Темные Ангелы - Страница 20 - Форум Warhammer Архив форума Архив

Добавлено (2009-03-08, 2:00:06)
---------------------------------------------

Офигительная минька Асмодея.

[spoiler]IT BEGINS ON Caliban.
It begins back before the Emperor came to our planet, before there was even the first talk of angels. Caliban was different then. We knew nothing of the Imperium and the Great Crusade. Terra was a myth, no, not even that. Terra was a myth of a ghost of a memory brought to us by our long-dead forefathers. It was an ephemeral and half-forgotten thing with no bearing on our lives.
It was the time of Old Night. Warp storms had made it impossible to travel between the stars and each human world was left to fend for itself. We had passed more than five thousand years in isolation from the rest of human¬ity: five thousand years. Can you imagine how long that is? Time enough for the people of Caliban to develop our own culture, our own ways, drawing from the patterns of the past, but separate from what had gone before. Free from the influence of Terra, our society had developed in a manner more in keeping with the world in which we lived.
We had our own beliefs and customs, aye, even our own religions.
There's precious little of it left now, of course. It was all swept away by the coming of the Emperor. It is amazing to me, but there are children horn of Caliban today who have never even heard of the Watchers or ridden a mighty warhorse. They have never known what it is to hunt the great beasts. This is the sorrow of our lives. Over time, the old ways are forgotten. Naturally, those who came in the Emperor's wake claimed this was all to the good. We are making a new world, a better world: a world fit for the future.
We are making a better world.
It is always the way with conquerors. They don't say they have come to destroy your traditions. They don't talk about banishing the wisdoms of your grandfathers, turning the world upside-down, or replacing your ancient beliefs with a strange new creed of their devising. No one willingly admits they want to undermine your society's foundations and kill its dreams. Instead, they talk about saving you from your ignorance. I suppose they think it sounds kinder that way.
But the truth of it remains the same, regardless.
I am getting ahead of myself though, for at this moment in Caliban's history, all these things were unknown to us. In time, the Emperor would descend from the heavens with his angels, and everything would change. The Great Crusade had not yet reached us. We were innocent of the wider galaxy. Caliban was the sum total of our experience, and we were content in our ignorance, unaware of the forces head¬ing towards us and how much they would transform our lives.
In those days, Caliban was a world of forests. Except for a few places given over to settlement or agriculture, the entire planet was covered in primordial, shadow haunted wood¬land. The forest defined our lives. Unless a man made his home in the mountains or lived near the coast, he could spend his entire life without once seeing an open horizon.
Our planet was also the domain of monsters.
The forests teemed with predators, not to mention all man¬ner of other hazards. To use a word we didn't know then, a word taken from the lexicon of Imperial Cartography, Cal¬iban is a death world. There isn't much here that is not capable of killing a man, one way or another. Carnivorous animals, poisonous flowers, venomous insects: the creatures of this world only know one law and that is ''kill'' or be ''killed''.
Of all the dangers to human life, there was one class of creatures that was always viewed as being set apart from the rest. They were more fearsome and brutal than any other animal we knew.
I am talking about the creatures we called the great beasts.
Each great beast of Caliban was as different from its fel¬lows as a sword is different from a lance. Each creature represented the only example of its kind, a species of one. Their diversity was extraordinary. An individual beast might appear to be modelled after a reptile, or a mammal, or an insect, or else combine the features of all of them taken together in chaotic collaboration.
One might attack with tooth and claw, another with beak and tentacle, another using horns and hooves, while yet another might spit corrosive poison or bleed acid in place of blood. If they had one dominant feature, it was that every one of them appeared to be crafted directly from the stuff of nightmares. Allied to that, they each possessed qualities of size, strength, ferocity and cunning that made them the match of any ordinary human hunter, no matter how well-armed he might be.
It would not be overstating the case to say that the great beasts ruled the forests. Many of the customs we developed on Caliban owed their origins to the beasts' presence. For humanity to survive we had to be able to hold the beasts at bay. Accordingly, knightly orders were formed among the nobility to create warriors of exemplary skill and ability, armed to the highest standards, and trained to protect human society against the worst predations of these mon¬sters.
They were aided in this by the persistence of certain traditions in the making of weapons and armour. Most of the technology our distant ancestors brought with them to Caliban had been forgotten in our isolation, but the knowl¬edge of how to repair and maintain pistols and explosive bolts, swords with motorised blades, and armour that boosted a warrior's strength and power had been preserved. Granted, they were relatively primitive versions and they lacked the reliability of the more powerful models later brought to Caliban by the Imperials, but they were effective all the same. We had no motor vehicles, so the knights of Caliban rode to war on the backs of destriers - enormous warhorses selectively bred over thousands of years from the equine bloodstock brought to our world by its first settlers.
In due course, the knightly orders went on to build the great fortress monasteries that still serve as many of the major places of settlement in modern Caliban. Whenever one of the beasts began to prey on a settlement, the leader of the local nobility would declare a hunting quest against the creature. In response, knights and knights-supplicant would come to the area from every land, seeking to prove them¬selves by killing the beast and completing the quest.
This, then, was the pattern of life on Caliban for countless generations. We expected it to continue indefinitely. We thought our lives would follow the same well-trodden path as the lives of our fathers and grandfathers.
We were wrong, of course. The universe had other plans for us.
The Emperor was coming, but the first currents of change in our society were already at work long before his arrival. Some time before the Emperor came to Caliban, a new knightly order had been founded among our people. It called itself simply 'the Order', and its members put forward the startling proposition that all men were created equal.
Previously, it had been traditional for knights to be recruited strictly and solely from among the nobility, but the Order broke with accepted practice to recruit from all layers of society. So long as an individual could prove by his deeds and his character that he was worthy of knighthood, the Order did not care whether he was a noble or a commoner.
It may seem a minor matter now, but the issue sparked no small amount of turmoil and controversy at the time. Traditionalist diehards among the more established orders regarded it as the thin end of a wedge that they thought would inevitably bring the whole edifice of our culture crash¬ing down, and leave us as easy prey for the great beasts. In one case, this issue even led to open warfare.
A group calling itself the Knights of the Crimson Chalice attacked the Order's mountain fortress at Aldurukh and laid siege to it. In what would later be seen as one of the defin¬ing moments of Caliban's pre-Imperial history, the knights of the Order sallied forth and counter-attacked before the enemy had completed their siege lines.
The resulting battle was decisive. The Knights of the Crim¬son Chalice were routed, and the survivors hunted down to the last man. With this victory, the future progress of the Order was guaranteed. Supplicants flocked to them from all walks of life and, within the space of barely a few decades, the Order had become one of the most powerful and well-regarded knightly groups on Caliban.
This was only the beginning, however. Whatever subtle changes were brought to our society by the rise to prominence of the Order were as nothing compared to what would hap¬pen when the Lion came to Caliban.
With the benefit of hindsight, we now know that Lion El'Jonson is one of the primarchs, wrought in gene-labs by the Emperor to lead the armies of his angels, but at the time he was far more extraordinary to us.
We were not an unsophisticated people, nor were we prim¬itives. Imagine the effect, though, as word spread across our planet that a man had been found living wild, like an ani¬mal, in the deep forests of the Great Northwilds, his features handsome and beautiful beneath the matted hair and the mud caked to his body.
No one knew who he was, and he spoke not a word of human language. He had survived for years, naked and unarmed, in the wilderness of the most dangerous region on Caliban - a place where even fully armoured knights hesitated to venture unless as part of a larger group. Nor was it the end of the wonders associated with this strange figure.
In light of the details of his discovery, the wild man came to be called Lion El'Jonson, meaning ''The Lion, the Son of the Forest'' in the old tongue of Caliban. Having been brought to human society, Jonson soon demonstrated a prodigious talent for learning.
He quickly assimilated human ways, learning the habit of speech within a matter of days. From there, his rate of progress increased exponentially. Within a few short months, he was the equal in mind of our finest savants. A month later, he had exceeded their greatest achievements and left them trailing in his wake.
He never spoke of his days in the forest, nor could he account for how he had come to be living there or where he had come from, but his powers of reason and intelligence seemed unaffected by his time in the wilderness.
His intellectual capacity was matched only by his physi¬cal power. None could match his strength or prowess in combat, and he swiftly mastered the skills of knighthood to be accepted into the Order.
As might be expected, given his abilities, Jonson rapidly ascended through the Order's ranks. His achievements were legendary, and coupled with a natural talent to inspire intense devotion in others, his presence soon led to a marked upsurge in recruitment. As the number of knights within the Order increased, and new fortress monasteries were built to accommodate them, Jonson and his supporters started to press for a crusade to be mounted against the great beasts. Their proposal called for a systematic campaign to clear the beasts from the forests, region by region, until Caliban was finally free from their scourge.
Objections were raised to the proposal, of course. The Order was the dominant military power on Caliban, but it was still only first among equals in the eyes of the other knightly orders. Given the size of the scheme Jonson had put forward, it would require the actions of every knightly order working in unison to a common plan to have any hope of succeeding. This was no small undertaking, considering that the knights of Caliban had always been inclined to feud and squabble amongst themselves. Combined with this, the plan would also need the support of the wider nobility and the common population. In general, though, we are not the kind to easily follow after leaders on Caliban: each man has too high a regard for his own opinions.
Then, there were other problems. The faint-hearted said it would be impossible to truly clear the beasts from the forests. It was too grand a scheme, too much the product of hubris. Some viewed the great beasts with supernatural dread, believing that any plan of extermination would only awaken an apocalypse by uniting the beasts against human¬ity.
Finally, there were concerns, even among those who backed Jonson's aims. Some of them counselled caution. Jonson had envisioned a span of six years from the begin¬ning of his war against the beasts to victory, but even his allies thought this was not enough time to achieve the plan's objectives. They feared he had failed to take full account of the human factor. He had forgotten that the plan would be carried out by individuals who did not share his own extra¬ordinary mental and physical abilities. Jonson might be superhuman, but he was the only one of his kind on Cal¬iban. His plan would not be carried out by supermen. The real, hard work would be done by mortal men.
In the end, Jonson carried the day. His supporters argued that the people of Caliban had skulked for too long behind the walls of their settlements. They had lived too much in fear of the beasts. Man was made to have dominion over the wilderness, they said, not vice versa. It was time to restore the world to balance, to end the reign of the beasts and give mankind dominion over the forests.
'This is our world, ' he said. 'It is not the world of the beasts. It is time we took our stand. '
So, the decision was made and Jonson would have his campaign. One by one, the beasts were hunted down and killed. They were driven from the forests. They were tracked to their lairs and destroyed. In one thing at least, though, some of those who had opposed Jonson were proven right, for it took more than six years to finish the campaign.
It took ten years of constant campaigning, ten years of hardship, ten years of friends maimed and lost, but ulti¬mately it was worth it. Our cause was just, and we achieved our ambitions. Ten years, and not one of the great beasts remained.
It occurs to me that I have been slapdash in one respect in telling this story, for I have made no mention of the one man who could hold forth knowledgeably on all the topics before us. I have talked of Caliban, of Lion El'Jonson and of the campaign against the great beasts, but I have neglected to mention the most important player in our drama.
I am talking about Luther.
He was the man who found Jonson in the forest and gave him his name, the man who brought him to civilisation and taught him the ways of human society. He was the one who, through all Jonson's exploits and honours, stood side-by-side with him and matched him. Luther had not Jonson's advantages in matters of war and strategy. He was born a man, after all, not created to be more than human. Yet, as Jonson's actions began to change the face of Caliban,
Luther kept stride with him, equalling the wild man's accomplishments with his own.
Too often, the Imperium portrays Luther as the devil. Some say he grew jealous of the Lion, for though the two of them had shared in many victories, it was always Jonson who was lauded for these triumphs. Others say Luther grew increasingly bitter at being so much in the Lion's shadow. They say a secret seed of anger was born in Luther's heart in those days, the seed of future hatreds.
But those who repeat such things are liars. Luther always loved Jonson like a brother.
I know Luther well, and you may be assured I am well-placed to comment on his secrets. Luther is the key to understanding so much of how our world came to be where it is today, but it is better if we do not speak too much of Luther now. It will only work to the detriment of my story. To begin a tale with too many secrets tends to cause confu¬sion after all. In my experience, it is always better if you build towards these things more slowly.
Poor, poor Luther: we will get to him in time, you may be certain of that point. We will get to it all in time. I will account for everything in time.
For now, though, the stage of my story is set.
It is the tenth year of Jonson's campaign against the great beasts. Nearly all the beasts have been killed, and only a few stragglers remain in the less hospitable and more thinly pop¬ulated regions of the planet.
Once the last of the great beasts are gone, we will all be able to build new lives. We can found new settlements. We can clear the trees for fuel and lumber, and plant new fields. For the first time, we will have control over our existence in ways we never had before.
A golden age beckons our people.
It is before the Emperor came to our planet, and before the time of angels, but the old ways are already dying. The world of our childhood will not be the world of our future. Many
are unhappy at the prospect, hut it is entirely possible that the world we inhabit tomorrow will be like nothing we could have foreseen.
Change can bring out the worst and best in us, or some¬thing of both qualities at the same time. Some look to the horizon and fear the future, while others look and see it shining in welcome.
It is the tenth year of Jonson's campaign and the world turns beneath our feet. Unknowing, we stand on the brink of a bright new age of progress. We stand on the brink of learning of the Emperor, of the Imperium. We stand on the brink of becoming angels, but, as yet, we know nothing of these things.
On Caliban it is a time of innocence, but already the storm clouds gather. It is said that a man should be wary of weeping angels, for wherever their teardrops fall, men drown.
This is the shape of our lives. These are the days that made us, that formed our conflicts and decided our future. This is a time of which much will be written, but little understood. The histories created by those who follow after us will be rid¬dled with falsehoods and fabrications.
They will not know why we turned from the Lion.
They will know nothing of our motives, but you can know them. You can know it all. Come listen, and you will hear my secrets. Come listen, and we will talk of Luther and Lion El'Jonson. We will talk of schism and civil war.
We will give voices to the dead.
Come, listen, hear my secrets.
Let us talk of the Dark Angels and the beginnings of their fall.[/spoiler]

Лично я ожидал другого... Все ее ждали как последний гвоздь в крышку гроба ТА. Как сакральный труд, развенчивающий миф о "лояльности" Темных ангелов. И что же мы получили? Ни одного намека на ересь Лиона. Зато достаточно инфы, характеризующей Лютера. Причем не с самой лучшей стороны... Короче, I'm happy!!!

Магистры рот Ордена Темных Ангелов стоят во главе Боевых, Резервных и Разведывательной рот. Каждый из Магистров – опытный ветеран, искусный стратег, доказавший свою доблесть в боях и – верность в рядах Крыла Смерти. У каждого из Магистров рот есть почетные титулы, такие как: Страж Внутреннего Санктума, Магистр Незримой Церемонии или более простые: Капитан Караула или Командор Арсенала.

В то время как командиры рот других Орденов Космического Десанта известны как искусные ораторы и дипломаты, Темные Ангелы более молчаливы. Они стараются оставаться в тени и сторонятся общества, а особенно общества чужаков, не принадлежащих к Ордену.

Каждый Магистр роты является членом Внутреннего Круга и мужественно несет бремя своих обязанностей, не упуская любой возможности продолжить секретную миссию Ордена. В бою Магистры рот управляют тактическим построением Ордена и являются свидетелями всех его побед. На них лежит тяжкий груз ответственности, так как от их действий зависит честь Ордена и успех в продолжающейся охоте за Падшими. Они являются одними из самых великих воинов и лидеров Ордена Темных Ангелов, способных одним своевременным приказом или победой в поединке с сильнейшим из врагов изменить ход битвы.
[/spoiler]

Капелланы, капелланы-дознаватели
[spoiler]
Духовными лидерами Ордена являются космические десантники-капелланы, устрашающие и зловещие фигуры, исполненные праведной чистоты и облаченные в черную силовую броню. На их шлемах изображена посмертная маска Императора, а броня увешана праведными знаками битвы. Внушающие благоговение эти воины-священники сражаются там, где жарче всего. Они возглавляют атаки и устраивают врагам настоящие кровавые бани, попутно восхваляя Императора и своего Примарха.

В бою капелланы Темных Ангелов абсолютно бесстрашны и никогда не уклоняются от опасности, от кого бы она не исходила. Они вооружены Крозиус Арканумом, одновременно являющимся знаком их должности и смертоносным оружием. В дополнение к своей силовой броне они носят Розариус, щит веры, способный защитить даже от самой сильной атаки. Их жестокий пример и пламенная реторика укрепляют решимость боевых братьев, и вдохновляют их на великие ратные подвиги. Вне поля боя капелланы всегда готовы награждать словами Императора и Льва тех, кто в них нуждается.

Капелланы-дознаватели являются членами Внутреннего Круга. Повышение из капелланов в капелланов-дознавателей происходит тайно. Магистры пристально наблюдают за капелланом во время его службы, так как временами обязанности будут слишком близко подводить его к тайне Гибели Калибана. И если капеллан сможет самостоятельно выяснить правду, его приведут на суд Внутреннего Круга. Если он будет признан достойным, то войдет в ряды Внутреннего Круга и узнает полную правду. Если же он будет признан недостойным или попросту неготовым, его будет ждать зачистка памяти или еще худшая участь.

Капелланы-дознаватели – мрачные личности, в обязанности которых входит не только поддержание веры и преданности Темных Ангелов, но также принуждение к раскаянию схваченных Падших. Капелланы-дознаватели должны быть сильны духом, чтобы не поддаваться еретическим тирадам и проклятой лжи Падших, а также должны иметь непреклонное стремление добиться покаяния из уст предателей. За каждого раскаявшегося Падшего капеллан-дознаватель может украсить свой Розариус одной черной жемчужиной. Легендарный Магистр Молокайя, прослуживший Ордену более трехсот лет, получил двенадцать черных жемчужин, что сделало его одним из самых успешных капелланов-дознавателей Ордена.

Лезвия Довода

Лезвия Довода хранятся в священном реликварии под присмотром капеллана-дознавателя Асмодея. Лезвия Довода являются древним и ужасным устройством, выглядящим как нож со множеством остро заточенных и отполированных лезвий. В лезвия встроены нейроволокна, которые, касаясь нервных окончаний, вызывают мучительную боль. Несмотря на то, что Лезвия Довода не предназначались для использования на поле боя, многие капелланы-дознаватели брали их в бой вместо Крозиус Арканум и с их помощью выводили из строя самых могущественных противников. Говорят, что Падшие Ангелы боятся Лезвий Довода больше самой смерти, так как одного их касания достаточно, чтобы любой начал молить о прощении или смерти.
[/spoiler]

Библиарии
[spoiler]
Если и есть что-то, за чем бдительно следят институты Империума Человечества, то это – мутации. А Ордены Адептус Астартес с еще большим тщанием проверяют то, что их генокод остается чистым от этой заразы. Апотекарии Ордена проводят строгие проверки всех потенциальных рекрутов на наличие любых генетических отклонений, однако, не все существующие мутации – физические. Психические способности – тоже мутация, причем самая опасная, но в то же время, и самая полезная. Обнаружением и развитием пассивных псайкеров занимается Библиариум Ордена, отбирая рекрутов, чьи способности могут оказаться неконтролируемыми, и тренируя тех, кто в будущем может стать одним из Библиариев Ордена.

Библиарии Темных Ангелов используют в бою свои необыкновенные способности, уничтожая врагов чистой энергией Имматериума. В мирное время они занимаются фиксированием истории Ордена, записывая победы и поражения в мрачные архивы Скалы. Также одной из основных обязанностей библиариев Темных Ангелов является дежурство в расположенных в самых удаленных уголках Скалы темницах, в которых содержатся самые секретные пленники Ордена. Библиарии Темных Ангелов присутствуют на допросах Падших. Своими психосилами они ослабляют их ментальную защиту и отделяют правду ото лжи, сети которой плетут Падшие. Так библиарии помогают капелланам-дознавателям добиваться от них покаяния.

В боях библиарии Темных Ангелов защищают Орден от психических порождений врага и демонических атак. Также они используют собственные сверхъестественные способности, выпуская по врагам испепеляющие заряды варповой энергии или вызывая ужасы, заставляющие стынуть кровь в жилах даже самых крепких воинов, обращая их в безоглядное бегство.[/spoiler]

Командные отделения

[spoiler]Командные отделения состоят из пяти десантников-ветеранов и сопровождают на поле боя космических десантников высокого ранга. Часто в состав Командного отделения входят: знаменосец, чемпион роты и, что еще более важно, апотекарий.

Апотекарий сведущ в искусстве полевой медицины, а также – хирургии и биомеханике. Однако он должен быть еще и могучим и храбрым воином, так как его место всегда в самой гуще сражения. Если боевой брат будет сражен, апотекарий сможет, используя свой нартециум, обработать повреждения и вернуть его в строй, даже не смотря полученные им на страшные раны. Однако это не является основной задачей апотекария.

Кто-то гибнет на месте, другие бывают ранены слишком серьезно, чтобы их можно было спасти. Апотекарий может лишь успокоить их души и приготовить к смерти, прекращая страдания и отправляя в последний путь выстрелом из своего болт-пистолета. Но даже умерший космический десантник может продолжить жить через свой генокод. Так как апотекарий при помощи своего редуктора изымет Прогеноиды из тела павшего. А из генетического отпечатка, заключенного в этих драгоценных органах, будут созданы грядущие поколения космических десантников и обеспечено продолжение Ордена.

Чемпионы роты защищают честь Темных Ангелов в бою, бесстрашно принимая любой вызов врага. Они также играют ключевые роли во множестве таинственных церемоний, проводимых Темными Ангелами. И в тех случаях, когда Орден сражается рядом с Космическими Волками, именно эти братья встречаются с их чемпионами в ритуальном поединке, бескровно повторяя произошедшее десять тысяч лет назад эпическое столкновение Примархов этих двух Легионов.

Знаменосцы несут в бой знамя своей роты. Каждое знамя это древняя реликвия, наглядно напоминающая Темным Ангелам о том, зачем они сражаются, разжигая и укрепляя их решимость. Знаменосца выбирают для этой почетной обязанности из-за исключительно отважности и стойкости, проявленной им в бою. И пока жив, он не выпустит знамя из своих рук. [/spoiler]

Брат Бетор

[spoiler]У Темных Ангелов есть три древних боевых знамени, и история каждого из них простирается вплоть до дней Великого Похода. По традиции, только одно знамя можно выносить из Большого Зала в Скале, оставшиеся же два должны оставаться там, под защитой стасиных полей.

Брат Бетор является Знаменосцем Священного Знамени. Он был избран для этой священной обязанности после Очищения Дурганиона XIII, во время которо он, проявив исключительную храбрость, в одиночку спас знамя Третьей роты из лап орды генокрадов.[/spoiler]

Сержант Нааман

[spoiler]Сержант Нааман сыграл ключевую роль в разгроме орков на Писцине. После того, как первые разведывательные отряды Темных Ангелов были отброшены превосходящими силами орков, именно Нааману удалось уйти от наступающей орды Наздрега. Отряд скаутов, ведомый Нааманом, смог проскользнуть между патрулями и часовыми орков и узнать секрет орочьего наступления. Нааман смог лично передать технодесантникам Ордена важнейшую информацию об орочьих телепортационных машинах, а затем вызвал отряды Крыла Смерти для зачистки зоны. Нааман отбивал яростные контратаки орков, задерживая подход их подкреплений. В конце концов, он погиб от взрыва орочьего дредноута. Имя сержанта Наамано вписано в Книгу Славы.[/spoiler]

Добавлено (2009-03-19, 5:56:27)
---------------------------------------------
ДРЕДНОУТЫ
Редко когда Темный Ангел умирает сам посебе, только самые ужасные повреждения могут остановить его и лишь самые тяжелые смертельные раны - убить. Даже для сраженного и умирающего на поле боя воина Адептус Астартес есть шанс продолжить сражеться за честь и славу Ордена.
Героический воин Ордена ТА, чье тело было разрушено, но разум остался ясным, может быть выбран для проболжения жизни в кач-ве Дредноута. Искалеченное тело умирающего аккуратно бальзамируют мазями и благословенными маслами, а затем погружают в амниотический раствор и хирургически имплантируют внутрь бронированного саркофага, который, в свою очередь, помещается внутрь могучей брони Дредноута. Нервы и сознание КД с почтением подключаются к механическим чувствам брони Дредноута, позволяя Десантнику видеть, слышать и говорить посредством своего механического тела. Таинственные и почти магические умения Технодесантников настолько велики, что воин Астартес, навечно заточенный в броне Дредноута, не теряет ни толики своего разума, памяти или боевого мастерства. Бренное тело из полоти и крови заменяется на практически бессмертное и неразрушимое металлическое.
В бою Дредноуты вооружены самым смертоносным оружием: мощными лазерными пушками, ракетными установками и штурмовыми пушками, попросту сметающими противника с поля боя. Своими мощными силовыми кулаками они с одинаковой легкостью рвут на части вражеских воинов и технику. Прочная броня Дредноутов защищает их ото всех, за исключением, быть может, только самых мощных атак противника. Дредноуты возвышаются над своими боевыми братьями, словно адамантиевые бастионы над морем вражеских воинов; они служат постоянным напоминанием о славной истории Ордена.
Значимость Дредноута для Ордена значительно выше его полезности на поле боя, так как память героя, заключенного в его оболочке, может простираться на тысячелетия в прошлое. Дредноуты Ордена сражались против всех известных врагов, им знакомы все военные хитрости и стратегмы, они могут поделиться своей мудростью даже с многоопытным Магистром роты.
Благодаря своей невероятной памяти и практически бесконечной продолжительности жизни, Дредноуты Ордена ТА занимают в нем почетное положение. И если случиться брату Внутреннего Круга или Крыла Смерти оказаться заключенным в броню Дредноута, его священным желанием будет удостоверение в победе над Падшими и обеспечение защиты чести Внутреннего Круга. Поэтому Крыло Смерти очень часто выходит в бой в сопровождении своих белых Дредноутов, считающимися в роте одними из самых уважаемых воинов.

[spoiler][/spoiler]

Добавлено (2009-03-19, 9:47:15)
---------------------------------------------

Вот вам описание ДАшного ЛРа "Арес" из Апока. Есть хорошие переводчики - вперед)

Перевод, кстати, откуда взял?

И ещё Интел, это вся книга?