, он отдернул полог шатра и начал диалог прямо с порога. - Филипп, у меня есть для тебя подар…
Перед взором наемника предстал сам инквизитор, который пытался вырваться из хватки какого типа в черном тряпье. В первый миг Назару показалось, что это всего лишь какой-то сумасшедший бродяга, но магический взор показывал совсем другое - кто-то чуждый человеку предстал перед Знаменосцем Мертвых. Наемник буквально кожей чувствовал страдание и безумие, которое распространяло это существо. - Ты, мать твою, кто такой?! – прошипел Назар, свободной рукой выхватывая из-за ножен на спине свой меч-бастард.
Инквизитор медленно повернул голову в сторону мертвеца и принесенного им “подарка”. Его глаза заблестели от восторга, когда он увидел одежду пленника. - Сиорос, почему бы тебе не спросить об этом одного из магов? – почти смеясь произнес Сандро.
Сообщение отредактировал Rorschach - Понедельник, 2012-02-27, 9:54:28
Заэль и Касима. «Десница» [Селефаис; храмовый квартал] [9-ое июня 1001-ого года]
Касима аль-Селиф удивилась столь скорому возвращению Заэля, но виду не подала и сразу же провела ренегата с его ношей в подвальное помещение особняка, где располагалось место ее работы. Помимо заляпанного кровью операционного стола, шкафчиков с инструментами да пары стульев, здесь были и другие атрибуты покровительницы плоти: на стендах по периметру комнаты стояли образцы, от вида которых передернуло даже Гедаалда.
– Дети видели? – спросил он, через силу улыбнувшись. – Раздевайся, - бросила Касима, прожигая его волнительным взглядом нефритовых глаз. Прекрасная внешность жрицы, даже не ставшей переодеваться, сильно контрастировала с мрачностью и полумраком комнаты, вызывая в ренегате давно забытые чувства.
Заэль Гедаалд покорно разделся, оставив при себе лишь штаны да перчатку – Ллаис снова затихла, предоставив беглеца самому себе – и лег на стол. К отсутствию левой руки он практически привык. Тем временем Касима развернула закутанную в тряпки руку жреца и с нескрываемым любопытством принялась ее разглядывать.
– И кому она… принадлежала? – спросила жрица, держа отрубленную руку. – М-м-м… вряд ли тебя порадует ответ.
По пальцам аль-Селиф потекла густая темная кровь, капельками срывавшаяся вниз и пачкающая одежду, сандалии и без того грязный пол. Женщина этого не замечала, бросая отрывистые взгляды на другие образцы: органы и части тел. Она что-то искала. Что-то знакомое.
– Так кому? - переспросила Касима – Жрецу. Одному из иманим, - ответил Заэль. – Был тем еще ублюдком. – Жреца? Ты убил жреца? – она посмотрела на Гедаалда с опаской, какую в ней он до этого не замечал. – Да. – Что ж…
Покровительница подошла к столу, приложила отрубленную по локоть руку к культе ренегата и взялась за скальпель. Магия без отрыва от науки и медицины была несвойственна ни югу, ни востоку, ни западу – но Касимы аль-Селиф это не касалось. Женщина срезала омертвевшие ткани, восстанавливала старые и медленно вводила Заэля в полудрему, не давая почувствовать острую боль от сращения с чужой плотью.
– Ничего личного, Заэль, - неожиданно сказала жрица. – Эскехераль попросил меня об одолжении, а у меня дети… разве я могла ему отказать? Город в осаде и мне понадобится любая помощь, чтобы пережить штурм. Ничего личного…
Гедаалд очнулся. Облагороженный даром Касимы, он чувствовал себя прекрасно и выглядел молодым, словно и не было последних десяти лет. Новая рука ощущалась как своя, но была менее загорелой и от того выделялась на фоне смуглого тела наемника, как северянин среди загорелых южан.
Женщина сидела на стуле в паре метров от него, свесив голову, расставив ноги и опершись локтями на колени. Одежда ее потемнела от крови, а ладони были вымазаны чем-то черным, что источало странный сладковатый запах.
– Это… яд, - сказала она. – Магический яд, – О чем ты… – Просто способ Эскехераля держать тебя в узде ближайшие дни, Заэль, пока ему это нужно. Действие яда завязано на телепатии этого демона, а противоядие… оно тоже у него. Ты мне даже нравишься, Заэль, но… разве я могу рисковать детьми? Ничего личного.
Сообщение отредактировал Tillien - Воскресенье, 2011-10-16, 3:14:17
Заэль [Селефаис; храмовый квартал] [9-ое июня 1001-ого года]
Магический яд…
Заэль удивился своей легковерности – как он сразу не догадался, что без подвоха не обойдётся? Случилось бы это на пару лет раньше, так он бы без сожалений убил жрицу, осмелившуюся сделать что-то подобное… но убийца не испытывал ненависти, страха или ещё чего-то. Возможно впервые в жизни он не испытывал вообще ничего.
- Яд, значит? Ну что же… это не лишено смысла, - произнёс убийца, после чего встал с операционного стола и провёл когтями по месту, соединяющему «одолженную» руку с телом. Затем он провёл пальцами «своей» руки по лицу – шрамов как не бывало, а левый глаз снова видел, - Хорошая работа. Мне бы этому научиться, но – увы! - в магии я не силён.
Подойдя к столу, на котором лежали его личные вещи, Заэль краем глаза заметил пару мешочков с монетами и новую чистую одежду, достойную самого императора – хотя привлекла его лишь белая рубашка, которая, очевидно, была добротно сшита, причём не из самых дешёвых материалов. Соответствующие узоры говорили о том, что привезена она явно из Семписа. Увидев свиток и перо с чернилами, убийца вспомнил о своём обещании.
- Ну конечно…просто так в этом мире ничего никто не делает, - подумал убийца, после чего начал заполнять свиток информацией, за которую любой алхимик, маг и вообще кто угодно был готов продать душу – рецепт Слёз Проклятых.
Неизвестно, что стало причиной подобного решения – желание отомстить Империи, заработать, развязать мировую войну… казалось, что он сам не осознавал что делает. Но он заключил сделку, а обмен был честный.
- Готово, - произнёс убийца, после чего отложил перо. Бесценное знание стало собственностью неизвестной жрицы из языческих земель. Сложив деньги в сумку с личными вещами, беглец начал одеваться, - Это рецепт Слёз Проклятых – не думаю, что тебе нужно объяснять, что это такое.
Бросив свиток жрице, Заэль увидел в глазах Касимы смесь удивления, интереса, страха, печали и ещё какого-то чувства, которое убийца видел лишь в глазах своей жены… то, что было дальше, как не странно, не разбудило детей хозяйки дома.
- Только не говори, что сейчас сюда ворвётся твой муж и мне снова придётся убивать, - с усмешкой произнёс убийца. Хоть он уже второй раз за день оказался на операционном столе, но, на этот раз, жрица лежала рядом с ним. - Нет, не ворвётся… да и раз он был жрецом, то ты бы всё равно не испытал каких-либо затруднений, - с улыбкой произнесла Касима, но затем перешла на шёпот, а радость исчезла в глубинах океана печали, - Он умер. Причём достаточно давно. Я не люблю об этом говорить.
Заэль промолчал – он не хуже жрицы знал суть утраты близкого человека, поэтому и не стал расспрашивать её. Но грустно ему стало совсем не из-за этого – в какой-то момент он понял, что Касима действительно может стать его «вторым шансом».
Да, он всё ещё боится причинить боль кому-то близкому – но близких у него не осталось, а если бы таковыми стала Касима и её дети, то он бы не повторил ошибок прошлого. К тому же, вся эта безумная борьба за могущество, поход Священного воинства, Арума, Покровители…Заэль просто устал от всего этого.
Ему хотелось нормальной жизни – без убийств, наркотиков, пыток, боли…без всего того, что сделало его таким, каким он является сейчас. Но это лишь мечты и надежды… которым, скорее всего, не суждено сбыться – подобные ему просто не созданы для счастья. Их ждёт лишь сломанная жизнь.
Встав со стола и одев новую рубаху, Заэлю вдруг захотелось «чая». Правда, прежде чем покинуть помещение, он, всё же, потратил немного времени, дабы надеть кольчугу под рубашку и поддоспешник поверх неё же, вооружиться и захватить сумку с личными вещами, оставив лишь халат, который, возможно, мог пригодиться Касиме.
- Если ты не против, то я поднимусь и сделаю немного этого твоего «чая» нам с тобой. Не волнуйся – я не разбужу детей… раз уж своих не будил, то и твои продолжат спать, - произнёс убийца, после чего покинул ужасный подвал.
Как не странно, но он даже не задумался о том, что не мешало бы сначала спросить жрицу о том, как это делается. Возможно, всё дело в том, что он уже отвык от тишины в голове – Ллаис молчала уже достаточно давно, что никак не походило на неё. Либо она затаила злобу на «господина», либо просто наслаждалась калейдоскопом эмоций убийцы.
В любом случае, совсем скоро Заэлю вновь придётся вернуться к убийствам. А пока он просто хочет выпить «чая».
Заэль. «Сослуживцы» [Селефаис; квартал прокаженных] [9-ое июня 1001-ого года]
Неприятности нашли его на улицах квартала прокаженных.
Со времени близкого знакомства со жрицей Имана прошел лишь час. Заэлю казалось, что он до сих пор чувствует легкие прикосновения Касимы, слышит учащенное дыхание и стоны, ощущает тепло ее кожи, приторный аромат яда, витающий в воздухе. Жрица занимала Заэля целиком и полностью, отчего он с небольшим запозданием заметил двух преследователей.
Мужчину и женщину. До боли знакомые военная выправка, уверенная и твердая походка первыми бросились в глаза беглецу, а уже затем он обратил внимание на поношенную экипировку: пропотевшая одежда, потемневшая кольчуга, ножны на бедрах. И говор, южный говор. Имперский говор.
- Маира будет довольна, - сказал мужчина приближаясь. - Да срала я на нее! – бросила неизвестная. – Мы не обязаны выполнять ее приказы. Или сиськи для тебя важнее воли императора?!
Заэль Гедаалд прибавил шагу. Все это было ему знакомо, но воспоминания всплывали не слишком охотно, словно их требовалось растормошить. Тем временем пустынную улицу заливали рассветные лучи в которых виднелись мириады пылинок, а сама обстановка становилась сказочной – мрачные дома возвращали свой роскошный былой облик.
- Не торопись, Заэль, - бросил мужчина. – Давай поздороваемся.
Он остановился напротив заброшенного трехэтажного особняка из темного дерева.
- Мы знакомы? - Знакомы, знакомы, - прошипела женщина, с характерным звуком вытаскивая мечи из двух ножен на бедре.
Знакомы, подумал он. Один против двух Клинков. Доселе молчавшая Ллаис проснулась, перчатка была готова в любую секунду выплеснуть смертоносные потоки энергии. Но Заэль медлил, медлил. Даже для него все могло обернуться не лучшим образом.
- И от кого же вы? – спросил он. - От Маиры. Маиры де Вассы, - ответил мужчина. – Она знает, что ты нужен этому ублюдку Ихримасу. А значит и ей. - Живым? Мертвым? - А это уже зависит от нас, Заэль. Первый предатель. Ты служил императору, а потом обернулся против него, обернулся против нас! Думаешь, мы хотим видеть тебя живым?
Ну что здесь сказать. Репутация работает на нас и против нас. Сейчас я бы сказал, что только против. Однако решать ли все боем или попытаться оправдаться, договориться, сдаться – целиком и полностью на Синере. Свои идеи приветствуются. Ведь прошлое постучалось в дверь. *тролльфейс
Сообщение отредактировал Tillien - Воскресенье, 2011-10-16, 3:14:08
Заэль. [Селефаис; квартал прокажённых] [9-ое июня 1001-ого года]
Заэль промолчал. Только за это утро он отправил четверых на тот свет, причём двое их них были убиты особенно жестоко. А эта парочка хоть и хотела занять своё место в списке жертв Клинка, убийца, всё же, не решался нанести удар. Они настолько позабавили его, что он решил немного повеселиться.
План родился довольно быстро. Даже если среди них был кто-то, кто владел магическим искусством, Ллаис помогла бы своему «господину». Если нет – то тем более. Если боя не удастся избежать, самым лучшим выходом было бы сражаться не прямо на улице, а в этом особняке – лишние свидетели были явно не нужны. Даже если ему не удастся их заболтать, то нужно хотя бы узнать как можно больше об этой Маире – кто она, где её можно найти, как она связана с Неверным и, что самое главное, кто её враги. Заэль даже не был с ней знаком, но ему уже хотелось отомстить.
- Знаете что…это даже забавно, - усмехнулся убийца, обнажая свой меч, - Вы с таким серьёзным видом говорите о Неверном, моём «предательстве», об этой вашей Маире и прочем бреде, что я еле сдерживаю смех. Но вот что мне интересно – раз вы знаете, кто я такой, то, наверное, слышали про меня множество баек и слухов? Ручаюсь, вам бы хотелось узнать об их правдивости.
Сделав два шага назад, Заэль осмотрел своих преследователей. Они были моложе его не только в плане возраста, но и, скорее всего, опыта. Пускай у мужчины имелись на лице шрамы, но в его глазах не читалось то, что можно было прочесть в глазах Клинков. Убийца перевел взгляд на его спутницу. Девчонка, которая наверняка сражается только из-за того, что этого хочет её любимый. Молодые, горячие и наверняка любящие друг друга. Хоть им и приходилось сражаться, но в дуэли с «бывшим» Клинком их опыта было явно не достаточно. По крайней мере, так хотелось верить Заэлю.
- Поверьте – даже несмотря на ваше детское любопытство, на вашем месте я бы прямо сейчас развернулся и бежал до самой столицы, лишь бы не увидеть то представление, какое я для вас подготовил, - продолжил убийца, приготовившись перейти к сути своего монолога. Ллаис была в нетерпении и уже начала потихоньку нашептывать Клинку о том, что она хотела бы увидеть во время возможного кровопролития и после него, - А теперь поговорим серьёзно…детишки. Я дам вам шанс уйти отсюда по-хорошему и даже, возможно, изображу, что этой встречи не было. Всё, что требуется от вас – ответить на пару вопросов. После этого вы сможете убежать отсюда к своей мамочке и пожаловаться на плохого дядю, который якобы ушёл от вас, или вообще сбежать куда подальше - пускай вас лучше накажут командиры, чем я. Однако моё терпение на исходе, так что времени у вас совсем мало. Даю ровно одну минуту на размышления, после чего начнём говорить как взрослые, а не как двое молокососов, пытающихся показать свою крутость тому, кому она совершенно неинтересна. - Да уж, Заэль…браво. Думаешь, что после этого ты сможешь избежать боя? – спросила Ллаис. - Плевать. Не расскажут всё сами и попытаются напасть – выведаем информацию самым простым, из известных мне, методом. Да и, к тому же, что тебе не нравится? Только не говори мне, что ты не хотела бы, чтобы я убил этого идиота, а девушку подверг пыткам? - Не стану отрицать. Но ты ведь этого не сделаешь? - Посмотрим, - произнёс Заэль, после чего продолжил разговор с преследователями, - Время вышло. И ваш ответ…
Сандро, Назар и Сиорос. [Священное воинство; шатер инквизитора] [9-ое июня 1001-ого года]
Сиорос надавил сильнее, превратив смех в хрипение. Назар аль-Веррисий будто на себе почувствовал, как смещаются и хрустят шейные позвонки инквизитора, как он судорожно пытается заглотить еще немного драгоценного воздуха.
- Вздумал смеяться?! – злобно зашипел великий покровитель, чьи длинные тонкие пальцы мертвой хваткой сжимали шею инквизитора. – Вздумал смеяться! А-ха-ха! Да, давай посмеемся! А потом я разорву тебя на части! - Эй! – окрикнул наемник. - Ты! – аметистовые глаза-камешки, сверкая, воззрились на мертвеца. – Ты спросил меня, кто я?! Я покровитель страданий! Сиорос! А это? Кто этот червяк!? – он указал на бессознательного Шетаара. – Решили обмануть меня, да?! Обмануть! - Он маг! – ладонь Назара сжалась на рукояти меча. – Пленный! Имперский пленный. - И он знает ответ?
Опустившееся на нелюдя спокойствие оглушало подобно тишине после бури, когда застывший в страхе мир ожидал повторения недавнего буйства. Вот только непредсказуемой стихией здесь был Сиорос, а миром – Назар с Филиппом. Хватка на горле последнего ослабла. Мерно трещала энергия подаренного хозяевами мертвых меча, из горла едва не задохнувшегося инквизитора доносился свист.
- Он знает ответ!? – переспросил Сиорос. - Да, - через мгновение ответил Назар. – Знает.
Покровитель страданий мимоходом заглянул в глаза Сандро, а затем бросил его на кровать как непонравившуюся игрушку. Оправившийся Келмаур принялся тереть горло.
- Тогда нам пора, - сказал Сиорос, поднимая Шетаара Карасса. – Но если вы меня обману-ли… я убью обоих. О, и это будет о-о-очень медленная смерть, Са-а-а-ндро.
Он окинул их взглядом. Они же почувствовали как в фиолетовых глазах нелюдя бурлит безумие, копившееся столетиями существования в мире и прозябания в иных плоскостях мироздания. Одетый в грязную потрепанную мантию колдун покрылся рябью и – исчез. С легким хлопком, которым не могла похвастаться телепортация свидетелем которой был Назар аль-Веррисий.
- Если вы сказали правду… - бросил нелюдь, - я дам вам шанс.
Превратившийся в ворону покровитель вылетел из шатра в тот момент, когда в него вошли обеспокоенные шумом караульные. Птица с карканьем – странным карканьем - пронеслась мимо них, а солдаты с недоумением воззрились на инквизитор.
- Все… нормально… - едва слышно просипел он. – Уходите…
Сообщение отредактировал Tillien - Воскресенье, 2011-10-16, 3:13:57
Ренегат долго молчал, и только переводил взгляд с кровавых ошметков на нервно топчущегося Йоахима, а затем на таинственный артефакт. Чтобы разглядеть его во всех деталях не требовалось много времени, при всей мощи орудия убийства, Азгейм находил его даже чересчур неприглядным, уродливым.
Алхимик все говорил и говорил, едва не срываясь на крик. Хрипящий голос старика подсказывал, что он вот-вот расплачется. - Тише, тише – Узник продолжал игнорировать мага. – Да успокойтесь вы я сказал! – Ренегат шагнул вперед, сблизившись с алхимиком вплотную. Резкий удар наотмашь прервал поток стенаний. Алхимик отшатнулся, держась за раскрасневшуюся щеку. По лицу его текли бриллианты слез, блестевших в оранжевом свете факелов. – Я… я постараюсь, господин. - Так, а что теперь. Старик повидал слишком много крови за слишком короткое время. Напоминание о том чем он тут занимался будет лишним.
От смертоносного оружия тянулась тонкая струйка дыма, сгущавшегося под потолком импровизированными свинцовыми тучами. Йоахим же затаив дыхание рассматривал исчезающие останки подопытных северян, которых едва ли не размазало по стене, как последние бесформенные ошметки, бывшие некогда людьми, уходили в камень и уносили с собой следы той ужасающей демонстрации, которую произвело загадочное оружие над живой плотью.
Азгейм удовлетворенно кивнул. Несложный базис преобразвания избавил залу от неприятной сцены и не менее неприятного источника запахов. - Вот и отлично. Я не... господин, если на то пошло. Признаюсь, эта штука меня напугала, а вас же здорово от неё мутит. Она принадлежит вашим рукам, ведь правда? – Затихший и примолкший, со стороны Алхимик был похож на перепуганного забитого ребенка. Вопросительный тон подтолкнул его выпалить очередной клубок сбивчивых фраз.
– Они заставили! Заставили продолжать исследования! Превратили изначальные наработки в… это! Я ведь не хотел, г-гос… - алхимик запнулся, привычное обращение клещом прицепилось к языку. Не хотел, а они приводили подопытных снова и снова, заставляли… проверять. Я привык, но… не хочу продолжать. Что мне делать? – Говоря, он постоянно норовил отвести взгляд, причем так усердно, что его глаза вращались почти безостановочно и грозили выкатиться из орбит.
Азгейм прыснул, едва сдержав смешок, столь откровенно, что оборванный узник даже пересилил себя и недоуменно поглядел в лицо ренегату, меньше всего он ожидал чего-то подобного со стороны представителя своих пленителей.
- Ну надо же, не помню когда уже последний раз тянуло посмеяться, надо сдерживать себя, рановато мне расслабляться.
- Привыкли говорите… и настолько, что запустили оружие не дав мне вставить и слова. Знаете что? Думаю, нам стоило представиться ещё с первой минуты, а не переходить сходу к перемалыванию тех ребят вашей пушкой. Вот что вам действительно следует сделать, это поблагодарить меня за избавление от необходимости снова убирать результаты демонстрации за своим чудом. Ах да, я Азгейм Галабарт, «эмиссар» можете меня так и называть или «заложник судьбы», если углубляться в детали. - Ренегат исполнил демонстративно картонный реверанс, немного искаженный вариант церемониальной традиции части южных королевств - А как вас угодно называть мистер.... ?
– Йоахим. Меня зовут Йоахим, - сказал затихший, понуривший плечи мужчина. – Я алхимик из империи. Из Семписа. Так… так что мне делать со всем этим, Азгейм?
- Что делать? Он меня спрашивает? У него явно не ладно с головой, или он принимает меня за кого-то.
Свежеиспеченный эмиссар решил просто проигнорировать вопрос.
- Из империи Кайма? Впрочем, следовало догадаться. Я слышал многое о гильдии алхимиков империи, удивительно, что вы так далеко продвинулись в своих изысканиях. Давайте уже на частоту Йоахим, как думаете, зачем я здесь? Вы ведь догадываетесь сами – Постановка фраз магом не оставляла намеков на вопрос.
- Чтобы... вас ведь послала она, - разочарованно и запоздало созревал Йоахим. Взгляд его стал подозрительным. - Она хочет, что я продолжал, д-да?
- Как я и думал, он даже не вполне следит за своими словами, забыл про свой вопрос, хм
- Вы так говорите, словно бы меня мог послать кто-то ещё и зачем-то другим. - Хмыкнул маг, и его губы, теперь уже не таясь, приняли легкую улыбку. - Нелегко одиночке влачить свое существование , особенно в таком весёленьком местечке, но вам пора бы вернуться к здравому уму, у вас он остался,
- Если только я сам себя не обманываю.
-Одним словом да, та железная статуя именно этого и хочет. Только не надо новой порции истерики -Азгейм предупреждающе поднял руки - Мне хватит тяжелого пробуждения на сегодня.
- И... и вы ей помогаете? - спросил алхимик. - Погибнут люди! Много людей! Вы ведь видели, как это получается! Вы ведь маг...
Бегающие глаза алхимика, и периодические запинки, словно неуклюжие прыжки через пропасти не высказанных вслух мыслей, то и дело проскальзывавших в диком потоке речи. Вот та пища для раздумий, которую подбрасывала наблюдательность ренегата, или его жадная до тайных знаков паранойя?
- Безусловно, но к чему вы это сказали? Все маги по вашему - миротворцы? Жаль конечно, но сегодня слово "маг" созвучно с "разрушение, власть и "смерть". Да и я, похож на паладина из сказок? И вас не смущают мои глаза? Ммм. Что до людей - вы подобрали очень уж хрупкий аргумент, мало ведь кого волнуют чужие жизни, меня в том числе.
- А если я... если я откажусь? - спросил Йоахим - Она отшлепает вас по вашей упрямой заднице - Азгейма почувствовал нарастающее раздражение от манеры разговора алхимика. – Маг поставил паузу перед ответом и негромко вздохнул.
- Йоахим, задавать вопросы, на которые я не знаю ответа , суть пустая трата времени. Куда полезнее было бы его потратить, например, рассказав мне хотя бы вкратце о своем чудном устройстве.
- Нет, нет, - затараторил он. - Что сделаешь ты, если я откажусь?! Ведь она послала тебя, именно тебя!
- Я ей никто. – Галабарт почувствовал, что алхимик вот-вот опять возьмется за старое, вопреки предупреждениям. Маг было подумал применить очередной фокус, чтобы не перекрикивать пленника.
- А пожалуй, тебе хватит и по старинке.
Пальцы Азгейма крепко впились в левое плечо Йоахима, после чего эмиссар как следует его встряхнул.
- Уж и не знаю, зачем она меня послала, может потому что я такой красавчик, а вы поклонник нетрадиционных отношений? – Атаковал он алхимика своей язвительностью. Скажу вам, в самом деле, она страдает полным отсутствием такта и дипломатичности, а ещё падка до садизма и не любит, когда "нет", изобилует в словах тех, чьи глотки она сжимает в своих руках. - Заканчивая последнюю фразу, Азгейм внезапно понял, насколько много в этих словах должно быть правды.
- Ведь я прав, демоны вас подери. Все так логично и элементарно
- Вот поэтому я здесь, чтобы вы НЕ повторили сегодня участи своих испытуемых. Откажитесь? ваша воля, ничего лично я – Азгейм повторно встряхнул Йоахима, заставляя его смотреть прямо на себя – Лично я вам ничего не сделаю, а вот за других её слуг не ручаюсь. Вы умрете во тьме, глубоко в этой крепости, скорее всего медленно и крайне мучительно, и никто о вас более не услышит, будто и не было никогда в мире Йоахима. Все достижения канут втуне. С другой стороны, если вы согласитесь продолжить разработку, я позабочусь, чтобы было выполнено ваше решение было должно вознаграждено, вы остались живы, и даже сверх того. Никакого подвоха. Однако, у вас есть один и только один шанс сделать выбор. Не плюйте фортуне в зубы, когда она вам улыбается
Йоахим неистово замотал головой, попытавшись вырваться из хватки, да так, что Галабарт едва удержал его. - Откуда у тебя столько силы, седой ты черт
- Но жертвы, жертвы... – тем временем нашептывал Йоахим прежде чем затихнуть и снова подать голос. - Эта вещь... она убьет тысячи, десятки тысяч! Поймите же! Она уже убивала и... порошок, который я создал! Она смешала его со своей кровью, с чем-то еще. Этой вещи нипочем солдаты и маги. Вы же знаете, чего они хотят?! Они искоренят нас, убьют нас... я слышал, что они говорят! Я слышал... Йоахим то и дело срывался, слова бурным ручьем текли из его рта, словно десятилетия молчавший человек решил выговориться, превратив пару попыток мага сказать что либо в тщетные потуги, как разваливающаяся плотина перед раздувшейся рекой.
Невменяемость и помешанность имперского алхимика сквозили в каждом слове, давая Азгейму понять, что его собеседник на той самой тонкой грани, что отделяет сумасшедших людей от обычных и он вот-вот должен был ее переступить. Маг понимал почему: оружие, которое Йоахим создал... оно было слишком опасным, слишком непредсказуемым. Темный металл пушки сверкал будущим. Безрадостным и темным.
Дело принимало скверный оборот. Иметь дело с психозами ренегату прежде не приходилось. Единственное, что витало в уме - необходимость прервать нервный срыв Йоахима самым резким образом. Пришлось снова прибегнуть к магии, алхимик требовал на удивление много усилий. Безумный лепет прекратился на полуслове, заставив алхимика бессильно таращиться на мага, теребя свое горло. Он уже понял, само место не располагало для спокойного разговора. Неспокойная атмосфера, витавшая в этом помещении, вокруг зловещего оружия, одиноко возвышавшегося на постаменте, начала липнуть и к нему. Азгейм передернулся. Слова Йоахима разворошили в его голове еще свежие воспоминания из путешествия по пещерам. Маг мысленно затолкал их поглубже туда, откуда они не будут докучать, как раз когда подхватывал за руку порядочно ослабшего Йоахима. Он успел хорошенько ударить кулаком старику под дых. Оставалось надеяться, что у него ничего не сломано, потому ренегат ударил его чуть сильнее, чем рассчитывал.
- Кто бы мог подумать, что заклинание инертности пригодится для пресечения приступа безумия.
Азгейм вытянул не так много, но достаточно, чтобы вызвать в теле жертвы тягучую усталость. Камень под ногами мага стал заметно теплее, когда избыток силы вошел в его холодное нутро. Осталось сменить место незаконченного разговора, а тогда, быть может, от дела не будет так скверно разить неприятностями.
Бок о бок со своей ношей, эмиссар отослал стражников в предыдущий коридор, за двери, и свернул в сторону недавно увиденной комнатушки, служившей Йоахиму обителью. Маг захлопнул скрипучий кусок грубо обработанного дерева за своей спиной, только когда обессилевший алхимик оказался на собственной кровати, соседствующей с заваленным бумагами столом. Как только вход в комнату закрылся, и единственным источником света стала груда свечей на столе, маг подумал над тем, что сделал, стараясь смотреть со стороны. Ему потребовалось несколько минут, в течение которых он торопливо переваривал то, что прошло и что ещё предстоит.
- Разум этого Йоахима как хрупкая колонна под многотонной крышей. Любые мои необдуманные действия обвалят её, и тогда все насмарку. Поручение Сифелы, преисподни, полететь бы ей с утеса. Мое положение хрупко – Думать тут было нечего, если он не исполнит пусть и довольно нелепое поручение непредсказуемой и мрачной госпожи, молчаливо красноречиво подчеркнувшей в той встрече свое отношение к его персоне, милости ждать не придется.
- Раз, два, и три – Ренегат сидел рядом с алхимиком, на кривом табурете. Прежде чем сесть на него, пришлось убрать тяжеленную кипу бумаг. На счет три, по руке Азгейма, воплощая образ, потекла чистая, бодрящая сила, вползавшая в грудь Йоахима через ладонь.
Слегка постанывая, медленно, старик приходил в себя, под ритмичное сопровождение азгеймового сапога, отстукивающего от пола одному лишь ему известную мелодию.
- Итаак, вы угомонились? - Хотя это и не было обязательно, ренегат сопроводил снятие заклинания громким щелчком пальцев. Спокойный поток силы сначала сузился до ручейка, а затем и вовсе растаял. - Значит так, с чего вам начинать, решайте сами. Видите, мне пришлось немного грубо сменить обстановку. Начнем эдаким финтом с новой страницы, смекаете? – Маг убрал ладонь, но далеко руку уводить не стал. Особенно интересен тот момент, где вы упоминули опасность. Можете смело пояснить мне все, что у вас наплелось в голове. Однако, предупреждаю, свой лимит вы исчерпали. Не ждите вежливости, станете подвывать о своем, наболевшем, ответите здоровьем… своим. Я в любом случае смогу вас заткнуть, считайте, второй шанс у вас в кармане, исключительно из моей доброты.
- Понял, да, только – Йоахим отполз почти к самой стенке, в которую упиралась его кровать, потирая место удара, болезненно морщась. – Не бейте. Погодите, ух – Ренегат терепеливо дожидался, пока его цель откашливалась.
Человеческие глаза и глаза нелюдя скрестились, и алхимик долго их не отводил. В его взгляде проблескивала беспомощная ненависть или нечто сравнимое, что-то выхолощенное месяцами заточения в убежище нелюдей и гибелью незнакомых людей, причиной которой, так или иначе, был он сам. Вот каков был сегодняшний Йоахим из Семписа.
- Я... - начал он снова, с некоторой твердостью не посещавшей его слова при первой встрече - меня похитили из-за изобретенного взрывчатого порошка - пулвиса, - который в... перспективе был способен изменить войны, уравнять обычных людей с... вами. - Йоахим поморщился и маг не смог определить от старых болячек ли это или от отвращения к нему самому. - Уже здесь она... Сифелла заставила меня изменить порошок, смешала его со своей кровью и чем-то еще, извратила само мое начинание! Теперь превращенный в камни пулвис был убийственен сам по себе. Я... мы пробовали на пленных магах, одевали северян в доспехи... пулвис все пробивал. Раскрошенный до состояния пыли пулвис превращал их... в фарш.
Почему-то Йоахим улыбнулся. Возможно, где-то в глубине себя он был доволен своим изобретением. Своим влиянием на историю.
- Ну вот, видите. То что вы сейчас рассказали, значительно укоротило мое неведение. – Азгейм мог наконец позволить себе успокоится, и откинуться назад, компенсировав отсутствие спинки у своего сидения толстой столешницей.
- Мои мысли ведут к тому, что вы изобрели действительно великое оружие, вполне законного можно причислить его к магическим артефактам, а в артефактах важно то, какой вклад они вносят в развитие современного мира самим своим существованием, даже если изначально их природа замешана на уничтожении. – Голос мага прибавил в бодрости и даже немного отдавал расслабляюще-небрежным тоном.
- Ваш «пулвис» стал смертоноснее, и вас это перепугало? Хех, он ведь так и остался инструментом. Как он будет применен, зависит от владельца. Большая ли для вас разница, кто при этом страдает? В мире всегда происходили войны, смерти, разрушения, до вас, и будут продолжаться после. Даже белые церковники не гнушаются попить крови, хотя и стараются прикрыть это пуще остальных. Вряд ли вам под силу разорвать суровые реалии нашего мира. На вашем месте, я больше внимания уделил бы плюсам. Будьте проще и не страдайте ерундой, навроде всеобщего альтруизма.
- Но…
- Вы ведь не собираетесь читать мне моралистские гимны о любви?
- Нет, но…
Вся история мира зиждется на крови, образованный человек понимает это как нельзя лучше крестьян. В последнюю очередь стоит беспокоится об их судьбе, ведь о вашей они и не подумают, если поставить вопрос радикально. О сильных мира сего я вообще молчу. Самое главное – вы и ваш вклад, способный многое преобразить в наших реалиях.
- Но вы... вы ведь видели владельцев! Если у них будет подобное оружие, что с нами станет? Что нам останется? - с отчаянием сказал он скорее сам себе, чем Азгейм.
- С кем, с нами? С человечеством? Не знаю, какие планы питают мои начальники. Допустим, они хотят повторить то, что делали прежде все завоеватели. Каким образом вы от этого страдаете? Вас гнетет мысль о других людях? Полагаю что большинство из них аналогичного альтруизма не питает. Близкие? Другое дело, но всегда остается вариант с переходом на сторону победителя. Я - наглядный пример того, что это возможно.
- И вы... вы предлагаете мне вариант такого перехода? - удивленно хмыкнул алхимик, подняв взгляд с пола. - Моим близким? Моей родне? В обмен на продолжение работ? А где доказательства? Кто помешает им убить меня? Вы!? И где шанс, что все это... останется в истории? Впишут ли мое имя, как имя предателя своего рода? - Йоахима раздирали внутренние противоречия. С одной стороны он видел жертвы и последствия, с другой стороны он хотел жить и жить во славе, в свете своих изобретений.
- Ответь я на все вопросы "да", значит, я бы солгал. – И сейчас я многое вам недоговариваю.- Судьба и удача таковы, что никогда не предскажешь их заранее. Сейчас я могу дать вам свое слово, слово Азгейма Галабарта, слово мага, не нарушившего ни одной из своих клятв. То что я выступаю от лица моего лидера, само по себе говорит о моем высоком статусе. Считайте, что вы заключаете договор со мной. Не с Сифеллой и не с кем бы то ни было ещё, а лично со мной. Большего я предложить вам не могу, но шанс на величие лучше однозначного конца. – Маг стоял напротив кровати, он протянул своему собеседнику руку.
- Знайте, ответив "да", вы получите союзника, стоящего между вами и теми созданиями, что вас пленили.
- У меня ведь нет другого выхода, Азгейм, - вздохнул Йоахим, прежде чем сказать знаменательное, - Да.
- Вернее, у нас обоих его нет, такая вот рука помощи, с цепью на кисти. – Невеселая мысль портила вкус победы, и во рту второго эмиссара будто бы горчило.
Сандро. [Священное воинство] [9-ое июня 1001-ого года]
- Мне нужно обсудить некоторые детали, наемник, – сказал инквизитор и шатаясь, словно пьяный, вышел из шатра. Его путь не был долгим и спустя несколько минут он стоял у богато украшенного шатра Седны.
Как и всегда, свет внутри был приглушен, а в воздухе витал слабый аромат ароматических масел. Когда глаза инквизитора привыкли к темноте, он наконец увидел Седну, лежащую на горе подушек.
- Присядь, Сандро, – сказала она улыбнувшись. Сандро сел в одно из обитых бархатом кресел и, скрестив пальцы перед лицом, заговорил.
- Седна. Меня только что навестил любопытный гость. И он не был человеком. Это было треклятое чудовище. Он называл себя Сиоросом. Великим покровителем страданий. - И где оно теперь? - Наверняка где-то рядом. Он спрашивал меня о своих сородичах - других великих покровителей. Почему-то он решил, что я что-то знаю о них. И он был крайне настойчив, - сандро невольно потер шею, - Я отдал ему какого-то имперского мага. Может так мне удалось выиграть немного времени. За этой тварью тянется кровавый след, Седна. Сиорос стар и безумен. Помни об этом.
- Сиорос… - протянула женщина, словно пробуя слово на вкус, - Никогда о нем не слышала. И пока он не стал проблемой для нас о нем не стоит и думать. А если великий покровитель решит вмешаться - разберемся с ним и его сородичами после того, как воинство станет нашим. Что-то еще? - Дорогая Седна, - Сандро подался вперед. - Эта тварь уже проблема. Быть может ты не знала об исчезновении некоторых последователей, но знал я. Теперь понятно кто убил их столь...необычным образом. Сиорос наверняка знает о нашей маленькой ереси. Он начал с мелких сошек, но уже добрался до апостола. Как ты думаешь, кто же будет следующим в его списке?
- Ты? - усмехнулась Седна, - Сбавь тон, Сандро - мы все равно не сможем заняться этой проблемой до тех пор, пока не встанем во главе Священного воинства. Ты сам сказал, что это великий покровитель, а от них нельзя избавиться мимоходом. Я видела их в Йешимале и знаю, о чем говорю. Так что давай сосредоточимся на патриархе и великом магистре, Сандро. Бледное лицо инквизитора расплылось в широкой улыбке.
- Как будет угодно, святая.
Не дождавшись её ответа, он встал из кресла и зашагал к выходу из шатра.
Раст. [Священное воинство] [9-ое июня 1001-ого года]
Пройдя через деловито суетившихся воинов, Раст вновь оказался в таинственном полумраке шатра главного демонолога. "Надо было раньше думать, теперь уже поздно... Скорее всего. Попытка не пытка" - раздумывал целитель, глядя на пускающего слюни Симаса и пытаясь прикинуть, как его вывести из наркотического бреда. Решив, что целебную магию он на старого ублюдка тратить не будет, Скрипач пощелкал пальцами у незрячих глаз.
- Акх, кх... Твою мать, Ваалтер, чего тебе надо? - Место в Кворуме, - Раст решил не тянуть. Членство в Алебастровом Консульте, по сути, означавшее лишь слежку за ним со стороны магов, ему не слишком претило. Скрипачу нужно было реальное влияние. И чем скорее, тем лучше.
Он ожидал, что старец рассмеётся своим лающим смехом, но Симас молчал, а потом произнёс с опаской и оттенком чего-то, отдалённо напоминающего уважение.
- Я так понимаю, у тебя есть козыри, чтобы выдвигать такие требования? - Да. Во-первых, только от меня зависит, узнает ли Седна о ваших планах на Неё. Рассказывать о Её могуществе нужно? Ваша братия уже имела опыт с подобной... сущностью, когда прикончила нашего достопочтенного магистра. Но он был немощным стариком, Сестру же оплести интригами вам не удастся. Во-вторых, Консульт находится под постоянной угрозой атаки имперских коллег. Как знать, быть может, их лазутчики найдут информатора, которые расскажут им о вашей системе патрулей, магических проверок и паролей?.. Интересно, кто мог бы таким информатором оказаться? А может, они уже знают? Остаётся вопрос, как много им известно, и не лучшим ли выбором будет сматывать удочки? С другой стороны, благодаря тебе и твоим псам у меня там есть некоторые... контакты. Судьба Консульта висит на волоске, и только от меня зависит, спустят ли на вас всех псов, или вы получите дорогу на Йешималь.
Скрипач вышел, не дожидаясь ответа. Конечно, так просто они на это не пойдут. И разумеется, они будут стараться дать ему видимость власти, видимость влияния. Вероятно, у них это даже получится. На какое-то время. Но, как бы то ни было, машина запущена. Какова бы ни была её цель, шестерёнки начали вертеться.
Сандро, Назар и Раст [Заброшенный форт невдалеке от Селифаиса] [9-ое июня 1001-ого года]
Впереди, меж двух холмов, чернел своей громадой древний форт - хотя это, скорее, была настоящая крепость. Строение заброшено сотни лет назад, но признаков разрушения почти не наблюдалось - как будто здание обладало собственным духом. Три всадника, освещаемые лучами закатного солнца, подъезжали к черной пасти раскрытых крепостных ворот. Окна форта зияли как глаза неведомого чудища: пустые, но ещё живые.
Перед тем, как отправиться сюда, инквизитор сделал некоторые приготовления - снял с себя все опознавательные знаки, надел хауберк, панцирный нагрудник и накинул на плечи светло-коричневый плащ с капюшоном. За его плечами висел заряженный и готовый к бою арбалет, а на поясе висел верный шестопер. Он давно не носил такую экипировку, и сейчас её тяжесть была непривычной.
- Кому пришло в голову возводить здесь форт? Обзора почти никакого, объехать его - как два пальца об... - Оглянись вокруг - здесь пустошь, - прервал разбиравшийся в военной науке Назар нервные излияния инквизитора, - Солдаты, занимавшие форт, контролировали единственный тракт, на котором путешественники могли пополнить запасы воды и провизии. Форт оставили за ненадобностью, когда основная дорога окончательно сместилась в Селифаис. Все трое взглянули в сторону осаждённого Белого Города. Слова Сиороса о происхождении пророка никак не хотели покидать инквизитора. Верить словам безумного нелюдя было глупо, но тень сомнения уже дала слабые ростки в душе инквизитора. Обернувшись, он взглянул на ехавшего рядом наемника.
- Известно ли тебе что-то о происхождении пророка, Назар? - безо всяких эмоций произнес он. - Да, известно... - отозвался наемник, - Еще тогда, в прошлом, в Йешимале, тот Демиург...рассказал, что Арума - сын магички и намалийского колдуна. Но даже если и так, то мне все равно, кем были его родители. Пальцы инквизитора с силой впились в ладонь, и он почувствовал, как между ними слабо сочится кровь. Он ничего не ответил наемнику.
- Слушай, не важно его происхождение - важно лишь то, что он достиг, понимаешь? Не смотря на то, что его отец намали, он решился пойти против своих поганых корней и практически всех их выжег. - Его плоть, наемник, - она греховна. Осквернена треклятой кровью таких, как Сиорос. Впрочем, как и моя, - он выдержал небольшую паузу, словно собираясь с мыслями, - Ты носишь тайное знание, Назар. Знание, которое может угрожать основам Церкви. И за подобную хулу мои коллеги приготовили бы тебе огромный пылающий костер. Храни это в тайне, и…Никому. Никогда. Не рассказывай. - Не только плоть предопределяет человека, но и сам человек определяет свою судьбу, - ответил Назар, - Но я буду молчать, ибо наши враги это знают, а остальные...им не нужно это знание.
Раст, с интересом слушавший за разговором, в который раз заметил, что слишком уж вычурно разговаривает Назар для простого рубаки. Всадники подъехали ближе. Теперь было видно, что крепость явно дышала на ладан, но несмотря на всю ветхость, от неё веяло могучей стариной, подвигами дедов и рыцарскими балладами.
- Меня интересует, что мы здесь собираемся делать, и почему нельзя было взять охрану из числа Верующих или магов? - прервал наёмник затянувшееся молчание. - Теперь ты можешь рассказать - мы бы точно успели заметить погоню, - подтвердил Сандро.
- Мы здесь... с дипломатической миссией, - после некоторых колебаний начал Скрипач, - Необходимо наладить контакт со вражеской стороной. После того, как эта заваруха закончится, предстоит ещё разобраться с Северными Псами - а если обе фракции будут избиты, это станет невозможным. Поэтому нужно ослабить кого-то изнутри, чтобы хоть одно войско оставалось боеспособным. - Нет, Истинную Церковь я не предам, - быстро добавил Раст, увидев лицо сводного брата, - Собственно говоря, я сам толком не знаю, как всё получится. Главное сейчас - остаться в живых. Я уверен, что Маира получила сообщение, но, скорее всего, нас будет здесь ожидать засада. Я поеду вперёд, а вы спрячьтесь в холмах. Если услышите гром или увидите вспышку - бегите за мной. Если нет - ждите, пока не приедут... парламентёры. Потом следуйте за ними - желательно так, чтобы они вас не увидели, пока все не окажетесь на месте встречи в главном зале форта. И да - будьте готовы, что окажетесь не последним слоем в нашем маленьком бутерброде.
С этими словами Раст спешился, плотнее закутался в одежды и зашагал к воротам, заготовив самые быстрые и эффективные магические образы и положив правую руку на рукоять сабли.
Сообщение отредактировал RiD - Воскресенье, 2011-10-16, 7:36:19
Азгейм. «Последний из рода» [Убежище Северных Псов] [19-ое мая 1001-ого года]
– Да, - повторил удрученный алхимик, желания и принципы которого обернулись против него самого. Вставший в дверном проеме маг обернулся, посмотрев на Йоахима пронзительным взглядом аметистовых глаз. – Я… я закончу работу, Азгейм. Закончу. Но потом я могу надеяться лишь на наш договор.
Эмиссар Азгейм Галабарт ничего не сказал. Он вышел из испытательной комнаты, оставив позади мертвенный блеск смертоносного орудия и крохотную частичку совести – или того, что можно назвать человечностью. Вышел и больше не оборачивался. Колдун не сказал, что совсем скоро отправляется в лагерь воинства и шансы застать алхимика живым по возвращению стремятся к нулю.
Где-то неподалеку раздался грохот. От неожиданности Азгейм едва не упал, облокотившись плечом к стене. Каменные коридоры содрогнулись с потолка посыпались пыль и щебень, отчего одеяния и волосы мага посерели. Галабарт огляделся в поисках Ноэми или кого-нибудь из псов, но никого не увидел. И положился на память вкупе с удачей, выбирая коридор на очередном перекрестке.
Память его подвела.
Через несколько минут быстрой ходьбы он почувствовал холод и свежий воздух, а еще через несколько минут оказался на открытом воздухе. Со свинцового неба медленно падал снег, свистел злобный северный ветер, а колдун рефлекторно сотворил простейший из образов огня – крохотный шарик в руках согревал тело и, казалось, душу.
– Кто… Ты… Такой?.. – раздался скрежещущий нечеловеческий голос, заполнивший все затянутое облаками и снегом пространство. Сквозь размытое марево начали проступать темные очертания чего-то огромного, а с запозданием Азгейм почувствовал магию – древненамалийскую, замешанную на крови и жертвы, как всегда. – Она… Послала… Еще… Одного?.. Тебя?..
Дракон, понял Азгейм Галабарт сквозь нахлынувшие чувства. Враку, великий предатель. Источавшее дряхлую закостенелую древность существо говорило так, будто вспоминало слова и каждое из них давалось ему с большим трудом. Да и то, что оно говорило, находясь в нескольких сотнях метров над землей, казалось чудом.
– Сифелла? – Азгейм не знал, что сказать. Можно ли вообще лгать такому существу? Тому, кто пережил сотни тысяч людей и убил еще тысячи, десятки тысяч. – Чего… Она… Хочет?..
Огненный образ медленно растворялся в воющем холоде гор, тогда как покрытый пылью и снегом маг перестал обращать внимание на усиливающийся мороз и появившуюся вонь разлагающейся плоти – дракон был мертв. Убит пророком. Теперь на месте величественного существ находилась громада костей и плоти, поддерживаемая магией первого эмиссара.
Багровый камушек амулета неожиданно обжег колдуну грудь, напомнив о себе. Слово. Все это время он носил его с собой, но вспомнил только сейчас.
– Или… Пожиратель… Звезд… Вернется… За… Ней.
Враку сделал длинную паузу, прерываемую свистом ветра и хрустом снега под ногами топчущегося на месте Галабарта. Сумасшедшие мысли роились в голове ренегата, но любая из них грозила ему гибелью от когтей дракона.
– Даже… Из… Посмертия.
Помимо возможности короткого, но содержательного – из-за манеры речи, ага – разговора с самим Пожирателем Звезд и возможности разузнать что-нибудь о драконах или Сифелле, Азгейм также может… может, в общем. От возможности «помочь умереть» до… идеи на тебе, Гикс.
Заэль. [Селефаис; квартал прокаженных] [9-ое июня 1001-ого года]
Они слушали его молча. Лишь тонкие растрескавшиеся губы женщины разомкнулись в усмешке, обнажив желтоватые зубы, а в доселе безжизненных карих глазах заиграли веселые огоньки. Не отрывая взглядов от обнаженных мечей ренегата, слуги императора заходили ему за спину, заставляя рассредоточивать внимание.
- Время вышло, - закончил Заэль, сжимая рукоять меча. – И ваш ответ?..
Гедаалда спас многолетний опыт. Резкий неожиданный взмах зашедшего сбоку воина он принял на меч. Клинки со звоном столкнулись, завибрировали и разошлись, как бойцовские псы. Напряжение передалось руке, и словно в ответ загудела перчатка – воздух вокруг нее просветлел, стал теплее. Заэль рефлекторно рванулся вперед, уклонившись от выпада женщины, и врезался в первого нападавшего, опрокинув его на мостовую.
Вспыхнули оранжевые линии. Мужчина закричал, а Гедаалд вскочил, оборачиваясь ко второму противнику. Он опоздал на мгновение, но и здесь ему повезло. Короткий тычок скользнул по боку и распорол одежду с кольчугой, оставив глубокий порез. Женщина отпрянула. Взмах меча прошелся в миллиметре от ее груди.
- Плохой ответ, - бросил Заэль, прижимая свободную руку к ране. На одежде расплылось багровое пятно, а кровь теперь текла сквозь пальцы, как вода из пробитого кувшина. - За то мечи хорошие, - ответила она.
Лежавший на земле мужчина затих. Шипение и всхлипы уступили место свисту ветра, а в воздухе повис запах жженой плоти. Дуги энергии выжгли на теле темно-красные обожженные борозды, куда теперь стекала расплавленная сталь кольчуги.
- Что скажешь теперь? - спросил наемник. – Один на один? Или ответишь на пару вопросов, детка? - Нет, предатель.
К чести Клинков от первого магического бича она уклонилась, но оставшиеся три подрубили ей ноги в коленях и бросили на мостовую, как предшественника. Заэль не торопясь подошел, присел рядом и вновь заговорил:
- А теперь? - Нет!
Рука наемника врезалась ей в нос, рот, щеку, ударила ее голову о грязную мостовую. Раз, другой, третий. Голова посланницы безвольно откинулась, а Заэль встал над ней и приставил кончик меча к шее. Кровь сочилась у нее из носа, изо рта и ушей, стекала темными полосками по щекам, образуя лужицу на камнях.
- Кто такая Маира де Васса? - Ставленница… - прошептала она окровавленными губами. – Кайма. Она… правит здесь с Неверным. - Она во дворце? - Да, - сорвавшимся голосом ответила Клинок. – Ты… не…
Кинжал вошел в ногу Заэлю немногим выше лодыжки. Наемник выругался, припав на одну ногу, а затем вогнал в шею женщины меч. Пара ударов и ее голова откатилась в сторону.
- Сука. Могла ведь уйти живой, - прошипел он и поплелся в первый попавшийся переулок, оставляя за собой кровавый след. Ллаис в его голове шептала что-то довольным голосом.
Сообщение отредактировал Tillien - Воскресенье, 2011-10-16, 3:13:46
Малик, Заэль,Мортарион. [Селефаис. Квартал прокажённых] [9-ое июня 1001-ого года]
Мёртвый гон летел по утренним улицам к сердцу города. Несущиеся наравне с отрядом маэглици пугали всадников даже сильнее чем лошадей. Животный страх сковал почти всю свиту эмиссара. В руках себя держал лишь Малик и без того много повидавший на своем веку. Неожиданно перед гнедой Малика на дорогу вылетел странно одетый наемник. Всё произошло слишком быстро – вставший на дыбы конь с силой ударил передними копытами в грудь незнакомцу и тот рухнул на дорогу без призраков жизни.
- Аккуратнее нужно быть. - Заткнись, – бросил Малик, всё пытаясь успокоить испугавшегося гнедого. - Он не похож на местного. Обыскать его. – Воины империи послушно спрыгнули с коней, сразу приступив к осмотру незнакомца.
Тот был жив, хоть и потерял сознание от удара головой об камни. Меч, кинжал, ножи – всё исчезло, как только было обнаружено. Стоявшие маэглици одновременно бросились по кровяному следу. Солдаты не церемонились и просто взрезали одежду чужестранца, обнаруживая под ней многочисленные шрамы. Больше всего трудностей доставила перчатка. Она не желала сниматься даже под усилиями трёх мужчин. В воздухе сверкнул один из скимитаров Анкель, но солдат не успел нанести удар, остановленный окриком Мортариона. Из переулка появились маэглици, волокущие два тела в характерной экипировке. Скимитар Анкель замер у кадыка незнакомца, оставив на нём начавшую кровоточить царапину.
- Посмотрим кто же ты такой, чужак. Я хочу знать всё, что знали вы.
С трудом удерживаемые седоками кони начали в ужасе брыкаться, люди стали шептать защищающие, как они думали, наговоры. Тень стала ещё гуще, утопив всё вокруг в могильном холоде. Перед ними появились два призрака, мужчины и женщины.
Малик, Маира,Мортарион. [Селефаис. Дворцовый комплекс] [9-ое июня 1001-ого года]
В тёмных покоях витал аромат ладана и фимиама. Шелестя широкими рукавами белоснежных одежд, Маира металась по комнате, увлечённая призраком Исмаила. Мортарион стараясь не выделяться из интерьера, развалился на пышном ковре с изображением каких-то райских земель.
Тронувшаяся умом магичка спокойно приняла те встречи, что предложил ей некромант. Раз за ра-зом она встречала призрака погибшего возлюбленного, что являлся ей по ночам, сливаясь с её об-разами прошлого и играми треснувшего сознания. В эти моменты вуаль печали слетала с неё, обнажалась солнечная сущность, лучившаяся в иллюзии счастья. Иллюзии всё больше отрывавшей её от реальности.
«Нет ничего страшнее, чем поставить у власти человека с личными проблемами».
И тем больше раздавленной она казалось после таких свиданий. Казавшиеся невидимыми шрамы проступали, будто только нанесенные; казалось, даже температура вокруг ощутимо падала. Маира сразу старела на несколько десятков лет, а из темных провалов глав смотрел взгляд смертельно больного человека. Сколько всё-таки горя и тоски умещается в маленьких пятнышках, которые можно прикрыть одним пальцем - в человеческих глазах.
Ольи не любил такие моменты и привычно исчезал на балконе. Из выделенных Маире покоев открывался неплохой вид на город. Селефаис. Город костей и памяти. Пронзающие небеса башни Имана, укромный храмовый комплекс, иноземная четверть и четверть прокажённых. Но всё это было лишь приманкой по сравнению с Хеле-Ксераш.
Хеле-Ксераш! Они даже не смогли сохранить настоящее название крепости. Опять переделали под свои языки.
Остатки чёрных шпилей поблёскивали в лучах луны. Город-фантазия древнего шаха вставал перед глазами Мортариона – зрелище, достойное подлинных авторов запретных руин. Наркотическая мечта безызвестного шаха. Белый Город костей и песков. Мечта, о которой давно слагали поэмы трубадуры. Слова сами всплывали в памяти ольи.
На десять миль оградой стен и башен Оазис плодородный окружён, Садами и ручьями он украшен. В нем фимиам цветы струят сквозь сон, И древний лес, роскошен и печален, Блистает там воздушностью прогалин. Но между кедров, полных тишиной, Расщелина по склону ниспадала. О, никогда под бледною луной Так пышен не был тот уют лесной, Где женщина о демоне рыдала. Пленительное место! Из него, В кипенье беспрерывного волненья, Земля, как бы не в силах своего Сдержать неумолимого мученья, Роняла вниз обломки, точно звенья Тяжёлой цепи: между этих скал, Где камень с камнем бешено плясал, Рождалося внезапное теченье, Поток священный быстро воды мчал, И на пять миль, изгибами излучин, Поток бежал, пронзив лесной туман, И вдруг, как бы усилием замучен, Сквозь мглу пещер, где мрак от влаги звучен, В безжизненный впадал он океан. И из пещер, где человек не мерял Ни призрачный объем, ни глубину, Рождались крики: вняв им, каждый верил, Что возвещают праотцы войну.
И тень чертогов наслажденья Плыла по глади влажных сфер, И стройный гул вставал от пенья, И странно-слитен был размер В напеве влаги и пещер. Какое странное виденье — Дворец любви и наслажденья Меж вечных льдов и влажных сфер.
Слова ещё разлетались эхом в полуночный город, но морок слетел, оставив лишь луну. Райские кущи не могли прижиться на костной муке, слипшейся от крови. С каждым шагом всё дальше уходил мир от того идеала. Всё исчезло, подобного отраженьям в ручье, куда бросили камень. Раздался шорох ткани.
- Маира аль-Хайма, я догадываюсь, что ты хочешь мне предложить и даже что желаешь ещё сильнее этого. Последнее время ты слишком громко думаешь и говоришь о нём. Пока твой друг правит городом. Всё дальше от цели что ставила ты. – Мортарион нетерпеливо стучал по перилам, произнося эти слова размеренно как падающие капли воды. - Цель близка как никогда, - сказала Маира, всматриваясь в желто-оранжевое марево на горизонте. - Курьер передал мне сообщение из лагеря воинства. Даже просьбу. Ты знаком с Растом Ваал-тером, Мортарион? - Нет. - Он один из тех из-за кого умер Исмаил. И теперь он просит о переговорах. Дипломатия, представляешь? Прибежище в случае поражения воинства и еще несколько интересных пунктов. Но это не важно. Главное, что этой твой шанс выполнить свою часть договора. - Аль-Хайма... де Васса... Много имён и много лиц. Ты хочешь его голову или ты хочешь переговоры с ним? Или может его голову по итогам переговоров? - Его голову по итогам переговоров, - Маира рассмеялась. - Головы его спутников мне не нужны, если только... если только с ним не появятся те, кто был тогда в Хазре. Эскехераль. Сандро. - Головы... А если не будет возможности сразу добыть? Я могу говорить от твоего имени? - Можешь, некромант. Что-то еще?
Хеммерлинг помедлил, но ответил спустя мгновение:
- Тебя ждёт Гедаалд, его оружие здесь. На том ковре, где я лежал. Он попался нам случайно. Убить двух Клинков в одиночку не так уж и просто, потому я решил забрать его в местные казематы. Да и Малик обещал позаботиться о столь важном госте. В этом городе слишком многие тайны и следы прошлого стали всплывать. Зря это всё.
Мортарион развернулся лицом к магичке.
– Посмотри на луну. Послушай, как она шепчет, - Мортарион сделал шаг навстречу женщине. - Но луна никогда не приблизится настолько, чтобы тронуть её рукой… Когда волшебство так близко, что кажется, будто можно схватить, - поверх закрытого платком лица, проступили призрачные черты погибшего от рук демона иманима. - Это сводит людей с ума. Ты точно этого хочешь? – последняя фраза прозвучала лишь в голове Маиры и её голубые глаза утонули в золотых очах ольи.
Когда Мортарион вывалился из покоев Маиры, он сразу уткнулся в наглую ухмылку Малика. Тот развалился на топчане прямо рядом с её покоями, полностью игнорируя даже намёки на соблюдение этикета.
«Самодовольное животное».
- Ибн Рад, если ты приставлен ко мне – собирайся. На закате встретимся у выезда из города. - Мне плевать. С этим разберись сам. Хотя если вдруг не сможешь, кричи, может кто и услышит. – Поведя плечами, Малик поднялся с топчана и с тем же выражением лица пошёл наверх, к своему покровителю.
Мортарион. [Селефаис. Иноземный квартал] [9-ое июня 1001-ого года]
Отряд Мортариона въехал в торговый квартал, погрузившись в океан ароматов и звуков, царивших вокруг развёрнутого там войскового лагеря. Под жарким солнцем все спешили по своим де-лам. Интенданты, маркитанты, следящие за порядком солдаты, караульные, проститутки, священники, загулявшие офицеры – жизнь била ключом.
Анкель уверенно вела отряд через людское море, остановившись перед маленьким, но массивным, более похожим небольшое укрепление домом. Ещё недавно жилище принадлежало виноторговцу с севера, растерзанному озверевшей толпой, а теперь стал временной лабораторией вернувшегося. Анкель спрыгнула, сразу подхватив под узду коня Мортариона. Остальные с привычно скучающим видом передали коней подбежавшим слугам.
Ольи последним зашёл в дом, сразу направившись к бывшим винным погребам, ныне частично разграбленным, частично заброшенным.
- Предупреди Витторио, что я вернулся. И мне нужен будет он. Ты знаешь где. И быстрее. – Анкель кивнула головой и сразу исчезла в перекрестье коридоров.
Мортарион же привычно двинулся в подвал. С каждым шагом становилось всё темнее и темнее. Редкие факелы почти не освещали дороги. Наконец вернувшийся остановился перед одной из целого ряда дверей и стал со скучающим видом ждать. Минуту спустя коридор залился ярким светом. По звуку и теням, появившимся на полу и стенах, можно было понять кто идёт.
Рядом с высокой, мужеподобной, спрятанной в балахон Анкель шёл маленький, сухой и абсолют-но не выделяющийся старик Витторио. Потерявший ещё восемьдесят лет назад правую руку адепт Серебряного консульта, не обладающий особыми талантами вряд ли мог рассчитывать на достойную старость, если бы не интерес к мёртвым языкам, изучение которых ему феноменально давалось. Это спасло его от участи быть на третьих ролях одним из многих мелких помощников в консульте. Но и вынудило ехать, разменяв вторую сотню лет, когда кровь уже сама не греет кости, на войну. Консульт не собирался выпускать из своих цепких когтей возможную добычу любого свойства. В обитом железом замке провернулся ключ и дверь в темноту отворилась.
– Анкель, - Мортарион жестом остановил Клинка. - От консульта мне нужно несколько специалистов по кинетике и воздуху. Высококлассных специалиста. Обернись за час и подготовь людей к поездке за город. Нас ждёт серьёзное мероприятие, но надеюсь, прибегать к цивилизованным переговорам не придётся. - Как прикажете, ваша светлость. – Она легко улыбнулась, обнажая чуть кривые зубы. Ольи не нравилось подобное обращение, но окружение Маиры, не догадывающееся о его сути, усиленно считало его очередным посланником императора и относилось подобающе.
Тьма, заполнявшая помещение, резко расселась, открывая взгляду достаточно просторную, сухую комнату. Обстановку составляло несколько столов, забитых инструментами, колбами с разными жидкостями и порошками, пара полупустых книжных полок, укрытых картами, исписанными алхимическими формулами и достойная палача падишаха подборка инструментов. Это то, что мог увидеть непосвящённый взгляд. Но стоило лишь чуть разобраться в том, что здесь есть - как любой из консультов, любое из государств отдало бы что угодно за право обладания этими знаниями.
Или сделало бы всё чтобы больше никогда не всплыло подобное. Секреты пулвиса, драконариса – или как его звали давно невежды драконий огонь, способный прожечь металл и гореть на воде, чертежи наиболее известных крепостей Ойкумены и редчайших механизмов, рецептура редчайших сплавов, бестиарии вымерших животных, среди этого богатства невзрачно выглядела заполненная вытянутыми металлическими трубками стойка для оружия. Те знания, что уже один раз были уничтожены варварами как не стоящие даже бумаги, на которой они были написаны.
«Когда весь мир был библиотекой».
Поодаль у стены, поверх которой стояло огромное зеркало был стол на котором лежал огромный, под два метра, вскрытый от паха до горла труп. Висящий под потолком шар света сам подплыл к ольи, зависнув у него за левым плечом пока он готовился к операции.
– Витторио, ты будешь мне ассистировать…все разговоры сегодня, ну-у-у, допустим на древненамалийском. Ты плохо его знаешь. – Мортарион привычно улыбнулся глазами.
«Вещи, над которыми я работаю, действительно чудовищны, но они так интересны, так совершенны технически, что становятся привлекательными вдвойне».
Через несколько часов операция была закончена. Замок вновь скрипнул, запирая дверь. Из подвала их вышло уже трое. Вслед за Мортарионом и Витторио ковылял огромных размеров маэглици, плотно замотанный в различные тряпки, укрытый сверху глухим балахоном. Ольи был горд своим новым герольдом, достойной заменой Эскхе.
«Превосходное сочетание магий и технологий. Жаль что не тех которые нужны по-настоящему. Можно создать самое совершенное оружие, но оно не победит голод, болезни и нищету. А без это-го никогда не прекратится, нужна в нём».
– Витторио, ты забудешь все, что видел сегодня здесь. Во-первых, это тебе не поможет, а во-вторых, это абсурдно. Быть солдатом абсурдная профессия – браться за оружие, чтобы убедить всех, что наниматель обладает абсолютной истиной просто глупо.
Кавалькада уже несколько раз была вынуждена тормозить, чтобы не столкнуться с группками людей. Почти выехав из квартала, Мортарион резко дёрнув поводьями, остановил свою лошадь.
Под созвучья гуслей сонных, Многопевных, многозвонных, Ливших зов струны к струне. О, когда б я вспомнил взоры Девы, певшей мне во сне
Почти сразу свита некроманта увидела причину остановки. Прямо на земле, подложив под себя свёрнутый плащ цвета молодой травы вышитый геральдическими львами, сидел бренчащий на мандолине бард. Один из тех кого занесло жарким южным ветром вслед за войсками императора в эту ловушку. Белый город мавзолей. Успевший зарасти бородой, светловолосый мужчина в потёр-той одежде опирался спиной на бордель, летящие звуки которого почти заглушали его слова.
Дух мой вспыхнул бы в огне, Все возможно было б мне. В полнозвучные размеры Заключить тогда б я мог Эти льдистые пещеры, Этот солнечный чертог. Их все бы ясно увидали Над зыбью, полной звонов, дали, И крик пронесся б, как гроза: Сюда, скорей сюда, глядите, О, как горят его глаза! Пред песнопевцем взор склоните, И этой грёзы слыша звон, Сомкнёмся тесным хороводом, Затем что он воскормлен мёдом И млеком рая напоен!
- Анкель, дай магистру монет. Он заслужил. Мало кто-то, особенно в имперском университете Кайма, знает стих о виденье шаха. Это далеко не уровень тривиума и квадривиума. – Черноволосая телохранительница Мортариона с кошачьей грацией небрежным движением кинула на колени барду небольшую кошну. – Люблю образованных людей. Лучше прячь свой перстень. Мало кто поймёт что значит Petrus ubique pater legum, но все поймут что он из серебра. Спроси у магов в этом квартале Хеммерлинга если захочешь чего-то большего чем петь на улице – не слушая отве-та, Мортарион тронулся в сторону ворот.
Анкель, Мортарион. [Недалеко от Селефаиса. Заброшенный форт] [9-ое июня 1001-ого года]
Громада форта возвышалась над старым перекрёстком дорог.
«Только идиот мог построить форт в низине. Меж двух холмов».
Свита посланца Маиры, в которой на время поездки стало на несколько адептов больше, оккупировала подножие восточного холма, стараясь не быть замеченной. Сопровождающих другой стороны также не было видно, даже если они были. На холм поднялись лишь трое – Анкель, Мортарион и его герольд. Ольи показательно слез с коня и поднял руки вверх, продемонстрировав, что в них нет оружия. После чего доселе стоявший спокойно огромный маэглици, одетый в глухой белый балахон, подпоясанный красным ремнём, бросился вниз к темнеющему форту и несколько минут спустя скрылся в его чреве. Ихримсу же взобрался вновь на коня, с несколько скучающим видом стал изучать окрестности, укутанные светом утреннего солнца, в ожидании подвоха.
Сообщение отредактировал Интел - Воскресенье, 2011-10-23, 6:25:25
Садро, Назар, Раст. [Недалеко от лагеря Священного воинства. Заброшенный форт] [9-ое июня 1001-ого года]
Стоявший у входа Сандро снял из-за плеча арбалет и присел у разбитого камня. Уперев его в землю, он вложил в паз один из стальных болтов и начал вращать рукоять. - Тебе нужно охранять лошадей и быть готовым к быстрому отступлению, если что случится – Произнес инквизитор, не поднимая головы.
Наемник кивнул и отошел в тень, прислушиваясь к звукам. Стреноженные лошади не паниковали, хотя присутствие живого мертвеца их нервировало. Назар прокручивал в голове слова Раста, пытаясь понять, какую же кашу заварил маг. Слишком мудрено, но время покажет, что будет.
Закинув арбалет за спину, инквизитор вошел в форт и скрылся в одном из окутанных тьмой коридоров. Подъем наверх не занял слишком много времени. Инквизитор, словно призрак крался по давно покинутым и заросшим паутиной галереям, и на пути ему попадались лишь худощавые пустынные крысы и чьи-то истлевшие кости. Наконец, он был у цели. Укрывшись за одной из поваленных колон, он поставил арбалет на упор и укрылся плащом, слившись с окружающим интерьером.
Вокруг было тихо. Этажом выше Скрипач разговаривал с неведомым посланником (или посланниками?). Инквизитор мог бы магически сделать свой слух более чувствительным, чтобы слышать каждое слово, но вместо этого он предпочитал наблюдать за происходящим вокруг. Например, следить из высокого стрельчатого окна за восточным холмом, на вершине которого два всадника явно ожидали окончания переговоров. Только вот что они сделают, когда дождутся? Уберутся восвояси, или отдадут приказ к атаке вместе с остальными, которые скорее всего прячутся за холмом?
Прикинув расстояние, Сандро подумал, что если они попытаются приблизиться, то он сможет застрелить отсюда человек пять. Этого должно хватить, чтобы у Раста было время сбежать.
Как всегда в такие моменты, ожидание казалось бесконечным. Инквизитор был на взводе не меньше, чем его арбалет.
Солнце ещё не скрылось за горизонтом, когда одинокий всадник направился от форта к товарищам на восточном холме. Сандро уже думал предупредить Раста, но тот сам спустился к нему. Молча братья смотрели, как кавалькада объединилась и ускакала.
Всё в том же молчании апостолы вернулись к Назару, оседлали коней и двинулись в сторону лагеря. Лишь когда форт скрылся за холмами и погасли последние лучи солнца, Скрипач пересказал разговор с посланницей.
Когда он закончил, Назар проворчал что-то насчёт мертвецов, а Сандро спросил: "Что ты будешь делать?" В ответ Раст лишь мрачно посмотрел на него. В его глазах ясно читалось: "Ну а что остаётся?"
Раст, Мортарион. «Дипломатия» [Недалеко от лагеря Священного воинства. Заброшенный форт] [9-ое июня 1001-ого года]
Падающего из окна багрового света хватало, чтобы осветить лишь центр затхлого зала, некогда служившего столовой.
Там, закутанная в белое, стояла посланница Маиры. Солнце играло на спускающихся из-под капюшона прядях рыжих волос, просторные одежды, скрывая фигуру, подчёркивали красоту хозяйки. На лице, скрытом в тени, смутно угадывалась улыбка.
Всё это было бы заманчивой и будоражащей воображение картиной, не будь у Ваалтера за плечами долгих лет тренировок и опыта работы в Терроре. Его черное одеяние полностью сливалось с мраком старины, но глаза светились в темноте напряжённым вниманием.
- Ты уполномочена слушать и говорить от имени Маиры де Вассы? - Холодно спросил Раст. - Я уполномочена говорить, слушать и слышать от её имени и именем её творить законы империи на всей территории под её юрисдикцией, Скрипач. - вкрадчивый женский голос отскочил эхом от камней солдатской столовой.
- Тогда слушай и услышь. Я предлагаю твоей госпоже свои услуги, и прошу от неё в обмен того же. - Раст замолчал, оценивая реакцию собеседницы. Ни единого движения.-Алебастровый Консульт планирует организовать покушение на жизнь Патриарха. Маги планируют после его смерти перехватить контроль над воинством. Но... у них получится сделать это не сразу. Некоторое время будет царить хаос. Серебряный Консульт может использовать этот момент, чтобы прибрать воинство к своим рукам и убрать Алебастровых агентов при нём. Я могу провести ударный отряд Серебряных магов вглубь воинства, откуда они нанесут свой удар. В обмен на это Маира де Васса должна предоставить мне убежище в Селифаисе. Убежище, а не тюрьму. – Уточнил Скрипач. – Где моё и моих спутников пребывание где будет зависеть только от моего желания. Также де Васса гарантирует безопасность мне и моим спутникам, предоставит нам деньги, охрану и экипировку, а также полную свободу действия и передвижения. Пусть она вспомнит о том, что должна мне. А за долги надо платить. Если вы согласны на эти условия, о времени встречи и проведения операции будет сообщено дополнительно.
- Это звучит так заманчиво, Скрипач. Семерых одним ударом просто. Но объясни, зачем это тебе. - высокая посланница, медленно пошла навстречу Расту, но остановилась, оперевшись на остатки каменного стола. - Какая тебе выгода со стольких смертей?
Раст, сохраняя дистанцию и ощущение пространства, двинулся вокруг собеседницы, стараясь, чтобы шаги выглядели неосознанными, а рыжеволосая могла ощутить себя хозяйкой игры.
- Я хочу остаться на стороне победителя. Также у меня есть кое-какие счёты с бывшими коллегами из Алебастрового Консульта и нынешним магистром воинства, он направил демона, чтобы тот убил нескольких человек. В том числе и меня.
- Ты бежишь от меня? Можешь не бояться. Я вовсе не маг и не воин, как ты можешь увидеть по моей ауре или рукам. - посланница поднялась и продолжила идти за магом, сохраняя при этом избранную чуть раньше дистанцию. - Ты сбежал от неё. Почему? Сразу не было ясно кто победитель?
Раст проигнорировал замечание насчёт бегства.
- Не было. Это решит твоё согласие... или отказ. - Скрипач чётко видел, что рыжеволосая пытается занять доминирующее положение. Ему не нравилась пустая трескотня, но он принимал правила игры.
- Не надо меня игнорировать Ваалтер. Моё согласие или отказ также могут зависеть от этого.- Посланница повела плечами и начала своё преследование. Со стороны постоянное движение её вперёд и Раста назад могло напомнить танец. - Ты уверен, что судьба похода решается в этом форте между мной и тобой? Такое ощущение, что этот удар уничтожит всю церковную и магические структуры. Может и мне поставить тебе какие-то условия? В качестве гарантий дееспособности и воли.
- Уверен, ты знаешь мою историю. До того, как я стал послушником, у меня ничего не было. Алебастровый Консульт дал мне всё, заместил в моём сознании родину, семью и бога. Я был предан Алебастровому Консульту, я был... его посланником, его волей. Я и такие как я - сам Консульт. Не зацикленные на своём безумии демонологи и развращённые властью лидеры, а воины, отдающие свою жизнь во имя Консульта и самоотверженные теоретики, первопроходцы самых тайных областей магии, чья не менее реальная кровь проливается вместе с потом в подвалах Алебастра. Подвалах, а не роскошных покоях. Но заговорщики - они убили почти всех, кто был верен делу. Остался я... и ещё совсем немногие. Не больше пары десятков. Все остальные - ничтожные создания, неспособные задуматься о чём-либо кроме собственной выгоды. Я должен их жалеть? Да, если судьба может их разбить, уничтожить, то она решается прямо здесь. Говоришь, будет уничтожена церковная структура? Многие солдаты погибнут, а остальные... остальные вернутся в свои дома и семьи, которые они должны защищать, вместо того, чтобы идти на край света по слову какого-то фанатика. Да, судьба решается здесь и сейчас. Ставь свои условия, посланница. Ставь, а я скажу, смогу ли я их выполнить. - Ни разу за всю речь Раст не повысил голоса, но тон отдавался оттенками стали.
- Условия просты. Как и причины. - она негромко рассмеялась. - Как думаешь, почему начался этот поход? Почему люди были оторваны от домов и брошены в пекло битвы на наковальню войны? - Её голос контрастировал с тоном Скрипача как тепло с холодом. Раст припомнил древнюю истину: "Не знаешь, что сказать - молчи."
- Ну же. Ты слишком скован для человека бегущего за отблеском победы. Нужно уметь рисковать. Иначе бы ты не выжил от удара демона.
Раст криво улыбнулся. - Не умей я рисковать, мы бы сейчас с тобой не разговаривали, женщина.
- Я рада, что ты понимаешь меня, Ваалтер. - посланница сдёрнула с головы капюшон, открывая магу рыжие как жидкий огонь, густые волосы упавшие ей на плечи. - Я должна верить в твою способность это организовать. - Она с лёгкостью уселась на каменный стол, прекратив танец преследования, и начала болтать ногами в такт своих слов. - Во-первых, ты расскажешь всё что знаешь о великих покровителя. Во-вторых, доставишь несколько занятных вещиц из воинства. Добудь кассум Амри де Кара. Слабой женщине хотелось бы иметь защиту в окружении могучих магов. А в-третьих...это касается тебя, Раст. В городе Ашк-Адар, откуда я родом, среди банд есть интересная традиция. Подведший своего благодеятеля должен извиниться перед ним. В частности речь о твоём мизинце. На любой из рук. Как тебе эти три компонента моего доверия?
Раст подошёл ближе, сдвинул на шею черную ткань, закрывавшую до этого лицо, опёрся на стол рядом с посланницей. Близко. Слишком близко, чтобы не убедиться окончательно в том, о чём у него уже были подозрения: его собеседница - труп. Синюшные губы, бледная кожа и полное отсутствие биения сердца (жилы на шее полностью неподвижны) ясно говорили об этом.
- Хорошо. Если я провалюсь, то ты получишь мой мизинец. А насчёт великих покровителей... я знаю немного. Намного меньше, чем хотелось бы мне. И тебе.
- Держи дистанцию. - дева несильно оттолкнула ногой от себя мага. - Если я хочу общаться с тобой, это вовсе не значит раздеваться передо мной. Во всяком случае сразу. - она снова тихо засмеялась. - Встретимся через 24 часа. Обменяемся информацией. Лучше держаться приземлённых сущностей. Итак, информация, кассум и твой мизинец, лучше отрежь его заранее. Я не люблю вид крови. Следующий закат. - она слезла со стола, оказавшись так близко что он мог ощутить её дыхание. - тебе повезло. Всего лишь мизинец. Не голова. А ведь, к несчастью, не все ошибки могут быть прощены. Передай своим друзьям что они вполне могли придти с тобой сюда. А не прижиматься к земле в холмах. - Она обернулась и двинулась к выходу, элегантно виляя широкими бёдрами, что было заметно было даже под балахоном. - И не пытайся сделать выводы по итогам этой встречи, красавчик. Ты никогда не узнаешь всей правды. Это не нужно ни мне, ни особенно тебе. - взмахнув копной рыжих волос, она направилась прочь.
Когда она выходила из комнаты, Раст произнёс: - Нет. Я предлагаю сделку, и она состоится либо на моих условиях, либо не состоится вообще. - В этот раз он не смог сдержать эмоций. В его голосе ясно слышался оттенок презрения. - Кассум ты получишь, когда ваш отряд вторгнется в лагерь. Тогда ты сможешь лично снять его с трупа де Кара. Мой мизинец ты получишь, только если ваш отряд потерпит поражение. Информация. Всё, что я знаю, это три слова. Ты услышишь их сейчас, если согласишься.
- Нет, Раст, я буду здесь через 24 часа. Там мы и увидим есть ли тебе интерес. Любой интерес к возможным предложениям. Может, я снижу планку. Например, не буду требовать кассум. Это даст тебе время подумать. Ведь если между твоими благородными убеждениями, твоей надеждой, твоём желании очистить Церковь и Консульт стоит какая-то мелочь навроде одного из двух десятков пальцев...вряд ли ты окажешься нужным нам человеком. Вопрос чести. А теперь не держи меня. Эта ночь у меня занята. В отличие от следующей. - Она улыбнулась одними глазами и коснувшись платка, закрывающего лицо, на месте где должны быть губы, отправила ему воздушный поцелуй.
Сообщение отредактировал RiD - Вторник, 2011-10-18, 10:50:19
Малик, Маира, Мортарион. [Селефаис. Дворцовый комплекс] [9-ое июня 1001-ого года]
«Гостевые покои созданы такими как я и для таких как я», – думал Малик, приложившись ухом к дереву. Тонкие двери с кучей микроскопических дырок, для более удобной «разведки». Конечно, в соседней комнате были и классические, для подобного рода заведений, дырки для подглядывания, но иманиму не нужно было использовать глаза, чтобы знать о происходящем за стеной. Жрец чувствовал каждое движение находящихся за дверью.
«Очень мило, некромант, пытаешься манипулировать сумасшедшей шлюхой, а сам всего лишь пешка, как и я». - Малик ухмыльнулся, продолжая слушать.
«Значит переговоры. Должен ли я пойти с ним? Нет. Слишком опасно. Если я умру, то будет проблематично заполучить себе место в высших эшелонах» - Малик отпрянул от двери и одним ловким прыжком оказался на топчанах. Через мгновение двери распахнулись, и из покоев де Вассы вышел некромант.
«Опять этот запах».
- Ибн Рад, если ты приставлен ко мне – собирайся. На закате встретимся у выезда из города.
«А потом твои дружки из воинства решат убить не только тебя, но и доброго и милого има-нима, в лице меня. Нет, спасибо. Я, пожалуй, побрезгую».
- Мне плевать. С этим разберись сам. Хотя если вдруг не сможешь, кричи, может, кто и услышит. – Поведя плечами, Малик поднялся с топчана и с тем же выражением лица пошёл наверх, к своему покровителю.
Малик, Ихримасу. [Селефаис. Дворцовый комплекс] [9-ое июня 1001-ого года]
Ибн Рад молча шёл по ступеням, обдумывая что следует сказать Неверному, при этом не вызвав его гнева. Ведь, в конце концов, иманим нарушил данный ему приказ.
«Сказать всё как есть и надеяться, что меня поймут? Приврать? Нет. Врать Неверному не самая удач¬ная идея Малик, лучше, скажем так, немного исказить факты».
Жрец шёл по богато обставленным коридорам, и встречающиеся на пути слуги низко кланялись, зави¬дев слугу Имана. Ибн Рад не замечал ни богатой мебели, ни головопреклонных слуг.
- Стой, жрец. – Голос охранника вывел Малика из состояние задумчивости, в которой он и прошагал до самых покоев Ихримасу. Малик не остановился и продолжил шагать к двери, по бокам которой стояла элитная гвардия шаха. - Повелитель отдыхает и не хочет никого видеть, – сказал второй стражник. - Заткнись, – коротко отрезал Малик и через мгновение челюсти говорящего сомкнулись с такой силой, что стук зубов был слышен по всему коридору. Охранник в панике завертел головой, кидая взгляд то на иманима, то на своего коллегу. Тот молча открыл дверь, не рискуя возразить жрецу снова.
Ибн Рад зашёл внутрь и двери за ним сразу же закрылись. Неверный всё так же восседал на троне, неспешно наблюдая за десятком полуобнажённых танцовщиц. Казалось, что богатое убранство и дорогая мебель мелькнут, по сравнению с красотой и грацией изгибающихся женских тел. А туша Ихримасу, одетого скорее на западный манер, совсем выделялась из общей картины.
Усилием воли Малик оторвал взгляд от танцовщиц и спешным шагом проследовал к трону. Поклонившись на восточный манер, почти до самого пола, жрец поднял взгляд на Неверного.
- Мой господин. Я принёс вам вести, они тревожат меня. – Ибн Рад придал своему лицу вид крайней степени озабоченности. - И что же беспокоит тебя, юный иманим? – продолжая наблюдать за танцовщицами, спросил Ихримасу. – Маира, мой господин, она отправляет своего некроманта на переговоры с эмиссарами воинства. – Ихримасу медленно перевёл свой взгляд на жреца, пытаясь не выдать свою заинтересованность. – И ещё одно, – Малик сделал паузу, – по пути во дворец мы встретили некого Гедаалда, и мне показалось, что Маира интересуется и им.
Неверный подпёр голову кулаком и свободной рукой махнул в сторону танцовщиц. Те мгновенно перестали танцевать и вместе с другими слугами отправились к выходу.
- Хорошо, очень хорошо. Ты отправишься на переговоры, разузнаешь и сделаешь всё что смо-жешь. Но перед этим, у нас есть одно неотложное дело…
Тяжёлая дверь закрылась за последним из слуг.
Сообщение отредактировал Trial - Воскресенье, 2011-10-23, 9:00:48
Азгейм [Убежище Северных Псов; горы] [19-ое мая 1001-ого года]
Сказать, что мага испугал внезапный громкий голос, пророкотавший сквоз метель, значит, приуменшить то, что он на самом деле испытал. Пожалуй, Азгейм бы даже испачкал штаны. К счастью, это паническое предположение так и не осуществилось на деле, то ли благодаря волевому усилию ренегата, то ли из-за желудка, который пустовал неопределенно долгое время.
Разум мага метался, стараясь как можно скорее выбрать вариант действий, в то же время, Азгейм пытался всмотреться в чудище, парившее где-то над ним, не так далеко, но и, хвала фортуне, не настолько близко. Снег и ветер, колючий морозный воздух, всячески старались пресечь все действия ренегата.
Пожирателя Звезд было трудно разглядеть. Маг не видел смысла сомневаться в его словах, как бы фантастически они не звучали. В конце концов, чему тут уже удивляться? Постоянные неожиданности потихоньку сглаживались до состояния вполне обыденных, привычных вещей. Говоря коротко, он начал подлаживаться под новый ритм. Мысль близкой встречи с не просто драконом, а одним из величайших некогда представителей драконьего племени, будоражила разум и тело, пробирая до самых костей, хотя последнее, скорее, в большей степени являлось заслугой холода.
Несмотря на ограниченность обзора, проглядывавшийся через снопы слепившихся в бешеном танце снежинок, силуэт Пожирателя молчаливо подтверждал то, в чем сам драконий повелитель ограничился одним словом. Он, Пожиратель Звезд, не мог дожить до сегодняшних дней, он и не дожил, сраженный самим Арумой. Здесь сияла печать магии нелюдей, навевавшая воспоминания о некоем загадочном Хеммерлинге и его неживых марионетках.
Очередной взмах широких крыльев, отчетливо слышимый даже через вой ветра, породил волну, едва не сбившую мага с ног. Поверхность под ногами оказалась предательски податливой. Чтобы не укатиться в белеющую мглу, пришлось вцепиться в ближайшую скалу и оцарапать себе пальцы – мелочь, в сравнении со сломанными конечностями. Дракон приблизился к земле, чересчур близко для Азгейма. Ренегат живо прикинул свои шансы в случае борьбы с огромным зверем. В такой ситуации любой резкий маневр мог стать самоубийственным, даже без учета агрессии со стороны огромного умертвия. Испытывать свою природную ловкость магу сейчас не хотелось. К счастью, в трудную минуту, о себе напомнила одна вещица, о которой сам Галабарт уже было забыл.
Напоминание пришло, с растекающимся по груди теплом, исходившего из амулета, точнее инкрустированного в него камешка. О силе предмета, покоившегося на цепочке, обволакивающей шею, как будто бы невзначай поведала Ноэми, пока они вместе коротали часы отдыха, после очередного марш-броска через туннели. Насколько давно это было? Случайность ли? Тепло приятно ласкало кожу, изгоняя холод из задубевших мышц, и даже придавало уверенности. Однако негу подпортила малоприятная реальность. Азгейм понял, что позволяет себе опасное промедление.
По крайней мере, у него есть управа, которой по силе даже Пожиратель Звезд… быть может. Какая-то часть его души стала упираться, жалея великую силу, нашептывая накаченному адреналином и страхом мозгу, что ей могло бы найтись лучшее применение. К счастью или сожалению, инстинкт самосохранения преобладал над сдержанным и педантичным исследователем, живущим в ренегате.
- О, великий Пожиратель Звезд! – Галабарт пытался выиграть время, пытаясь резво извлечь амулет из-под покровов одежды, мысленно ругаясь на чересчур плотную тунику, скрывавшуюся под покровами плаща. Получалось не очень, маг опасался, что пугающе длинные и толстые драконьи когти опередят его. Эмиссар присел на одно колено, продолжая опираться всем весом о скалу. - Я…я..зашел сюда чтобы сообщить…сообщить о намерении госпожи. Она подумывает отпустить тебя в скором времени, она осознала свою ошибку. - АААРРГХХХХ! ПОДУМЫВАЕТ?! Издеваешься, грязный ЧЕРВЬ?!!! Довольно с меня этого лепета, Пожиратель Звезд УСТАЛ ЖДАТЬ!! – Теперь свою ошибку осознал Азгейм, но в отличие от Сифеллы, по-настоящему. Ренегат успел нырнуть за камень, и, на благо своего здоровья, запнуться о неровный камень, скрывающийся под сугробами. За опустившейся лапой следовал, как шлейф песка за ветром в пустыне, резкий свист, звучащий как похоронная молитва для всякого, кому случилось попасть под траекторию ужасных когтей. Удар с легкостью, достойной легендарного оружия, раскрошил скальную преграду, прошел через самую сердцевину, и снес почти половину глыбы. Не припади ренегат к земле, вместе с каменным крошевом, с отрогов полетела бы и его собственная половинка тела.
Теперь дракон стал ещё ближе к своей жертве, наконец-то впившись своими титаноподобными конечностями в земную твердь. Азгейм, валявшийся на спине, имел счастье видеть уродливый потертый череп, венчавший не менее усохшее, но все ещё массивное туловище с мумиеобразными мышцами. Глаза драконьего лорда, облаченные в жидкое, темно-пурпурное пламя, смотрели прямо в лицо эмиссару. Свет аметистовых глаз Азгейма смотрелся совершенно блеклым и слабым на фоне той силы, которую источал взор древнего хищника, всем своим видом демонстрировавшего абсолютное превосходство над человеческим племенем и веками тлена, некогда терзавшими его.
К тому моменту, Азгейм уже сжимал амулет в хорошенько прогретых руках. - Готово - Замри Пожиратель Звезд, повинуйся моим приказам! – Азгейм никогда прежде не работал с подобными артефактами, но интуитивно вложил в камешек свое намерение, едва ли не истерично требовавшее захватить контроль над драконом, подкрепленное желанием выжить, выжить, во что бы то ни стало.
Один удар сердца превратил непримечательный, похожую на отшлифованный кусочек янтаря вещицу в эпицентр магического всплеска, локального колодца истока. Камешек сиял почти как Солнце. Ошеломленный потоком необузданной силы, Азгейм продолжал лежать на снегу, зажмурившись насколько мог. Он было захотел отшвырнуть от себя амулет, но рука не слушалась его.
Скальная поверхность начала дрожать. Испуганный разум, предоставленный сам себе, рисовал пляшущую гору, посреди мрака. Меж тем, сияющие полосы чистой энергии, двигавшиеся сродни живым змеям, покидали неистовый круговорот, вращавшийся в самом сердце камешка. Природа как будто сошла с ума. Ветер удвоил свою ярость. Особенно сильный порыв заставил качнуться самого мертвого дракона. Склоны горы оголились, сбрасывая с себя тонны снега, чьи крупицы почему-то превращались в куски глины, чтобы затем, продолжить полет в перерожденном виде на дно глубокой пропасти. Ещё немного и световые змеи налетели на монстра, закружились вокруг мертвой туши с бешеной силой, сковывая её невидимыми цепями. Другая стайка образовала нечто вроде цепи, коснувшись своего былого пристанища, пульсировавшего под носом Азгейма. Если бы глаза мага смотрели на происходящее, они бы увидели в нем буйство красок, среди которых преобладали желтый и белый цвета. Создавалось впечатление, что сам воздух обзавелся аурой.
Сложно описать те чувства, которые испытывал в тот момент Галабарт, он сам потом помнил лишь их невероятную силу, да и ещё, странное покалывание во всем теле. Кажется, это длилось минуту-другую, а то и полчаса, трудно считать время, когда пребываешь между бессознательностью и явью.
Азгейм открыл глаза, только после того как утих вой. Все выглядело как всегда, почти. Холод стал возвращаться в конечности, а с неба продолжал падать снег, ветер просто успокоился, но не исчез. Единственное физическое подтверждение творившегося магического сумашествия заключалось в заметно поредевших сугробах, которые местами отсутствовали вовсе, да порошкообразная масса, оставшаяся на одежде мага, в соседстве с потускневшим амулетом, и серое, тягучее…что-то, обильно налипшее на одежду. Что более странно, она до боли напоминала ту жижу, в которую обращалась материя под действием одного из заклинания основ преобразований. - Хорошо хоть, что не затвердела, как происходит в финальной стадии сотворения С такой благодарной мыслью, маг поднялся, смахивая с одежды особенно крупные ошметки смеси. Весь верхний слой камня, где он лежал, представлял собой одну большую лужу.
Эмиссар встал, но не до конца, всего лишь на корточки, становиться в полный рост ему не хотелось, поэтому он помедлил, убедившись для начала, что опасность миновала. Вой давно стих, но Пожиратель Звезд об этом и не подумывал, периодически бросая полный злобы рык, сопровождавшийся скрежетом когтей об породу. Дракон стоял в каких-то десяти метрах. Его грозный ореол ярости никуда не исчез, а даже напротив. От Пожирателя буквально разило ненавистью и желанием убивать.
Азгейм оценил, что опасность, с которой он столкнулся прежде, теперь отсутствовала. Самое приятное, пожалуй, за все те минуты страха и тяжелого напряжения - он чувствовал это, опасности действительно больше не было. Тварь продолжала демонстрировать, как мечтает сблизить свои лапы с магом, а ещё лучше – челюсти, однако не могла этого сделать, насколько бы сильно его не гложило это желание.
Сморгнув, ренегат поднялся, теперь уже полностью, и сделал пару шагов вперед, охваченный внезапным приступом хладнокровия. - Получилось, невероятно – Он понемногу осознавал что сотворил здесь, в неизвестном месте, с легендарным зверем. - Что ты со мной сотворил, червь?! Как ты смог, как ПОСМЕЛ, откуда у тебя эта сила?!! КТО ТЫ ТАКОЙ?!! – взвыл Пожиратель Звезд - Азгейм Галабарт из Алебастра, твой хозяин и твоя новая цепь. Очень рад знакомству.
Сообщение отредактировал Giks - Пятница, 2011-10-28, 1:21:06
Ролланд «Гвардия Скорби». [Лагерь Священного воинства; шатер великого магистра] [9-ое июня 1001-ого года]
Вернувшись в свой шатер,Роланд не смог заснуть, обдумывая как выбраться из этой непростой ситуации. Патриарх убил своего, у рыцаря не было сомнений и теперь десятки различных планов и действий роились в его голове, отметаемые словно мухи. Будучи великим магистром, обязательства связали его по рукам и ногам.
Решение пришло вместе со сном.
Роланд де Роэм проснулся еще до рассвета. Быстро умывшись и одевшись, он призвал дежуривших у входа воинов Сотни Столпов и попросил их призвать своих доверенных адъютантов. Когда они вошли, магистр передал им устные поручения, а сам взял меч и вышел из шатра, чтобы попрактиковаться немного и привести в порядок мысли.
Он вернулся в шатер с первыми рассветными лучами, осветившими пыльный лагерь Священного воинства и десятки пестрых замен, трепетавших на ветре. Отовсюду прибегали слуги и приносили комплекты черных доспехов, оставив их на полу. Для чего они, знал лишь великий магистр. Как только слуги ушли, в шатер начали входить воины.Каждого из них он знал, многим был другом, некоторых знал лишь по слухам.
Всех их объединяло три вещи, и именно по ним де Роэм отобрал этих людей: каждый из них был человеком чести, и каждый же был рыцарем Белой Розы. Помимо этого все они были искусными бойцами, одними из лучших в воинстве, именно те кто мог составить конкуренцию Сотне Столпов. Мужчины и женщины разместились полукругом вокруг импровизированного помоста, где стоял Роланд, удивленно переглядывались между собой. Они не понимали, для чего их вызвали, но, несомненно, осознавали, что здесь они собраны не для дружеской беседы.
Вперед вышел Эрхард – один из мудрейших рыцарей Белой Розы, и произнес:
- Великий магистр, не соизволите ли пояснить, для чего вы нас здесь собрали?
Ролланд улыбнулся одним уголком рта, затем вздохнул и начал декламировать речь:
- Каждый день совершая различные поступки, вы, как и я, руководствуетесь принципами рыцарской чести и собственным жизненным опытом! Вы поступаете не как советует честолюбивый эгоизм, а так, как должен поступать настоящий воин! Рыцарь! – Ролланд де Роэм оглядел слушателей, подмечая настроения. - Вы прибыли в воинство, потому что думаете, что сражаетесь за собственные идеалы, и это место способно воплотить ваши стремления в реальность!Но что, если я скажу… - он сделал паузу, - что на самом деле все так? Что, если лидер воинства связан по рукам и ногам, а к нему приставлены убийцы? Что, если эти убийцы посланы тем, кто направил Священное воинство? О том, что патриарх А’Рэль убивает одного из Сотни Столпов, а потом просит великого магистра обвинить в этом ни в чем неповинного человека, лишь бы убрать препятствия для собственной власти?!
В шатре повисла тишина.
- И теперь я хочу спросить: к этому вы шли?! К этому?!
Де Роэм сделал еще одну паузу. Рыцари смотрели на него ошеломленно, оценивая сказанное и делая предположения, выводы.
- Я знаком с большинством из вас. Может кто-нибудь сказать, что я когда-либо клеветал?! Может ты, Эрхарт? Лгал ли я, поступал ли я не по чести, когда внимал твоей мудрости в крепости ордена? Может ты скажешь, Лилит? Вспомни, через что мы прошли! Был ли я бесчестен тогда?
Рыцари кивали в знак согласия. Каждый соглашался в том, что он не может быть бесчестен.Ролланд глубоко вздохнул и продолжил:
- Я созвал вас сюда, потому что хочу попросить у вас помощи, и предложить вам свою помощь взамен, братья. Я прошу вас стать моей гвардией, - тут он взглянул на подаренный Братством клинок. – Гвардией Скорби и перестать быть рыцарями Белой Розы. Вместе мы сможем объединить это воинство в единое целое, и оно станет инструментом для достижения того о чем мы мечтали. Что скажете!!?
Ролланд. «Собрание» [Лагерь Священного воинства; шатер великого магистра] [9-ое июня 1001-ого года]
Вечером в шатре де Роэма стал собираться высший командный состав воинства: главнокомандующие легионов союзных войск и их заместители в количестве двух десятков человек. Каждый из них заметил перед шатром небольшое изменение. Теперь вместо двух бойцовиз Сотни Столпов, стояло четыре воина в вороненых доспехах, с неопределенными знаками различия.
Войдя в шатер, они заметили еще четверых воинов в тех же доспехах, однако хмурое лицо великого магистра пресекло расспросы в корне. Сам Ролланд был одет в новый вороненый доспех и находился при полном вооружении. Его лицо было осунувшимся и полным решительности. Командоры поражались изменениям как во внешнем виде, так и в поведении магистра и каждый из них гадал, что де Роэм будет делать дальше.
Бывший рыцарь ордена Белой Розы сделал знак слугам, и они внесли тело мертвого бойца Сотни Столпов, бросив его под ноги удивленным гостям. Ролланд стал говорить, прежде чем рыцари успели прийти в себя:
- Этот воин погиб предотвращая мое убийство.
Затем он сделал еще один знак и слуги внесли еще один труп. Его лицо было обезображено кучей шрамов, так что невозможно было определить личность мертвеца.
- Этот человек пытался забрать мою жизнь, - с яростью произнес Ролланд.
Совет командующих буквально взорвался. Кто-то требовал найти заказчика, кто-то справлялся о здоровье лидера воинства, ряд человек требовали возмездия. Возгласы медленно переросли в крики, и, наблюдая за ними, Ролланд улыбался уголком рта. Все шло по его плану.
Ролланд поднял руку, прекращая разговоры и утихомиривая споры.
- Убийца не достиг цели и я здесь - жив и здоров. У него нашли это, - он кинул на стол письмо, - на нем стоит личный герб императора. Я не знаю, зачем императору понадобилась моя голова, но он не только не поддерживает воинство в нашем священном походе, но и всячески пытается помешать ему! Учитывая складывающуюся обстановку мне необходима ваша личная преданность! Мы не должны допустить раскола воинства, а потому этот случай не должен выйти за стены шатра. Я надеюсь, что это очевидно. Однако хочу попросить вас всех провести собственное расследование и вычислить всех имперских шпионов в наших рядах! Провести проверку боевой готовности всех наших отрядов. Я лично объеду воинство и, надеюсь, к моему приезду солдаты будут приведены в подобающий вид. Ваши тактические планы на предстоящую осаду передадите через слуг, мы рассмотрим их на генеральном заседании. Я начну с отрядов почтенного лорда Саура. А теперь не смею вас задерживать лорды, у вас много работы.
Подождав пока командоры покинут шатер, а слуги вынесут трупы, Ролланд подозвал к себе Эрхарда.
- Отряды лорда Саура – это самый дальний аванпост воинства. Мы бежим от кого-то? – спросил некогда рыцарь, а теперь гвардеец, и по совместительству доверенный советник великого магистра. - От цепких лап А’Рэля и не мы, а я. Для тебя есть особое задание: патриарх интересуется неким живым мертвецом в Истинной Церкви. Если он интересен патриарху, значит он… важен. Узнай про него, предложи ему встречу. Для тебя это будет просто учитывая твои знакомства в истинной церкви.
Эрхард кивнул.
- Что-нибудь еще? - Да. Пошли кого-нибудь к Алебастрам, мне нужно с ними переговорить. И тайно собери тридцать человек из моей гвардии. Сегодня вечером мы должны миновать посты Сотни Столпов, покинуть мою ставку и уехать к лорду Сауру. Пусть ждут меня севернее командных палаток после наступления темноты. Остальных разошли в разные концы воинства. Мне нужно знать общие настроения в воинстве. На этом пожалуй все.
Ролланд сделал знак об окончании разговора. Эрхард вновь кивнул и пошел в сторону выхода; уже наполовину выйдя из палатки, он развернулся и произнес сакраментальное: «Великими не рождаются, великими становятся».
Губы де Роэма тронула легкая улыбка.
Ролланд. «Подарок Братства» [Лагерь Священного воинства; шатер великого магистра] [9-ое июня 1001-ого года]
С наступлением темноты Ролланд вооружился, заключил кассум в небольшой сферообразный защитный кулон и спрятал его в полах плаща. Затушив очаг, что обозначало его отход ко сну, он прошел в дальний конец шатра и сделал там небольшую прореху кинжалом. Переждав проходивший патруль Сотни Столпов, де Роэм сконцентрировался на маячащем неподалеку пыточном столбе. Ролланд обнажил меч, и мысленно представил себя разрубающим верхушку столба В это же мгновение магистр моментально переместился к столбу, ударившись об него и рухнув на землю.
Чертыхаясь, Ролланд подумал, что подарок Братства все-таки работал, но требовал-таки тренировок с ним. Магистр отряхнулся и, стараясь быть незаметным, побрел к месту где его ожидали гвардейцы. Через несколько шатров он достиг нужного места. Лилит подвела ему коня, и, вскочив в седло, Ролланд знаком отдал приказ ехать за ним. В полном безмолвии отряд всадников поехал к краю растянувшегося вокруг Селефаиса воинства.
Сообщение отредактировал Aurik - Среда, 2011-11-02, 9:40:16
Анкель, Маира. [Селефаис; дворцовый комплекс] [9-ое июня 1001-ого года]
Маира принимала кого-то из знати Селефаиса, когда Анкель сообщила страже об аудиенции и тучный мужчина в роскошных расписных одеяниях вышел из покоев Маиры. Она вошла внутрь. Покои освещались естественным освещением – сквозь ведущую на балкончик дверь в залу проникали закатные лучи, оставлявшие множество темных ниш и углов и, тем самым, раскрашивавшие комнату в кроваво-черные тона. В прохладном воздухе витали приторные, как считала Анкель, ароматы масел и трав. Маира выглядела спокойной и невозмутимой в своих белых одеждах.
- Госпожа де Васса, я пришла сообщить о... - Я знаю, зачем ты пришла, - резко оборвала её Маира. - Почему он не пришел лично, а прислал тебя? - Госпожа? - Я хотела бы видеть его лично! - её тон не терпел возражений. - Разве госпоже неприятно будет услышать о результатах переговоров из уст верной слуги императора? – нарочито спокойно и слегка улыбнувшись своей кривозубой улыбкой, ответила Анкель. - Впрочем, я не могу поведать госпоже что-либо конкретное. Переговоры продолжаться завтра. По своим собственным словам Исмаил прощупывает их желания. - Прощупывает их желания, - словно пытаясь попробовать слова на вкус, с легким отвращением повторила Маира. - Что ж, пусть так. Отправляйся к нему. Мои желания остаются прежними. И пусть в следующий раз он приходит лично, - слегка помедлив, наконец, закончила разговор Маира, отводя взгляд в сторону балкона и давая понять, что более не желает видеть Клинка. – Пусть принесет с собой головы.
Анкель слегка наклонила голову в знак почтения, а затем развернулась и вышла из покоев Маиры.
Запах. Она обожала этот запах. Пустой длинный коридор, по которому шла Анкель, не освещался и был темен, как ночной Семпис. Темен и пропитан этим ароматом. Хотя обычный человек не смог бы его даже уловить, но Анкель ощущала его столь же ясно, как видела свои руки солнечным днем. Это был запах Слез. Слез Проклятых. Только человек на протяжении долгого времени принимающих их, мог почувствовать этот аромат. Колбы с ингредиентами обычно хорошо закупоривали, но не что не могло остановить распространения запаха во время их дистилляции. С обеих сторон коридора были двери в покои Клинков. Только они и их самые доверенные агенты могли проникнуть сюда, и один из подручных Анкель должен был находиться в её покоях.
Когда она вошла в свою маленькую аскетично обставленную комнатушку, он покачивался на единственном стуле. Одежда подмастерья ничем себя не выдавала в юноше агента.
- Я уж вас заждался, честно говоря, - сразу заговорил он, ехидно улыбаясь, когда она вошла. - Будешь ждать столько, сколько потребуется, - ответила Анкель, снимая балахон и бросая его на кровать. - У меня для тебя новое задание. Ты должен снять неприметные апартаменты в Селефаисе, чем беднее и ближе к кварталу прокаженных они будут, тем лучше. - И что же я должен сделать в подобном жалком месте? - Сидеть, быть тише воды, ниже травы и ждать. - Ждать чего? - Конца осады, вне зависимости от её результатов. Когда она закончится, ты должен смешаться с толпой, проникнуть сюда и забрать вот это, - Анкель осторожно отцепила фрагменты черепицы под кроватью и достала небольшую грубую книжицу в кожаной обложке. - И что же мне с этим делать? – Он невзрачно посмотрел на книжицу и хмыкнул. - Как я сказала, смешайся с толпой. Покинь город, и как можно быстрей доставь её в Семпис. Я уже инструктировала тебя, как можно связаться с Клинками в этом городе. Воспользуйся моими инструкциями. По прибытию тебя щедро вознаградят. - Слушаюсь. - И еще кое-что, с этого момента больше не выходи со мной на связь. Просто жди. Этих денег тебе должно хватить, - она бросила на стол не большой позвякивающий кошель. - А теперь ступай.
Он взял кошель и молча удалился из комнаты. Конечно, не стоило говорить, что это будет последнее его поручение, в конце которого он умрет от рук её коллег. Наконец Анкель могла заняться тем, что должно и чего она желала уже больше двух часов. Слезы. И витающий в воздухе аромат лишь усиливал её желание.
«Нет, с начало закончить дела».
И взор её упал именно на ту самую книжицу. Сев за стол и пролистав уже несколько записей, она остановилась на первом же чистом листе, макнула перо в чернильницу со стола и начала записывать:
«12-ый день осады Селефаиса. Мои подозрения на счет нежданных помощников Маиры де Вассы усиливаются. Сегодня Исмаил, о котором я уже писала, был отправлен во главе тайных переговоров со Священным воинством, смысл которых остается мне неясным. Однако по прибытии на переговоры со странной женщиной, на них поехала именно она, а не он сам. Когда же я была отправлена сообщить о результатах переговоров, Исмаил сообщил мне о них, даже не переговорив и слова с этой женщиной. Видит Творец, я чувствую в этом магию, несвойственную людям. Сам его омерзительный запах, как у разлагающегося трупа, говорит о его нечеловечности. Давеча в его присутствии мне казалось я видела призраков. Я не могу в это поверить до сих пор. Это просто омерзительно отрывать душу человека от Посмертия.
Маира все меньше похожа на ту Маиру, к которой я была приставлена магистром Аркемми Нором. Она стала слишком эмоциональной и несдержанной, все больше её настроение зависит от появления этого Исмаил. Все больше желает видеть его подле себя. Чему я смогла стать свидетелем сегодня. Меня терзают сомнения: направлены ли её действия на процветания нашей великой империи? Боюсь, что нет.
Мой господин, я и дальше буду продолжать этот дневник о полученной мной информацией в надежде, что он дойдет до вас». На этом она отложила перо.
«Я клинок. Мы глаза и уши императора. Мы первые кто приносит его гнев и кару».
Проведя еще некоторое время для подготовки новых Слез, Анкель решила не отказывать себе в удовольствии принять одну порцию. Большинство Клинков принимала их по старинке, выпивая колбочки. Анкель и сама так делала в пылу сражения и при отсутствии других возможностей. Но именно то, что она сейчас собралась сделать, ей нравилось больше всего. Она отодвинула рукав рубашки на правой руке до локтя и осторожно прочищенным над свечой кинжалом срезала кусок кожи. Это было больно, чертовски больно, но затем Анкель промокнула ткань в наркотике и положила на открытую рану.
Резкая колющая боль. Удовлетворение и обострение чувств. А затем пьянящая волна силы, в которую окунаешься с головой.
Сообщение отредактировал TUGR - Среда, 2011-11-02, 10:57:28
Заэль. «Пути». [Селефаис; дворец шаха] [9-ое июня 1001-ого года; вечер] [Дальнейшее действие рассчитано вплоть до утра 10-ого июня]
Место, где он очнулся, не шло ни в какое сравнение с просторными и роскошно обставленными залами особняка аль-Селифы и больше походило на келью: одинокая кровать в углу, напротив которой стоял столик с чашей и светильником. Его пламя едва разгоняло влажную темноту и давало разглядеть покрытую потеками и полустертыми надписями каменную стену, а также дверь – обитую металлом и тяжелую, очень тяжелую. Через узкое окошко в ней до Заэля доходили оранжево-желтый свет и голоса.
- Не лучшая идея держать здесь раненого. – Первый голос был хрипловатым и тихим; беглец даже из-за стены без труда понял, что говорил старик. – Сырость, кровь, крысы…
Гедаалд поморщился. Он ощущал пропитавшиеся кровью бинты, которые несколькими слоями перетягивали его раны, и чувствовал зуд, словно под кожу заползли муравьи. Еще он чувствовал приятный холод, идущий от перчатки – единственного, что было на нем помимо рубища. Ллаис молчала.
- Тебе-то что? – Второй голос. Грубый и низкий, выдающий во владельце солдата, привыкшего говорить коротко, рублеными фразами. На памяти ренегата большинство Клинков, кроме него самого, были из таких. - А если он помрет? Мне же эта имперская сучка голову откру…
Заэль расслышал глухой удар и стон, а затем поток ругательств, которым могли бы позавидовать даже Верриские наемники. После пары мгновений тишины голоса раздались снова.
- Не забывай, кто мы! - Клинки... - прошипел старик. - В общем-то он прав. – Холодный, сдержанный, привыкший повелевать и принадлежащий немолодой женщине голос – понять это можно было по общему тону и отдельным проскакивающим интонациям. - Эта кривозубая? Мало ли... - Ладно, хватит об этом, - оборвала его женщина. – Ты знаешь, кто сидит у тебя в камере, тюремщик? - Н-нет… - Йешимальский мясник. Тот с кем не отказался бы повидать ни наш великий магистр, ни император. Заэль Гедаалд. – При этих словах старик встрепенулся, словно услышал что-то знакомое и важное. – Предатель, убивший полторы сотни людей, из которых двенадцать были моими братьями и сестрами по гвардии. Он убегал от нас шесть лет. - И… и как вы его поймали? – не удержался тюремщик.
На мгновение в воздухе повисла тишина; Заэль представил, как женщина окатила тюремщика холодным взглядом, а мужчина сжал кулаки. Заэль улыбнулся. Его все еще мутило, голова болела, но тело постепенно приходило в норму, а он все пытался добиться ответа от Ллаис.
- Его привел этот тип в балахоне… - Мортарион, - кивнул Клинок. - …и один из жрецов, - ответила третья. – Случайность. Ирония судьбы. Его не смогли остановить двое моих собратьев, но с этим прекрасно справилась лошадь – он выскочил прямо под едущую повозку.
Ее соратник рассмеялся, а старик осторожно улыбнулся. Заэль вновь поморщился, восстанавливая в памяти начало дня. Касима. Двое Клинков. Лошадь. Столкновение. И его бесчувственное тело, которое перетаскивают в повозку.
- Ты сделаешь так, чтобы только мы могли к нему прийти. Только мы. Ни Маира, ни жрецы, ни кто бы то ни было еще. Даже если перед тобой появится пророк, а за его спиной – Творец, ты заставишь их подождать. Все, что сейчас при нем есть должно при нем и остаться. И сам он должен дожить до нашего прибытия. - Это… предательство? - Это дело людей, верных императору. Не твое, - бросила женщина, тем самым одернув спутника. – Да и предательство витает здесь в воздухе, старик. Лучше следи за узником.
Через десять минут, когда двери тюрьмы под дворцом громко захлопнулись и он остался наедине с узником, старик достал из кармана поношенного халата связку ключей, долго выбирал нужный, а затем вставил его в замочную скважину двери. Что-то щелкнуло. Дверь открылась.
- Великий покровитель давно хотел тебя видеть, Заэль.
[1] Заэль. «Старые знакомые».
Сообщение отредактировал Tillien - Воскресенье, 2011-11-06, 7:08:31
Заэль. «Пути». [Селефаис; дворец шаха] [9-ое июня 1001-ого года; поздний вечер]
Убийца улыбнулся. За прошедший день он уже второй раз проснулся в какой-то крайне тесной дыре, при этом одетый в убогое тряпьё и даже не осознавая сути происходящего. Молчание Ллаис, несвойственное ей, не слишком помогало – её бесконечный трёп хотя бы помогал отвлечься от боли. Правда, сейчас убийца старался просто не обращать внимания на боль. Получалось не слишком удачно.
Прослушав диалог тех, кто находился за дверью, убийца улыбнулся ещё раз. Конечно, он всегда знал, что его, когда-нибудь, поймают, доставят к Кайму, а затем казнят распятием, но… он никак не ожидал того, что старый тюремщик окажется не так прост, как может показаться на первый взгляд.
- Покровитель, говоришь? – с вопросительной интонацией усмехнулся Заэль, - Да уж – наверное, мало кто не замешан в его делах, раз уж он начал даже таких как ты привлекать к своим интригам. Как тебя звать-то, «спаситель»? - Это и не важно, - произнёс старик с явным нежеланием отвечать на вопрос, - Важно мое послание. - Ну, тогда я слушаю, - произнёс Гедаалд.
Выслушав рассказ старца, Клинок задумался. Пускай всё то, о чём говорил тюремщик, и напоминало лишь краткий пересказ того, о чём ему поведал Неверный, но этого было достаточно, дабы убийца понял – с этим придётся что-то делать.
- Хорошо, я всё сделаю. Но мне нужно оружие, одежда и вообще всё, что при мне было. - Принесу, что найду.
Через пару минут старец внёс в келью мешок, внутри которого была грубая одежда, сапоги, ряса с капюшоном, маску и кинжал.
- Ты шутишь, да? – спросил от удивления Заэль. - Нисколько, - старик пожал плечами, – Тебе лучше притвориться каким-нибудь прислужником. Так ты точно сможешь проникнуть туда, куда тебе прика… - Мне никто не смеет приказывать, старый дурак! – озлобленно произнёс Клинок, после чего ударил тюремщика в грудь со всей силы. Тот упал, как подкошенный, и сплюнул кровь на пол тюремной камеры, - Не стоит учить меня делать то, на что даже чёртов магистр не был способен в свои лучшие годы. А сейчас и подавно.
Одевшись и спрятав кинжал, убийца понял, что он не может оставить столь много знающую персону, то есть этого старика, в живых. Если его начнут допрашивать, то он с лёгкостью может всё выдать. Рисковать было нельзя.
- Я передам Неверному, что ты сделал всё как надо, - прошептал Заэль, после чего создал энергетическую дугу ограниченной длины, больше похожую на меч. Наверное, это был новый трюк Ллаис. Правда, прежде чем слуга покровителя погиб, Клинок успел сказать ему несколько последних слов, - Мне очень жаль.
«Клинок» вошёл в верхнюю часть левой руки стоящего на коленях старца, после чего, пройдя по диагонали, вышел через плечо левой, рассекая тело на две неравные части. Крови не было – луч, наверное, испарил её, одновременно прижигая раны. Положив куски тела на кровать, убийца вышел, закрыл за собой дверь и положил ключи в карман. Если за ним придут, то, по крайней мере, пройдёт некоторое время, прежде чем чёртовы Клинки поймут, что их… перехитрили.
- Плевать на месть. Сначала нужно сделать то, о чём просит Неверный, - подумал За-эль, после чего покинул помещение.
Первым пунктом его плана было исполнение просьбы Ихримасу. Затем нужно будет на-вестить его самого. И только потом можно будет приступать непосредственно к мести.
Но сначала нужно воспользоваться ситуацией и создать отвлекающий маневр – на случай, если стражи будет слишком много. Поняв, что в коридоре, кроме его камеры, есть ещё девять, убийца медленно, переходя от одной к другой, начал открывать их.
- Вы свободны. Это побег, - усмехнулся Заэль, после чего покинул помещение, надеясь, что заключённые смогут сделать то, что от них требуется. В любом случае даже если по-бег обнаружится, – а это обязательно произойдёт, – то его камера закрыта. Так что все за-висит от тупости имперских шавок.
Как не странно, но путь из подземной темницы занял не так много времени, как должен был бы. Наверху Заэль понял, что дворец буквально заполнен охраной – причём если язычники ещё могут не узнать потенциально опасного человека, то слуги императора… впрочем, если уставить глаза в пол и говорить, что дал обет не показывать своё лицо до искупления грехов, то… впрочем, лучше проверить это на практике.
Через пару шагов Заэль понял – он истекает кровью. Тот, кто использовал бинты и пытал-ся как-то лечить убийцу, явно не имел ни малейшего представления о том, как надо ле-чить людей. Был лишь один выход – найти целителя. Правда вряд ли имперские маги… а почему обязательно имперские? Можно ведь обратиться к жрецам. Впрочем, это не луч-ший выход – но альтернативы не было.
Вспомнив рассказ тюремщика о плане дворца, Заэль поднялся на один этаж выше главно-го входа. Путаясь в длинном лабиринте коридоров, он добрался до места, где собирались те из иманимов, что не рискнул променять богатство и удобство дворца на аскетизм ниж-них этажей Башен Имана.
Подойдя к первому попавшемуся жрецу, который сидел за столом и читал какую-то книгу, Заэль произнёс лишь одно имя, на которое он мог надеяться.
- Касима… – но жрец лишь отмахнулся – видимо чтение было слишком увлекательным, а её имя не слишком весомо среди… - Подойди, - сказал жрец, сидящий чуть подальше, - Говоришь, ты от аль-Селифы? - Да, – понимая, что это может быть ловушка, Заэль доверился язычнику. Тот, вздохнув, выслушал короткую историю и сделал то о чем его попросили. - Все это не мое дело, - прошептал жрец, пока раны убийцы медленно затягивались, – Ес-ли кто-нибудь спросит, ты заставил меня угрозами, – произнёс он, улыбнувшись.
Поклонившись, убийца отправился дальше – на следующий этаж. Чем ближе он был к ис-комому помещению, тем больше вокруг становилось стражников и имперских солдат. Лишь чудом Клинку удалось избежать разоблачения и спокойно пройти через множество залов. Хотя пару подозревающих взглядов он, всё же, ощутил.
- По крайней мере, теперь я смогу хоть как-то защитить себя, - подумал Заэль, уско-рив шаг. Очевидно, что жрец мог схалтурить или сделать эффект лишь временным, но на лучшее рассчитывать не приходилось.
На следующем этаже Гедаалда ждали интересовавшие его покои шаха. Охрана была почти на каждом углу – скорее всего они не обратили внимания на монаха лишь потому, что среди имперцев были такие… или же и у язычников были свои отшельники. В конце концов, он добрался до той двери, что его интересовала. Правда, двое стражников возле неё не способствовали облегчению задания Клинка.
- Стоять! Тебе нельзя сюда! Никому нельзя сюда! – произнёс молодой вспыльчивый стражник. - Да успокойся ты. Вряд ли этот старик что-то сделает тебе, - сказал своему напарнику второй стражник, который, как не странно, был несколько старше Заэля. - У меня есть личное дело к шаху, - сухо прошептал убийца. - Да? Ну и что? - Меня послали жрецы… - Ну и что? – повторил свой вопрос молодой человек, который явно вот-вот стал совер-шеннолетним. - …по просьбе одного очень уважаемого…человека… - Ну и что? Откуда нам знать, что ты не подосланный убийца? – судя по всему, тот моло-дой стражник был либо глуп, либо слишком хорошо знал своё дело. - Мне нужно пройти. И это не просьба, - ответил Клинок, подойдя к двери и встав между стражниками. Когда он по ошибке положил правую руку на ручку двери тот второй стражник, увидев перчатку, тоже почувствовал, что что-то не так. - Какого…
Но не успел он закончить, как молодой стражник положил руку на плечо Заэля. Это стало его главной ошибкой. После удара перчаткой в нос, встречи лица со стеной, полёта в ста-рого стражника и оглушения второго ударом ноги по лицу, тот молодой наглец явно сме-нил гнев на милость. И, всё же, всё было не так просто - теперь Гедаалд мог привлечь не-нужное внимание. Времени оставалось всё меньше.
- Надо действовать быстро и чисто, - прошептал Заэль, взяв кинжал в левую руку и при-слонившись плечом к двери.
Закончив, Заэль, выдохнув, открыл плечом дверь. Эффектнее было бы выбить её – однако это было не лучше время для излишнего шутовства. Если что, перчатка и кинжал помогут ему.
Мортарион, Анкель, Малик. «Неугодные». [Селефаис; храмовый квартал] [10-ое июня 1001-ого года; утро] [Дальнейшее действие рассчитано вплоть до вечера этого же дня]
Малик ибн Рад заговорил перед самыми дверями укрепленного дома, который Вернувшийся превратил в убежище и лабораторию. Лучи утреннего солнца освещали высокую фигуру жреца в одежде песочного цвета и нелюдя, закутанного в темно-синий халат. Желтые глаза Мортариона внимательно смотрели на иманима из-под свисавшей ткани тюрбана.
- Пожелание от Ихримасу, - начал жрец, оценивая заинтересованность собеседника. Тот осторожно кивнул. – Мой хозяин желает увидеть некоторых людей мертвыми, но прежде неплохо было бы от них кое-что узнать. - Почему он не сделает это сам? - Потому что он… занят, - ответил Малик. – К тому же знания в наше-то время никому не помешают, верно?
Там, где они стояли начал ощущаться неприятный запах разложения, который невидимым спутником следовал за некромантом и заполнял любые места, где Мортарион оставался больше пары минут. Даже в торговом квартале. Даже среди лагеря язычников.
- Вместе со мной пойдет Анкель. - И только она, - ухмыльнулся Малик. – Тогда в путь. Первым на очереди у нас храмовый квартал и очередная предательница. В этом городе слишком много предателей, не находишь?
[1] Мортарион и Малик. «По дороге».
Описания ее дома можно найти в посте Синера (который «Десница»), а понадобившиеся диалоги можно обговорить в мамбле или отписать. Анкель будет ждать вас в храмовом квартале. Как проникнуть в дом, как действовать и что делать потом – полностью на вас.
Заэль. [Селефаис; дворец шаха] [9-ое июня 1001-ого года; поздний вечер] [Дальнейшее действие рассчитано вплоть до утра 10-ого июня]
Первым, что увидел Гедаалд ступив в личные покои шаха был летящий в него золотой поднос, который больно врезался в нос, а затем мягко упал на бурый ворсистый ковер. Лишь спустя мгновение Заэль понял, что настоящим цветом ковра был желтый, а бурыми были засохшие капельки крови, которые его покрывали. Сейчас ему было не до того.
Перепуганная служанка со страшным шрамом на лице с хрипом бросилась на него, зажав в руках второй поднос. Прежде чем Падший отправил девушку в нокаут, поднос съездил ему по лбу, который теперь покраснел, а и без того больная голова разболелась еще сильнее. Лишь после этого он увидел тело молодого мужчины, которое лежало в луже крови в дверном проеме, что вел к кровати шаха.
Этим мужчиной был Клинок. Тот самый, что разговаривал с тюремщиком. Видимо попытка выпытать у шаха информацию закончилась полным провалом. А аналогичная миссия Заэля была вот-вот близка к нему, что и подтвердил сиплый голос:
- Вырубил охранников, вырубил служанку… сколько сил потрачено зря, человечек. Мог бы действовать осторожнее. Как я.
Заэль отодвинул цветастый полог, перешагнул через труп и оказался один на один с тем, кто стоял возле кровати шаха – с низенькой лысой фигурой в рубиновой мантии. На обезображенном лице застыло недовольство, а маленькие синие глазки уставились на Заэля со злобой. Самого шаха скрывала ширма.
- Сначала этот сукин сын нелюдь, а теперь ты. – Человек нервно облизнул губы. – Решил поговорить с шахом, да? Разузнать все тайны? - Ты кто такой, урод? - Рубин, - хохотнул он. – А ты, осел? Кто тебя послал?
Сообщение отредактировал Tillien - Воскресенье, 2011-11-06, 7:08:20
Заэль. [Селефаис; дворец шаха] [9-ое июня 1001-ого года; поздний вечер]
- "Рубин"? А не слишком ли у тебя раздуто самомнение, дабы называть себя драгоценным камнем? - ответил Заэль соответствующим образом. Впрочем, нет смысла скрывать, что гвардейцу понравилась манера разговора таинственного незнакомца, - Особенно учитывая, что ты мало того что сам по себе уродливый ублюдок, так ещё и носишь мантию крайне убогого цвета, которая никак не скрашивает твоё очарование. А ещё говорят что я уродливый старик. Как же.
Выдержав небольшую паузу, Заэль добавил:
- Не принимай всё всерьёз. Я шучу. Наверное.
Незнакомец промолчал. Наверное, он был впечатлён ответом неизвестного. Кроме того, Заэль был не слишком удовлетворен тем, что он получил по лицу от какой-то чёртовой девки, да ещё и язычницы. В последнее время он довольно часто получал по лицу. Слишком часто. Слишком.
А времени оставалось всё меньше.
- В общем, мне плевать на то кто ты, и кто тебя послал. Этого же я ожидаю и от тебя. Я предлагаю тебе сделку: поможешь мне выведать всё, что знает шах – и я сделаю вид, что тебя вообще никогда не видел. Как и ты меня. Так у нас обоих будет необходимая информация, – Заэль подался чуть вперед, - Пойми - без взаимопомощи мы оба обречены. Впрочем, если ты не хочешь помогать, можешь просто постоять в сторонке и “встречать” всех тех, кто попытается помешать нам. Решай быстрее.
Было ли молчание мага согласием или отказом – неизвестно. В любом случае, пришло время узнать кое-какие секреты. Возможно даже с применением силы – если до этого дойдёт, конечно.
- Приступим, - прошептал Заэль, готовясь начать “допрос”.
Сандро, Назар и Ролланд. [Священное воинство; лагерь Саура] [10-ое июня 1001-ого года; утро]
Эрхард, посланник великого магистра, нашел Назара аль-Веррисия ранним утром в шатре одной из приближенных Седны, где он слушал двух апостолов, обсуждавших недавние переговоры с язычниками и их возможные последствия. Отдохнувшие Раст и Сандро, которым выпал редкий шанс отоспаться, и настроение которых было не самым отвратительным, встретили посланника и после недолгого спора согласились проследовать за ним на дальний край Священного воинства.
– Это лагерь лорда Саура. Эммет де Саур с дальнего юга, – пояснил Эрхард. Несмотря на то, что его целью было найти немертвого, и на это он потратил целую ночь, а также воспользовался помощью высокопоставленных знакомых, отказаться от общества Ваалтера и Келмаура он не смог. – Добрый лорд с радушием принял великого магистра Ролланда.
По лагерю скакала небольшая процессия, состоящая из немногочисленной свиты Эрхарда – все они были рыцарями ордена, отметил про себя инквизитор – и более многочисленной свиты апостолов. Мимо проносились светлые и темные пятна шатров и палаток, пестрые знамена, а рассветное солнце светило им в спину.
– С чего бы великому магистру куда-то уезжать? – спросил Раст. – Это вынужденная необходимость, - отрезал Эрхард. – Он объяснит все сам, если захочет. – И с каких пор вместо Сотни Столпов его окружают рыцари Белой Розы? – С недавних.
Они затратили на дорогу неожиданно долгие и тягучие полчаса, которые были заполнены тишиной и мрачными размышлениями всадников. По прибытии в лагерь Скаура их сразу же отправили в шатер великого магистра. Свита обоих сторон осталась снаружи.
Сообщение отредактировал Tillien - Воскресенье, 2011-11-20, 2:03:04
Ролланд и Назар. «Союз Воинов». [Окраина лагеря Священного воинства; шатер Эммета де Саура] [10-ое июня 1001-ого года, утро]
Великий Магистр Ролланд дэ Роэм стоял у шатра, в ожидании тех, кто был важен для его планов. И наконец, они появились – впереди всех шел тот самый живой мертвец, в двух шагах от него шагали целитель Воинства Раст Ваалтер и инквизитор Филипп Келмаур.
- Ваалтер и Сандро, у меня с вашим другом есть серьезный разговор, подождите немного возле шатра.
Скрипач и Филипп переглянулись, а Назар не задумываясь, вошел в шатер. Роланд стоял рядом со столом, и начал выжидающе смотреть на наёмника.
- Великий Магистр, - с неохотой сказал наемник, чуть-чуть склоняя голову. - Кажется, ты хотел меня видеть. Легкая улыбка коснулась губ де Роэма. Варвар начинал ему нравиться своей грубостью. - Хм... видеть? Нет. - де Роэм наслаждался видом удивленного наемника.
Назару с трудом хватило сдержать себя, что бы, не рвануть из шатра сразу. - В таком случае, твой человек солгал мне. Чего тебе нужно?
- Солгал? Нет. - Ролланда искренне забавляла эта ситуация. Однако прежде чем гнев Назара успел дойти до предела, он добавил: - Мне как магистру ордена любопытно узнать: зачем Патриарху А’рэлю голова живого мертвеца? Наемник досадливо крякнул, и неохотно сказал: - Все-таки прознали об этом... Ну, ты можешь потом найти своего Патриарха, и спросить его. Ты хочешь меня казнить, или отвести к нему? Ролланд улыбнулся вновь. Затем жестом пригласил Назара сесть за стол. Не дожидаясь, его он уселся напротив него, и налил ему бокал вина. - Моего Патриарха? Он такой же мой как и твой. Именно он и хочет найти тебя, и мне интерестно знать зачем? У тебя нет мыслей по этому поводу? - М-м-м-м. Я не знаю. - Сказал Назар, вздыхая. - До недавних событий я был самым обычным наёмником из Верриса, и том, что я сейчас в Воинстве, знали только те двое, что стоят у шатра. - Увы, Назар, но не то что двое, а достаточно большое количество людей знает о твоей деятельности в Истинной церкви. Тучи сгущаются над твоей головой. Закончив таинственную фразу, Ролланд отпил из чаши. - Вот как, да? - Хмыкнул Знаменосец Мертвых, удивляясь про себя как много он нем знают все окружающие. - И в чем твоя выгода из всего этого? - Хм... видишь ли какое дело. У меня тут недавно появилась Гвардия, а ей совсем не хватает Капитана, - голос де Роэма сделался деланно капризным. - И ты...хочешь что бы я возглавил ее? - Догадался Назар. - Извини, а с какой стати мне тебе доверять настолько? Не будет ли подвоха? - Подвоха? Знаешь, я выхожу из дома, и мне может упасть на голову кирпич из недостроенной крыши. Не будет ли подвоха, если я выйду из дома? Или мне не выходить из дома, чтобы не боятся подвоха? - Ролланд нетерпеливо махнул головой.
Ролланд залпом осушил чашу с вином и поставил ее на стол, затем тыльной стороной ладони вытер губы. Его лицо резко приобрело серьезный вид и он произнес: - Шутки в сторону. У меня есть для тебя, и возможно твоих товарищей долгосрочное предложение. Патриарх ищет тебя, а с некоторых пор я ему совсем не доверяю. Более того я считаю его своим врагом. Это воинство разваливается на части, а его глава связан по рукам и ногам. Ролланд сделал паузу, а затем продолжил: - Я предлагаю тебе свою гвардию, свой меч в решении твоих проблем и что не самое малое, свою возможную дружбу. Взамен прошу мне помочь сохранить это войско и уничтожить того кто хочет тебя убить. Что скажешь? - Ну-у-у-у-у... - Уже крепко призадумался наемник, залпом выпивая чашу с вином. - Если ты выставляешь такие условия, то...я согласен. Но, у меня есть две просьбы. Первое: от меня не очень хорошо пахнет, ты заметил? Если ты как-то сможешь решить эту проблему, я с радостью помогу тебе. И второе - мне нужен маг. Любого ранга, на некоторое время. Нужен такой, которого сразу не хватятся. Убивать его не собираюсь, он нужен по...довольно личному вопросу. На пару часов, наверное.
Ролланд подозвал Эрхарда и шепнул ему несколько слов на ухо. Назар услышал слова "Алхимик" и "Лучшее зелье перебивающее запах" Затем повернувшись к Назару, сказал: - Доверие выстраивается на понимании. Зачем тебе маг? - Он нужен моему...знакомому. - Осторожно сказал Назар. - Не беспокойся, ничего страшного с магом не случиться, он будет цел и здоров. - Хм... хорошо, как Лорд-Командующий моей Гвардии ты можешь арестовать любого мага. Сегодня я подпишу Указ о высших полномочиях Гвардии Скорби, который в целом развяжет тебе руки. Но ты должен понимать, что мага ты захватываешь сам и аккуратно, таким образом, чтобы подозрения пали на кого угодно, только не на Гвардию и на тебя лично. Это понятно? - Да, понятно. - Кивнул Назар. - Отлично. Позовите Лилит. В комнату вошла молодая девушка в черном доспехе. Немного ниже своего Магистра, но прекрасная ликом и телом. Каштановые волосы, выразительные аквамариновые глаза. На своего господина она смотрела с теплотой и любовью, но на наёмника она смотрела с подозрением. - Познакомься Назар, это твой новый заместитель, она введет тебя в курс дел с гвардией. Капитан Гвардии Скорби Лилит. - Ага, - ответил наёмник. - После того как я закончу разговор с Великим Магистром, у нас с тобой будет разговор, Лилит. Собственно, Магистр, я могу приступить к своим обязанностям? - Да. Обсуди еще с Эрхардом твое новое положения, а также поговорить со своими товарищами положение дел и если они тоже захотят принять участие в нашем славном деле, я с радостью обсужу их принятие к себе на службу. -А теперь если у тебя нет вопросов, то приступай к своим обязанностям Лорд-Командующий. - Ролланд ободряюще улыбнулся Назару.
- Лилит, за мной. – Сказал новый командир Гвардии Скорби.
Назар вышел из шатра, направился к Расту и Сандро, которые уже начинали скучать:
- И о чем же ты говорил с Великим Магистром, Назар? – Спросил инквизитор, осматриваясь вокруг себя. - О многом. Если сказать кратко, то Судьба наконец развернулась к нам лицом, и возможно, объединение Воинства станет более реальной задачей. Идите, вас ожидает Магистр. А я пойду, у меня теперь на плечах еще больше дел и забот. Лилит, отведи меня к Эрхарду.
Сводные братья переглянулись и сделали шаг в сторону шатра.
Сообщение отредактировал Aurik - Суббота, 2011-11-26, 1:09:13
Малик, Мортарион. [Селефаис. Иноземный квартал] [10-ое июня 1001-ого года]
- И только она, - ухмыльнулся Малик. – Тогда в путь. Первым на очереди у нас храмовый квартал и очередная предательница. В этом городе слишком много предателей, не находишь? - Главное чтобы они не отомкнули врата. Я сейчас.
Ихримсу с силой захлопнул за собой дверь. Он так и не смог отделаться от соглядатая своего бывшего соплеменника и теперь тот как тень следовал за ним повсюду, не отходя ни шагу прочь. Благо удалось удержать его от посещения лаборатории. Мортарион ленивым взглядом окинул подземную лабораторию, задержавшись лишь на появившемся этой ночью исполине, прислоненном к стене. Долгий труд магов и кузнецов наконец подошёл к концу и осталась лишь завершающая деталь, могущая запустить механизм. Деталь, требующая большего, чем мог дать любой маг, любой покровитель, любой механик – души. Достойной и крепкой, способной выдержать сращивание. Жаль только владельцы таких душ против эксперимента.
Анкель, Малик, Мортарион. [Селефаис. Дворцовый квартал] [10-ое июня 1001-ого года]
Анкель стояла рядом с воротами в Храмовый квартал. Она ждала их. Исмаила и Малика. Облокотившись спиной на стену рядом с воротами, она из под капюшона черного балахона наблюдала за улицами Иноземного квартала. Была тишина. Большинство воинов наверняка спало, снова изрядно выпив и подравшись вчера вечером. С другой стороны им нечем больше было заняться в ожидании битвы за город. Мимо периодически проходили патруль в два человека, которым не посчастливилось или из-за провинностей пришлось нести ночной дозор. Вот прошел дозор с новыми лицами. «Новая смена», - мысленно подчеркнула Анкель. И как будто специально ожидая этого с одной из улиц появилась большая транспортная конструкция. Караковый иноходец плыл по улицам, раздвигая с пути одним внешним видом немногочисленных жителей храмового квартала. Немёртвая свита Мортариона, не отставая от хозяина, несла несколько небольших ящиков из которых, время от времени сыпался песок.
- Эта Касима... - Малик загадочно улыбнулся - Она не похожа на обычного жреца. - Тем что она женщина? - Как продажная, возможно. - Иманим хохотнул. - По крайней мере большинство служителей Иманам думают именно так. Но я хорошо её знаю. Даже слишком. - Хорошо знать женщину больше чем другие. Это позволяет избежать проблем - Мортарион покачал, укрытой головой. - И какова же она ? - Великолепна наверное, я дружил с её мужем. Когда-то давно. - улыбнулся Малик. - Мужская дружба это надёжнее чем продажность женщин. Наверное. Так почему её считают продажной? - ихримсу не собирался умерять любопытство. - Всё дело в её роде. Вобщем-то история не особо интересная, её предки помогали чужеземцам, что в итоге вылилось, скажем так, в наёмничество. Насколько мне известно, Касима забросила активную деятельность после появления детей. Но, как считает наш добродушный хозяин, не полностью. - вздохнул Малик. - А правильно ли он считает? Может несчастная вдова, обременённая детьми, зарабатывая на жизнь, помогает не чужеземцам? Почему она тогда может рисковать семьёй? - У неё и спросим, в конце концов, я не прорицатель. - Но ты её знаешь. Как близкий друг семьи. Мог бы предположить. Не думаю что ему нужно уничтожать простую жрицу. А если и нужно - то зачем? Чем может быть опасна она? - Я знаю не больше тебя и ,уж поверь, совсем не хочу её убивать. В своё время наша дружба была более близкой, я ценю то время. Да и в конце концов, разве мы можем оставить детей без матери? - А мать без детей ты будто можешь допустить? - По крайней мере в этом варианте все останутся живы. А это уже неплохо. - Малик криво ухмыльнулся. - Допустим. А чем именно она зарабатывала? - Она покровитель плоти. – лишь на секунды Малик замялся, чуть не сбив выскочившего перед ним солдата из патруля. - Она может сделать что угодно с плотью? – с нескрываемым интересом в голосе Мортарион продолжать вопросы. - Как и я с костьми. – бросил Малик - Я чую вы были хорошими друзьями при таких способностях изменять тело. Верно? Малик ничего не ответил, лишь чуть ускорив шаг лошади. Полу заброшенный особняк с засохшим белым деревом возник в среде ухоженных, богатых домов. - Не торопитесь. Сперва проверим. – бывший фехт среди ихримсу Флавий Амулий Мортарион Валент Квирин достал из своего подсумка небольшой флакон со свежей порцией духов и обильно полился ими, скрывая запахи мёртвого тела, после чего замер сложив руки на груди, наблюдая за смутными очертаниями призраков, что мог увидеть случайный прохожий, устремившимися к дому.
Сандро, Раст и Роланд [Священное воинство; шатер великого магистра]
[10-ое июня 1001-ого года; утро]
Раст со скучающим видом осмотрел обстановку шатра и вороные доспехи стражников, в то время как его брат внимательно наблюдал за магистром, словно пытаясь угадать его будущие намерения. Стоит отдать должное Роэму - он не только не смутился, но и вообще проигнорировал взгляд инквизитора, на что способен не каждый.
- Скажу вам то же самое, что и Назару. Необходимо прекратить тиранию Патриарха. Если всё продолжится так, как есть сейчас, то воинство просто-напросто расколется и потеряет боеспособность.
Братья оживились: взгляд Сандро враз стал острее. Скрипачу вроде бы было всё так же скучно, но в воздухе ощутимо запахло озоном. Оно и понятно - враг, или, по крайней мере, марионетка врага, знает о том, о чём ему знать не стоит. А именно - Магистр явно прекрасно понял роль апостолов в этой игре. Интересно, знает ли он о "переговорах"?..
Инквизитор не мог не отметить, что Роэм изменился, и изменился далеко не так, как он предполагал. Он рассчитывал увидеть человека, раздавленного грузом вины за многочисленные смерти невинных, растерянного от множества обязательств, запутавшегося в паутине тайн и мерзких союзов, где далеко правда стала одним целым с ложью.
Магистр вел себя так, как будто и не было дороги мертвых от Хазры до Селефаиса, усеянной черепами сотен казненных людей. Что ж, попытки примериться с этим помогут ему удержаться на нынешнем месте. Он научиться жить со своими демонами, или же сойдет с ума.
Размышления Сандро прервал голос Магистра: - Чтобы доказать свои намерения, я сразу же дам вам все карты в руки. Этот указ - Магистр взял со стола и продемонстрировал бумагу с массивной красной печатью - закрепляет за отцом Сандро все полномочия наставника инквизиции.
Забрав протянутый документ, апостол даже не взглянул на него, прекрасно зная, что там написано. Новая должность, присвоение особых полномочий, вернее, снятие всех ограничений и, конечно же, размашистая подпись Роланда, выведенная дорогими чернилами.
Отложив бумагу в сторону, Сандро произнес: - Тебе известно, что властью принимать такие решения обладает лишь Патриарх? - Здесь, в священном воинстве, руководит Магистр, то есть я. – Спокойно отозвался Роланд. - Патриарх имеет право только советовать Магистру. А тот ещё подумает, следовать этим советам или нет. Возможно, настоящего веса этот указ не имеет, я не законник. Но вокруг нас только воины, и никто не будет разбираться в легитимности.
- Но после войны начнутся разбирательства, и до правды докопаются. - Отметил Раст, намереваясь чуть лучше прощупать почву. - После войны будет после войны.
Этими словами Магистр почти выразил буквально витавшее в воздухе ощущение - уже никакого "после" не будет. А если и будет, то совсем не такое, как кто-нибудь может себе представить.
- Раст Ваалтер. Так вышло, что я осведомлён о некоторых деталях твоей биографии, и потому передаю тебе информацию о всех явках и паролях наших шпионов и разведчиков. Здесь - Роланд взвесил в руке тяжеленную папку - находится всё необходимое. В том числе, материалы, компрометирующие множество именитых участников нашего похода. К сожалению, Патриарха и Амри де Кара среди них нет.
- Ближайшие к нашей верхушке исполнители уже осведомлены о твоём назначении. - Продолжил Роланд после паузы. - На этом всё. - Ты хочешь прекратить тиранию Патриарха. Конкретный план у тебя есть? - Спросил Раст. Роланд покачал головой. - Пока нет. Потому я сам и не справлюсь.
- Я рад, что ты счел благоразумным встать на нашу строну, Роланд. – Произнес Сандро, сворачивая документ и убирая его во внутренний карман плаща. Закончив, он поднял взгляд на магистра и добавил: - Осталось лишь одна деталь. Твое членство в рядах Истинной Церкви, Роэм. Когда придет время идти на стены Селефаиса, все мы, от мала до велика, должны быть связанные неразрывной цепью – и ею станет вера, настоящая. Истинная. А не ложь морально разложившихся жрецов, искажающих и попирающих слова Пророка. – Инквизитор говорил вкрадчиво, позволяя словам самим литься из его уст. Его выдавал лишь холодный блеск мраморно-серых глаз, где проницательный ум мог увидеть хорошо скрытое коварство.
- Хм... вступление в Церковь. Вы говорите так, как будто меня должно это истинно заботить. - де Роэм улыбнулся, наслаждаясь уколом в гордость Инквизитора, как отместку за нарушение субординации. - Но я уступлю вашим притязаниям и вступлю в эту вашу Истинную Церковь. Однако у меня будет одно условие...
Сандро подался чуть вперед: - Тебе следует проявлять больше почтения, магистр Роэм. Или ты считаешь, что вступая в ряды праведных, делаешь одолжение нам и Пророку?
Ролланд расхохотался, что стало удивлением для всех окружающих, ибо ранее спокойный магистр редко проявлял так бурно свои эмоции. - Тебе тоже инквизитор Сандро. Но раз мы закончились мериться полномочиями, сочтешь нужным спросить что за условие моего вступления в вашу церковь?
Инквизитор едва заметно выгнул бровь. - Условия? - Нет никаких условий, Роэм. В знак наших добрых намерений тебе сделали щедрое предложение - возможность оказаться среди приближенных Пророка. И ты рассмеялся нам в лицо. Похоже, что нынешних рыцарей не слишком-то учат дипломатии, как и состраданию. – Сказав последнее, Сандро усмехнулся.
Де Роэм зевнул. - Вы нуждаетесь во мне, так же как и я в вас. И не вам напоминать мне о сострадании Инквизитор. - Ролланд сделал упор на сане Сандро. - А что говорить на счет дипломатии, я смотрю, вы не обладаете необходимыми навыками, раз считаете, что можно выдвигать свои условия, не выслушивая условия собеседника.
- Мы не ставим условия, Роэм. Мы сделали тебе предложение, как нам казалось, дружеское. Но сдается мне, ты привык слушать лишь себя.
- Странно, я считал, что это я сделал вам предложение. И, несмотря на то, что моим условием являлось всего лишь официальная церемония вхождения в Истинную Церковь, для увеличения сплоченности меня с моими воинами. Ты отвергаешь меня? - де Роэм деланно вздохнул. - Как я вижу ограниченность твоего ума, не позволяет тебе инквизитор видеть дальше собственного носа.
Ролланд нарочито положил руку на рукоять меча. Гвардия Скорби сделала тоже самое.
Улыбка не сошла с лица инквизитора. Он всегда находил показушную игру мускулами весьма забавной.
Расту всё это основательно надоело, особенно этот выпендрёж рыцарей. Неужели они действительно думают, что смогут причинить вред истинному магу? Да самим Творцом ему дана сила спасать и убивать! Их не спасёт даже Кассум - в конце-концов, он у них один, а Роэма братья забьют клинками. Усилием воли Ваалтер подавил гнев - на лице ничего не отразилось. "Такие вещи так не решаются. От этого будут только проблемы."
Сандро хотел добавить что-то еще, когда в разговор вступил Раст. - Спокойно. Давайте не будем горячиться. Сир Ролланд дэ Роэм, если ваше предложение действительно так важно, то вы согласитесь... принять новую веру. Посмотрите на происходящее с нашей стороны. Нам, подпольщикам, предлагают власть, но при этом отказываются принять нашу правду. Думаю, вы сами прекрасно понимаете, как подозрительно это выглядит. Так что давайте отбросим это ребячество, - Раст явно имел в виду невербальные угрозы рыцарей - и будем вести разговор конструктивно.
Ролланд улыбнулся и сделал знак успокоиться Гвардейцам. Я вижу хоть у кого то в Истинной Церкви есть голос разума. Но мое условие остается в силе. Вы принимаете его? - Правильно ли я понял ваше условие - вы хотите, чтобы ваша... инициация была произведена соответственно требованиям, со всеми необходимыми ритуалами посвящения?
-Да. – Ответил магистр. И чтобы как можно больше воинов узнала о моих намерениях и прочем, уже после инициации.
- Не переживай, Роэм, это будет известно. - Инквизитор встал из-за стола. - Надеюсь, все твои решения согласованы с Патриархом?
Дэ Роэм во истину засомневался в умственных способностях инквизитора. - Эм, я похож на самоубийцу? Естественно нет.
Сандро усмехнулся. - Попробуй на досуге узнать что такое сарказм, магистр.
-Я надеюсь, мы пришли к согласию. Когда будет проведен ритуал, у вас есть для этого какой-то храм или еще что-то? - Согласно нашим догмам, никто не должен знать подробностей до самого ритуала. Через несколько часов к вам прибудет наш посланник, который сообщит время и место.
Ролланд кивнул. - Значит, буду ждать вашего посланника. Все остальные вопросы обсудим уже после инициации, а теперь я вынужден вернуться к собственным делам. Не смею вас задерживать.
Дождавшись пока его гости ушли, Ролланд подозвал Эрхарда и передал ему письма с поручениями по его новым перестановкам, Лорд-Командующему и Алебастровому консульту.
Затем решив, что до прибытия посланника Истинной церкви еще несколько часов, он решил проехаться с новым Лорд-Командующим за пределы воинства.
Быстро собравшись, де Роэм вышел из шатра отправившись на поиски Назара.
Сообщение отредактировал Rorschach - Воскресенье, 2012-01-08, 4:03:25
Мортарион, Малик, Анкель и Касима. [Селефаис; храмовый квартал] [10-ое июня 1001-ого года; утро]
– Они выходят. Торопятся. – Сказал нелюдь, когда потусторонний холод вместе с призраками растворился в городской духоте. – Вперед!
Всадники пришпорили лошадей и, опередив свиту, приблизились к одному из особняков, составлявших главную улицу храмового квартала. Трехэтажный дом из темного камня выглядел пустынным и задумчивым, а росшее рядом белое дерево – засохшее и от того казавшееся мраморным изваянием – одиноким.
Двери особняка распахнулись и на солнечный свет суетливо вышли люди – слуги, отметил Мортарион глядя на их потрепанную одежду – тащившие пузатые тюки. Вслед за ними появилась черноволосая женщина в облегающем зеленом платье, красоту которой мысленно отметил даже ихримсу. Она вела двоих детей, но увидев всадников - мгновенно оттеснила сына и дочь за спину. Малик почувствовал, как жрица напряглась, готовясь выплеснуть в реальность нечто неприятное и смертоносное. Иманим поспешил разрядить атмосферу.
– Касима! Отрада глаз моих! Красотой ты затмеваешь прославленный сераль достопочтимого падишаха, о моя полногрудая гурия! – На лице ибн Рада застыла победоносная ухмылка. – Малик? – брови женщины поползли вверх. Нефритового цвета глаза, под которые и было подобрано платье, зло сверкнули. – Что ты здесь делаешь? И кто это с тобой? – Меня зовут Флавий Амулий Мортарион Валент Квирин и я фехт среди ихримсу, женщина, – представился нелюдь. – Нас послал Ихримасу.
За спиной Флавия раздалось вычурное имперское ругательство из уст Анкель, а затем некромант ощутил приближение своей немертвой свиты. Спустя пару мгновений их близость ощутили и другие:
– Чем это пахнет, мама? – спросила девочка из-за спины Касимы.
Пытливый взгляд Мортариона подметил очевидную схожесть Эсме – так ее звали – с Маликом ибн Радом. Глаза девочки были серыми, а волосы темно-коричневыми, да и магический дар теплился в глубине тщедушного тельца. С другой стороны, эти восточные псы были похожи друг на друга как два финика, и различать их удавалось с трудом.
– Трупами, дочурка, - мрачно сказала женщина, но затем неожиданно усмехнулась: – Эх, если бы длина имени была сродни длине мужского достоинства половины бед можно было бы избежать. Ну, так чего вы хотите? Как видите, я собираюсь уезжать, а у меня еще куча неотложных дел! – Ихримасу… - начал Флавий, но его сразу перебили. – Наш хозяин хочет узнать, кто приходил к тебе в последнее время, Касима, - протараторил иманим. – Это очень важно. – От этого зависит судьба Селефаиса? – Что-то вроде, - кивнул Малик. – В общем, ты видела кого-нибудь или нет?! – ввязалась в разговор раздраженная Анкель, которая обильно потела под темным балахоном и обычной гвардейской экипировкой.
Вокруг них медленно и неумолимо собиралась разномастная толпа. Где-то за углом улицы возница остановил повозку, решив не показываться на глаза незнакомцам и заодно не давить десятки людей. Толпа же сужалась вокруг посланцев и их необычной свиты, и даже Мортарион с легкостью чувствовал, что среди них есть жрецы. И не из слабых.
– Никогда не делала из этого тайны, - пожала плечами Касима аль-Селифа. – Вчера ко мне приходил Заэль Гедаалд, которого послал… один наш общий знакомый. Довольно неплохой малый этот Гедаалд. Сноровистый.
Малик нахмурился. Анкель же приоткрыла рот от удивления. Последние годы наставники Клинков частенько поносили предателя Гедаалда, как они его называли, а кровавая репутация опережала ренегата на тысячи километров. Смерть же предателя от рук Анкель могла дать женщине мощный карьерный толчок: наставник, ментор, Первый Клинок… Если она, конечно, переживет штурм.
– Только он? - уточнил фехт. – Еще был м-м-м… - аль-Селифа замялась, окинув взглядом толпу. – Думаю, нам будет лучше зайти в дом. Давай, Эсми, в домик, в домик! А вы, - обращаясь уже к слугам, крикнула Касима, - найдите этого возницу и вбейте в его тупую башку мысль, что опаздывать – вредно для здоровья! Давайте!
Они вшестером расположились в обширной прихожей из которой вели десятки проемов, закрытых от любопытных глаз пестрыми занавесями. В воздух стоял терпкий аромат чая. Мортарион же почувствовал едва различимый запах разложения, идущий откуда-то из подпола. Наконец, Касима аль-Селифа заговорила.
– Он назвался Гаем Октавианом Марцеллом. То еще имечко, да. От него за километров воняло гнилью и вокруг постоянно вились мухи, а лицо… ну, даже покровителю плоти редко удается найти что-то более отвратительное. Тем не менее, сделка прошла хорошо. Хотя я и не знаю, как он на меня вышел. – Сделка? – переспросил Хеммерлинг. Для него тоже настало время удивляться. – Я продала ему редкий яд. Побочный продукт той магии, что вот-вот начнет рушить мой город, выглядит как рассыпчатый полупрозрачный наркотик, нечто вроде гашиша. Эффективная и довольно эффектная штука. – Откуда он у тебя? – Подарил один знакомый, - отрезала Касима. – Ну так что, все? Дети уже устали от этой болтовни. – Где теперь этот Гай? – спросил ибн Рад. – И куда ты собираешься уезжать? – К знакомому. Детям будет безопаснее. – Касима мельком посмотрела на чад, которые понуро стояли рядом. – А нелюдь в единственном месте, где подобный колдун будет хорошо себя чувствовать - внизу. Тоннели под кварталом прокаженных. Их там немного, так что если приложите усилия, то найдете его быстро. Это все?
Малик и Мортарион переглянулись. Им предстояло сделать выбор.
Сиорос. «Откровение» [Священное воинство; сторона ортодоксов] [10-ое июня 1001-ого года; день]
Ворона сидела на вершине воткнутого в землю походного знамени. Черная точка на фоне заволоченного облаками неба. Под цепким взглядом птицы простиралось кипящее людское море: лагерь воинства тянулся во все стороны и в нем ключом била жизнь. Строились осадные башни, маршировали сотни солдат, дымили костры, а воздух пропитался вонью походной жизни. Но ворону это не заботило.
Она размышляла.
Планировала.
Это было не в духе Сиороса. Еще в прошлой жизни нелюдь отличался импульсивностью, но после перерождения видовая черта достигла предела и теперь – в самые тяжелые моменты – подобная непредсказуемость раздражала его самого. Что он сделает в следующий момент? Кого убьет? Вотчиной Сиороса была боль, а не хаос.
– Патриарх собирает людей! - раздался грубый окрик снизу, обращенный к одному из ортодоксов, царивших в этой части лагеря. – Иду!
Между солдатами завязался разговор, на который великий покровитель не обратил внимания. Все его мысли роились вокруг череды вопросов и стойкого желания отомстить, которое было сравнимо разве что с похотью. Со встречи с инквизитором прошел день. Шетаар ничего не знал и твердил лишь одно: «Шепчущий», приводя Сиороса в бешенство. Теперь бледная кожа колдуна дополняла одежду нелюдя.
Птица взмахнула иссиня-черными крыльями и плавно опустилась на утоптанную землю, подняв в воздухе необычно много пыли. Вокруг топали люди, покидая шатры и палатки и направляясь в негласный центр Священного воинства, в ставку патриарха. Ворона прошмыгнула мимо ног торопившегося солдата, еще одного и оказалась в тесной палатке. Внутри пахло дешевым элем и воинской сбруей.
– Эй, гляди! – хохотнул сидевший за столиком пьянчуга. – Мой эль?! Нет!? – рявкнул другой, не обернувшись. – Тогда пусть валит отсюда на хер! – Смотри же!
Крохотная птица, едва видимая в здешней полутьме, подернулась рябью и превратилась в густую черную дымку, разросшуюся до размеров высокого человека. Теперь обретшее плотность и фактуру существо пристально смотрело на людей двумя фиолетовыми немигающими глазами. Сквозь подступающую тошноту тот из мужчин, что смотрел на вход в палатку, почувствовал странный запах. Запах тлена и застарелой смерти.
– Да кто там, Эс?! – Почему вы не ушли со всеми? - тихо спросил Сиорос, разглядывая скромную обстановку. – Кранд! – выкрикнул тот, кого назвали Эсом.
Из-за стола встал второй обитатель палатки. Кранд был из тех ветеранов, что своими огромными двуручными мечами пробивали строй легкой пехоты и сеяли в ней хаос, а после за кружкой пива показывали друзьям свои новые шрамы. Когда Кранд разглядел гостя, губы вояки исказила презрительная усмешка, обнажившая прорехи в зубах. Рука мужчины потянулась к поясу, где на бедре висел кинжал. Такие использовались в пьяных поножовщинах как последний аргумент и были страшным оружием в умелых руках.
– Ты вообще кто такой?! – бросил Кранд. – Эй! Я с тобой говорю! – Кранд! – только сейчас Эс разглядел нечто на плечах существа и подавился криком. Тонкая морщинистая ткань тремя полосами – одной широкой и двумя небольшими – ниспадала со спины до ступней. Человеческая кожа.
Ещё будучи собой, Сиорос от скуки сделал занимательное наблюдение: некоторым думалось лучше, если они ходят, словно мысли старались поспеть за ногами, а другим порядок в голове наводила добрая порция алкоголя. Его же мысли торопились вслед за взмахами скальпеля. Вот только теперь вместо скальпеля были когти. Рот Кранда распахнулся от удивления, когда кинжал без усилия и последствий вошел в горло незнакомца. Мелькнули когти. Губы солдата зашевелились, однако если Сиорос что и слышал, то только податливое чавканье плоти. Ну конечно же, человек умолял. Ну конечно же, скулил. Конечно же, визжал. Что еще ему оставалось? Сиорос знал людей и ему не было до них никакого дела.
Он ждал откровения.
И оно пришло.
Внезапно, как грохот искромсанного тела, опрокинувшего столик. Руки мертвеца были неестественно вывернуты, живот распорот, а в тусклом солнечном свете, пробивавшемся сквозь плотную ткань палатки, поблескивали внутренности. Где-то рядом заплакал Эс.
– Шлюха! - понял Сиорос, выдергивая из горла кинжал и отбрасывая в сторону. – Ну конечно же, шлю-ю-ха!
Оставшийся в живых застыл от ужаса. Слезы застилали его глаза. Будучи простолюдином он никогда не видел ни подобной жестокости, ни магии, тем более в столь отвратительном проявлении. Его стошнило. И этим обратил на себя внимание.
– Че-е-ловек, - протянул Сиорос и на его темном морщинистом лице, напоминавшем древнюю маску, расцвела улыбка. – Когда-то я пытал вам подобных годами, но сейчас… сейчас у меня нет времени! И я готов сделать одолжение. Редкий шанс! Через минуту я воткну коготь тебе в глаз, и смерть твоя будет быстрой. Или я растяну ее на час. Ты ведь выберешь первое?
Эс кивнул, мысленно молясь всем кому ни попадя: Аруме, Иману, Творцу и даже матери, которая была за тысячу километров отсюда.
– Тогда расскажи мне… – Эй! Какого хера?! Что здесь случилось?! - полог палатки откинулся и все залил солнечный свет, отчасти перекрываемый чьей-то фигурой. – … что ты знаешь о Седне?
Ноэми. «Кто я?» [По дороге в лагерь воинства]
Их было трое.
Они скакали уже вторую неделю, останавливаясь лишь на то, чтобы пополнить запасы в разоренных деревнях и переждать холодные угольно-черные ночи. На этот раз эмиссар разбил лагерь неподалеку от сожженного поселения, в тени полуобвалившейся каменной стены и окружении растрескавшихся булыжников. В двадцати шагах вглубь стояли уцелевшие бревенчатые дома, но селиться в них они не рискнули.
Закат еще не наступил, а маг развел костер, свалив в кучу десяток камней и сотворив несколько базисов преобразования. Оранжево-красное пламя горело неровно, отбрасывая причудливые тени, превращавшие сидевших за костром в мрачные подобия самих себя. Соратник Ноэми ускакал на разведку, оставив их наедине.
«Кто я?»
– Такое здесь часто? – нарушил тишину Азгейм. – Что? – Снег. Сейчас только июнь.
Голос колдуна вывел Ноэми из задумчивости. Со смурного неба падали редкие снежинки, мокрыми пятнами оседавшие на развалинах домов и пожухлой траве, на всем увядающем мире и на них самих. Одна снежинка упала девушке на кончик носа и тут же растаяла, заставив ее вздрогнуть и смахнуть помеху. Гончей показалось, что на лице Азгейма промелькнула улыбка.
– Не знаю, - сказала Ноэми, заставив Галабарта обернуться и отвлечься от созерцания застывшей природы. – Когда мы только приплыли, эмиссар говорила, что в последние недели знамения будут появляться все чаще и сильнее. Столько времени прошло… может, началось? – Последние недели? Знамения? – переспросил маг и кинул в костер камушек, который тут же вспыхнул и обратился в пепел. – Ты был в Веррисе, - сказала она. – Комета, – догадался Азгейм, и с его лица исчезло даже подобие улыбки.
Багряная полоса перечеркнула небосвод над вольным городом, повергнув в изумление язычников и верных. Изумление переросло в панику, когда предатели открыли ворота авангарду Священного воинства, и началась бойня. Галабарту до сих пор слышались отголоски того грохота, когда минарет обрушился на дома и погреб под обломками сотни. Два месяца назад.
– Первое из знамений, – кивнула Ноэми. – Эмиссар рассказывала, что они предвещают последние недели мира. Она послала меня в Веррис следить за имперским астрологом, который вел наблюдения. Астролога – Антре де Карта – кто-то перехватил, и я потеряла его в толпе. Потом было сражение, потерявшаяся в переулках горящего города магичка, а остальное ты знаешь. – Зародившиеся чувства сползли с ее красивого лица как смытая тушь, оставляя за собой бесстрастную маску. – Что с другими? Со знамениями? – Эмиссар ничего не говорила. Может быть, хозяин расскажет. – Пожала плечами Ноэми, прежде чем оставить Азгейма и идти спать. – Хозяин… - протянул за ее спиной колдун. В наступающей темноте его глаза сверкнули аметистовым.
Ноэми клубком свернулась на импровизированном ложе, спасаясь от холода под толстой накидкой и надеясь погрузиться в забытье. В голове мелькали образы: кроваво-красные, светло-серые, черные, они сливались в безумный калейдоскоп видений безо всякой логики и последовательности, как это часто бывает во снах. А еще был вопрос.
«Кто я?»
Он выплыл из тьмы прошлого, как корабль выплывает из тумана навстречу не чаявшим вновь его увидеть берегам. Но ликование сменяется сомнениями. Забытые тревоги встают на первый план, а вопросы множатся, цепляясь друг за друга. Кто помог ему вернуться? Чем он грозит? Что предвещает? И не остается ли ничего иного, кроме как… искать ответы в прошлом?
Дымящиеся руины и алая полоса, разрезающая бледные небеса как чье-то горло; восторг и страх и холодные пальцы, вцепившиеся в глотку. Резкий отвратительный хруст и теплое чувство, как чья-то жизнь утекает сквозь пальцы, выходит с последним сиплым вздохом. Ноэми. Кроваво-красный. Как руки тех, кто жег город.
Духота и крики за спиной. Жирный дым заволакивает проходы, поднимается к искусственному солнцу и на миг исчезает даже оно. Снова хруст, но сначала мольбы. Знакомое тепло крупными каплями течет по лицу, по шее стекает вниз, в ложбинку между грудей, наполняя доселе неизвестными чувствами. Сайк Сар. Светло-серый. Как осеннее небо, которое он любил.
«Я – это они?»
Злобные слова, срывающиеся с растресканных губ. По телу разливается боль, а из вспоротого живота вытекает еще пугающе-незнакомая влага. Пронзительно-голубое небо уходит куда-то вверх, а вместо него нависает лицо: отвратительное, воняющее, покрытое струпьями, с горящими глазами-аметистами. Губы на лице шевелятся, но она не понимает. Она. Лаэль. Черная. Как выжженный колдовскими словами континент.
«Или я – Лаэль?»
Ночью к их костру пришли трое. Уцелевшие северяне, притаившиеся в развалинах с целью поживиться добром немногочисленных беженцев. Грабители. Ноэми убила всех троих. Когда Азгейм проснулся вокруг потухшего костра лежали бездыханные тела: одному разбили голову камнем, двое других были растерзаны. Гончая стояла рядом, слизывая кровь с губ. Ее одежда была влажной.
– Я уже и забыл на что ты способна, - хмыкнул колдун, когда магический свет озарил убитых. – Я человек. Лаэль, - сказала девушка в ответ. Азгейм не обратил внимания. – Обыщи дома, не хочу никого оставлять за спиной.
Гончая кивнули. Обход начался с первыми лучами рассвета.
Азгейм и Ноэми. «Священное воинство» [Священное воинство; сторона ортодоксов] [10-ое июня 1001-ого года; утро]
В запустелом трактире Ноэми обрела прошлое. В одной из комнат – когда-то принадлежавшей дочке трактирщика – под толстым слоем пыли лежал шарф. Когда девушка подняла его, казалось что он вот-вот рассыплется на выцветшие серо-фиолетовые завитки, но время пощадило вещь; вместо этого на пол посыпались сухие частички кожи.
– Ты в порядке?
На Галабарта посмотрело незнакомое девичье лицо. Оно должно было принадлежать невинному ребенку и на взрослой статной женщине смотрелось… неправильно, словно кто-то надел чужую маску. Незнакомка окинула колдуна взглядом больших голубых глаз, а потом накинула шарф на шею. Блеклые цвета тут же слились с грязной одеждой, будто утонули в болоте.
– В порядке, Азгейм. – Вот и прекрасно. Только что приехал твой друг. – Между пальцами правой руки маг нервно крутил два металлических шарика – одна из привычек, которая помогала ему сосредотачиваться. Ноэми многое знала о колдуне. – Лагерь воинства рядом. И не только он. Там есть на что посмотреть.
Они вышли к дороге через пару часов. Три всадника, проделавшие тяжелый путь от убежища в горах до лагеря воинства. День выдался мрачный, ветер был северным и пробирал до костей, а солнце не выглядывало из-за туч. И на их фоне нестройной очередью до горизонта простирались пики с насаженными на них головами.
Дорога Мертвых.
Ноэми затаила дыхание. Подобное воплощение холодной жестокости вызывало благоговейный трепет даже у нее. Она слышала рассказы первого эмиссара, но слышать и видеть – разные вещи. Залитые смолой лица смотрели в небеса и гончей казалось, что она слышит их молчаливые молитвы, причитания и проклятия. Такие места обладали тем, что обычные люди называли атмосферой, а подобные Азгейму – магией. Дорога Мертвых имела свою атмосферу. Свою магию. Темную, но притягательную.
Ноэми улыбнулась. Она бы не удивилась, улыбнись головы ей в ответ.
– Эмиссар рассказывала, что среди этих голов есть и голова знаменитой Джоанны Ло. И чуть менее знаменитой Катерины Грей. Слышал про них, Азгейм? – Ноэми сделала ударение на его имя. – Не приходилось. – Кое для кого они стали мученицами, - пояснила девушка. – Из-за их смерти все началось, из-за них мы здесь. Не убей их хозяин руками этого нового великого магистра, ему не пришлось бы призывать нас. Жаль, что ничего… не исправить. – Для меня это возможности. То, чего я был лишен в бегах от консульта, Ноэми.
Конный разъезд наткнулся на них спустя час и уже через два их лошади мерно вышагивали среди палаток, шатров и костров. Азгейм Галабарт показал сопровождающим грамоту, подписанную лично патриархом, и на входе в покои последнего их вела уже гвардия А’Рэля – Сотня Столпов. К тому времени вторая гончая приняла вид мужчины, тогда как Ноэми вернулась к старому облику.
Ауранг встретил их сидя за резным столом из темного дерева. Образ скромного мужчины в расцвете сил давался ему с легкостью, но под обезоруживающей личиной святого отца скрывалось нечто темное. Мудрые голубые глаза заметно контрастировали с нарочито воинственной внешностью, придавая нелюдю ореол загадочности. Погладив лысину, словно выискивая изъяны в маскировке, Ауранг заговорил уверенным спокойным голосом:
– Прошу, Азгейм, садись! Не стоит вести себя так будто я король или того хуже! – на его лице расцвела доброжелательная улыбка. – Ты тоже, дитя. – Галабарт и Ноэми последовали совету, и теперь они втроем сидели за круглым столиком как старые друзья. – У нас так мало времени, а я даже не знаю с чего начать! Моя дорогая Сифелла и дети посвятили тебя в дела воинства, Азгейм? – По большей части, посвятили, - кивнул Галабарт, который иначе представлял Ауранга и теперь чувствовал себя неуютно. – Тогда опустим вступление. Назревает буря, Азгейм. Буря, которую мы могли бы избежать. Я интересовался твоим прошлым до побега из консульта, Изувер Сияющих Залов или как тебя прозвали в Алебастре? – Именно так. – Я даже понимаю из-за чего ты сбежал, Азгейм Галабарт. Двенадцать с лишним лет отдать месту, которое тебя вырастило и не получить ничего особенного. Ты подумал, что расплатился по счетам? Как и я в своем время. Но ты еще остался верен Алебастровому консульту в таком виде, каким он был когда-то, ведь так?
Колдун промолчал. Однако даже Ноэми понимала, что хозяин прав или крайне близок к правде.
– Я мог бы дать тебе возможность возродить достойные стороны этой организации, когда все закончится. Я ведь не стремлюсь к тотальному геноциду, нет, мир будет существовать и после нас, пусть и в другом виде. – Почему вы просто не прикажете? – спросил маг. – Потому что мне нужны союзники, а не марионетки. Буду с тобой честным, эмиссар. Пару месяцев назад все воинство было в моих руках, но потом появилась Истинная Церковь да и новый великий магистр оказался неспособен понять мой замысел. Ты ведь видел Дорогу Мертвых? Все эти жертвы изменили его, а теперь… даже марионетка настроена против меня. Хотя, конечно, он надеялся скрыть это. – Истинная Церковь настолько сильна? – Ее образование – чистая случайность. Череда решений, которые привел к появлению Церкви были спонтанны. Тысячу лет назад мне стоило лишь пошевелить пальцем и ублюдков Аосорна сбросили бы со скалы. Пять лет мне нужно было отдать приказ агентам в ордене и никакого великого магистра Ролланда и великомученицы Катерины не стало бы. Две месяц назад моему слуге стоило бы убить Роэма. И ничего бы не было. Разве организация, построенная на случайности, может быть сильной? Нет, конечно нет. Даже теперь достаточно убрать лишь одну фигуру, чтобы ее развалить. Не подумай, что я сожалею, что не сделал этого раньше. Нет. В моем возрасте разучиваешься сожалеть.
Внешность нелюдя начала меняться, приобретая нечеловеческие черты: цвет глаз и кожи, форма лица, тембр голоса… человек внутри эмиссара содрогался от противоестественного отвращения к нелюдю, но сам Азгейм был хладнокровен. Он обратился в слух.
– Я хочу, чтобы ты мне помог. Стал моим союзником. Совсем скоро за голову отлученного великого магистра будет назначена награда, а затем очередь дойдет и до Истинной Церкви. Но это второстепенно. Скажи, ты знаешь, кто находится за стенами Селефаиса? – Армия падишаха? – Там находится великий покровитель. И с ним жрецы, демоны даже некроманты. Вот главная проблема воинства и меня. – И чем я здесь могу помочь? – Я хочу попросить тебя найти оружие. Ты ведь не считаешь меня очередным или самым главным Злом, Азгейм? – Ауранг улыбнулся, но понять была ли эта улыбка жестокой или снисходительной Галабарт не смог. – Вижу, что не считаешь. Среди нас ходит гораздо большее зло. В конце концов, разве клин вышибают не клином?
Спустя пятнадцать долгих минут разговор последнего из намали и его второго эмиссара подходил к концу. Ноэми уже вышла из шатра, когда Ауранг неожиданно спросил:
– Ты встречал Пожирателя Звезд, не так ли? – Случайно. – Я чувствую, что с ним что-то не так. И надеюсь, когда придет время, ты поступишь правильно, Азгейм Галабарт.
[1] Азгейм. «Конец разговора».
Сандро. «Предчувствие». [Священное воинство; сторона истинно-верующих] [10-ое июня 1001-ого года; день]
Уже выезжая из ставки южного лорда – занятно, подумал инквизитор, что он слышит о Сауре впервые – Келмаур почувствовал легкое недомогание. Его тренированному организму было не привыкать к подобному, но сейчас… сейчас все было как-то иначе. Сандро пришпорил лошадь, которая резко остановилась посреди многолюдного лагеря другого южного лорда – тоже истинно-верующего.
– Что с тобой? – спросил сводный брат, который ехал рядом. – Ничего. Ты езжай.
Инквизитор не был мастером Слов Прорицания и получил от них лишь легкую рассеянность, но теперь составляющие слоги рвались быть высказанными. Сандро прошептал их. А потом его разум поглотили тревожные видения.
[2] Сандро. «Видения».
Тиалар. «Дела». [Священное воинство; лагерь Алебастрового консульта] [10-ое июня 1001-ого года; день]
Новое тело стало для великого покровителя второй одеждой. Молодой неопытный послушник не привлекал внимания, а способности Тиалара позволяли скрыть магическую природу такого противоестественного «союза» и грязную серую ауру. Жаль, конечно, что подлинная личность послушника мертва, но на что не пойдешь ради дела?
Тиалар прошел в лагерь внутри лагеря – место, отведенное высшим чинам и самому члену Совета, демонологу Симасу де Борджи. Истинные маги были здесь повсюду, снуя между черными шатрами, как муравьи и каждый из них что-то делал – ожидание штурма слишком затянулось, все нервничали и нередки стали даже краткие магические дуэли. Тиалар стал свидетелем одной. Его не впечатлило. Поздоровавшись с миловидной магичкой – как давно он не был в женском теле, со времен давнего сотрудничества с аль-Веррисием?! – которую когда-то знал носитель, великий покровитель откинул занавесь и вошел в огромный и вошел в огромный черный шатер, расшитый алым и золотым.
На него никто не обратил внимания. Кроме стража покоев, которого он не надеялся встретить – чешуйчатый демон преградил ему путь. Длинный острый хвост твари нетерпеливо бился о ворсистый ковер, напоминая таковой у возбужденной кошки. Демон жаждал отмашки, насилия. Тиалар предоставил ему это, вырвав существу глотку. Ткани и вещи вокруг окрасились в красный.
– Эстераальд! – раздался тяжелый голос колдуна. – Где ты? Кто к нам вошел? Эстераальд! – Он не может ответить, - сказал великий покровитель, входя походное подобие спальни. Щуплый морщинистый старик лежал на кровати, слепо уставившись в проход; на полу вокруг Симаса валялись пустые бутыли. – Без горла это довольно тяжело. – Ты убил Эстераальда? – хохотнул маг. – А еще ты точно не человек. И, наверное, собираешься убить меня? И я не успею вызвать слуг, позвать соратников? Сотворить образ? Симасу де Борджи пришел конец? – Что-то вроде. Ничего личного, просто так нужно для дела. – Тогда я могу попросить об одолжении? – Конечно, - пожал плечами Тиалар в обличье хрупкого послушника. Он никуда не торопился. – Маира де Васса. Я был бы рад, последуй она вслед за мной, - на испещренном каньонами морщин лице появился страшный изгиб улыбки. – Как скажешь, человек. В течение недели, быть может.
А затем Тиалар прошептал несколько слов на древнем языке и тело старика выгнулось дугой, упало с кровати. Бутылки под магом захрустели, стекло впилось в кожу. Полилась кровь. Великий покровитель уже уходил из шатра. Тело найдут совсем скоро, а есть еще столько дел… столько дел!
Продолжение в следующем году. Всех с наступающем/наступившем.
Сообщение отредактировал Tillien - Четверг, 2012-01-05, 11:32:56
- Отправиться к знакомому - хорошая идея. Но к кому? В этом городе всё так ненадёжно и верно лишь, что вне стен толпы червей, крикливо провозглашающих примат своих идей, готовятся пойти на штурм. – нелюдь, не вставая с дивана, наклонился поближе к Касиме. От него несло парфюмом и мертвечиной. - Особенно тяжело может придтись женщинам. – Мортарион перевёл взгляд на детей. - И детям. А тут, по вашим словам, витает в воздухе магия. Лучшим местом станет дворец. Женская его половина. – уточнил он.
В воздухе повисло напряжённое молчание, казалось, взорвётся острыми гранями последствий:
- Вы будете в безопасности под надёжной охраной. Не хуже, чем у знакомого. Кстати, о знакомых – такие могущественные персоны, что смогут вас защитить в условиях падения города, заслуживают отдельного упоминания. Можно ли узнать имя его? - Его зовут Эскехераль, нелюдь. И он действительно может обеспечить мне защиту. - Кто этот новый знакомый, о котором не знает город, раз уж не знаю я? - Малик неудобно заёрзал - Сексапильный татуированный демон, который не бросается угрозами, в отличие от некоторых. - Откуда в городе появились неучтённые демонологами демоны? Если, конечно, это демоны. - перебил открывшего рот иманима Мортарион. - Кажется, он сбежал от одного из них. Я не знаю подробностей. И, надеюсь, у вас больше нет вопросов? – У меня нет. Это была не моя инициатива, но рекомендую прибыть вам во дворец. А если город падёт… Шансов выбраться из горящего города, где идут бои насмерть всегда выше с эскортом из профессиональных военных. Твой друг думаю, сопроводит и убедит тебя. А пока я оставляю тебя на попечение другого твоего знакомого – Малика. Надеюсь, он убедит и сопроводит тебя. - Ихримсу чуть показательно бросил взгляд на улыбающегося иманима. – Он так хотел этого, что я не смог противостоять.
Компания развернулась в сторону выхода. Некромант обратился к своей сопровождающей.
– Анкель, будь добра, проверь, ушла ли толпа. – Клинок, повернувшись на одних каблуках, вышла из комнаты. Ольи поморщился, встал, показательно протёр лицо руками, скрывая слышимые людям эффекты Слова. Магическое клеймо легло на жрицу и детей её. Мортарион взял опёртое на стену копьё и двинулся к выходу. – А теперь прошу меня извинить, я не хочу мешать старым друзьям.
Толпа не хотела расступаться, но перед молчаливым нажимом мёртвых даже могучие иманимы не посмели подначивать народ, тем более что из дома не разносились крики. Мёртвые проложили посреди людского озера надёжный коридор для некроманта и гвардейца. Чуть отъехав, он наклонился к ней и почти шепча начал говорить.
- Анкель, ты уже видела Гедаалда: именно его сбил конём наш спутник. Узнай, что с ним и не пытайся убить его, не дай сделать это другим. Пока он нужен живым. Без него мы можем не пережить штурм. Любая вековая вендетта окажется пустым пшиком. А потом ты его получишь. Или нечто, что будет означать его смерть. Любая часть тела. Как пойдёт. И не говори никому об этом.
- Долг привыше амбиций, иначе бы я не была Клинком, - резко отрезала Анкель, гневно смотря на нелюдя. - Если вы желаете посмотреть что с ним я уверена вы сможете найти кого-нибудь кроме меня. Моя задача находится подле вас.
Мортарион молча перевёл коня на рысь и заскочил в переулок. Клинок не отставая двигалась за ним. Лишь однажды он обернулся проверяя наличие Анкель. И глаза его улыбались.
Мортарион, Анкель. [Селефаис. Квартал прокажённых. Подземелья.] [10-ое июня 1001-ого года]
Некромант, поспешно, но, как-то грозно улыбаясь, спускался по выдолбленной винтовой лестнице. Несмотря на то, что цементарий находился под городом целую вечность, в нём не было следов затхлости или заброшенности. Ходами постоянно пользовались и хорошо, если то были грабители, мародёры, беглые преступники, сектанты, ретивые любовники, а не какая-то мерзость, как «демоны»-потомки экспериментов Золотого Консульта. Трижды ударило древко об кладку.
- Марцелл, я иду за тобой. – снова трижды раздался стук. Ихримсу не скрывался говоря на своём родном языке. Маэглици двинулись в такт шагам Мортариона. Но не только они, Анкель не подав виду на непонятный язык бесшумно двигалась за ним. – Я помню эту фамилию. Только уместнее сказать - знаю. Этот род начался ещё до того как прадед прадеда моего прадеда был рождён и кончился не раньше чем этот город, если можно назвать так пограничную крепость, был разрушен. Трау Ворсха, с центром в Хале-Ксераш вплоть до горных облаков и пиков того, что зовут теперь «каркающие» Хребтами Имана. Стражи-Защитники веры обязанные защищать её как словами, так и оружием. Умелые военачальники, мудрые жрецы, надёжные граничары - вы заняли видное место в иерархии артештаран Империи.
Отбив три удара фехт двинулся вглубь тьмы.
- Ты никогда не думал, отчего погибло царство наше? Оттого, что много воевало и много побеждало. Но, скажешь ты, разве много воевать и много побеждать - не благо для государства? Когда много воюют народ распускается, когда много побеждают -правители становятся высокомерны; а при высокомерных правителях и распущенном народе редко бывает, чтобы царство не погибло. Высокомерие ведет к произволу, произвол — к жестокости; распущенность порождает злобность, злобность - волнения. Правители и народ находились в таком напряжении, что гибель была неизбежна. Fiat Wiss et ubi illa nunc est?
Мортарион продолжал говорить, дабы не спугнуть такой дар судьбы совсем и удерживать его в зоне досягаемости. Беглец сам вёл его по запаху, что не догадался скрыть и по кусочкам своего мяса, укутанной обрывками халата, падавшего лоскутками с больного тела.
Туннели сменили сужающиеся катакомбы. Узкие проходы и отверстия в стенах, уходившие в разные стороны, сочетались со спёртым, тяжёлым воздухом и могли бы выдавить у живого любое воспоминание о путь назад. Сразу за внешней, показной моложавостью туннелей открылись подлинные катакомбы. Впервые идея взять с собой маэглици показалась ему излишней.
- Спаси меня, ибо воды дошли до души моей. Я погряз в глубоком болоте, и не на чем стать; вошел во глубину вод, и быстрое течение их увлекает меня. Я изнемог от вопля, засохла гортань моя, истомились глаза мои от ожидания моего. Ненавидящих меня без вины больше, нежели волос на голове моей; враги мои, преследующие меня несправедливо, усилились; чего я не отнимал, то должен отдать. Чужим стал я для братьев моих и посторонним для сынов матери моей…
Некроманту теперь слышался не только свой голос, но и другой потусторонний сонм. Эта часть была не зря заброшен. Погребения. Десятки тысяч людей и ихримсу разных лет нашло в этой части себе последнее пристанище. Беженцы и мученики за веру, что считали истинной. Мортарион двигался под длинными сводами подземных дорог, перегороженных кое-где завалами, преследуя отрывающегося потомка жрецов. Вокруг были одни могилы, могилы, могилы! Мужчины, женщины, дети. Они сами кидались к преследователям лишь бы умереть за свою истину. Сплошные гробницы. Могилы тех кто пришёл сюда умереть и тех кто жил много лет здесь, руководя остальными и проповедуя своё утешение и надежду у выточенных алтарей, что до сих пор ждут слов их; грубо высеченные в камне могилы и маленькие ниши, где хранили сосуды с кровью своих святых; гекатомбы из замурованных заживо, что умирали от голода. Мортариону даже почудилось, что у него кружится голова. Хозяева посмертия могли бы свить себе здесь чудное гнездо.
Наконец, ближайший правый проход вывел отряд некроманта к цели. Катакомбы резко перешли в плавные, ровные, истёртые временем поверхности. Фехт уверенно шагал, постукивая древком копья троекратно вместо точек. Плутание в подземелье заняло не более десяти минут.
- Живущий под кровом Всевышнего под сенью Всемогущего покоится, говорит: «прибежище мое и защита моя, на Которого я уповаю!» Он избавит тебя от сети ловца, от гибельной язвы, перьями Своими осенит тебя, и под крыльями Его будешь безопасен; щит и ограждение — истина Его. Не убоишься ужасов в ночи, стрелы, летящей днем, язвы, ходящей во мраке, заразы, опустошающей в полдень, – Квирин подавился последними словами, которые раздались уже не так уверенно. Подземелья Селефаиса второй раз преподнесли ему сюрприз.
Из тьмы проступила чуть желтоватая арка. По границам её возлегали две крылатых девы в тончайших одеяниях. Их руки неслись навстречу друг другу, смыкаясь над стилизованным змеем, кусающим свой хвост. Прямо над проходом был вырезан из камня всадник в натуральную величину. Мастера былых времён смогли так прорезать на камне роскошный ламеллярный панцирь, чтоб он не мешал видеть фигуры самих коня со всадником. Казалось можно разглядеть черты лица под вырезанной маской. Чешуя покрывала также голову и грудь коня. Меж сводом арки и всадником было вырезано трое, стоящих на архитраве. Становившийся популярным в годы старости Мортариона сюжет сакральной инвеституры здесь достиг своего апогея. Две женщины в нарядах юга и севера благословляли правление наместника ихримсу. Он стоял в нарочито раздутом халате, троекратно подпоясанным, как полагается представителю старых родов, с нашитыми бляхами под которыми можно было угадать аметисты. Мортарион замер в восторге с трудом, сдерживая вьющиеся мысли. - Да…Прорезать и обработать камень так чтоб было видно что сокрыто в нём…этого не умеют уже тысячи лет. Впрочем, как и воронить золото. – некромант начал тихо говорить сам с собой. Монументальность этого импровизированного айвана портили сбитые, будто острой плетью, лица фигур.
- Вы ведь про рельеф? - неприятно прервала думу Мортариона Анкель. - Что он значит? Вы ведь знаете что он значит, не так ли? - Да. Знаю. Это клиблинарий. Сейчас много подобных им рыцарей, но в своё время это был залог военного успеха одной державы. Тяжёлая конница, которой аналогов не было. А наверху наместник с аллегорическим изображением севера и юга. Знаки власти и благословления. Ты перед входом в церковь. – Мортарион медленно говорил, растягивая слова, и водя остриём протозана вслед словам по фигурам. - Хм... Фреска Наезада. Не видела ничего более красивого в своей жизни. Никогда не наблюдали? - Наблюдал. Мне довелось видеть все кафедральные соборы и большинство дворцов этого мира. Но что толку если тянет к развалинам и руинам? – ольи горестно покачал головой. - То что руины - это не нашей возвышающейся цивилизации. Кажется вас ждут. - Сказала Анкель, указав кивком в сторону арки.
Один маэглици осторожно ступил в храм. Фехт не был глуп, чтоб пойти сразу самому в неизвестность. Там не было декора как в главных святилищах, оно было ненормально маленькое, на стенах и полу не было роскошных, украшенных золотом и драгоценностями, ковров из шёлковых нитей, драгоценной серебряной утвари, мозаик, рисованных плиток, рельефов - сплошь голые стены. Из обязательных вещей присутствовал лишь маленький, более символический, более похожий на лужу, пруд с водой, которая стекала из вытесанных в стенах желобов откуда-то сверху. Невдалеке, где располагалась крипта, раздался шорох и воздух взорвался тучей мух.
- Пятнадцать лет назад на север отсюда прошли собрания священников всех толков. Слишком много неожиданных изменений в текстах стало всплывать. - Маэглици на секунду чуть запнулся. - Десять лет назад там же стали образовываться странные секты, ориентировавшиеся на преодоление, как они это назвали, «оков плоти». Пять лет назад там же прошла волна болезней. Распухшие шеи, пурпурно-красная кожа, внутренние органы все в необычной слизи. Деревни жгли. Сразу и целиком. Тогда очаги удалось локализовать. Три года назад в городах севера незадолго до восстания низов накрыли странную секту. Она явно была централизована, опиралась на эсхатологические мотивы и всё бы ничего, коль не найди в ней странные запечатанные горшки. После испытания…- лицо маэглици вытянулось в улыбке. - …выяснилось что аналогов тамошней отраве нет. Испытуемые умирали в лучшем случае за несколько дней в страшных муках. Почти все же контактировавшие с ними также погибли. Это выглядело интересно и перспективно. Но не так давно северные земли оказались разрушены. Казалось, след потерялся. Не так давно мне довелось узнать об нескольких рыцарях, что встретили под землёй странное создание. Оно заразило их неестественной чумой. Двоих маги смогли спасти, но умерший успел в бреду рассказал о необычной встрече.
Фигура напротив ободряюще помахала головой. Из-под халата вытянулась рука, сбросившая хламиду с головы. Мортарион слабо улыбнулся, и, вновь, заговорила его марионетка. - В легендах говорится что под этим городом, да и не под одним им, ждут воины прошлого. А до этого они спят, обратившись мраморными статуями. Боюсь, один раз они уже всё проспали. Нашей расы больше нет. Остаётся лишь завидовать мёртвым. Ты потомок труа этой области стоишь, возможно, в последнем святилище нашего народа. Мы не можем даже отомстить. Не иди позади меня — возможно, я не поведу тебя. Не иди впереди меня — возможно, я не последую за тобой. Иди рядом, и мы будем одним целым. Трижды гулко прозвучало древко по камням.
Сообщение отредактировал Интел - Понедельник, 2012-01-02, 9:59:44
Мортарион, Марцелл и Анкель. [Селефаис; тоннели под кварталом прокаженных] [10-ое июня 1001-ого года; день]
– Артештаран? Я перестал быть одним из них еще до образования Колдовского Легиона, фехт, - глухо и невнятно пророкотал Гай Октавиан Марцелл. Изуродованное лицо нелюдя представляло собой гноящийся кусок плоти, с которого на маэглицу неотрывно смотрели маленькие белесые глаза. – Я вне иерархии! Я… один. Ты слышишь меня, Квирин?!
Мортарион нутром чувствовал, что дальше – за голыми стенами святилища – кто-то есть. Приглушенные светлячки аур трепыхались, но среди них затесался одна – необычная, напоминающая ауру Маиры де Вассы. Безумные пересечения разноцветных линий. Тем временем окруженный жужжащим роем мух колдун подошел к пруду.
– Ты завяз в планах, интригах и обещаниях. Ты по колено в этих людях, Квирин. – В голосе существа чувствовался укор. – Даже я знаю, что происходит наверху, но я и помню, что было много прежде. А теперь ты либо уходишь отсюда, либо входишь в мой дом один, оставив за спиной убеждения и слуг. У меня есть, что показать. – Я посмотрю. Люди не лучшее общество. В конце концов, мы можем доверять друг другу. Иначе мы сами будем людьми.
Маэглици не дали Анкель пройти, заблокировав своими телами единственный проход в святилища. Мортарион же последовал вслед за Гаем, прошествовав в глубину нечеловеческой обители. В окружении голых стен стояли проржавевшие клетки, операционные столы и столики, заставленные инструментами, колбами, свитками и странными мешочками. Живые люди, чьи ауры почувствовал некромант, находились в клетках, тогда как препарированные лежали на операционных столах.
– Подопытные. Ничего необычного, - сказал Марцелл, указывая на пленных. Большинство из них было жителями города, но некоторые приходились родом из империи. – Уверен, ты тоже с интересом изучал людей. А вот это… как минимум, ново.
К дальней стене было прибито существо. Из его горла торчал стальной штырь, разведенные руки и ноги удерживали цепи, которые громыхали при каждом движении узника. Под ним растекалась прозрачная жидкость, консистенцией напоминавшая слизь, но Флавия удивило другое: гуманоидная внешность была единственной постоянной среди череды отвратительных метаморфоз.
Менялось все.
Это было подобно Словам Плоти, но некромант не чувствовал следов родной магии. Яркая аура говорила о магии людей, но за столетия Флавий никогда не слышал о подобном. Когда кости существа захрустели, расщепляясь, а плоть стала образовывать дополнительные конечности – даже Мортариону стало не по себе.
– Занятно, не правда ли? Даже пугающе, - то, что некогда было губами Октавиана, а теперь стало прогнившим мясом, растянулось в улыбке. – Но думаю, что стоит начать рассказ сначала. Ты не против, Квирин? – Нет. – Все началось с тех рыцарей, встреченных мною неподалеку от города, который люди называют Хазрой. Я проявил излишнюю самоуверенность, и они лишили меня тела, а затем испытуемых. Конечно, бывший артештаран не остался в долгу, но это детали. Я смог найти достойного носителя лишь здесь и в поисках убежища – этого святилища – наткнулся на… то, что сейчас приковано к стене. К тому времени оно пожирало тела демонов, пришедших сюда рада поисков чего-то.
Гай Октавиан Марцелл отвернулся от собрата, наблюдая за пленником. К тому времени Мортарион видел изменения, которые постигают Вернувшихся – например, Люция Брута, одержимого идеей воскрешения целого вида – и знал, что сейчас происходит с Марцеллом. Любопытство и одержимость знаниями схлестнулись со… страхом, который он прятал.
– После короткого поединка я захватил его, хотя, к сожалению, мое новое тело было безнадежно испорчено вон той слизью. Оно прекрасно разъедает органику. Можешь проверить, Квирин.
Единственный оставшийся внутри святилища маэглици так и поступил. Наклонившись над слизью, он приложил к ней руку, а затем показал хозяину: слизь подобно кислоте разъедала гниющее мясо, которое темными каплями падало на каменный пол.
– Впечатляет. – Действительно. К сожалению, это существо неразумно и не может ничего рассказать даже под пытками – хотя я не уверен, что Слова Мук смогли бы дать результат. Но и остального хватило, чтобы составить гипотезы. – Остального? – Человеческая аура. Способности. Эволюция. За те месяцы, что оно здесь, существо перепробовало десятки способов спастись и, кажется, совсем вскоре его даже можно будет допросить. – Марцелл рассмеялся. – Сначала я подумал, что это обратная сторона моей магии, но этому противоречит аура. К тому же создание подобных существ должно было занять сотни лет, а создателем оказаться один из наших братьев. Я уже решил, что это ты, но… твоя стезя – смерть и посмертие. Маловероятная гипотеза. – Есть и другие братья. Не только я.
Марцелл отрицательно покачал головой.
– В округе нас только… трое, но и третий на это не способен. Он повелевает будущим и тенями, не так ли? На юге есть еще несколько братьев, но они слишком далеко и их интересы подобны твоим. – Другая гипотеза? – Легенды о прокаженных. Неизвестные существа в темных балахонах, которые появляются по всему югу с загадочными целями. Слышал? – Очередной миф, - отмахнулся Мортарион. – Любой колдун мог надеть потрепанную одежду и пустить подобный слух. – Не стоит отметать его окончательно, - пожал плечами Марцелл. – Последняя гипотеза пришла, когда я вспомнил о том, где нахожусь. Хеле-Ксераш. Мы в развалинах своего города, так почему же прошлое не может напомнить о себе подобным образом?! Прошли тысячелетия, исчезли намали и враку, люди захватили мир, появились мы. Так почему не могли появиться и подлинные потомки сверженных ихримсу? Наше наследие – наши вещи – могли менять мир, Квирин. – Почему сейчас? Почему такие? – Посмотри, что происходит вокруг! Вот-вот в битве сойдутся армии! Ты слышал о знамениях гибели? В небе видна кроваво-красная комета, север сожжен дотла, летом идет снег, десятки тысячи людей умирают в считанные дни! Может быть, эти существа – последнее знамение, Квирин? Гибель мира.
Гай огляделся. Пленники в клетках просыпались от его криков, и теперь святилище заполнялось мольбами, стонами и хрипами. В ноздри ударил едкий запах смерти и разложения, который до этого Мортарион не замечал.
– Я вижу только одно существо, Марцелл. – О, их больше! Много больше. Но они глубоко под нами и найти выход на поверхность смогли единицы. Впрочем, остальные придут вскоре. Но я готовлюсь. – Ты поэтому купил яд у Касимы? – У этой… женщины? Да, поэтому. Хорошо, что я оставил ее в живых – вряд ли бы мы тогда встретились. В сочетании с моими способностями, распыленный здесь яд избавит всех от этой угрозы. Даже малые дозы причиняют ему боль, я проверял. Конечно, вместе с этим погибнут и люди, а может быть, и мы лишимся тел, но ради подобной цели чем-то можно и пожертвовать, не так ли? – Почему бы просто не затопить подземелья? – Ты мыслишь как настоящий инженер, а не некромант. Затопление не даст уверенности, а возможная отсрочка бессмысленна. Но главное, я не хочу, чтобы ты мне мешал. Ни тот наш брат, что сейчас наверху. Мне нужна лишь неделя, Квирин. Всего лишь неделя. За последние тысячелетия это единственная цель, которая достойна уважения. И шанс остаться в веках.
Сообщение отредактировал Tillien - Четверг, 2012-01-05, 2:41:37
Назар. [Лагерь Священного воинства] [10-ое июня 1001-ого года; утро]
- Значит, магистр совсем недавно собрал вас, друзей и товарищей по Белой Розе и сказал, что он просит вашей помощи, что бы Воинство было единым? – Спрашивал Назар у Лилит, когда они шли по лагерю. - Да. – Кратко ответила женщина. – Он показал доказательства того что грядет раскол, и он назвал нас Гвардией Скорби, что поможем ему не дать расколу.
Назар замолк, переваривая услышанное.
Но наконец, они пришли к цели назначения. Довольно просторный шатер, в котором обитал один из алхимиков Воинства.
- Ждите здесь…Лорд-Командор… - Сказала Лилит практически равнодушным голосом, отдергивая полог шатра и входя внутрь. Наемник вздохнул, но пропустил тон женщины мимо ушей. Ее можно понять, сам бы Назар на месте ее отнесся бы с таким же недоверием к такому командиру.
Ожидание длилось не дольше пяти минут. Выходя, Лилит спросила:
- Будут еще распоряжения? - Да… - Ответил аль-Веррисий. – Сначала мне нужны полные латы и самый мощный боевой молот. Потом, собери всех людей, мне нужно вам всем многое сказать… - Назар собрался с мыслями. – Можешь идти. Как закончишь со всеми делами, возвращайся сюда.
Лилит кивнула и ушла, а Знаменосец Мертвых вошел в шатер. Практически все пространство было заполнено алхимическими и другими научными приспособлениями. Столы, на которых громоздились банки, колбы и ковчежцы с самыми разными веществами, твердыми и жидкими. Странные приспособления из стекла и дерева, с десятками трубок и приспособлений, и многое другое.
Хозяином этого царства Изменения был молодой алхимик с короткими и взъерошенными черными волосами и короткой бородкой. В его темно-голубых глазах было нескрываемое любопытство, словно он нашел то, о чем мечтал с тех самых пор как выучил слово “Трансмутация” и встал на стезю алхимии.
- Добрый день, добрый день. – Приятным баритоном приветствовал гостя. – Я с вашего позволения, Грэм, алхимик. Госпожа Лилит мне поведала о вашей проблеме…с неприятным запахом… - ТЫ можешь мне помочь? – Прямолинейно спросил Назар. - О да-да! Конечно! Это не так сложно, хотя и затратно… - Если ты оправдаешь все ожидания, ты получишь много золотых. - Госпожа Лилит мне уже это сказала. Но не так важны деньги, господин э… - Зови меня Лордом-Командующим. - Важно, что Великое Искусство Алхимии сегодня сделает еще один победоносный шаг! Все ради науки, все Лорд!!! - И все-таки? – Устало произнес наемник, закрыв глаза рукой. - Это просто! Я избавляю вас от всех нежелательных запахов, да. - Приступай тогда. - Я вам все покажу, это так… - Просто покажи. – Перебил его наемник, не желая выслушивать бредни помешанного. Грэм же молча, протащил в центр шатра огромную бочку наполовину наполненную водой.
- Раздевайтесь, и садитесь в бочку, я сейчас сделаю эссенцию. – Сказал алхимик, уже поворачиваясь к своим столам.
Назар пожал плечами, и быстро снял с себя рубище, залез в бочку, выжидательно смотря в спину Грэма. А тот уже во всю смешивал различные порошки, и жидкости в колбах, проводил манипуляции со змеевиками и перегонными кубами. Через десять минут напряженного ожидания, молодой алхимик наконец создал обещанную эссенцию, часть которой он бережно перелил в небольшую колбу. Это была жидкость темно-зеленого цвета, от которой шел пар. Назар еще более подозрительно глянул на алхимика, в ожидании.
- Ну и…? – Протянул Назар. - Эта эссенция уберет трупный запах. Примерно на сутки, потом придется все повторять. - Она точно уберет запах? - Точно-точно. - Ну, лей ее тогда, чего ждать.
Когда загадочная эссенция растворилась в воде, та приобрела едва заметный зеленоватый оттенок, потом почернела. Назар, у которого обоняние работает не так сильно, не заметил разницы и выжидательно глянул на сияющего парня.
- Работает! Все как я и ожидал! - Сколько еще мне сидеть в этой проклятой бочке? - Да уже все… - озадаченно пробормотал Грэм. По его мнению, даже самый тупой крестьянин понял бы что когда вода окрасилась в черный цвет, то это значит что все окончено.
Знаменосец Мертвых быстро оделся, и встал перед еще радостным Грэмом и сказал: - Я не забываю тех, кто мне помог. Ты получишь не только свои деньги, но и защиту. Если у тебя будут какие-то проблемы, или кто-то хочет тебе что-нибудь сломать, найди любого гвардейца Магистра, и передай ему, и я буду с разбираться с теми придурками. Я очень надеюсь, что ты будешь держать язык за зубами, Грэм. Ты ведь понимаешь, чем это закончиться? - Не беспокойтесь, - улыбнулся алхимик. – Большинство меня считает сумасшедшим или безумцем, и стараются со мной не общаться. - И все-таки лучше, что бы ты молчал о том, что видел только что. Иначе я найду тебя хоть на Севере или Юге, хоть на островах и сверну тебе шею. Всего хорошего тебе. - Д-д-да…до свидания… - пролепетал алхимик.
Когда наемник вышел, у входа уже ждала Лилит.
- Все готово, господин. Ваши доспехи уже доставлены, люди собраны. - Это хорошо. Мне придется многое рассказать.
Назар и Ролланд. [Лагерь Священного воинства; шатер Лорда-Командора Гвардии Скорби] [10-ое июня 1001-ого года; утро]
- Братья и сестры, представляю вам нашего главнокомандующего, Лорда-Командора… - С именем мы сейчас определимся, Эрхард. Сейчас важно другое… - Прервал гвардейца Назар.
Наемник сидел в центре шатра, на крепком стуле, и рассматривал всех Гвардейцев Скорби. Смотрел, как они реагируют на него, какие эмоции в их глазах и лицах. Потом он встал и начал говорить:
- Вы прекрасно знаете, что вскоре созреет в Воинстве. Вы это понимаете, и хотите предотвратить это, как и Магистр. Я знаю, что скорее всего я не вызываю у вас доверия, но у меня есть достаточно серьезные намерения, которые совпали с планами Магистра. Мне тоже очень важно, что бы все эти солдаты были едины. Ролланд выбрал меня вашим командиром, и добьюсь того что бы ни один тайный или явный враг нам не помешал. Ясно? Любой, кто пойдет против меня, сдохнет в мучениях. О, привет Магистр. Нужно что-то?
У входа шатра стоял собственной персоной молодой Великий Магистр Воинства. Похоже, он услышал часть небольшого монолога нового командира, и даже с интересом слушал речь своего доверенного человека.
- У меня есть к тебе разговор, Лорд-Командующий. - Подожди немного, сейчас одену доспехи. – Ответил наемник, протягиваю руки к начищенному нагруднику своих тяжелых лат.
Когда Ролланд вышел, наемник подошел к Эрхарду, и сказал ему на ухо:
- Передай людям, что меня они могут называть Лорд-Командир Асад. И любого кто будет спрашивать обо мне, называй это имя. - Как прикажете, Лорд Асад. - А теперь помоги мне одеть латы. - М-м-м-м… - Неуверенно протянул Эрхард. - Ну что еще?! – Спросил Назар, закатывая глаза. Весь лишний церемониал он терпеть не мог. - У вас должен быть оруженосец… - Делай, что хочешь уже. Тащи своего оруженосца, только быстрее.
Через десять минут из шатра вышел воин самого грозного вида. Высокий, в черненых латах, лицо скрыто шлемом, и сквозь прорези забрала были видны темные глаза, а с плеч спадал багрово-красный плащ с капюшоном. В латных рукавицах командира лежал огромный боевой молот, какой только можно было найти во всем Воинстве. Такой огромной чушкой можно было сломать человеку позвоночник и другие кости, будь на нем даже самые непробиваемые доспехи, или разрушать дома. А в ножнах, закрепленных за спиной, висел меч-бастард.
- А этот плащ обязателен? – Спросил Назар, разводя руки и делая первые шаги в новых доспехах. Веса он практически не чувствовал, и доспехи ни сколько не стесняли движения. - Должен ведь командир чем-то отличатся от своих воинов, верно? - Ага, что бы сразу на него напали со спины в бою. – Ответил Назар, хмыкнув. – У тебя есть ко мне вопросы. - Собирайся, нам надо выезжать из лагеря. Проверить обстановку. - Ладно, только найди тяжеловоза, который меня увезет. - Ты не один такой, кони под стать тебе есть, иди за мной.
И пока они шли до конюшен Воинства, Роэм рассказал о разговоре с двумя апостолами Истиной Церкви, что произошел после того как Назар удалился. Услышав подробности, лицо наемника скрытое под шлемом дернулось, но этого не заметил Магистр. И Назар заметил, что во время разговора, Ролланд иногда очень внимательно смотрел в какие-то совершенно непримечательные детали окружающего, словно запоминал место. Но Знаменосцу Мертвых было не до этих непонятных взглядов.
- Я скажу все, как только выедем из лагеря достаточно далеко. – Сказал Назар. – Тем более мы уже на месте.
Уже через минуты Назар с удовольствием уселся в седло, осматривая своего нового коня. Среди остальных коренастых рыцарских тяжеловозов, этого рыжего коня отличал на редкость флегматичный характер. Тот факт, что теперь его новым хозяином будет на редкость тяжелый тип его ни сколько огорчил, он молча продолжал жевать овес.
- Назову его Дахдах. – Подумав, сказал Лорд-Командир. – Не против, Дахдах?
Конь молча посмотрел на своего хозяина.
- Ну, значит, не против. - А это имя что-то означает? – С небольшим любопытством спросил Ролланд. - Приземистый или коренастый, вполне подходит ему. Итак, куда мы направляемся?
Вскоре Великий Магистр Воинства и Лорд-Командор Гвардии Скорби выехали из лагеря, и направились к холмам, изучая будущую диспозицию войск. И между делом Назар мог сказать свое мнение:
- Это очень скверно. Настолько скверно, что если начнется разборки между тобой и Церковью, то всему этому Воинству придет конец. Оно никогда не будет единым. - Мне не нравиться твой настрой мыслей, Лорд-Командующий, - очень серьезным голосом сказал Ролланд. – И мне не нравится, что мной пытаются манипулировать. - Значит, ты представляешь, что чувствую я. Однако пойми, если вы дадите начала этим разбирательствам, то хоть будь Патриарх не у власти, то вам не собрать эту армию в единый кулак, который должен остановить вторжение с Севера. И как только позволит время, Расту, Сандро и нам с тобой нужно собраться и обговорить очень важную информацию.
Ролланд промолчал, внимательно смотря куда-то вдаль, потом сказал:
- Запомни это место, - де Роэм указал на ничем непримечательное место посреди пустыни. – Когда ты меня потеряешь, это будет местом встречи, тоже самое, передай Лилит и Эрхарду? Запомнил?
Лорд-Командующий кивнул.
- Возвращаемся. – Сказал Магистр.
Сообщение отредактировал SEQFER - Пятница, 2012-01-06, 1:08:37
Прошу обратить внимание, что пост выкладывается с опозданием, и описанные ниже события происходят ночью, 10-го числа. Той ночью, которая с 9-го на 10-ое, ага.
Раст. [Священное воинство, шатер Симаса] [10-ое июня 1001-ого года; ночь]
- Итак, мертвецы. - Прохрипел Симас, явно пытаясь прийти в себя. Видимо, снова видел бога. Расту уже откровенно осточертел весь этот воняющий благовониями мистический полумрак съехавшего с катушек шатра главного демонолога. Но, к сожалению, старый хрен был нужен, как никогда. - Да, мертвецы. Мне нужно знать, почему они могут ходить и разговаривать. О некромантах до меня доходи только слухи, а сейчас... Двое таких за неделю - это на два выше нормы.
Какое-то время старик молчал. Видимо, обдумывал, что бы потребовать за знания. Откашлялся.
- Нелюди. Они были... кхе-кхе... истреблены. Но это неправда. А может, и правда. Но тогда это значит, что ихримсу не просто оставались здесь всё это время.
"Вернулись. Вернулись с той стороны бытия, откуда не было возврата. Нет, ничего хорошего это не сулит".
- Если такой... ихримсу существует, то что он будет из себя представлять? - Бесплотный дух, занимающий тело. Его... кха-кха... легко узнать: тела неживые, потому они беспрерывно гниют.
Раст подозрительно посмотрел на Симаса. Откуда старый хрен столько знает о них? Тем временем старик подозвал слугу и прошептал ему что-то на ухо. Слуга кивнул, исчез в темной глубине шатра и уже через несколько секунд появился с тремя свитками.
Симас зашёлся в кашле.
- Возьми... кхе-кхе. Возьми это. Там всё расписано подробнее. Трактаты, изъятые у отступников. Изъятые, между прочим, твоими коллегами.
Раст, казалось, не услышал. Он всё так же стоял столбом посреди шатра, словно позируя для картины.
- Чего стоишь, вы... - Откуда вы взяли эти материалы? У отступников? - Да, истинный маг Хэрркел и Танцор, ученый-деймос, напали на след Вернувшихся где-то на юге. Они долго наблюдали за ними и успели немало разузнать, а потом ударный отряд терроров их... - По приказу Кворума? - Спросил Раст с зарождающейся искоркой злости. - Кхе-кхе. Прямой приказ, переданный, кстати, через демонов на... - Симас запнулся, глядя на светящиеся от разрядов пальцы Скрипача.
- Итак, вы, - начал Раст, сделав глубокий вдох, - выждав, пока они закончат, убили исследователей, присвоив себе плоды их труда. Чтобы никому не пришла в голову мысль: «А те ли люди сидят в Кворуме? Может, нам на хрен не нужна эта орава старых ублюдков, а управлять консультом должен кто-то другой?» Чтобы не возникло никакой угрозы вашей власти. - Гримаса из злости, отвращения и презрения исказила лицо Ваалтера. - Да как ты смеешь, щенок?
Аморфные тени шатра стали объемными, но пучок бестелесных змей потонул в сиянии и треске разряда. Вынырнувший из душной глубины маг тут же получил саблей по шее, и, валясь на полу, пытался закрыть хлещущую кровью рану кистью с отрубленными пальцами. Его товарищ не успел даже выйти из убежища. Парализованный, он упал там же, не в силах и крикнуть: электрический заряд выжег ему спинной мозг.
Тварь, призванная из дальних планов, буйволом ринулась на Раста, но врезалась в него, не пошевелив даже складок одежды, будто тот был скульптурой из цельного куска металла. Секунду спустя шатёр огласил дикий вой — толстенная, напоминающая собачью лапу конечность демона лежала у ног Скрипача, заляпанного красной, синей и перламутровой кровью.
Раст перевёл дыхание.
По шатру потекло мягкое тепло и свечение. Пропал запах озона, а ароматы благовоний вновь начали ощущаться, но уже не удушающей подушкой, а приятным, освежающим и оживляющим дуновением. Коснулось обоняния дыхание терпкого горного воздуха. Катавшийся в агонии маг удивлённо провёл вновь оказавшимися на ладони пальцами по зажившей шее. Парализованный, успевший только испугаться, с кряхтением поднялся на ноги и отряхнулся. Раст вытер саблю о ткань шатра и спрятал в ножны. Холодно, без гнева посмотрел на Симаса.
- Вы дадите мне то, что я потребую. А взамен... взамен я принесу вам голову Маиры де Вассы.
«В следующий раз приду с топором» - подумал Скрипач, опустив взгляд на отрубленную лапу поверженного демона.
Раст. [Священное воинство, шатер Седны] [10-ое июня 1001-ого года; ночь]
Запах благовоний снова встретил Раста, на этот раз в покоях Седны. Здесь он был томным и манящим.
- Итак, ты заявился сюда, выкинул моего клиента - Она посмотрела в сторону входа, охраняемого двумя солдатами из Истинной Церкви - чтобы сказать, что тебе нужны деньги? - Нам нужны деньги, сестра. Наёмники Изумрудного консульта, которых я хочу привлечь, будут помогать нашему делу. Твоему даже более, чем моему. Сил у нас пока маловато, люди, тем более маги, действительно нужны. Мы не знаем, что готовит противник и как пройдёт осада.
Седна призадумалась, покусывая губу. Потом заговорила серьёзнее, уже без игривости:
- Да, действительно. Но учти, если ты даже с подкреплением не сможешь захватить Селефаис, то тебе же придётся отдавать мне долг. И не надейся, что удастся расплатиться деньгами.
«Отлично. Всегда любил быть кому-то должным. Да как я жил без этого чувства?»
- А пока, в качестве компенсации за моё беспокойство... сыграй мне что-нибудь. Везде таскаешься со своей скрипкой, но я ещё ни разу не слышала, чтобы ты играл.
Поскрипев зубами, Раст снял с плеча футляр, и бережно вытащил инструмент. Взял в руку смычок, приставил скрипку к подбородку, и...
«Да она испытывает тебя. Всё это характеризует человека лучше, чем что-либо ещё. То, как неохотно ты вытащил скрипку, как тебе не нравится вторжение во что-то личное. Да-да, единственное, что было по-настоящему личным всю твою жизнь. Но ещё лучше тебя покажет то, какую мелодию ты выберешь. Седна ведь не сказала, что сыграть, даже там «грустную» или «веселую». Но моё дело предупредить, а выбор — за тобой» - закончив речь, ехидный в своей правоте голос самоиронии скрылся в уголках разума.
И вот, Раст зажал струны. Провёл смычком раз, другой, третий. Отрывистые, протяжные звуки сплетались в мелодию, которая начала литься сплошным потоком. Настоящая музыка тем и отличается от какой-то ерунды — она не смешивается со звуками, но заглушает их, изменяя мироощущение, чего не делает как игра аматора, так и, скажем, скрипение повозки.
Руки сами находили ноты, создавая классическую мелодию, под какую любят петь бродячие музыканты о несчастной любви. Вот Она, бросила бедного поэта ради другого, вот он, видит воспетую в чужих объятиях, вот камни, тысячелетиями омываемые водой: о них разобьётся слуга Слова. Казалось, ещё нота — шаг вперёд. Но мысль не поспевала за смычком. Один фальшивый звук, другой, но теперь мелодия любви пропахла фальшью, а на её костях — новая, ужасная гармония безумия. Мистические отзвуки чего-то выше и важнее, выше голода и страха, выше пороков и добродетелей, выше неба и глубже морского дна. Ужасная музыка исчезнувших народов и планов, тайн мироздания и самого Творца...
Смычок остановился. Реальный мир обрушился звенящей тишиной сознания. Потом... потом начали возвращаться чувства.
Раст хмыкнул, вытер пот на лбу.
- Наверное, так чувствуют себя те, кто вернулся оттуда, - хмыкнул он.
Азгейм [Лагерь священного воинства] [10-ое июня 1001-ого года]
- Поступишь правильно – Третий раз эти слова растягивались затем, чтобы ужаться в одну короткую фразу, такой любопытный обрезок слов патриарха. Патриарха, ха, кто бы мог подумать. Такая ирония, что достойна рукописной сатиры.
Азгейм ожидал многого от встречи. Уже после разговора до него полностью дошло, что он смущен, удивлен, и даже впечатлен, все сразу в едином букете. Он принял во внимание устрашающую демонстрацию, устроенную «святейшим». Дорога мертвых, на неё трудно было… не смотреть. Шесты, их отвратительные навершия, на самом деле ничего особо запоминающегося из себя не представляли, Азгейм видывал зверства поужаснее представших. Разве что, масштабы дороги мертвых были в несколько крат солиднее. Пока лошади ренегата и его эскорта топтали песок великой пустыни, он считал головы, и решил бросить это занятие к вечеру первого дня пути, легшего аккурат на невеселую дорогу смерти и разложения. Как будто бы Азгейм испытывал потребность сбавить себе оптимизма. Напротив, маг не отказался бы от пары ложечек, надо же избавить язык от привкуса пыли, забивающего вкус жизни. Ноэми кажется, вдохновлял здешний дух, или что-то вроде того, держалась она бодро.
Маг бы вел себя точно также спокойно и раскрепощено, ведь, в конце концов, безымянные трупы вызывали в нем смежные безымянные эмоции, безымянные, немые и мертвые, как засоленные головы на корявых деревяшках. То, что стояло за всеми смертями, вот оно, неуловимое и мелькало размазанным кадром, не в силах обрести живых красок и формы, в голове второго ренегата, поднимая чувства, не связанные с чем-либо хорошим. Ауранг - Азгейму становилось скверно при мысли, что этот нелюдь под горчившим словом «хозяин», по совместительству приходится мясником, садистом. Проще говоря – маньяк с манией величия, отягощенный гордыней, но не умом. Тревожные намеки на то звучали всю дорогу, туманом в словах гончих, шуршанием волос мертвецов друг о друга, под бледным призраком самума. Но и знаменательная встреча не привнесла ясности. Она развеяла лишь последнее подозрение в нематериальном списке Азгейма. Был ли он прав, или не ошибалась Ноэми, в те часы, которые он отнимал у неё для разговора один на один, осталось нераскрытой темой в книжке с именем «Ауранг».
Намалийский колдун подошел к встрече с неожиданной стороны. Азгейм понимал, что истинное отношение нелюдя к его персоне, несомненно, отличается от того, что ему не так давно продемонстрировали, и что Ауранг всего-навсего ищет к ценной пешке нужный и полезный подход, который принесет максимальные плоды из почвы его планов. В этом плане для Азгейма не было ничего нового, он давно уже не являлся наивным послушником и успел побывать при паре княжеских дворов. Он по-своему оценивал разные сорта интриганства, от элементарного подхалимства и лизоблюдства, до тонких красноречивых манипуляций, одна другой слаще на изречения. Торгаши, правители, дворяне, священник, военные командиры, всем им это свойственно. У Азгейма такие свойства вызывали, ни много ни мало, отвращение, даже когда приходилось идти на это самому, ради своей жизни. Выходило добротно, не удручающе. В случае с Аурангом, ренегату было приятно получить достойный прием, несмотря ни на что, хотя бы за видимость равностороннего партнерства.
«Интересно, как он повел себя, откажись я помогать?» - Реальных поводов думать о серьезности сотрудничества древнего с магом из Алебастра, тот, пока что не давал. «Даже жаль, что все складывается так. Если подумать основательно, он же единственный, по его собственным словам, намалийский колдун. В идеале, в случае правдивости всех заявлений, каждый третий маг – архиварий, пожертвовал бы многим, чтобы получить от него хотя бы крупицы информации, связанной с его прошлым и жизнью, а то и нечто большее. Интересно, нет, любопытно до краснозадых чертиков. Нелюдь, намалийцы действительно не вымерли окончательно, знал бы об этом старик Зенвий, или хотя бы Цинцилон».
От плавного поворота своих дум магу отчего-то сделалось несколько пакостно на душе. Старая рана, он случайно её побеспокоил, позволив мыслям выбирать себе русло. Тогда маг качнул головой, перевернул лист и начал писать осторожнее, размышления продолжились на девственно белом пергаменте. Горьковато-ностальгические обрезки воспоминаний Азгейм отбросил подальше. В то же самое время, как текли думы, он запоминал путь, который прокладывали по раскаленному песку его ноги, надежно укрытые от скверного характера земли толстой кожаной подошвой.
Как оказалось, на поверхности пролетело всего полтора месяца, не столетия, как начинало казаться путнику, слишком долго пробывшему без солнца над головой, но их хватило. Хватило, чтобы уместить самые разнообразные события, значительные события, исторические. Они понемогу, без особой спешки напластовывались друг на друга, в ожидании, когда-же наконец потерявшийся Азгейм вернется в мир света, пота и песка, скрипящего на зубах. А когда он вернулся, весь клубок, из которого накатались пласты давно и недавно минувших событий, рухнули прямо на его многострадальную голову.
Его неоднозначная спутница помогла изрядно сократить процесс разматывания клубка. Почти все нити стремительно раскрутились и соединились в четкий, понятный с первого взгляда узор. От разговоров с Джайксом, второй гончей, но в облике мужчины, пользы виделось меньше, ещё меньше в его глазах светили огни, которые во взгляде обычных людей говорили о наличии полноценного сознания, лишенного замутнений. Только в сравнении между ними, Азгейм познал, сколь Ноэми непохожа на своих соратников, если к ним вообще можно было отнести это слово. Быть возможно, с магом всего лишь играл его собственный разум. Игра непонятная, начавшаяся с того, как он попросил у госпожи первого эмиссара самому подобрать себе сопровождающих из того, что у неё имелось. Прекращать эту игру Азгейму пока что не хотелось, сколь странной, сквозь кристальную призму чистой логики, она бы не казалась.
- Держи – Золотистый серп монетки блеснул в лучах солнца, и приземлился в мозолистые, грязные руки конюха. Обычный, плотно сложенный малый, один из тысяч подобных ему сновали туда сюда в этом улье, который представляет из себя лагерь, по поручениям всяческих господ и квартирмейстров. Конюх пригляделся к монете, быть может его подвело чувство жадности или надежда, потому что на его лице отразилась грусть, будто с глаз у него упала сказочная пелена. А теперь, толстые брови перестроились, изображая крайне озадаченный вид.
«Никак решил, что ему подкинули золотую монету»
Благодарность Азгейма оказалась самой что ни на есть медной, без намеков на большее.
«Пффф он что, решил, что я вдруг отплатил ему серебром или золотом за прогулку?» Скорее всего, парня обманул неестественно чистый отблеск, для какого-то там медяка, и он в какой-то миг решил, что ему подкинули самый что ни на есть золотой кругляк, как в «сказе о Дюрвале». То-то глаза у него так округлились, на миг, до метаморфоз, пережитых грубым, мокрым от пота лицом, сбивших Азгейма Галабарта с толку. Маг уже и поотвык от реакции людей на его деньги.
Солдаты чистили и держали свое оружие в максимально идеальном состоянии, но к собственно валюте относились на удивление небрежно. Грязные замусоленные, все медяки выглядели так, что казалось, будто их изначально отчеканили в таком вот виде. Маг не любил грязи в кошельке, и все его монеты, заработанные, отнятые, не важно, медяк, серебряник, золото. Все они сверкали, очищенные и отполированные до зеркального блеска.
Азгейм поспешил пойти вперед, оставив своего проводника наедине с полученной наградой. На все про всё ушло несколько часов, солнце уже давно сошло с зенита, но пекло по прежнему жестоко. Тот конюх устроил ему экскурс по лагерю, знакомя с основными районами лагеря, рассказывая, где чьи ставки стоят. Галабарт даже рискнул пройтись мимо походного городка магов своего консульта. Некоторе события, о которых он услышал в череде сплетен населения лагеря, и рассказов Ноэми, и которые были тесно связаны с Алебастровым консультом, влекли его к этому месту. К сожалению, несмотря на кардинально новое положение вещей, он все ещё не имел никакой возможности убедиться в их правдивости, заглянуть туда.
«Красная зона, а где-то рядом с ней водится моя цель, пока рано.» - С такой мыслью, маг вернулся в отведенную ему палату. Гончие разместились рядом, в другой палатке. Младшие подручные старшего разведчика подразделения Дозора ветров, из северной воинской конной разведки. Прикрытие вышло довольно добротным. Маг всячески постарался скрыть свою ауру от взгляда одаренных. Новая природа, как ни странно, подсознательно ему в этом помогла, каким образом, он все ещё не понимал. Кровь… и только ли она? Надо сказать, его восприятие успело претерпеть некоторые изменения, с отзвуками коих приходилось бороться.
Все гончие разбрелись по лагерю чуть позднее него, по своим поручениям, его, Азгейма, поручениям. Поэтому, он занялся распаковкой вещей в одиночестве, аккуратно разложив все свои пожитки, третий раз за день сменив костюм, на этот раз, на самый обычный солдатский набор, в который наряжалась легкая пехота воинства, разве что лицо было тщательно замотано в тряпки. Возможно так он выглядел глупым и даже напоминал воинов востока, только щеголять своим лицом в открытую, как мысль, смотрелась ещё глупее, да и пахла суицидом. Дело было даже не в лице, которое за несколько лет просто не могло выветриться из головы у всех магов консульта, главную опасность таили в себе глаза, слишком много говорившие о своем хозяине.
«Демоны аполистреевы, неужели намалийская магия не способна заметать собственные следы?!» У Ноэми то получалось, непостижимо настолько, что она сама толком ничего объяснить ему не смогла. Интуитивные, самостоятельные попытки раскрыть подобные способности в себе успехом так и не увенчались.
«- Ты Рувейн, Эстенойн Рувейн, я понимаю твои опасения, они не беспочвенны, оберни его пока что в шелковый платок, как тогда, когда тебя только доставили в наш скромный лагерь. Не волнуйся, я пока позабочусь о твоей легенде, у тебя ведь с лицом приключилось несчастье, а, Рувейн? Наследственное уродство, или пожар, ступай, вскоре я посмотрю, что смогу сделать с этим, я даже знаю что, но прежде, мне нужно решить несколько очень важных дел.» - Ауранг таким образом, не торопился открыть заветную дверцу, которая убрала бы одну существенную проблему из жизни мага, приходилось скрывать её за песочным полотняным шарфом. В конце концов, какой-то Эстейнон Рувейн не должен был привлекать к себе внимание не подозрительной роскошью, ни привилегированным положением. Снова прятки, снова двуличие и планы, скрытые за планами. Столько лет жизни пустой траты сил, это уже становилось явным перебором. С другой стороны, гореть на костре или объясняться с собратьями из консульта, а потом все равно гореть, такие пути неприятны и от того лишние для жизни Азгейма. Другими словами, шкура дороже нервов.
Второй эмиссар нервничал перед тем, что ему предстояло. Потел он, правда, скорее от солнца, а не от своего состояния. Тело под одеждой давно сделалось липким и влажным, сапоги превратились в духовые печи. Пришлось даже запастись вторым шарфом, на случай. Тот платок, что был на лице, грозил промокнуть и основательно засолиться к тому моменту, как наступит ночь. Воняло от него, должно быть знатно, как от местных солдат. К такому состоянию, кажется, нереально привыкнуть, сколько дней до сего часа, не пережил маг ранее. Хорошо хоть с маскировкой вонь помогала.
«Очередная встреча и словесные игры, не слишком ли Ауранг поспешил со своей просьбой?»
Шаг за шагом он почти достиг своей цели. Чтож, теперь надо было напустить на себя побольше важности, а там, действовать по ситуации.
«Эмиссар, хех, хреновый из меня эмиссар, а намали очевидно не хочется рисковать собственной жизнью, каким бы сильным он ни был на деле. Каков же тогда Тиалар?»
Сделав очередной глоток из кожаного бурдюка, Азгейм, со всей возможной внешней беспечностью и спокойствием, он шагнул под натянутый шерстяной тент, отведенный для хранения всякого вторичного хлама. Отчасти, спокойствие являлось не наигранным и опиралось на несколько занимательных базисов, которые маг успел попрактиковать как следует в момент привалов, в течение долгих недель путешествий.
Ауранг, проявив чудеса доходчивости, успел рассказать Азгейму многое полезного касательно Тиалара, повелителя тайн, уместив речь, со всеми прочими темами разговора, в пятнадцать не напряженных минут. Все пояснения пришлись по делу. С помощью Ауранга, найти повелителя тайн не составило труда. Странно, что нашлось в шумном лагере место, укрытое от досужих глаз и ушей, на южных окраинах воинских биваков.
Внутри было темновато, и повсюду стояли ящики, пахнущие дубом, акациями и кедром. Где-то, примерно по середине подслеповатого сумрака ярко сиял пурпурный огонёк, два огонька, абсолютно немигающих, будто бы они и не являлись глазами. Вопреки трудностям для зрения, глаза самого Азгейма видели фигуру, безмятежно рассевшуюся на малом нагромождении ящиков, вполне уверенно, необычайно четко, вплоть до ухмылки на лице. Вокруг этой личности, при всей неестественности его силы и нынешней природы, не было привычной Азгейму ауры, говорящей о маге. Нет, что-то клубилось вокруг него, вибрировало, но ускользало от внимания, как тень от солнца.
- Долго ли мы будем молчать? Я, знаешь ли, заждался, а тут, увы, не так светло и мягко, как в покоях падишаха. Азгейм как будто сморгнул застопоренность. «А он явно приятнее в общении, чем Пожиратель» - Подсознание подсказало магу, что так оно и есть, но дальше идти, мудро не призывало. Опыт вроде бы расслабленных и не отягощяющих душу бесед, выливавшихся в покушения на жизнь, либо кошелек, напоминал о несовершенстве мира и обстоятельств, в которых Азгейм пребывал поныне. - Ты меня ждал? - Разве это не очевидно? Ждал, и довольно долго. Несколько часов. Признателен, что Ауранг проявил ко мне такое внимание, но он мог бы выслать и более расторопного слугу. – Повелитель тайн взмахнул руками в показном удивлении, обезоруживающе улыбнувшись. - Ты что же, за мной следил? – Отбросив всякие формальности, осведомился Азгейм. Он безотрывно смотрел прямо в глаза своего собеседника. «Аметистовые глаза…»
- Не совсем следил, наблюдал, по-своему. Ну так, ты ведь пришел не просто так, говори, я весь внимание. – Всем видом этот Тиалар демонстрировал непринужденность. - Да, скажу прямо, Ауранг хочет видеть тебя среди своих союзников, Тиалар. - Вот как, не удивительно, даже как-то скучно. А ты, ты ведь, хочешь видеть его среди трупов ммм? - Я такого не говорил - Разве это не очевидно? – Тиалар хихикнул, если можно было так назвать отрывистый смешок. Азгейм ответил только мыслью «Ты ошибаешься, хочу лишь частично, слишком слабо это чувство, чтобы иметь смысл» – Не волнуйся, наша встреча для всех этих людишек, шастающих вне стен шатра останется тайной, одной из тех, что я держу в своей коллекции. Ауранг хочет видеть во мне союзника? Пускай немного пошевелится для начала, и, скажем, пополнит мою коллекцию тайн. Просьба всего ничего. Ну так, передашь её ему? - Это не обязательно, мне даны полномочия самому выбирать плату. Ауранг упоминал, что твоя помощь недешево стоит. - И он не ошибается. В зависимости от того, какая именно помощь требуется. Иии… - В данный момент от тебя не нужно ничего, кроме гарантии, что в нужный момент, ты перейдешь на нашу, на сторону Ауранга, когда все завертится.
- Когда все завертится... Хм, что же ты предлагаешь, я само нетерпение – Ленивые движения повелителя тайн следовали параллельно его словам, но оправдать их даже не пытались. Он беззастенчиво игрался, получая, как думал Азгейм, удовольствие от процесса вопросов и ответов, в которые Тиалар погрузился, утянув с собой мага. Так может играть человек, знающий много больше, чем тот, с кем он говорит. Второй эмиссар замолчал. Следующую минуту ни одного постороннего звука, кроме рабочего гама снаружи не раздавалось. Азгейм всплыл из глубокой сосредоточенности. - Ты ведь повелитель тайн, существо, чей страстью являются любого рода секреты… - Не просто секреты, Азгейм – Перебил его Тиалар, на что маг ответил едва ли не выпученным взглядом. – Да имя мне твое известно. В конце концов, я повелеваю всеми секретами, почти всеми. Мелочи, которые у тебя есть можешь сразу отбросить в сторону. Я беру только крупные, по настоящему значительные тайные знания, хитрости и откровения. Попробуй удивить меня – Человек, который выглядел как нелюдь, надавил на первое слово, как было с первой минуты встречи, не отводя прямого взгляда глаза в глаза. - Секреты магии людей мне тоже отбросить? - Все, из этого пруда я выловил все великие тайны. «Как надменно, однако, но… Я бы с удовольствием отведал крупицу твоих знаний, повелитель тайн. Столько чудес повидать, а толку от этого, как от книг, которые нельзя пощупать.» - Азгейм позволил себе сменить стойку на что-нибудь более походящее на ленцу Тиалара, подыскивая носком сапога нужный такт для своего мозга.
- Я знаю кое-что, доселе лежавшее в тайне, глубоко под землей. Вернее, я встретил кое-кого, странный был нелюдь. Его аура была потрясающе большой, белой как снег. Проявление не вашей, а человеческой магии. – Сказал маг, который все ещё ощущал себя вполне человеком. – Нечто подобное, но менее отчетливое и масштабное, я видел лишь единожды, когда стоял перед кхарастейном Энли, магистром Алебастрового консульта. - Вот как, вот это уже интересно – Фигура покровителя тайн в данный момент больше всего походила на восковую фигуру. Ни одного признака движения. - Та могущественна я личность, несмотря на свои возможности, было приковано к одному месту в центре пещеры огромными цепями. Я до сих пор не понимаю всей той истории, что он наговорил. Среди них были и вкрапления пророчеств - Лично в тон Азгейма вкрапились торжествующие, когда он понял, Тиалар, едва ли не полубог, у которого за пазухой крылись сотни великих тайн, не понимал, о чем говорит маг. - Первый раз за очень, очень долгое время, кто-то умудрился истинно меня озадачить. – Прошептал Тиалар, так, что сотни нервных окончаний на спине Азгейма начали пощипывать мышцы крошечными уколами. – Продолжай, Азгейм Галабарт, расскажи свою историю, цена стоит того. – Добавил покровитель, и Азгейм продолжил….
Рассказ составлял минут пять, не больше, но с паузами, вызываемыми частыми уточняющими вопросами Тиалара, старающихся выжать любую крупицу информации из каждого брошенного предложения с неистовством томимого жаждой путника, рассказ тот затянулся на полчаса. Азгейм не думал прежде, что рассказывать может быть настолько утомительным занятием. - Отлично, это стоящий кусочек информации, а я знаю ей истинную цену. Скажи Аурангу, я приму его сторону за столь роскошное подношение. Тебя ничего здесь уже не держит, так? - Вообще-то есть кое-что. Предложение, на этот раз, сугубо мое. - Хм, а ты склонен к интригам, да? Что же копошиться в голове коварного второго эмиссара? - Ничуть не коварного. Ферзь ферзем, но я бы хотел иметь как можно меньше ниточек над своей головой. В добавок, я бы хотел узнать о том, почему твои глаза так подозрительно соцветны с моими собственными, и теми, что принадлежат северным псам. - Вполне разумное желание, слушаю тебя, маг Ещё через минут шесть-семь, Азгейм Галабарт вышел под открытое, обзаведшееся сиренью на голубой палитре, небо. На душе у него было одновременно чуть легче, чем обычно. Ценой новым ступенькам в сложной игре борьбы за вершины, стала очередная клятва, закрепившая второй договор с Тиаларом, личное дело второго эмиссара.
Прежде чем вернуться к Аурангу, магу предстояло посетить палатку Ноэми и Джайкса. Если не сейчас, то довольно скоро, его подручная должна была придти с рапортом о выполненной работе. Азгейм отправил её в мужском образе, с докладом к магистру рыцарей и командиру этой армии, Роланду Де Роэму. Помнится, Ноэми говорила о причастности этой святой паладинской личности, к ряду кроваво-показательных историй. Сомнений нет, знатный командир армии оценит вести, которые ему предстоит услышать, и сделает кое-какие выводы, не исключено даже, что разумные для рыцаря.
«Рыцари и священники, дальше, похоже, светит преисподняя».
Сообщение отредактировал Giks - Суббота, 2012-01-07, 10:31:20
g
